Уходим к звёздам!

– Спокойней, нужно спокойней, – укорил я Кэр, которая тренировалась, – ты слишком спешишь. Слишком нетерпелива, просто расслабься. Не надо пытаться показать себя, похвастаться. – И вовсе я не хотела, – надулась Кэр, но устыдилась. – Ты замечательно осваиваешь умения Силы и обращения с ней, – улыбнулся я, – никто, даже я, не был силён изначально. У меня ушло много времени на освоение этого навыка. Это один из самых мощных и сложных в освоении навыков Силы. – Значит когда я его освою, я стану такой же сильной, как и ты? – наивно спросила девочка, вставая с земли. Она дулась на меня за небольшой выговор. – Эх, Кэр… Нет. Способности силы и искусность – это разные вещи. Освоить новую способность легко, а дальше перед тобой практически безграничный океан развития. Ты сможешь развивать искусность в применении, делая применение способности быстрее, точнее, развивать умение применять её во время стрессов, прямо посреди боя, развивать масштабы и точность. – Я ничего не поняла. – Давай я тебе покажу, – мягко улыбнулся я, чувствуя себя мудрым наставником, – ты умеешь поднимать с помощью Силы камни, верно? – Да, целых десять. – Вот умение поднять камень – это способность. Но по мере развития – ты научилась поднимать сразу два, потом сразу три, потом – большие камни. Но способность осталась та же самая, просто… ты совершенствуешь её. Способность развивается, как развивается дерево – от первого ростка до гигантского древа. Освоить способность – значит прорастить росток. Поэтому не гонись за количеством умений, тысяча ростков – меньше одного, но огромного, хорошо развитого дерева. – Значит хватит и одной? – с хитрецой в глазах спросила Кэр. – Нужно найти баланс между количеством и искусностью овладения разных способностей силы. Подними камень, вот этот – я махнул рукой в сторону, мысленно формируя телекинетическую волну в форме полумесяца, которая отсекла от скалы идеально-ровно, словно скальпелем, валун размером где-то в три-четыре метра высотой. Кэр взмахнула рукой и валун поднялся в воздух. – Я могу больше. – А теперь смотри. Я расслабился, дав лёгкий импульс силы вовне. Сила откликнулась, я почувствовал её вокруг. Течение жизни и смерти, плавное, словно течение в глубинах океана. Я поднял руку и охватил своей зоной влияния всю гору. Это был пик, высотой в несколько километров, вернее, в три километра. Один из сотен пиков гряды, стоящий чуть поодаль от остальных. Мы тренировались около ручья у подножия горы, где-то на высоте метров трёхсот над плато. Я расслабился, выдохнул, и создал ещё одно лезвие – широкое, точное, и провёл им по горе перед глазами. Где-то на уровне глаз. Далеко – высота километра три, не меньше, ширина горы тоже где-то три километра. Камни, скалы, и так далее… И я тихонечко начал её приподнимать. Разница – она только в голове. Поняв силу, Единую силу, а не светлую или тёмную, она делает человека практически нечеловеческим существом. Инстинктивным, подсознательным, проводником себя, Сила безгранична и для неё что гора, что планета – одинаково ничтожны. Совершенно бесшумно, в горе появился сначала тёмная полоса разреза, а потом она начала расширяться, и сквозь неё пробивался свет – тот, что виден с другой стороны горы. Многочисленные камни устремились вниз камнепадом. Я убрал с пару сотен валунов, которые катились в нашу сторону. Гора приподнялась ровно на два метра, ни сантиметром больше, я сделал рукой жест, похожий на тот, каким хватают теннисный мячик. И чёткий волевой посыл – застыть. Фикс. Строгий и жёсткий фикс горы над поверхностью. Убрал руку. Перед нами была зеркально-глянцевая поверхность разреза, и очень красивая – горная порода, разрезанная так, выглядела как очень тщательно отшлифованный разрез. С гладкостью на молекулярном уровне. – Кэр? Кэр! – я помахал рукой перед её лицом. Не моргнула. – Саймон, – она сглотнула, – как? – Разница – только в голове. Мы, маленькие, ничтожные создания. Мы делим гору и камень по размерам, а сила… Сила всеобъемлюща. На фоне бесконечной вселенной – разницы между горой и песчинкой практически нет. – Всё равно, – буркнула Кэр, – это… – Пойдём. – Куда? – Туда, – улыбнулся я. Кэр упёрлась: – А вдруг она упадёт? – Не упадёт. Это тоже тренировка, пошли. Я пойду с тобой. Кэр очень и очень осторожно посмотрела на красивые разводы камня, и очень осторожно, боясь, словно к тигру в клетку, зашла в плоскость. Внутри было темно, свет пробивал только на метров тридцать-пятьдесят, и с той стороны, издалека, тоже. – Я боюсь, – закапризничала она, – Саймон, мне страшно. – А почему? – Ну так гора целая над нами. – Гора – только в твоей голове, – улыбнулся я, – нет, она есть, но… тебя пугает не эта гора. Тебя пугает подсознание, разум. Ты боишься тяжести. Смерти. Опасности. – И что с того, – надулась девочка. – Ступай смело. И попытайся понять, страх – это источник силы, но он же сковывает тебя, подобно оковам. Наручникам. Чтобы двинуться дальше и стать сильней – нужно перебороть страх. Научиться его контролировать и самая последняя стадия – осознать его. Миллиарды тонн над нашими головами не держутся ни на чём физическом, но Сила – это нечто большее, чем опора. Это нечто, настолько надёжное, что ничто не сможет её поколебать. Иди за мной… Пока я говорил, я достал световой меч и включил его, чтобы осветить путь. Забавный факт – в световых мечах можно, и нередко делают, рассеивающий эмиттер. Это устройство, которое не закольцовывает фотоны, превращая их в лезвие, а рассеянно выпускает вперёд. Так что… от фонарика светопалка не отличается принципиально. Конечно, мощность свечения невелика, в тысячу раз меньше, чем у клинка, но забавный факт – светопалка чисто юридически является… фонариком. Не оружием, и не запрещена ни на одной планете. Я со светопалкой в сенат проходил, и ничего – хотя даже пластиковые карточки проверяли, вдруг они остро отточены и могут послужить оружием? Кэр достала свой меч и тоже включила фонарик. Её световой меч был учебным, и зелёного цвета. Её меч я собрал из обычного покупного кристалла, чтобы не раздражать жыдаев красным светом. Мою то биографию они наверняка так и так узнали бы, а там расспросы, претензии, обвинения, и так далее… Я пошёл по-сицилиански, сразу им сказал, что был ситхом, что уже всё, в завязке. И… они растерялись и ничего дальше не сделали. Думаю, у них нет особой статьи кодекса, говорящей, что делать с отошедшими от дел ситхами, которые тихо и почти мирно записывают историю галактики в архивы. Кэр мелко дрожала. – Страшно, – сглотнула она. – Доверься силе. Почувствуй её монументальность и надёжность. Она надёжнее, чем адамантиевые колонны, надёжней скалы. Доверься ей. Будешь медитировать здесь, – мы зашли метров на сто, – прямо тут. Медитируй и попытайся поверить в силу, почувствовать её течение и осознать свой страх. Когда ты почувствуешь – ты поймёшь. Я вот чувствовал. Чувствовал, что скорее небо упадёт нам на головы, и йода пустится отплясывать чечётку в сенате, чем хотя бы на долю нанометра, шелохнётся застывшая в пространстве гора, соединённая со своим основанием Силой. Просто зафиксировать предмет нельзя – потому что вселенная всегда в безостановочном движении. Вселенная расширяется, галактика движется вокруг оси суперкластера, похожего на гигантский разряд молнии, вместе с мириадами других галактик. Вращается вокруг своего ядра – чудовищно мощного ядра из антиматерии, сверхмассивной чёрной дыры, образующей вокруг себя галактику. По большому счёту, галактики – это и есть вращающиеся чёрные дыры, и гало, кольца и спиральные рукава в тех местах, где в них образовались точки прокола между тёмной и обычной материей. Движутся звёздные системы, звёзды, планеты по орбитам вокруг звёзд, континенты смещаются постоянно. Поэтому если я зафиксирую гору в пространстве – то она может рвануть куда угодно, с такой скоростью, что может разбить ядро планеты. Нет, такое делать нельзя, да и невозможно – нужно представлять себе точку привязки. Как осознать бесконечность? Нет, это не получалось сделать чисто физически – как бы я ни старался, бесконечность не получится осознать ввиду её бесконечности. А вот к видимому объекту или месту – привязать фикс можно. Кэр левитировала в воздухе, не двигаясь, в позе «жыдайский лотос», а я начал развлекать себя тем, что собрал телекинез в кучку, и как пером, решил почертить на идеально гладкой поверхности, смайлики и схемы. А вот световой меч плохо брал камень – камень плавился в месте прикосновения и превращался в расплавленную горную породу, магму, но рисунок так не нанести. – Хватит, – остановил я девочку, которая слишком увлеклась единением с Силой, – пошли пожрём что-нибудь. А то здесь так скучно! Она опустилась на пол, встав на ноги, и оглядевшись, закивала. Гору я так и оставил. Забавный факт – многие даже умудрённые опытом, знаменитые учёные, отрицают сам факт существования Силы, считая его ненаучной фигнёй. Потому что форсюзеров слишком мало для того, чтобы все убедились в Силе, а Джедаи и вовсе никогда не спешат демонстрировать зрелищные способности. Пару тысяч лет назад это было бы абсурдным – не верить в Силу, а так… Обмелели и обмельчали джедаи, ситхов вовсе нет, вот и дошло до того, что люди тупо не верят в то, что не может объяснить наука. Научные университеты Кореллии так же относились к скептикам и не верили в существование Силы. Я решил их потроллить, оставив тут летающую гору – пусть рвут на себе волосы, пытаясь объяснить феномен как-то по-своему. Пишут тонны макулатуры и диссертаций, строят версии и предположения… Фомы неверующие. * * * * – День добрый, – махнул я рукой, входя в гостиную, – как жизнь молодая? На часах был полдень. Забавный факт – в галактике есть единое, стандартное время и летоисчисление. Но им пользуются так же часто, как на земле пользовались гринвичским временем – то есть на бытовом уровне практически никогда. И тому есть обоснуй – каждая планета имеет свой период вращения, наклона или отсутствия такового, лунные циклы, если луны вообще имеются, планетарные циклы – если обитаема – луна какой-то громадной планеты-гиганты, циклы схождения, если мы имеем редкий случай гравитационного танца – когда две планеты летают по орбите вокруг звезды, недалеко друг от друга, и вращаются обе вокруг воображаемой точки между ними, как в бальном танце танцоры. И поэтому практически на каждой обитаемой планете есть свой календарь. Своё время суток, которое можно определить, взглянув на небо. И оно понятно – на планете с днём, состоящим из двадцати двух часов, стандартный двадцатичасовой день, будет давать постоянное смещение на два часа в сутки, и не ровно на два часа, а скорее с минутами и секундами, так что… полная рассинхронизация и потеря ориентации во времени. Стандартное время нужно, чтобы вести любые межпланетные события – от прилёта грузового корабля до обычных стримов спортивных мероприятий. Кореллианское время чуть больше походило на земное – хотя точно сравнить я не мог, но по ощущениям, оно примерно соответствовало земному. Месяцы здесь исчислялись положением спутников, зима была слабая, но была. – И тебе не хворать, Саймон, – ответил молодой, худощавый как последний задрот, Билли Бонс. Прозванный мною так за свою характерную черту – он постоянно простужен. Билли Бонс, он же окорок, он же Альфьен Де Гр… Гр… забыл как там дальше, в общем, местный аристократ, работал в холодных условиях – в подвалах академии, с артефактами, которые не выносят жару. – Что, опять простудился? – Ой, заткнись, заткнись! – в отчаянии возвопил Билли, – апчх! – утёрся платочком, – ненавижу холод. – А одеваться не пробовал? – Пробовал. Помогает только первые пару часов. – Меньше сидеть над своими ледышками? Некоторые племена с ледяных планет вели свои записи на ледяных табличках. Они, таблички, при температуре в минус пятьдесят, могли долгое время хранить информацию, но всё же, ограниченное. Лёд – это очень тугая жидкость, так что… это вам не камень! – Может тебе на курорт съездить, погреться? – Слушай, Сай, хватит мне советовать – все почему-то считают своим долгом советы давать, – он возвопил, – мы живём в эпоху покорения галактики, гиперпереходов и бонни-девочек с альдераана, а до сих пор не можем придумать лекарство от простуды! Да, к слову, Бонни-девочки – это такой замечательный косплей. Похожий на кошкодевочек, но популярный на альдераане, который у нас тут заменял японию. По количеству фетишей, культурных странностей и прочего. Бонни – маленькие такие миленькие зверюшки, похожие на двухмесячных котят с круглыми мордочками и хвостиками, похожими из-за очень густого и мягкого меха, на шарики, короткими лапками. Кэр даже просила меня завести такую зверюшку. Фетиш на косплей этого зверька и его хуманизация в виде бонни-девочек, появился совсем недавно, пару десятилетий назад, и только набирал обороты в галактике. Ох, сколько же было порнухи с этими косплеерами, не счесть. Тем не менее, японская странная культура проявила себя ещё раз, но на этот раз с моей стороны – я таки сумел напялить на Кэр платье Готик-лоли. Даже упрашивать не пришлось. Ну что можно сказать – она и платье с готическо-лолитскими мотивами – созданы друг для друга. А ещё на фоне обычно цветастых, свободных балахонистых одеяний, или совсем необычных разновидностей женской экипировки, это выглядело… впечатляюще, но не слишком выделялось из толпы. На мой взгляд, но на взгляд всех местных – Кэр стала местной достопримечательностью. Ну а что – чулки белые на подвязках, платье с рюшками, псевдокорсет, чёрный бантик на пояснице, просто милашка, как ни посмотри. Уже поступали настойчивые предложения продать платье от разных личностей, которых на этой теме заклинило, но я вовремя подсуетился и запатентовал дизайн. И цена патента росла как на дрожжах – месяц назад это было пять миллионов кредитов. Но по сравнению с перспективами рынка – это просто «на лоха» надежда. Поэтому я использовал Кэр в коммерческих целях – мы с ней иногда ходили гулять по паркам, она забегала ко мне в КИА иногда, и в общем, мы стали чаще проводить вместе времени. Убили двух зайцев одним выстрелом – цена патента росла, и мы вместе неплохо проводили время. Тем временем в тайных лабораториях третьего рейха разрабатывались новые дизайны платья в стиле готик-лоли, в том числе вариант 2b для девушек постарше, но ещё очень молодых – и я готовился к тому, чтобы начать выпуск и продажи. Найти ателье и фирму, которая будет производить по заказу за свою фиксированную плату – не так уж и трудно, поэтому послезавтра… Кэр огорчится. Надо для неё разработать отдельный дизайн, который бы принадлежал лично ей. Я понимал, как для девочки важна одежда – независимо от возраста, от возраста Кэр и до седой старушки, все одинаково любят марафет и красоту. Это только у лукаса – вся галактика как дикий запад – проста и примитивна, до уровня ковбоев и джедаев, а реальность она такая… Жизнь состоит не только из дродов, армий, драк на световых мечах и космических кораблей – она не могла из них состоять, потому что люди – существа хаотичные, а увлечения это всё особого не даёт. Здесь в почёте были другие приоритеты, это у лукаса вся история и весь её стиль крутились вокруг упрощённого и примитивизированного до предела мировоззрения обычного аскетичного асексуального, не интересующегося какой-либо жизнью вовне, джедая. Платье готик-лоли считалось детским, но при этом более вычурным, чем обычные детские наряды и более фановым. Не до такой степени, как нечто вроде набуанских платьев королевы, а местная знать на себя всякое напяливала – и нередко такое, что старушка-земля отдыхает в сторонке при виде этих монструозных конструкций или наоборот, нескольких верёвочек и лоскутков, должных изображать платье. Вспомните хотя бы бронелифчик Леи в плену у Джаббы – это тут не секс-шоп одежда, а нечто вроде обычной одежды очень открытого стиля. Такие проститутки носят. Кстаааати. Забыл упомянуть историю проституции в галактике. Занятная вещь – тысячи разумных рас, неисчислимое количество людей, на многих планетах проституция была запрещена законом, на многих – разрешена официально, как бизнес. Если отбросить в сторону личные эмоции к половым сношениям – то это не сильно отличается от любой другой услуги, вроде массажа, просто оказывать эту услугу проще. В фильмах Лукаса никто никого не чпонькал, кроме разве что Эни и Падме – других чпоков в фильмах не было, они вообще выглядят так, как будто в них снимали общество людей-импотентов, лишённых стремления к прекрасному. На Кореллии проституция была разрешена, на Альдераане – запрещена, здесь, у нас, она должна была быть только в борделях, а не по вызову – и бордели эти располагались в городе. Даже у КИА было несколько борделей. Особой популярностью пользовались твилечки и тогруты – максимально человекоподобные ксеносы, которых, я думаю, надо будет как-нибудь снять просто из интереса к ксенобиологии. Плюс им не надо было предохраняться. В хаттском секторе дела обстояли иначе – там не было борделей, но были рабы для секса, и порой они стоили очень дорого, порой не очень. Приятного конечно мало, но республика закрывает на это глаза. Падме делает вид, что вокруг идеальный розовый мирок, но факт есть факт – республика вполне себе довольна хаттами. Что нельзя творить в республике – можно сделать, прилетев на планеты хаттов, эдакий рай беззакония для разложившейся прослойки республиканской аристократии, активно морально разлагающейся. Из задумчивости меня вывел громкий «апчхуй» от окорока. – Билли… – Да чего, знаю я, – возмутился он. – Не, я не то хотел сказать. Хотел предложить, давай сходим в бордель? – А? – Билли удивился и щёки его слегка порозовели, – чегоо? – Ну, в бордель. К девочкам. Судя по смущению, Билли, не удивлюсь, если вообще такой задрот, что до своих примерно лет двадцати, и не думал о девочках. – Это… чего ты, зачем? И потом – у меня учёба, у меня занятия… – Всё, окорок, хватит, – я встал, – у меня тоже занятия, но знаешь, надо иногда отдыхать. Если ты сейчас опять попрёшься к своим ледышкам, то так там и останешься. Пошли, снимем тебе какую-нибудь симпатичную твилечку с упругой синей попкой… – У меня денег нет. На это. – На это – деньги всегда должны быть. Так и быть, раз пригласил я – то и плачу я. Пошли, мне одному стрёмно. – А чего это вдруг тебя так пропёрло? – шмыгнул носом Окорок, – обычно ты тут сидишь книжки читаешь, а оно вон, подскочил, побежал… Подозрительно это всё. – Да так, вот посидел и подумал – я тут совсем без девочек начинаю с ума сходить. Ну а раз идти – то лучше с товарищем, а не одному. – Ну в принципе… – он смущался, – я не против. Только это, я в борделях не был никогда. Да и наши девочки из института на них смотрят неодобрительно. – Если я предложу почпокаться девочке из института – то сам знаешь что произойдёт. Так что бордели – это добро, они делают обычных девочек сговорчивей. Альф… как там дальше, Окорок, короче, всё-таки поддался на уговоры. Отложил свою книгу – всё равно в нашем институте очень свободные занятия и очень свободное посещение. И мы отправились из гостиной на площадку с аэроспидерами. Просто потому что академия – гигантская, идти до выхода – всё равно что на другую часть города. Даже приакадемические заведения – находятся в академгородке, за стенами КИА, и там ещё километра два надо отмахать… И ведь правда – ситх Дарт Каас был очень сдержанным человеком, я – тоже, и после появления в этом мире ни с кем ни разу не чпонькнулся. Ну это такое дело – у некоторых на второй день без секса крышу рвать начинает, а я спокойно жил месяцы и годы, и не обращал внимания. Вот просто не рвало крышу, как какому-нибудь тестостероновому гопнику – но всё-таки, в душе зрело скромное желание почпокаться. А то я уже начал поглядывать плотоядно на наших девушек из академии, и не сказать, чтобы мне, с моим рылом бисёнена, не удалось бы уломать какую-нибудь из них, но… я учиться хочу, и жить по-человечески, а не устраивать у себя дома дом-два с эмоциями, романтическими соплями по санта-барбаре и прочая, прочая, что так любят женщины. Заняться что ли приведением в красивый вид Шми Скайуокер? Ну а что, тридцать, по моему, четыре года бабе, молодая, фигура не худшая. Кожа попорчена песками, жарой и сухостью – потому выглядит старше. Но это исправим, а так – она ещё очень даже горячая мамочка избранного. Подправить внешний вид биопластикой с помощью Силы, омолодить, исправить последствия родов – ну вы поняли, о чём я, – и будет просто конфетка. Только тут опять романтика нужна, а меня на неё не тянет вот совсем. Вообще.