Гарри Поттер и эффект бабочки

«Сегодня слуга предаст, чтобы воссоединиться со своим господином!»… Как оказалось, не только Гермиона в этой новой реальности стала свидетелем предсказания Трелони. Драко Малфой, как обычно затаившийся под дверью, тяжело сглотнул. Его с детства учили способности узнавать настоящие предсказания, когда ясновидящий уходит в транс, от ложных. И Драко теперь был уверен вне всяких сомнений: Сивилла Трелони только что произвела на свет именно настоящее предсказание. А потом последние сомнения Драко окончательно развеялись, когда, переглянувшись между собой, Поттер и Гермиона выдохнули практически в унисон: «Питер Петтигрю». Малфою не нужно было повторять дважды или предоставлять дальнейшие объяснения, он прекрасно помнил, кто был настоящим предателем в прошлой жизни, только вот детали ему были неизвестны. И как раз эти пробелы в своих познаниях о событиях прошлой и теперь настоящей жизни Малфою сегодня удалось восполнить, когда, спустившись по лестнице следом за Гарри и Гермионой, он увидел Рона Уизли с его облезлой крысой в руках. И внезапно вспомнил, какой была анимагическая форма Питера Петтигрю. А потом из кустов раздалось грозное рычание, и бывшее золотое трио вмиг обернулось на звериный рык. Только вот реагировали они совершенно по-разному: Рональд Уизли с явным ужасом, а Поттер и Грейнджер – с некоторый безысходностью. В следующее мгновение произошло несколько вещей одновременно. Крыса-Петтигрю, укусив за палец своего владельца, спрыгнул на землю и бросился наутёк. Чёрный пёс, почему-то оглянувшись, когда Гарри выдохнул единственное слово - название его окраски - бросился за крысой, и Малфой медленно начал осознавать прежде ускользнувшую от него деталь: Поттер сказал «Блэк». Но не имея в виду «чёрный пёс», то есть, не цвет грозного животного произносил вслух Гарри. На самом деле это был родственник Драко со стороны матери, Сириус Блэк. Запоздало припомнились и другие детали, некогда узнанные им в прошлой жизни. Джеймс Поттер и его друзья были анимагами. Кроме одного… Малфой проводил всю компанию до визжащей хижины, не без сарказма отметив, что Поттер и Грейнджер абсолютно точно знали, как проникнуть вовнутрь. Рона Уизли, всё-таки успевшего подхватить свою крысу в руки и пытавшегося спасти её от Сириуса Блэка в анимагической форме, протащил за ногу тот самый родственничек, о котором за обеденным столом в меноре было не принято упоминать. Обнаружив, каким образом можно безболезненно проникнуть в хижину, Драко даже пару мгновений играл идеей последовать за остальными, когда возле хижины появился Римус Люпин, в точности проделав все манипуляции для входа, и исчез в проходе. А следом за ним с таким выражением лица, которого Малфой никогда прежде не видел у своего обычно хладнокровного декана, к месту кульминации событий примчался запыхавшийся Северус Снейп. Желание последовать за всей честной компанией и наконец узнать, что же происходит на самом деле, очень быстро развеялось, когда Драко внезапно вспомнил, что сегодня полнолуние. А издёвки и насмешки над его собственной матерью и даже Беллатрикс по поводу их племянницы Нимфадоры, дочери Андромеды, которая вышла замуж за оборотня, как и факт, что этим самым оборотнем и был Римус Люпин, никогда не померкли в памяти Драко. В своей прошлой жизни Малфой никогда не знал, что произошло в этой самой хижине. Справедливости ради, он даже никогда не подозревал об этих событиях, поэтому и спросить возможности не было, но Малфой чётко помнил их исход: Сириус Блэк в очередной раз сбежал, Питер Петтигрю улизнул, чтобы возродить Тёмного Лорда, а все остальные выжили. Вывод о дальнейших действиях Драко напрашивался сам: не вводить в уравнение погрешность неизвестности, а убраться как можно дальше от места кульминации предсказания Сивиллы. На этот раз Гарри и Гермиона проникли в хижину с намного меньшей затратой сил, нервов и энергии, чем в прошлой жизни. Совершенно не понадобилось и подвергать свои организмы экзамену на ловкость и находчивость, как и доказывать превосходные рефлексы. Конечно, в прошлой жизни они тоже в конечном итоге справились, но проникнуть вовнутрь, всего лишь швырнув в нужную кнопку камнем, вместо того, чтобы иметь сомнительное удовольствие кататься на аттракционе «карусели-дерущаяся ива», безусловно стало желанным апгрейдом. В хижине ребята обнаружили ту же самую картину, что и в прошлый раз: Рон Уизли, с испуганным выражением лица и зажатой в руках крысой сидевший в углу, и Сириус Блэк, застывший напротив. Наверное впервые Гарри в голову пришла мысль, что Сириус явно не продумал свой план вообще. Или он собирался загрызть Питера на глазах у Рона? Тогда актуальным оставался вопрос, каким образом Блэк намеревался отобрать крысу у скованного ужасом рыжего. Впрочем, подкрепление в лице Римуса Люпина прибыло без промедления. Вот только неожиданные объятия бывших мародеров и требования Сириуса позволить ему закончить свою миссию и убить «его» на этот раз не вызвало такого же ужаса у Гарри и Гермионы. Оба на этот раз прекрасно знали, о ком говорит Блэк, и поэтому эффект из прошлой жизни был произведён только на Рона. Впрочем, в отличие от Гермионы Грейнджер, рыжий не предоставил тех же условий, что верная подруга в прошлой жизни: «Если вы хотите убить Гарри, вам придётся убить нас тоже». На каком-то уровне Поттеру хотелось прервать представление и провозгласить на всю комнату: «А может, уже хватит?! Довольно всякой ерунды. Давайте уже приступим к объяснению, как взрослые люди», когда в комнату влетел Северус Снейп. И первым же делом обезоружил Сириуса Блэка. – Северус, не надо! Ты всё не так понял, – вновь, как и в прошлой жизни, встрял в конфронтацию давних врагов Люпин, а Гарри и Гермиона переглянулись между собой. Метаморфоз всегда держащегося несколько робко и неуверенно в себе оборотня был слишком ярким, чтобы его не заметить. Рядом с Сириусом Блэком Римус мгновенно начинал вести себя увереннее. Впрочем, как и сам Блэк рядом со своим другом, тут же приступивший к оскорблениям врага детства. – Северус, – голос «узника Азкабана» на протяжении последней декады принял издевательские нотки. – Как всегда суёшь свой длинный нос туда, куда не просят, вынюхивая всё, что к тебе не относится. Только вот опять правильные выводы сделать не можешь. – А может, уже повзрослеете? – Поттер в свою очередь направил палочку на Блэка. – Особенно ты, Сириус? И можешь не удивляться, математику я знаю и поэтому вычислить, что вы все одного возраста и учились в Хогвартсе в одно время, особого труда не составило. Как и предположить, что сыворотку любви и дружбы вы тоже на пятерых не соображали. И да, я имею в виду ещё Питера и моего отца. - Ты не понимаешь, Гарри! Нюниус… - начал было Блэк, но Гарри его перебил. - Серьезно, Сириус?! Будем дразниться? Тебе что, пять лет? Вылезай уже из песочницы! И вообще, если ты не заметил, Снейп последнюю декаду в Хогвартсе преподавал, а на тебя все дементоры Англии охотятся. Будем сравнивать, кто достиг большего? – Мистер Поттер, – в голосе Снейпа сейчас было столько удивления, что Гарри мог биться об заклад: профессор никогда за все свои годы преподавания в Хогвартсе подобного шока не испытывал. Сказать по правде, это немного обижало. – Как же вы меня приятно удивляете! Быть может, ещё постоите в сторонке и не будете вмешиваться? – А может, вы дадите Блэку возможность закончить фразу, профессор? – в свою очередь, в голосе Гарри Поттера отчётливо послышались металлические нотки начальника Аврората. – Блэк только что нам всем рассказал, что на самом деле предателем, выдавшим моих родителей Волан-де-Морту, был Питер Петтигрю, все эти годы скрывавшийся в образе крысы у Уизли. Представляете, у этой крысы на передней лапке ведь нет одного пальца, а от Питера ничего, кроме пальца, тогда не нашли. – И эта самая крыса жила в семье Уизли целых двенадцать лет. Её ещё Перси притащил с собой в Хогвартс, как фамильяра. Представляете? – сочла нужным подать голос и вступить в разговор Гермиона. – Обычные крысы столько не живут, вся эта компашка была анимагами, и никого из Уизли за последние двенадцать лет не насторожило, что крыса все никак не сдохнет, – на одном дыхании пробормотал Снейп, внезапно складывая для себя картину воедино, и мгновенно перевёл боевой конец своей волшебной палочки на крысу, которую всё ещё отчаянно прижимал к себе Рон. – Что, признаться по правде, само по себе довольно удивительно. Я ведь преподавал у всех отпрысков Уизли, и первые три брата однозначно были довольно смышлёными малыми. Близнецы тоже не дураки, только своим талантам избрали искать несколько другое применение. – Что ж, – явно довольная таким развитием событий, Гермиона кивнула. – Рональд, если тебя не затруднит, отпусти свою крысу. Мы бы хотели придать ей человеческий вид. – Не стоит, мисс Грейнджер, – насмешливо процедил Снейп и принялся декламировать какое-то заклинание. И в следующее же мгновение вместо крысы Рональд уже прижимал к себе довольно потрепанного и облезлого волшебника. А потом он и сам с отвращением оттолкнул Питера от себя. – Заклинание, не построенное на необходимости прицельного попадания в анимага для того, чтобы превратить его обратно в человека? Не знала, что такое существует, – с восхищением пробормотала Гермиона, у которой незамедлительно возникли образы из прошлой жизни. В тот раз все присутствующие здесь, кроме находившегося в отключке благодаря Поттеру Северуса, безуспешно пытавшиеся попасть в убегавшего от них крысу-Питера. – А вы действительно не безнадёжны, – хмыкнул Северус, и Гермиона закатила глаза. Построение аналогичного заключения Римусом в этой ситуации в прошлой жизни ей нравилось намного больше. – Впрочем, мисс Грейнджер, открою вам секрет. Об этом заклинании никому не известно по той простой причине, что я изобрёл его сам и избрал ни с кем не делиться. Дальнейших пререканий и споров не было. Люпин вообще молчал, хотя Гермиона должна была признаться самой себе: если бы ещё и он начал гавкать, то всегда горой стоявшая за справедливость, девушка не преминула бы напомнить, кто варил его волчье зелье все это время. Как и наверняка в сердцах бы ляпнула, что как раз сегодня сам Люпин выпить его забыл. Но все это не понадобилась, хотя Питер Петтигрю, как и в прошлой жизни, пытался выдавить жалость из Гарри, бросившись ему на шею и умоляя, что «все не так». Вот только если в прошлой жизни мальчик-который-выжил-но-пока-ещё-ничего-не-знал, просто избрал довериться мнению старших, начальник Аврората, вернувшийся в прошлое, был ещё менее склонен выслушивать его лепет. На самом деле, Гарри даже не пытался скрыть выражение полного отвращения. Таким образом, вся честная компания вновь выбралась на свежий воздух, и вновь из-за его пораненной ноги, Рональда Уизли буквально пришлось тащить на руках. Люпин держал под прицелом своей палочки Питера, а завершал шествие тоже с палочкой наготове профессор Снейп. Гермиона подумала, что впоследствие Северусу не должно будет составить огромного труда оправдаться перед Волан-де-Мортом. И именно предусмотрительная Грейнджер отрицательно покачала головой, когда Снейп намеревался наложить собственные чары на Питера. Что ж, Северус был прав, друзья-мародёры уже через несколько минут должны были потерпеть очередное фиаско, ведь Петтигрю, вновь обернувшись в крысу, сбежал. Что и произошло уже через несколько минут, когда при виде полной луны Люпин начал меняться. Приоритеты Снейпа мгновенно изменились, и профессор одним быстрым движением вновь заслонил собой троих детей от обернувшегося в оборотня очередного «удачно нанятого Альбусом Дамблдором профессора защиты от тёмных искусств». Впрочем, не только Северус вмиг позабыл о Питере. Осознав, что происходит, Блэк в свою очередь обернулся псом, наверняка прекрасно понимая, что именно у него в анимагической форме больше всего шансов сдержать Люпина. Правда, поведение самого оборотня разительно отличалось от его собственного в прошлой жизни. На этот раз взглянув на Гарри полностью сознательными глазами, оборотень развернулся и умчался прочь. – Похоже, Люпин не забыл выпить свое зелье, – с легкой иронией и огромным удивлением в голосе констатировал Поттер. – Ну, не зря же я его варил все это время. Впрочем, уж кем, а безответственным идиотом Люпин никогда даже в детстве не был, – оглядываясь по сторонам, пробормотал Северус и громко выругался. – Но пока мы тут возились с оборотнем, Питер Петтигрю сбежал! – Во-первых, он его сегодня сам не выпил, – холодно процедила Грейнджер, уже просчитывая в голове их дальнейшие ходы. – Я регулярно каждый месяц приносила ему на уроки дополнительную порцию в кофе. И я самолично удостоверилась, что сегодня он выпил двойную порцию. Так что, его сознание сейчас чисто, как стёклышко. А во-вторых, господа, настойчиво предлагаю оставить Рональда здесь и отправиться на поиски Блэка. Потому что по моим расчётам именно ему сейчас угрожает наибольшая опасность. Снейп и Поттер одновременно перевели полные недоумения взгляды на девочку, которая в ответ лишь пожала плечами и кивком головы указала вверх. В ночном небе на фоне полной луны уже кружились учуявшие свою добычу дементоры. Поттеру не нужно было объяснять дважды, а если в голове Северуса и остались какие-то сомнения, он избрал их не озвучивать. Взамен этого Снейп лишь не без восхищения покачал головой. – Вы не только довольно быстро вычислили истинную сущность Люпина, но ещё и додумались подстраховаться, подливать и спаивать ему вулфсбейн самолично. Должен признать, мисс Грейнджер, вы действительно самая умная ведьма этого времени. – Благодарю вас, профессор, – Гермиона хмыкнула. – Это явное повышение от «не совсем безнадёжной». – Мисс Грейнджер, позвольте напомнить, что вы достаточно умны, чтобы так сильно не зависеть от оценки окружающих. Да и в любом случае, никогда не предполагал, что мнение окружающих вообще, и моё лично в частности, имеют для вас значение, – в свою очередь закатив глаза и скрестив на груди руки, выдавил Снейп. – Ну, что я могу сказать, профессор? – пожала плечами Гермиона. – Вроде мелочь, а приятно. – Если вы закончили, то давайте вернёмся к более насущные проблемам, – довольно холодно процедил Гарри, до этого с лёгким изумлением и намного более существенным раздражением переводивший взгляд с профессора Снейпа на Грейнджер и обратно. – Потому что все дементоры изменили свою траекторию и теперь несутся прямиком к озеру. – Черт, – выругалась Гермиона и первой помчалась в указанном направлении. Оба мужчины последовали за ней. Нужно ли говорить, что ситуация со спасением Блэка в этой жизни разительно отличалась от того, что произошло в жизни прошлой? Примчавшись к берегу озера, все трое стали свидетелями старой картины на новый лад: Сириус также беспомощно, как и в прошлой жизни лежал на берегу, над ним, вытягивая жизнь, кружились дементоры, а Люпин в образе оборотня, рыча и скалясь, пытался прыгнуть на них. Конечно, попытки Римуса защитить друга не давали никаких результатов. Оборотни не являлись защитой от стражей Азкабана, а произвести нужное заклинание Люпин элементарно не мог. – Экспекто патронум! – мгновенно прозвучал в ночи хриплый голос Северуса Снейпа, и сверкающая лань, вырвавшись из его волшебной палочки, послушно бросилась вперёд, отважно прыгая между Сириусом и окружающими его дементорами. Конечно, заклинание пришлось повторить ещё несколько раз, но в результате тёмные тени умчалась прочь, а к этому моменту уже достаточно пришедший в сознание Блэк перевёл изумлённый взгляд на своего недруга. – Ты спас мне жизнь, – отчаянно тряхнув шевелюрой, задумчиво процедил Блэк и обменялся взглядом с таким же ошарашенным Римусом. – и лань… Это твой патронус? Но ведь… – Этого будет достаточно, Блэк, - перебил бормотавшего свои благодарности и попутно готового раскрыть его самую сокровенную тайну Сириуса хмурый Снейп. - В качестве частичной благодарности за свою никчемную жизнь ты сейчас заткнешься и не произнесёшь больше ни слова. Нам ещё нужно решить, что вообще с тобой делать, и я лично считаю, что нам нужно пойти к Дамблдору и предоставить ему всю внезапно открывшуюся новую информацию. – У меня лучшее предложение, – внезапно перебила своего профессора Гермиона, и Гарри усмехнулся. Сам он сейчас пытался сообразить, как вернуть события в старое русло. – Что-то мне подсказывает, что если бы Блэка хотели оправдать или спасти, то нашли бы способ это сделать ещё двенадцать лет назад. Потому что поверьте мне на слово, но дело, состряпанное против него, было шито белыми нитками. Поэтому я предлагаю вместо этого сделать вот что... А потом Гермиона выложила им свой план, а все взрослые волшебники, каждый из которых получил этой ночью причину по-новому зауважать юную магглорожденную ведьму и прислушиваться к её мнению, согласились. И в результате Сириус Блэк, как и в прошлой жизни, вновь вместе с Клювокрылом покинули Хогвартс, спасая жизнь обоим. Вот только на этот раз они все обошлись без Альбуса Дамблдора. *** Драко Малфой тяжело вздохнул, оттолкнувшись руками от поручней балкона астрономической башни, и тряхнул головой. Что ж, только что он стал свидетелем событий, о которых даже не подозревал в прошлой жизни, но теперь начинал отчётливо понимать, почему в этой Грейнджер ему нос всё-таки не разбила. Как оказалось, недоразумение с Клювокрылом действительно являлось довольно необходимым в череде событий, которые привели к развязке истории. Например, спасению Сириуса Блэка. А все прежде скрытые от него нюансы окончания эпопеи с Сириусом и гиппогрифом сейчас разыгрались перед его глазами, как на ладони. И конечно же, по началу Драко очень сильно ратовал за самую болезненную кончину для Питера Петтигрю, которую только можно было придумать. А выбор и правда был велик: заключение в Азкабан, неудачное падение со сломанной шеей, которое, в этом Малфой совершенно не сомневался, ему могли легко организовать Грейнджер или Поттер, оба слишком хорошо обученные в своих карьерах в прошлой жизни, чтобы полагаться только на Аваду. Были ещё варианты совсем не героической смерти в зубах (на выбор) анимагической формы Сириуса Блэка или пребывавшего в образ оборотня Люпина. Когда же стало понятно, что Питеру вновь удастся сбежать, а Грейнджер с Поттером абсолютно ничего не намерены предпринять, чтобы предотвратить подобные исход, Драко поначалу очень расстроился. А потом серьёзно задумался, в душе ни на минуту не сомневаясь, что Гермиона все это уже проиграла в голове несчетное количество раз. И когда разочарование момента слегка отступило, а логика вновь взяла верх над эмоциями, Малфой вспомнил всё о том же «эффекте бабочки», про который Гермиона вещала ещё перед отправлением в прошлое. А уже в этой реальности Драко старательно отыскал довольно много всевозможной информации об этом эффекте, к его огромному удивлению оказавшемуся не законом физики, а концепцией из научной фантастики. Хотя вновь поразмыслив над этим на досуге, Малфой пришел к единственному верному выводу: другой аналогии в распоряжении Грейнджер не было. И следовало признать, что если учитывать этот самый эффект бабочки, то убивать Петтигрю на этой стадии истории хоть и принесло бы моральное и эмоциональное удовлетворение, но было совершенно не разумным шагом с точки зрения логики. Поттер и Грейнджер в таком случае молниеносно перечеркивали все те преимущества, которые им предоставляло знание будущего, и они вновь оказывались в неизведанных водах. Чтение научной фантастики навело Малфоя и ещё на одну мысль, подтверждение которой он в каком-то смысле уже получил в этом году. История неумолимо пыталась течь по определённому руслу, словно некоторые события были предначертаны в её неведомой книге времени, где все переплеталось: прошлое, настоящее, будущее. И самым ярким примером подобного в этом году стал его собственной инцидент с гиппогрифом, предотвратить которой он изо всех сил пытался, но не смог. Что ж, жизнь продолжалась, а значит на их четвёртом курсе не только состоится Турнир трёх волшебников, но и знакомство с Барти Краучем-младшим в образе Аластора Муди. А кульминацией станет не только кубок турнира, но и возвращение Тёмного Лорда в конце уже следующего года. А все это означало, что время вновь стремительно утекало сквозь пальцы, и это лето Драко Малфою стоило провести в ещё более изнурительных занятиях и тренировках. У него оставался всего один год, чтобы довести собственную окклюменции до совершенства. Как и следовало это сделать Грейнджер и Поттеру, если расставлять все точки над «и».