Трагедия тёмных дней

Вечер. Водопой земель Прайда, Скала Предков. Мысли Киары.

Иду я между Имарой и Витани, Смотрю на Кову, и пространство между нами. Я так и не поняла, в ситуации этой, он — Гордый и мудрый орёл, или трусливый ворон. Может… Мой выбор так скор? Может… У меня сердце украл этот вор? А может я и впрямь покорилась судьбе, И нашла просвет в этой кромешной тьме. Как смогу я себе объяснить, Что Кову продолжаю я любить? Как мне поверить в свою судьбу… О, Айхью! Услышь мою мольбу! Мы же, тем временем, приближаемся к Скале. Рёв Нуки слышится в тишине! — Кову — предатель! Он Киару принял потому, Что влюбился… Ну а сейчас я его разорву! Нука прыгнул, Кову пригнулся. Нука ударил, Кову увернулся. Лапа красноглазого просвистела во тьме, Кову принял стойку в создавшейся тишине. — Да! Я люблю Киару! И что с того?! Тебе никогда не постичь сердца моего! Ты сам никогда никого не любил… Ты сам в себе всю любовь свою убил! Все разом ахнули, и опустили глаза, Как бы повинуясь приказу короля, Нука посмотрел на Имару тайком, И столько любви во взоре том! Имара сама Нукой любовалась Закатное солнце в её очах отражалось. Нука перевёл взгляд на короля: — То есть ты у нас прав всегда? — Нука… Ты должен понять: У Киары осталась ещё мать. Чтобы избежать лишнего кровопролития, Нужно семейств наших слития… — Ну уж нет, Кову. Ты меня Не склонишь к этому никогда! Я убью тебя, как и обещала отцу… А сейчас я просто спать пойду! Сказав так, Киара ушла, Витани также к Скале Предков пошла. Нука подошёл к Имаре и стал говорить, На языке жестов, чтобы она могла его любить. Прайд мой медленно расходится, Их тихий говор до меня доносится. Слышу — не доверяют они Киаре и мне, И тихо оставляют меня в одиночестве. Нука захочет отобрать власть, Витани не хочет Киаре доверять, Киаре хочется за отца отомстить… Что-ж… Придётся с Кайоном поговорить.

То же время. Граница Чужеземья и земель Прайда, Ближнее Чужеземье, Слоновье кладбище. Мысли Кайона.

Идёт Кайон со своим отрядом вдаль. Видится ему Чужеземья гор эмаль. К Слоновьему Кладбищу они сейчас идут… Ну а Кайон вспоминает сладчайший вкус Рани губ.

***

Вспоминается мне наш момент счастья, Когда пройден с мамой Бинтуронг момент ненастья… О, Рани… Я скучаю по тебе! И желаю покориться своей на Древе судьбе. Но прежде чем с тобой объединиться, Мне нужно перед мамой извиниться, С Прайдом Кову примириться… Только тогда я прийду к тебе! (По-моему именно так пелось в «Песне Зиры») Думая так подошли они к кладбищу слонов. Там где во времена Шрама, не ведая никаких оков, Жили гиены, и где, в нынешние времена Живёт прайд Налы, едва не подыхая от голода. Сейчас уже ночь, но тем не менее Я проявляю величайшее рвение                   Встретиться с мамой. Фули успокаивает, но я                   Словно пьяный Бегу. Вижу: мама разговаривает, и я Несусь к ней, обнимаю крепко! Она: «К-Кайон?! А-а метка?» — Шрам со мной навсегда. Но это не беда! Важнее другое: то, Как опустились вы на самое дно? Папа умер, Киара бежала, Но ты не в одиночку прайд спасала! Тиифу, Зури, Сарафина были с тобой… И ты решила претерпеть поражения боль?! — Откуда ты всё знаешь? — Я был у могилы отца, Киара рассказала какая у неё судьба… Теперь откуда у меня инфа ты понимаешь? — Кайон… Ты вернулся… А новости у меня такие: Сарафина мертва, Тиифу и Зури бойцы плохие, Остановились наши сердца, и растерзаны души… Всего лишь один лев — Кову — всю гармонию разрушил! — Да… Мне… Киара говорила… Банга хотел сказать, но Фули ему лапой рот закрыла. — Что… Он её в себя влюбил… И добравшись до Симбы, его убил. — Да, кстати, ГДЕ КИАРА?! Громко прокричала моя мама, — Киара под арестом на древней Скале, Она собирается убить Кову, пока он во сне. — Ох… Дай ей Айхью помощь праотцов… Ой, да чево-же я? Располагайся, Кайон. Добрых снов! — Да не, я хотел… — тут льва прерывает вскрик: — Кайон! — Джанджа и Джасири прибежали вмиг! — Мы прибежали, как только смогли… Нала! Нам так жаль! Вас прогнали с Земель Прайда в эту глухомань! Мы можем предоставить вам кров и убежище, Как раз напротив нашего лежбища. — Спасибо, Джасири. Как у вас дела? — Дела… Мадоа вскоре рожать будет пора! Сейчас она беременна от бродяги одного… Я выбрала Джанджу, как мужа своего! С этими словами лизнула она в щёку его. Тот улыбнулся, и устремил свой взгляд куда-то далеко. — Значит… Это и есть кладбище слонов? — гиен промолчал, — Что-ж… Именно этого момента я так долго ждал! Отсюда родом мои родители, Шензи и Банзай, С детства меня учили: голоден — воровать привыкай… Во времена Шрама с едой было худо. Шрам умер, и с Землями Прайда случилось чудо. Мне было недели две, когда Мои родители перебрались в Чужеземье навсегда… — В те же дни моя семья из Дальноземья, Из-за засух, решила перебраться в Чужеземье. Мне три недели всего Когда мои родители умерли, оттого, Что было наводнение… — Наводнение было! Мои родители тогда вели наблюдение… Неделя тогда прошла со смерти Шрама, На Землях Прайда была ещё отрава… Я был с родителями тогда. Три недели от роду. Смотрели на Земли Прайда, и не заметили мы воду. Так потерял я родителей тогда, Запомнил навсегда отца последние слова: «Прайд Симбы — наши враги! И балбесов Эда ты береги…»

***

Тут Джанджа заплакал, прижался к жене. Та стала плакать вместе с ним наравне. Оба потеряли своих родителей тогда… У обоих остались шрамы в душе навсегда. Но они теперь семья, Рядом стоят их друзья, А через какие-то времена… Да, кстати! Джасири беременна!

***

С грустью прослушал я весь рассказ, Смотрю в мамин слезящийся глаз. Уже ночь, а мы всё стоим, И по погибшим мы все молчим. Я первый очнулся: — Нам пора. Нам надо до Земель Прайда дойти до утра. Мы заночуем у Хакуна Матата, А вам Чужеземье станет услада…

Земли Прайда. Баобаб Рафики. Настолько глубокая ночь, что по сути уже ранее утро (короче 2:54 по-местному).

Спит Рафики на баобабе своём, Спит, и разговаривает с мёртвым королём, Говорит Симба: «Время Кову пришло, Мне нужно, чтобы семя их любви взошло!

***

Рафики, прошу! Мы же семья! С Киарой я грущу, Успокой её и меня. Кову должен жениться на ней, Навсегда распрощавшись с враждой семей. Кову не убивал меня, он хотел Унять весь этот злобный беспредел. Но Киара не подпускает его к сердцу своему… Единственному, кому она поверит — Кайону! Рафики, прошу! Мы же семья! С Киарой я грущу, Успокой её и меня. Кову должен жениться на ней, Навсегда распрощавшись с враждой семей.»

***

Проснулся мадрил — видит ветерок, Словно светящийся зеленоватый поток. Разложил свои листья сейчас он, И видит где спит нынче Кайон. У водопада Хакуна Матата, Где тишина везде и услада, Отдыхает хранитель с отрядом сейчас. Как раз недавно лев проведал свою мать. Вздохнул мадрил, побежал с баобаба. Судя по Луне, ещё слишком рано. Ну а вдруг… Не получится коль… Что-ж… Просто просыплет на рану крупную соль.