Про живые горы (из Историй про нас и других)

Я открыла глаза, постаралась отогнать воспоминания. Я здесь и сейчас, то как попала в другой мир это не здесь. Попыталась пошевелить рукой, боль, отошедшая было на второй план, усилилась до нестерпимого. Я закусила нижнюю губу, молчать, с этим разберусь потом, там. Если конечно попаду туда... Я усмехнулась. За окном уже светало. Сейчас надо будет вставать, идти. Ещё не знаю куда, но нас обязательно куда-то потащат. А мне надо что-нибудь с рукой сделать. И чего с ней не так? Успею ли я смотаться в тот мир? Я зажмурилась. Наконец-то получилось вылететь из этой реальности. . . . Упыряка лежала рядом, мирно посапывала, как кот. Я аккуратно сползла, стараясь не разбудить её. В комнате тепло, уютно, всюду чистота... Джонни запульнул в меня чем-то, я еле успела отскочить. Мой грязный ботинок пролетел мимо. - Так нельзя! Это жестоко! - обиженно взвизгнула я. - Жестоко? Вы заняли кровать, которую я для себя готовил. Я огляделась, не помню, чтобы здесь была ещё одна. - Но это единственная кровать... - Да, вы могли бы и на полу поспать. - Но мы же женщины, слабый пол нас защищать надо. - Расскажи это тем тварям, которых вы прикончили. - Так ты видел?! Гад! Полосатый! - Ну видел и что? - спросил он спокойно. - А помочь? - А как бы я узнал, на что вы способны? Может они мне опять живые щиты послали. - Мы не первые? - Конечно, - усмехнулся Джонни. - Но вы первые кому так не повезло. Нарваться на перевёртышей сразу по прибытии. Угробить они вас хотели? - Перевёртышей говоришь? Двуликих? - Их самых. Ты о них знаешь? Обычно просят разъяснить, что за твари, перевёртышей оборотнями называют. - Но ведь это совсем другое! Перевёртыши переворачивается по своей воле, и бывают многоликими, а оборотни оборачивается по чужой воле, и обычно имеют только две формы! - Да. Он подошёл ближе, заглянул мне в глаза, дружелюбно улыбнулся, сказал ласковым голосом: - Сходи, помойся, от тебя кровью и потом несёт. Я состроила обиженную мордашку, кивнула на свою руку. Впервые за долгое время я посмотрела на неё. - Моя куртка! - воскликнула я, увидев разорванный рукав, перемазанный багряными пятнами. Джонни усмехнулся, выхватил нож, срезал рукав чуть ниже шва. - Ты зачем? - тупо уставившись на его вытянутое, слишком уж симметричное лицо спросила я. - А как ты снимать собиралась? - Ну, как... Не подумала... - обиженно пробурчала я. Пока он срезал рукав, аккуратно отделял прилипшую, из-за запёкшейся крови, подкладку, я размышляла о том как... кх-кхм... всыплет мне мама. Ей не очень то и нравится, когда я рубашки погладить забываю, а тут... Прощай курточка, а за неё ведь деньги плочены, мать ведь могла бы себе что-нибудь купить, а купила мне, а я порвана. Джонни резко дёрнул присохшую ткань. Я прикусила нижнюю губу, чтобы как-то отвлечься от боли и не заорать. Он лишь покачал головой: - Так просто не снимешь, отмачивать надо. - Водой? - сама не понимая чего испугалась, спросила я. Он кивнул, потащил меня в соседнюю комнатушку. Подвёл к огроменной деревянной бочке, я бы вся в неё поместилась. Зачерпнул ковшом воды, принялся лить тонкой струйкой на мою руку, держа её над тазом. Я пропищала: - Щи-ипит. - Положено терпеть. - И йоги год за годом будут тлеть. - Чего? - непонимающе посмотрел он на меня. Я злорадно усмехнулась: теперь он не понимает, теперь он не знает. Он дёрнул ткань, словно издеваясь. - Песенка такая, из моего мира, - пояснила я. - С нашей ситуацией не связана, так просто вспомнилась. - Это хорошо... - отметил он, потом сжал зубы, словно это ему сейчас должно быть больно, приготовился рвать. Неожиданно спросил. - Вы из какого мира? - потом резко дёрнул, не дав времени на ответ. Я поскулила, промямлила, как нам вдалбливали на уроках общества: - Постиндустриального. Он ничего не сказал, молча дожидался разъяснений. Я продолжила: - Это когда технологии развиты очень хорошо. У нас вот все части планеты связаны общей информационной сетью. - Технологии значит. А развитие общественного сознания? - Общественное сознание... Может ты не это хотел услышать, но от просветления мы ещё далеки. Уткнулись в технологии, а сознанием ещё на уровне средних веком. Вот так и получается, что по нашему представлению в иных мирах обязательно есть короли, амператоры, просто в вассалах у них не племена, а галактики, и обязательно они воюют, пусть на космических кораблях, но воюют, там, в космосе летают, и стреляются. А так, сам посуди, ну если уж вышли на галактический уровень, то к чему чем-то владеть, с кем-то биться? Не лучше ли познавать миры, искать истину? И к чему все эти правители? Я вот за анархию, только мы - люди, ещё слишком глупы, чтобы понять, что это - анархия. А если уж не можем понять, то и принять не сможем. Были, строили коммунизм, но люди ещё и до него умом не дошли, потому всё и развалилось. Вот так и получается анархисты - бунтовщики и беспредельщик, а анархия для них развал общества... - Ясно, значит мир среднего развития. - Среднего? Я бы сказала самого низшего. - Низшего это те, у которых по факту средневековье, а в голове - ещё эпоха камня. Как здесь вот, например. - Эх... Вот бы посмотреть на эти ваши миры высшей ступени. - Когда-нибудь, когда готова будешь. - А когда готова? - Ходов через сто. Я, было, расстроилась, хотела сказать, что столько мы и не живём, но вдруг оживилась: - Ты сказал ходов? Он кивнул. На моём лице расплылась довольная улыбка: и здесь тоже ходы – обозначение, принятое в Империи. Джонни, словно издеваясь, опять рванул кусок присохшей ткани. Я вскрикнула, но это был завершающий.