Непростые будни студента Елагина

      Оставшаяся часть дня тянулась безумно долго — сказывалось ожидание заветной информации. Почему-то именно о Рогозиной не терпелось ее узнать, хоть такие досье они собрали уже почти на весь преподавательский состав.       Прийдя домой, Константин отправился в душ, а его мысли все ещё вертелись вокруг притягательной женщины: высокий рост, прекрасная фигура и аристократическое лицо с ярко выраженными скулами, чувственными тонкими губами и серьёзными, глубоко посаженными глазами. На типаж его бывших девушек Галина была абсолютно не похожа (он предпочитал маленьких простолицых блондинок, обладающих заливистым смехом, ни о чем не думающих, не переживающих, полных беззаботности и озорства), но что-то в ней было такого, заставляющего вновь и вновь мысленно воссоздавать каждую частицу образа, а кровь закипать в жилах.       «Стоп, Елагин, с каких это пор ты начал сравнивать Галину Николаевну со своими бывшими? Снесло голову за один день… Да, Рогозина прямо рекордсменка …»       Вообще, парень не мог сказать, что был очень уж влюбчивым, потому что за свои двадцать четыре года испытывал это окрыляющее чувство всего лишь два-три раза максимум, все остальное — какие-то мимолетные увлечение, не стоящие даже упоминания. Хотя, можно ли это назвать влюбленностью? Просто голова кругом от одной мысли идёт: вот так взять и втюриться при знакомстве! Да ещё и в кого? Преподавателя, полковника в отставке… * –Ну, Галка, как там подрастающее поколение офицер? Не обоссались от страха на первой паре? — мужчина, сидевший на диване, отправил в рот тонко нарезанный кусок хамона. Вид у него был достаточно устрашающий: копнах распущенных волос лежала на широченных плечах, а чёрная кожанка мирно устроилась возле коленей. — Ты знаешь, Серёж, бояться им нужно было не меня, а того Рушникова. Никогда не думала, что в системе могут работать настолько некомпетентные люди! Ребята-то талантливые, сообразительные… только этот подонок, по-другому просто не могу сказать, не давал им раскрыться… да и материала, собственно, тоже не давал, — Рогозина удрученно вздохнула, потому что терпеть не могла такого халатного отношения к работе, тем более, когда приходиться нести ответственность не только за себя, а за огромное количество чужих судеб. — Да ладно, натаскаешь их, будут получше всяких Шерлоков забугорных! — Майский ободряюще хлопнул подругу и бывшую коллегу по плечу. Ее настрой после увольнения явно оставлял желать лучшего, поэтому эти посиделки у камина и были организованы. — Не знаю, не уверена… Просто понимаешь… окей, ладно перваки, второкурсники и третьекурсники — с ними у меня ещё есть время для закладки необходимого фундамента и дополнительных знаний. А четвёртый и пятый курсы? С ними что делать? Даже чисто физически при всей моей и их отдаче это сделать ну просто не-воз-мож-но! — женщина поудобней уместилась на диване и положила голову другу на колени. Камин отбрасывал тёплые причудливые блики на ее утомленное лицо, а меж прямых бровей залегла напряжённая складка. — Да ладно тебе, мать! Все пучком будет! Вот вечно ты напридумываешь у себя в голове всякой белиберды, а потом свято в неё веришь. Даже если и не успеешь ты им как следует заложить фундамент, то ничего страшного не произойдёт! Не всем суждено стать первоклассными спецами, увы. Не бери на себя груз чужих ошибок. И ешь давай, а то скоро с утяжелителями ходить будешь, чтоб ветром не сдувало! — два аппетитных ломтика сыровяленого мяса застыли в опасной близости от рогозинского рта. Поняв, что сопротивление бесполезно, она все-таки поглотила предложенные куски. С весом и правда произошла беда: за две недели постоянной нервотрепки цифра на весах стала меньше кило на пять. — Да, ты прав… тысячу раз прав, но с собственной гиперответственностью ничего поделать не могу. Что-то совсем я расклеилась, надо наконец-то собраться с силами, — Галина расслабленно улыбнулась, приподняла голову и высвободила светло-русые волосы из собранной прически. Все тело приятно ныло после насыщенного трудового дня, ведь столько новых, а главное, позитивных эмоций давно не поступало. — Вот и отлично! А теперь спать пора, рано вставать завтра. Я все уберу и себе диван застелю, а ты отдыхай, настраивайся на лучшее! — Сергей поцеловал ее в щеку, а сам собрался уже заниматься озвученными делами, но тонкая ладонь Рогозиной остановила его. –Сереж, ложись ко мне, а? Во-первых, диван достаточно жёсткий и не раскрадывается, а во-вторых… мне как-то не хочется сегодня одной спать… и уютней с тобой, что ли… — было очень заметно, что она сомневалась, но все-таки сказала последнюю фразу. Для Гали вообще было не привычно проявлять хоть какие-нибудь признаки трогательности, а тут прямо-таки ПРИСТУП. Да, видать правда уход с работы сильно на неё повлиял. — Конечно, лишь бы тебе спокойно было. Я всегда рад полежать с женщиной моей жизни! — вроде шутовской тон, зато на лице расцветает искренняя улыбка. *       Ночь прошла на удивление спокойно, даже храп Майского не убил атмосферу долгожданной гармонии и покоя.