***
А пока… Чуть меньше двухсот метров неширокого металлического трапа, протянувшегося вдоль стены огромного зала и в конце заканчивающегося лестницей на перрон, с которого они проникнут в тоннель на «Янтарь». Но это для тех, кого пропустит «мясорубка». А для этого ей надо скормить одну из «отмычек». Рябой бы с удовольствием послал вперёд Чоху, но ему не хотелось разборок. Тем более, что новички были друзьями, и потом озираться весь путь сталкер не собирался. «Отмычки», как правило ненавидят своих ведущих, за редким исключением, и словить «случайную» пулю в спину — вполне реальное дело для последних. Рябой не был жесток, но пускать Земелю, уже немного натасканого — не хотелось. Чутка и Пыж, без вариантов — нет. Мать — клиент, а значит она на особом положении. Остаются новички — непринятый Зоной Чоха, и имеющий хорошие задатки к сталкерству — Молчун. Быть палачом также не хотелось. Да и не проходят такие штучки бесследно. Отомстит Мачеха-Зона, обязательно отомстит, если влезешь в её волю. Поэтому лучшее в этом случае — русская рулетка. Это когда два новичка идут по опасному месту, сменяя друг друга через определённое количество шагов. Хотя аномалия и молодая, но может удастся всё же её обмануть. — Чоха, Молчун — вперёд. Каждые десять шагов меняете друг друга. — Димыч, давай ты будешь первым, а я вторым, — попросил друга Чоха, решив этим судьбу обоих. — Его зовут — Молчун, придурок. Ты не за Периметром, — оговорил его Пыж. — Ну, я пошёл, — не ввязываясь в спор, парень сделал первые десять шагов. — Чоха, твоя очередь. Ссутулившись, новичок глубоко вздохнул и сделал свои шаги. Молчун с тревогой смотрел ему вслед. За парнями тронулся весь отряд. Теперь вся жизнь ужалась до десяти шагов и ожидания, кому же повезёт, а кому нет. До лёгкого стука берцев о металлическую поверхность трапа, с выдохом Чохи в конце, когда ему удалось пройти и остаться живым. До слов Молчуна: — «Твоя очередь», когда и ему повезло. До звенящего напряжения в душах, следующих за ними сталкеров. До бешенного сердцебиения Матери, ощущающей приближение угрозы и ничего не могущей поделать с ситуацией. Время загустело и тягучей смолой, лениво и неохотно, текло по их судьбам. Молчун отведал свою десяти-шаговую порцию смертельного риска и остановился: — Твоя очередь. Как всегда ссутулившись, будто стараясь укрыться, второй пацан подошёл к другу. — Чоха, — вдруг позвал его Пыж. — Ты иди сейчас немного прижимаясь к стене, но только не касайся. Там гадости тоже бывает полно. А ты — Молчун, когда он пройдёт свой отрезок тоже впритирку, но не касаясь, иди и этот отрезок, и следующий. — Понял, — ответил парень, а его друг сделал первые шаги. Развернувшись спиной к стене и слушая предупреждения друга, когда касание становилось неизбежным, Чоха боком, как краб, отставлял одну ногу, приставлял к ней вторую, продвигаясь к развязке. Шаг. Ещё. Ещё. Как стук сердца, возвещающего судьбе: — «Жив. Жив. Всё ещё жив». И вот уже десятка сделана. Чоха повернулся к Молчуну и произнёс: — Твоя… То, что вынырнуло из-за лееров, мгновенно утащило жертву за пределы трапа, оборвав окончание фразы и начиная скручивать Чоху в жгут. Нелепо размахивая руками и пытаясь дотянуться до друга, Молчун перегнулся через леер, пытаясь оказать бесполезную теперь помощь, а вслед ему понесся крик Пыжа: — Назад, идиот! Назад! И только убедившись, что «мясорубке» не до них, сталкер кинулся к парню, ухватив его и потащив прочь, крича спутникам: — Не стойте, му…ки! Она скоро освободится! Мать! Ко мне! Дав хорошего пинка Молчуну, от которого тот, не удержавшись, пролетел несколько шагов по полу и шлёпнулся, Пыж развернулся и бросился к Анне, которую уже тащили Чутка и Земеля. Рябой нёсся сам, понимая, как быстро тают отпущенные им секунды безопасного прохода. — Не смотрите туда! Не смотрите! Но Мать оглянулась. И лучше бы этого не делала. В воздухе болталось нечто, уже ничем не напоминавшие человека. Сломанные кости торчали наружу, кровь из повреждённых сосудов заливала фигуру, необычно быстро густея и бурея на глазах, собираясь в тягучие сопли, свисающие и медленно срывающиеся вниз, образуя серо-коричневый сгусток под жертвой. Желудок Матери сжался, к горлу подкатил комок и фонтан из желчи, остатков пищи и воды с силой ударил в пространство. Пыж удерживал её сзади, не давая рухнуть в блевотину. — Всё. Вниз, вниз, давай, — в буквальном смысле поддерживая и слегка пиная, он заставил её спуститься по лестнице и подойти к армейскому грузовику. Молчуна держали Чутка и Земеля, чтобы не наделал глупостей. — Все быстро успокоились, — хмуро глядя и обводя грозным взглядом, скомандовал Рябой, он даже взвёл курок, как говорится — «во избежание недопониманий». — Мне тоже жаль и Чоху, и Болта. Но это — Зона. Здесь всегда смертельно опасно и наша жизнь здесь не стоит и ломанного гроша. Остались живы — радуйтесь. Нам ещё идти и идти. И не факт, что потерь больше не будет. А сейчас успокоились и послушали меня. Посмотрите на шахту. Так, нюни не распускайте! Смотрим на шахту.***
Очередная гермодверь, со смотровым окном. На двери жёлтая табличка с чёрными буквами:ВНИМАНИЕ! ВОЕНСТАЛАМ! Перед введением кода, убедитесь через смотровое окно, что приёмная площадка лифта пуста и находится в нижнем положении. Для чего включите аварийное освещение шахты.
Кодовый замок слева, справа пакетник, по-видимому включающий этот самый дежурный свет.***
— Здесь выход наверх. Скорее всего в деревню, — произнёс Рябой. — Но ни Шухов, ни Рыжий указаний — выходить здесь, не давали. По карте нам — туда. Он махнул в сторону туннеля на Янтарь. Просто послушайте меня сейчас. Мы с Пыжом обнаружили, что монолитовцы тоже оказались хомяками — уже подготовленными и зомбированными. Они в свою очередь, а похоже, что моя догадка верна, прозомбировали деревенских мутантов, выдали оружие и амуницию. Как вы догадываетесь не для увеселительной прогулки по Синюшной Чаще. Они по наши души. При том количестве синерожих, что у них в наличии, я бы разделил всех на три отряда и зажал бы нас со всех сторон — про Полигон не забываем. А через эту шахту наши преследователи могут спуститься сюда, отрезая возможность вернуться при форс-мажоре. Вторая, а то и третья группа могут сейчас поверху пробираться к выходам из тоннеля. Оттого нам надо обогнать всех, чтобы впереди никого не было, — увидев удивлённые взгляды, добавил: — С учётом обстоятельств, предлагаю воспользоваться транспортом, тем более переделанным для езды по рельсам. И да, техника в Зоне всегда несёт опасность. Достаточно взглянуть назад — на «золото Маккенны», вспомнить танковое кладбище за Кордоном или эвакуационные автобусные колонны, навсегда застывшие в аномалиях. Но мы должны дойти, а лучше — доехать до Янтаря первыми. Поэтому, — он посмотрел на Чутку. — Мы можем попасть внутрь? — Сейчас выясним, — ответил замыкающий и просто нажал на ручку дверцы. Та немного лязгнула и… открылась. — Лошары, — обрадованно воскликнул парень. — Твари непуганые, но нам их самонадеянность на руку. — Стой, — дёрнул его за рукав Пыж. — Молчун, в кабину и сними ключи, вот там — на крючке, затем передай их Чутке. Спорить с ветеранами — себе дороже. Ему было плохо, да не то что плохо, а отвратительно, тошнотворно на душе. Но парень послушно полез внутрь, посидел немного на одном сидении, потом на втором, снял ключи и с вопросом во взгляде протянул их замыкающему. — Пошли, кузов проверим, — зажав в руке добычу, Чутка махнул свободной рукой, побуждая «отмычку» отправиться с ним. — Мы уже посмотрели весь грузовик детекторами аномалий. Если только сюрприза нет. Но ты не бойся, я сделаю всё возможное, чтобы вытащить тебя, — сказал и кивком головы подбодрил «отмычку». — Как, Чоху, что ли? — презрительно скривив губы и сузив глаза, спросил парень, но с безвольным видом подождал, пока тот пролезет по кронштейну к двери, откроет её и легко спрыгнув вниз, вытащит приставную лестницу, закрепив её в специальных пазах. — Вперёд. Тот выполнил приказ, с холодным безразличием осознавая, что сейчас может наступить его очередь открыть проход дальше. Но внутри всё было чисто. — Рябой, я в кабину, а вы немного постойте на платформе. Наверняка подкачку тормозов сделать придётся, а ещё проверить масло, бензин и воду. Что тоже займёт некоторое время. Короче, мы с Пыжом всё подготавливаем, и только тогда вы лезете в кузов. А сейчас подстрахуйте нас, — немного громко проговорил Чутка, забираясь внутрь. — Так. Что тут у нас? Пыж глянь уровень бензина в обоих бензобаках. И не забывай про контактный рельс. Надеюсь, ты не хочешь собой проверить — подключён он или нет? — Да пошёл ты. Не учи учёного, съешь дерьма мочённого, — беззлобно огрызнулся ветеран и, подойдя к бензобаку, ловко открутил крышку и направил фонарь внутрь. Вернув крышку на место и пройдясь по бамперу, спрыгнул вниз и пошёл осматривать второй бак. Мать и Молчун несли свой дозор у передка машины, до тех пор, пока Пыж не закончил досмотр, задник контролировали Рябой и Земеля. За это время, спрыгнув с бампера на рельсы, Чутка сунул руку сквозь широкие прутья решетки радиатора и потянул рычажок. Внутри что-то лязгнуло и край капота приподнялся. Ловко забравшись по подножке, сталкер до конца установил капот вверх. Не спеша открутил крышку на водяном радиаторе, осветил его и с довольным видом, всё вернул в исходное состояние. Затем вытащил щуп, торчащий из блока цилиндров, и, заранее захваченной тряпицей из кабины, отёр его и снова погрузил до конца в поддон, вытянул, подсветил фонарем изучая уровень отпечатавшегося, масляного следа и оставшись довольным полученным результатом, привёл все до конца в порядок. — Бензина чуть больше половины, — доложил результат проверки Пыж, стоявший всё это время внизу. — Нам за глаза хватит, как и масла с водой. Пойду разводить пары. Кстати, чтобы тебе не скакать то на платформу, то с неё, я открыл дверцу с твоей стороны. — Очень кстати, — ответил явно обрадованный Пыж и залез в кабину. Через пару минут, отперев дверцу на кузове, и замыкающий занял место водителя. — Я сейчас заведу, а ты посидишь и постережёшь манометр. Как до четвёрочки дотянет — поедем. Чутка сунул руку под сиденье и нажал кнопку «массы». Электрическая цепь замкнулась — нервная система машины ожила и застыла в ожидании команд. Между тем рычаг коробки передач был выставлен на «нейтраль», чтобы машина самостоятельно не тронулась в путь. — Рукоять раздатки на себя, теперь передний мост, — сам себе командовал парень, затем несильно утопив в пол педаль сцепления, повернул ключ, рождая искру в свечах и, аккуратно, недолго, пару раз немного поиграл с педалью газа — вверх-вниз, подкручивая двигатель, чтобы тот завёлся. Со второй попытки сердце машины под капотом немного взрыкнуло и ритмично затарахтело, без посторонних созвучий. — А синерожие-то неплохо за ним следили. Двигатель, как часы работает, — интонация Чутки была насыщенна удовольствием. — Скорее ты ловок, Чутка, — с уважением в голосе произнёс Пыж. — Так я в автобате служил. Мы с этим пареньком не один километр намотали. Да и обучал меня дока-шофёр. Так что обращению с ним я выучен и сам видишь, мне машина отвечает в результате взаимностью, — парень полез в один из карманов разгрузки и вытащил пачку курева. — Во избежание недоразумений включим заранее дальний свет, — он переключил тумблер. — Теперь пока тормоза не подкачаются — ждём. А я немного посмолю в сторонке, а то курить хочется. Нервишки немного успокоить. Помни — четверка, — ловко щёлкнув указательным пальцем по пачке и выбив сигарету вверх, парень губами вытащил её и, используя артефакт «огниво», прикурил, остановившись неподалёку от остальных спутников, ожидающих команды грузиться. Мать всё это время смотрела на хлопочущего Чутку, помогающего Пыжа и Рябого, то ли делающих вид, что ничего сейчас не произошло, то ли по привычке не принимая близко к сердцу, только что произошедшую трагедию. И она ошибалась. Все сталкеры, как и медики и спасательные службы имеют профессиональный цинизм. Им некогда сочувствовать, переживать. Надо выжить, спасти, помочь, там где это возможно. А эмоции в Зоне — огромная, бесполезная роскошь. И всё же возня с машиной Чутки вдруг вернула её к думам о сыне. Её Тёмка также любил и уважал технику. И это воспоминание притянуло из глубин памяти другое — приезд к местной красотке мажора Тараса. Впрочем, самого «гостя» она не помнила, скорее его отца. А вот мотоцикл «Yamaha» и восхищённый взгляд Тёмкиной ватаги ей не забыть. Ему как раз исполнилось четырнадцать лет. С жадным любопытством и неподдельным восхищением, с небольшой толикой зависти, взгляд сына скользил по хромированным частям, по чёрной коже сиденья, красной лакированной поверхности топливного бака, бликующим крыльям. Мажор снисходительно осмотрел тогда сбившихся в стаю ребят и произнёс: — Не лапать своими чумазыми ручонками. Не про вашу честь, голытьба. После чего ему не помогло даже наличие дружков. Ещё долго местные кумушки обсуждали, как местные парни уделали «расфуфыренных», а Тёмка попал на учёт в детскую комнату полиции, избежав колонии. А ещё ей до смерти надоела темнота. Воздух в подземелье был на удивление чистым, но хотелось увидеть небо, пусть даже такое грязно-серое, хмурое и почувствовать простор. И она терпеливо стояла среди молчащих парней и бывалого ветерана, помогая им контролировать окружающее пространство. И всё же Чутка не успел докурить сигарету, как раздался голос Пыжа: — Четвёрка. — Грузитесь. Там притороченные скамьи к полу. Так что рассаживайтесь, а я захлопну и поедем тогда. — Сталкер прихватил кончик курева, потушив сигарету, убрал её в пачку. — Оставь! — Рябой остановил его намерение пройти с ними к заду машины, чтобы прикрыть кузов. — Мы не знаем, что ждёт нас по пути. Может быстро выскакивать придётся, а если мы будем ждать, когда ты или Пыж спуститесь, подойдёте, откроете, приставите лестницу… Замыкающий не дал ему закончить: — Да понял я, понял. Только держитесь тогда крепче. Останавливаться и подбирать выпавшего — не буду. И всё же я пройду с вами, чтобы убедиться, что вы разместились. — Без проблем, — и Рябой строго посмотрел на новичков. — Всем устроиться подальше от дверцы и ухватиться крепко за скамьи. Тем более они приторочены к днищу. Все согласно кивнули головами. — Да, Рябой, — немного задержал ведущего Чутка, — стукну дважды в стенку — быстро из машины. — Понял. — Тогда вперёд. Отряд прошёл назад и стал усаживаться внутри. Скоро по кронштейну в кузов перебрался и Рябой. Его замыкающий развернулся, но…***
— Я бы не стал этого делать. Или по крайней мере — оставьте здесь женщину и Пыжа, а сами можете убираться на все четыре стороны. Вы нам не нужны. Явно опешив от происходящего, Чутка оглянулся. Всматриваясь в темноту, Рябой даже подался к проёму распахнутой двери. Из тьмы проступила прозрачная фигура. Именно проступила, а не вышла. Возникнув из ничего и замерцав белым светом. Благообразный, пожилой мужчина в светлом, чесучовом костюме, парусиновых штиблетах, с зализанными волосами и аккуратной бородкой клинышком. Внезапно в смотровом окне шахты зажёгся свет. Лифтовая платформа промелькнула вверх. — Угу, — довольно хмыкнул призрак. — Вот уже и наши посланцы с новобранцами спускаются вниз. Так что на раздумья времени у вас не осталось. Оставьте тех, кого я сказал, и уезжайте. — А хухы — не хухо? — с наглым выражением на лице парировал Рябой. — Чего замер? — это уже своему постоянному напарнику. — Пинок нужен? В кабину! Живо! И валим отсюда. Взбодрив Чутку к быстрому возвращению за руль, сам Рябой отбежал максимально вглубь и, как все, уселся, вцепившись в скамью, до побелевших костяшек на руке. Проворно забравшийся замыкающий, выпалил ожидающему сталкеру: — Валим. И побыстрей. Сейчас здесь будет жарко от хомяков с фанатиками.***
Дожидаться вассалов, благообразный призрак псевдо-хозяина не стал. Так что к моменту, когда на перрон вывалились новобранцы с монолитовцем, они смогли разглядеть лишь, быстро померкнувший, свет в туннеле, от удаляющегося грузовика. — Наверх, за дрезинами. И побыстрее, — распорядился обладатель гаусс-пушки и с интересом посмотрел на новое украшение под трапом. — «Ну что же у них ещё потеря. Неплохо. Неплохо! — и он стал мерно раскачиваться с мыска на пятку, ожидая спуска передвижных средств. — Хорошо, что мы их внизу не оставили. А то переться пёхом по нашим диким территориям — лишняя трата боезапаса и людского ресурса».