* * *
К девяти они едва успевали. Автобус попал в пробку из-за аварии, поэтому тащился кое-как. Юноша не хотел нарушать обещание, поэтому решил позвонить отцу заранее. — Скажи Эстебану, что спасал меня от банды медведей-расистов или от злобных религиозных фанатиков, которые хотели сжечь твою любимую ведьму, — посоветовала девушка. — В общем, придумай что-нибудь, чел, я в тебя верю. — Я предпочитаю не врать, — улыбнулся он, нажимая на вызов. — Пап, я, кажется, немного опоздаю, — предупредил он. — Тут пробка, автобус больше стоит, чем едет… Да, мы почти на месте… Ладно, постараюсь... тоже люблю тебя. — Учись, ведьма. Лучше говорить правду, люди это ценят. — Шон Диас, ты святоша! — рассмеялась она. — Мне почти стыдно, чувствую себя такой невоспитанной рядом с тобой. От остановки они ехали по тротуару наперегонки. Улица шла под уклон, спускаясь к заливу, так что скорость они развили приличную. Проехали мимо соседского дома Фостеров, в их окнах горел свет, а над крыльцом развевался звёздно-полосатый флаг. На этот раз с большим отрывом победил юноша, но он всё равно дождался девушку. Они обнялись, стоя у дороги недалеко от дома Диасов. Мимо вниз по улице проехала полицейская машина. Она двигалась медленно и почти беззвучно, издавая лишь тихий рокот и шурша шинами по асфальту, будто ползущая под уличными фонарями змея. Внутри тёмного салона ничего нельзя было разглядеть. Юноша следил за машиной, затаив дыхание, пока она не скрылась в низине. — Шон, ты чего? — девушка попыталась отстраниться. — Шон, мне больно... — Ой, извини, — очнулся он, разжимая руки. Оказывается, он вцепился в подругу мёртвой хваткой. — Просто задумался. — Да ты весь бледный! — ужаснулась она. — Ничего страшного, замёрз немного, — ему правда было холодно. Так холодно, будто он только что увидел смерть. — До завтра, сестрёнка. — Пока, бро, иди грейся и передавай привет Даниэлю, — попросила она напоследок и пошла вниз по улице. Он несколько минут стоял перед дверью, приходя в себя и сдерживая дрожь, а когда зашёл домой, был уже десятый час. В воздухе витал аромат суши, у юноши засосало под ложечкой. В ярко освещённой гостиной у большого телевизора сидел Даниэль, играя в майнкрафт. Там же на столике у окна стояла большая искусственная тыква. — Привет, Шон! — крикнул младший брат, оглянувшись. — Папа, Шон пришёл! — Сейчас поднимусь, — раздался голос откуда-то снизу. Эстебан практически с нуля собирал для старшего сына машину на выпускной. Работы предстояло ещё много, поэтому отец большую часть свободного времени проводил в гараже. — Даниэль, тебе спать пора, освобождай приставку, — сказал юноша, снимая шапку и разуваясь. — Вообще-то, я тут играю с Ноем. И это моя приставка... Приставка и правда принадлежала младшему, но отец подарил её с условием, что он будет давать играть остальным, поэтому Шон и не думал отступать. — Кстати, Лайла передавала тебе привет. — О, круто! — обрадовался мальчик. — Как у неё дела? — Замечательно, а теперь кыш, ты уже наигрался, пока меня не было. — Ох, Шон, я же не виноват, что ты где-то ходишь. Мы с папой тебя долго ждали, ужинать не садились. После таких слов он готов был оставить приставку младшему — друзья как-нибудь переживут его отсутствие... Из гаража поднялся Эстебан. — Привет, пап! — Мне Шон играть не даёт! — пожаловался Даниэль. Юноша покачал головой: напрасно он расчувствовался — эту ябеду всё-таки нужно согнать с приставки. — Шон, никаких игр, пока не поужинаешь. — Да я не голодный, — соврал он, пытаясь скрыть урчание в животе, — мы с Лайлой съели по хот-догу, а с ребятами договорились в девять затащить пару каток, мне вообще некогда ужинать. — Ты меня слышал, — строго сказал отец. — Сегодня ваши любимые суши. Как вы их только едите? Даниэль свою порцию уже съел. Юноша сглотнул. Суши — это тема! — Шон, помой руки и не забудь сполоснуть скейт. — Хорошо, пап, — крикнул он, направляясь в ванную. — Скейт потом помою. — Скейт тоже сейчас, — сказал отец, открывая коробку с суши, — нечего уличную пыль по дому разносить. — Ррррр, — юноша закатил глаза, — ну ладно… Он вернулся, подобрав доску. — Папа, пусть Шон кушает помедленнее, — раздался голосок Даниэля. — Я очень быстро покушаю, маленький хитрец, — крикнул юноша из ванной, — так что готовься освобождать место. — Быстро кушать нельзя, — крикнул Даниэль. — Папа сказал, что пища тогда плохо усмаи… увсае… ууу… блин... — Усваивается, — подсказал отец. — Да, усваимается! — подтвердил мальчик. — Папа, проследи, чтобы Шон как следует усмоил пищу. — Хорошо, я прослежу… Эстебан расхохотался в кулак, юноша в ванной тоже не смог удержаться. На него из зеркала смотрел счастливый смеющийся подросток. На душе было тепло, он совсем забыл, какой холодящий ужас пережил на улице совсем недавно... Только через полчаса Даниэля удалось отправить в свою комнату, отец ушёл вместе с ним, чтобы почитать ему что-нибудь на ночь или рассказать сказку, как он делал каждый вечер. Усевшись напротив телевизора, юноша быстро доел суши и надел гарнитуру. Адам с Эллери уже заждались его, играя с рандомами. — Привет, Безумный Диасбло, ты где шатаешься? — спросил Адам. — Привет, Шон! — Эллери явно обрадовался появлению друга. — Привет, катались на досках с Лайлой, попали в пробку, потом папа хавать заставил. — Везёт тебе, мне никто не напомнит, что жрать пора, — сказал Адам. — Лайлы сегодня не будет? — Вряд ли, она готовится к вечеринке. — С этой вечеринкой все стали такие занятые, погамать не с кем, — сказал Эллери. — Точняк, — согласился Адам. На фоне раздался шум. — Чуваки, меня слышно? — спросил искажённый голос Эллери. — Что-то микрофон барахлит. — Слышно, но плохо. — Секунду, сейчас перевоткну… — Ну что, новую гирзу попробуем, пока время есть? — предложил Шон. — В одиннадцать папа погонит спать. — Давай, — ответил Адам. — Мы глянули немного, кульная штука, в коопе вообще отлично заходит. Пока запускалась игра, Эллери присоединился к ним: — А сейчас норм слышно? — Норм, — ответил Шон. — Ты на вечеринку кого пригласил? — спросил Адам. — Хотел Лайлу, но она в отказ. Думаю пригласить Джен. — Джен Мёрфи? Неплохой выбор, если хочешь попасть во френдзону, — усмехнулся Адам. — Да уж, она та ещё штучка... — Какое счастье, что у меня нет этой проблемы! — воскликнул Эллери, который принципиально не ходил на вечеринки. — Чел, скажу тебе по секрету — Дерек собирается пригласить Джен, так что не упусти её. — Чёрт… Новость не была приятной, но он почувствовал облегчение. Если Дерек пригласит Джен, то ему не надо будет париться и он просто пригласит Лайлу, несмотря на все её возражения. — Адам, а ты с кем идёшь? — спросил он. — Я иду с Лайлой. В голове Шона будто взорвалось что-то. Казалось, он ослеп и оглох на несколько секунд. — Это... круто, — наконец промолвил он, стараясь не показать волнение. Игра загрузилась, на экране телевизора возникло главное меню. — Чёрт... как же так... — сказал Эллери. — Она вам не сказала? — спросил Адам. — Н-нет, — ответил Шон, — она и не обязана, мы же просто друзья. — Вообще-то… оба... сказать... — у Эллери опять начались проблемы с микрофоном, но между помехами доносились отдельные слова. — Чуваки, я даже здесь чувствую, как у вас подгорает, — сказал Адам. — Шон, только скажи и я отменю приглос. Хотя ей это будет неприятно… — Нет, не стоит отменять, — торопливо сказал он. — Я не против. Это была неправда — внутри него всё восставало против того, чтобы Адам шёл с Лайлой, но чем он мог обосновать своё недовольство? И Лайле не хотелось делать больно, раз они с Адамом уже договорились... — Я бы... отменил... Лайла… — донёсся плохо различимый голос Эллери. — Нет, не надо, — повторил Шон. — Если ты не против, пусть всё остаётся, как есть, — сказал Адам. — Ну что, поехали? — Адам… нельзя... херня... — Я сейчас не смогу, сорян, — руки Шона предательски дрожали, лишая возможности нормально управлять геймпадом. Желание играть тоже прошло. — Давайте отложим на потом? — Ладно, чувак, давай отложим, — вздохнул Адам. — Похоже, мы потеряли ещё одного игрока. — Извините, ребята, — сказал он. — До завтра. — Я тоже... пока... Шон... позвоню... Но он уже отключился. Юноша несколько минут сидел на диване без движения. Из комнаты Даниэля доносился тихий голос читающего отца, а он никак не мог прийти в себя и понять, что произошло? Всё было так запутанно и странно. Что он чувствовал к Лайле? Почему ему стало так хреново, когда её пригласил другой? И не просто другой, а Адам, их общий друг, сделавший это в тайне: если бы Шон не спросил напрямую, так ничего и не узнал бы. Если бы это был какой-нибудь другой чувак не из их тусовки, было бы гораздо проще. Но Адам... У него будто отбили девушку... хотя она не была его девушкой, просто боевая подруга детства. Как она там сказала — человек с сиськами. А он был не против потрогать эти сиськи... — Что за хрень со мной творится? — выдохнул он, обхватив голову руками. Может, всё-таки стоило попросить Адама отменить приглашение? Внезапно он поймал себя на мысли, что может не сдержаться и разбить ему лицо, если увидит вместе с Лайлой. И почему она ему ничего не сказала? А разве должна была? Но могла же… В голове крутились вопросы, на которых не было ответов... Раздался звонок. Эллери не оставил его без поддержки. — Слушай, Шон, как-то фигово получилось, я ничего не знал. — Я рад, чувак, что ты беспокоишься обо мне, — сказал юноша. — Но Адам прав, Лайла тоже заслужила своё приглашение. — Но не так же! В тайне от нас, тем более я знаю, что у вас с ней… — Что у нас с ней? — насторожился юноша. Неужели это так заметно? — Ну… — замялся Эллери, — всё сложно. — Это так заметно? — Насчёт Адама я не в курсе, но меня не проведёшь. Мы можем поговорить об этом сейчас или когда захочешь. — Ты классный парень, Эллери, спасибо тебе, но это не телефонный разговор. Давай завтра в школе решим, ладно? — Замётано, чел! — обрадовался друг. — Только прошу, Лайле ни слова, типа мы про Адама не в курсе. — Эмм, ладно, как хочешь... Юноша почувствовал, что после этого разговора ему стало легче. Он направился к себе, но рядом с комнатой Даниэля остановился и, приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Неярко горел ночник, отец сидел на стуле напротив кровати младшего брата и читал какую-то книгу. Он прислушался. — ...никогда не бросают друг друга в беде. Если один волк упадёт в яму, остальные пытаются помочь ему, скидывая вниз ветки и деревяшки, пока он не выберется. А если волк попадает в капкан, он ради спасения способен отгрызть... Так, это мы пропустим, — сказал Эстебан. — Волки охотятся, используя особенности рельефа, погодные условия и даже тактические приёмы. Они не просто всей стаей бегут за добычей, а каждый волк-охотник — мастер в каком-то своём деле: один с нужной стороны пугает жертву и гонится за ней, другой пытается направить её в засаду, где дожидается третий, чтобы напасть. Остальные подключаются при необходимости, но берегут силы. Если жертве удаётся избежать одной западни, вожак рассчитывает следующий вариант — вырваться из лап серых охотников очень непросто. — Ничего себе, какие они умные! — воскликнул Даниэль. — Папа, ещё почитай! — Тут написано, что волки всегда заботятся о волчатах. Любые волки, и матёрые, и одногодки сперва кормят маленьких волчат, неважно, своих или чужих, потом уже едят сами. — А у нас водятся волки? — Только в заповедниках на границе с Канадой, — ответил Эстебан. — В Америке их почти истребили, но в северных штатах они ещё остались. — А в Мексике? — Есть, но тоже мало, койотов гораздо больше. — А койоты это кто? — Это маленькие луговые волки, похожие на собак. — Неее, — протянул Даниэль, — койоты отстой, настоящие волки круче. Хотя они злые и людей кушают... — Людей они кушают очень редко, обычно обходят стороной, — сказал отец. — А нападают только больные или совсем голодные, когда еды не хватает. А еды когда не хватает? — Зимой, — ответил мальчик. — Правильно. Поэтому зимой по лесу гулять опасно. Не забывай, что кроме волков там водятся медведи и пумы, те даже пострашнее — они нападают внезапно, а волки воют, предупреждая непрошеных гостей. — Воют, — прошептал Даниэль и завыл: — Оу, оу, оууууууу! — Тихо! — шикнул отец. — Тебе уже спать пора. — Ладно-ладно, — вздохнул мальчик. — Папа, а когда мы пойдём в поход? Мы давно никуда не ходили. — Думаю, надо сходить, пока снег не выпал. — Ура! — обрадовался мальчик. — Пап, я хочу быть волком. — Только если волчонком, — рассмеялся отец. — А Шон у нас волк или волчонок? Подслушивающий у двери юноша даже дышать перестал. — Он у нас уже волк, — ответил Эстебан. — Большой, сильный и красивый. Юноша улыбнулся. Ему понравилось, что отец наградил его такими эпитетами. — А если мне нечего будет кушать или я заболею, как думаешь, он позаботится обо мне? — Я думаю, он очень постарается, ведь маленький волчонок всегда должен быть сытым и здоровым... Он прикрыл за собой дверь. На глазах опять выступили непрошеные слёзы, это становилось невыносимо. Почистив зубы, он залез в душевую кабину и стоял под горячими струями, пока, как ему казалось, не прогрел каждую косточку в теле, только потом лёг в кровать. В скором времени отец тихо вышел от Даниэля и, посетив ванную, отправился к себе, его комната была в другой части дома. Юноша долго лежал в темноте, вспоминая рассказ отца про волков. Было отрадно, что Эстебан верил в старшего сына, но к чему Даниэль задавал свои странные вопросы, будто собирался болеть и голодать? Естественно, он позаботится о младшем брате, хотя такая необходимость вряд ли возникнет. Близкие родственники годами живут в одном доме, ссорятся и мирятся, потом разъезжаются по разным местам, изредка пишут или звонят друг другу по праздникам, заводят свои семьи, их ничего больше не связывает, кроме общих родителей. Такая же судьба, скорее всего, постигнет и братьев Диасов… Он задумался о завтрашней вечеринке, о рыжей красавице Джен, которую всё-таки нужно пригласить. Если это сделает Дерек, юноша будет чувствовать себя последним лузером. Ему определённо нравилась эта девушка, на уроках он не сводил с неё глаз, даже нарисовал в скетчбуке. Недавно на своей странице в соцсети она выложила фотографию, где была с короткой причёской, в коротких шортах и в короткой розовой толстовке с открытым животом. Всё короткое, кроме длинных стройных ног... Юноша почувствовал, как одеяло в области паха поднимается. Он засунул туда руку, спуская трусы. Пока он думал о Джен, о её светлой бархатистой коже и лице с небольшими сексуальными веснушками, одеяло поднималось и опускалось с тихими хлопками. Когда очередь дошла до её открытого живота, он уже мысленно целовал пупок, запустив вглубь кончик языка. Движения рукой ускорились, он дышал глубоко и прерывисто. В своих фантазиях юноша пошёл ещё дальше. Он щупал грудь под толстовкой, медленно снимал с девушки шорты, опуская лицо ниже. В паху на него уже накатывала горячая волна, рука немного устала, но он не снижал темп. Юноша представил, как целует её где-то очень низко, погружая язык куда-то очень глубоко… И тут он вспомнил про журчание Лайлы на берегу. Оно было совсем близко, прямо рядом с его лицом… Он поднял глаза и увидел, что ласкает свою подругу, ощущает её тепло, мнёт обнажённую грудь... В этот момент волна снизу захлестнула его с головой — юноша резко откинул одеяло, изо всех сил сдерживая стоны. Однажды утром пару лет назад Даниэль застал его за этим занятием и побежал жаловаться отцу: «Пааааап! А Шон играет с писькой!» К удивлению старшего сына Эстебан потребовал от Даниэля под страхом наказания никогда больше не следить за братом и не заходить в его комнату без разрешения (хотя в дальнейшем это мало помогло), а ему, когда они остались наедине, посоветовал соблюдать особую осторожность, намекая на возраст Даниэля, но ничего не запрещал и тему морали не поднимал, за что юноша был ему признателен. Он и сам понимал, что нехило облажался. А теперь? А теперь от морали не осталось и следа. То, что он представил с Лайлой… Как теперь смотреть ей в глаза… Подруга возникала в его фантазиях регулярно, но раньше он всегда успевал переключиться на кого-то другого — актрису из порноролика, персонажа сериала или просто симпатичную незнакомку, встреченную на улице. На сей раз Лайла появилась внезапно, в тот момент, когда ничего уже нельзя было поделать, и это приводило его в смятение. Он подумал, что так не может и не должно продолжаться. Юноша восстанавливал дыхание, облизывая пересохшие губы, затем вытерся краем одеяла и натянул трусы. В комнате было тихо и темно, лишь с улицы через окно падал слабый свет. Сон не шёл, в голове крутились разные мысли, о нём, о Лайле, об отце, даже о Даниэле. Ему вновь стало тревожно, а он так надеялся, что это чувство больше не вернётся. Вокруг стояла удивительная тишина, не лаяли соседские собаки и даже гула самолётов, привычно пролетающих над домом, не было слышно. Шон не мог лежать в постели, она показалась ему слишком жёсткой и холодной. Он встал и замер, осматриваясь вокруг. В темноте комната выглядела давно заброшенной, с облезлыми стенами и потолком, будто здесь много лет никто не жил. По лицу вновь текли слёзы, но он их не замечал, пока не почувствовал теплоту на щеках. Ему вдруг захотелось увидеть отца, желание было нестерпимым, оно жгло изнутри, будто к комнате Эстебана уходила раскалённая железная цепь, тянувшая его за грудную клетку. Он вышел в коридор, но не смог пройти мимо комнаты младшего брата. Зайдя внутрь, старший подошёл к мальчику и присел на край кровати. Даниэль тихо сопел, закинув одну руку на подушку. Юноша наклонился над его лицом, черты в темноте угадывались с трудом. — Я позабочусь о тебе, enano, — прошептал он. — Не беспокойся, старший волк никогда не бросит волчонка. Поправив одеяло, Шон вышел в гостиную. Осторожно толкнув дверь, он заглянул к отцу. Его комната была запретным местом, Эстебан не любил, когда дети заходили сюда. Придётся рискнуть. Внутри было сумрачно, но не так темно, как в комнатах сыновей, — через два смежных окна с улицы просачивалось больше света. Настенные часы показывали первый час ночи, только что наступила пятница. Эстебан лежал на двуспальной кровати, укрытый одеялом по грудь, его лицо скрывалось в тени. Внезапно сердце юноши замерло от испуга, ему показалось, что отец не дышит. — Папа? — громко спросил он. — Папа, ты спишь? — Шон? — отец повернул к нему голову. Он был жив, с ним было всё в порядке! У юноши отлегло от сердца. — Что случилось? — Ничего, я просто хотел… — он просто хотел быть рядом с отцом, — поговорить с тобой. — Нельзя перенести на утро? Или это срочно? — Нет, не срочно… Но если я мешаю, то уйду. Юноша отступил на шаг, потянув дверь на себя. Он уже подумал принести одеяло и лечь на диване в гостиной, возле комнаты отца — в своей он всё равно не сможет уснуть... — Стой, Шон! — раздался тихий окрик. — Иди сюда. Он зашёл в комнату, присев на край кровати. — Ложись рядом, — сказал отец, — иначе мне придётся тоже сесть, а я не хочу. Юноша лёг возле отца (на место Карен). Потрогав сына за плечи, Эстебан накрыл его одеялом. — Ты совсем холодный! Почему бродишь по дому в одних трусах? — Да я в туалет ходил, — соврал он, — потом решил к тебе заглянуть. — С ноября начну топить камин, станет теплее. Так о чём ты хотел поговорить? Ему хотелось сказать, что ни о чём, достаточно просто находиться здесь — потребность чувствовать тепло отца была непреодолима, но раз уж повезло и он тут, у него найдутся вопросы, которые можно задать. — Что ты думаешь о нас с Лайлой? — Ну... — отец задумался. — Я думаю, что вы mejores amigos. — Тебе не кажется это странным? Я парень, она девушка… Возможна ли такая дружба? — Всё зависит от вас. Я с твоей матерью тоже дружил очень долго, и дружба у нас была замечательная. Мы могли говорить, о чём угодно, делать, что угодно, мы во всём поддерживали и понимали друг друга с полуслова. Нам было, как сейчас говорят, кайфово вместе. Пока я не решил поменять формат отношений. — Пап, ты знаешь, я... представляю её... ну, Лайлу… en mis fantasías… — Представлять не значит переспать, — ответил отец, понимая, о чём говорит сын. — То есть ты считаешь, это нормально? — Это нормально для мужчины, но не совсем правильно для друга. Пока у тебя гормоны играют, ты с этим ничего не сможешь поделать, поэтому зря не переживай. Шон переваривал услышанное. Значит, ничего страшного нет в том, что Лайла участвовала в его сексуальных фантазиях? Хотелось верить отцу, но как не переживать? — Скажи, а Лайла чем-то похожа на Карен? — Это очень субъективно, сынок, и ты же понимаешь, мой опыт далёк от образцового. Если ты не против услышать моё мнение... — Не против, — ответил юноша. — Я вижу кое-что общее между Лайлой и Карен. Они обе умные, независимые, свободолюбивые, за словом в карман не лезут, у обеих проблемы с родителями и есть друг-мексиканец. Он услышал, как отец усмехнулся в темноте, и улыбнулся сам. — Но есть и различия, кроме внешних, — продолжил Эстебан. — Они обе со стержнем внутри, но он у них совершенно разный. Если твоя мама похожа на айсберг, на её природу тёплая семейная атмосфера действовала негативно, то Лайла — вулкан. Она часто выгорает и страдает после этого, но пока горит, может расплавить всё вокруг. Мы ведь оба знаем, что у неё проблемы с психикой, травкой, лекарствами... — Значит, ты считаешь, мне не стоит быть с Лайлой? — Я такого не говорил, Шон, — строго сказал отец. — Вы и так с ней друзья, я вижу, как вам хорошо вместе, и очень рад, что ты поддерживаешь её, хотя и не все ваши занятия мне по душе. Я воспитал прекрасного сына, который может думать своей головой и способен самостоятельно принимать решения. Ты — моя гордость, поэтому я особо не беспокоюсь на этот счёт. Эстебан в темноте потрепал волосы юноши. — Стоит ли вам пересмотреть формат отношений, зависит от вас. Разрешишь дать совет? Отец не видел, как юноша кивнул, но счёл молчание знаком согласия. — Быть друзьями не так плохо, ты уж поверь мне... — Я верю тебе, пап, — вздохнул он. — Скажи, почему Карен ушла от нас? Отец задумался на несколько секунд. — Ты давно не задавал этот вопрос. — Потому что его Даниэль постоянно задаёт. — Тогда ты неоднократно слышал ответ. — Я слышал сказку про то, что она нас любила, но ей пришлось уйти, и, возможно, она скоро вернётся, потому что скучает по нам, и всё такое в том же духе... Скажи мне настоящую причину. Эстебан вздохнул. — Настоящая причина, Шон, в том, что она не создана для семьи. Она сама так сказала и я всегда это чувствовал. Искал причину в себе, в детях или в каких-то бытовых проблемах. Но причина была в её характере и в том, что её родители перестарались с навязыванием семейных ценностей, она возненавидела всё семейное. Самый замечательный период наших отношений был до тех пор, пока мы не поженились. Она предупреждала меня, что жениться не обязательно, можно попытаться жить хотя бы с видимостью свободы. Но я её не послушал — в Мексике тоже не принято жить вместе вне брака, особенно рожать детей. Поэтому я совершил ошибку, поддержав её родителей. — Представляю, как Клэр со Стивеном отнеслись бы, если бы вы не поженились, — сказал юноша. — Я тогда так же подумал. Образцовая дочь нашла латиноса и блудит с ним — позор на всю их благопристойную семью. Но я до сих пор считаю, что детям лучше рождаться в браке. — Это я понимаю, но… — Юноша задумался, — мы ей просто надоели? Он хотел бы спросить об этом у самой Карен, но такое вряд ли было возможно — восемь лет Диасы про неё ничего не слышали. — Не совсем, — сказал отец. — Попробую объяснить, хотя сам понимаю с трудом. Про то, что она вас любила, это не сказка, Шон. Но силы любви ей хватило лет на семь. Раньше она и так воспринимала меня и тебя, как якоря, тянущие её ко дну, а когда родился Даниэль, якорей стало три, она была уже полностью раздавлена. Я каждый день видел, как она мучается, и ничего не мог поделать. Совместная жизнь превратилась в кошмар, но мы старались ограждать детей от наших непростых разговоров и частых ссор. — Я видел, как вы ругались, хотя уже не помню подробностей. Они помолчали немного, слушая тиканье настенных часов. Он хотел спросить отца, любит ли он Карен до сих пор, но не решился. То, что Эстебан хранил в подвале некоторые её вещи и велосипед, само по себе было достаточно красноречиво. — Ты жалеешь, что встретился с ней? — Нет, конечно, — ответил Эстебан. — Не важно, по какой причине ушла ваша мама, она оставила мне двух замечательных мальчишек. За это я ей безмерно благодарен. Он повернулся на бок, обнимая сына, который всё ещё толком не согрелся, рука отца показалась ему горячей, прикосновение было приятным. — Оставайся тут на ночь, если хочешь, только не привыкай, мы всё-таки взрослые парни, — усмехнулся отец. — И учти, разбужу рано, чтобы Даниэль тебя здесь не застал — потом не выселю его отсюда. — Хорошо, я сегодня посплю с тобой, — сказал юноша, надеясь, что в темноте не видно его слёз. Он повернулся к отцу, обнимая его: — Папа, ты ведь нас не бросишь? — Это что за разговоры?! — оторопел Эстебан, сердце которого пропустило удар. — Просто скажи мне. — Шон Эдуардо, как тебе такое в голову могло прийти? — Не знаю, пообещай мне. — Обещаю, — Эстебан приник губами ко лбу сына. — Я никогда вас не брошу. — Te amo papá. — Te amo hijo. Прижавшись к тёплому телу отца и чувствуя его дыхание в своих волосах, юноша наконец-то смог уснуть. Ему снился зелёный лес, между высокими деревьями которого они с Даниэлем долго от кого-то убегали, высунув языки. Он нёсся за младшим братом, ломая сучья, перепрыгивая через ямы и подныривая под поваленные стволы, а когда они вырвались из леса, их окружили зловещие тени. Даниэль взвизгнул, покатившись по земле, ему пришлось прикрыть его своим большим мохнатым телом. Когда младший кое-как поднялся на четыре лапы, он повернул мордочку к Шону и спросил: — Чем закончилась история про братьев-волков? Юноша повернулся на другой бок, высвобождаясь из-под руки отца, и до утра смотрел сны про Сиэтл.* * *
В школьной столовой стоял шум от разговоров, стук приборов и звон посуды. Он нехотя ковырял вилкой макароны с котлетой, она жевала вегетарианский салат с рисом. Красавчик Эрик и ещё несколько ребят обсуждали намечающуюся вечеринку, Адам в столовую не пришёл. Она так и не сказала про него Шону, он тоже не стал ни о чём спрашивать, подумав, что, возможно, это даже к лучшему. В памяти всплыла вчерашняя картинка, которую он представил, лёжа ночью в постели, — юноша почувствовал, как начинает краснеть. — Глаза слипаются, сегодня плохо спал, — он потёр лицо тыльной стороной ладоней, пытаясь перебить предательский румянец. Теперь краснота на коже будет выглядеть к месту, хотя спать хотелось на самом деле, первые несколько уроков он просто клевал носом. — Я без снотворного заснуть не могу, а ты-то чего? Всю ночь рукоблудил, думая о Джен? — подколола подруга. — Ты её хоть пригласил? — Пока нет. — Бро, твой поезд уходит, — она постучала вилкой по подносу, подражая звукам железных колёс: — Тутух-тутух, тутух-тутух... — Даже если так, я успею заскочить в последний вагон, всё идёт по плану. Он достал из рюкзака скетчбук и открыл страницу с записями за сегодняшний день. На ней были нарисованы три головы зомби, корчащие страшно весёлые рожи, девушка с демоническими крыльями и парень с козлиной головой в кожаном костюме. Нижнюю часть страницы украшала баранья голова с большими витыми рогами, справа стайка летучих мышей, а слева несколько строчек, представляющих собой тот самый план. — Вот чем ты на уроках занимаешься, — хмыкнула она, пытаясь через стол рассмотреть рисунки. — Нихрена себе, какие прикольные зомби! Он повернул скетчбук к ней, пусть любуется. — Эту ведьму, положим, я знаю, — улыбнулась она. — А козёл кто? — Без понятия, — пожал плечами юноша, — рисовал, что в голову пришло. — Кого-то он мне напоминает… Шон усмехнулся, уткнувшись в тарелку. — Ребята, мне пора бежать, — сказал Эрик, хватая пустой поднос. — Лайла, ты не забыла, что тебе нужно принести? — Я ничего не забыла, чувак, у нас есть крутой план, — подмигнула она ему, показывая на скетчбук. Понимающе хмыкнув, Эрик ушёл. — Так, что тут у нас… Хэллоудым-тусовка у Эрика. Принести всю херню… это, считай, сделано... Черкануть сообщение Джен. Быть крутым... Это так мило, тормодиас, но одно без другого тебе никак не светит. — Отвали, — забрав скетчбук, Шон запихнул его в рюкзак, — сказал же, напишу ей. — Воооон сидит твоя рыжая, — подруга показала за его спину. — Подойди или зассал? — Я ем, не мешай, — буркнул он. — Пфф, десять минут мучаешь одну котлету. Когда соберёшься написать ей, дай знать, подскажу. Рядом с юношей возник Эллери, положив руки ему на плечи. — Прости, Шон, задержался, — он был ещё смуглее мексиканца. Юноша повернулся к другу, забыв о еде. — Ты всё-таки не передумал насчёт вечеринки? — парень присел на соседний стул. — Да вот, сам охреневаю, Лайле всё-таки удалось меня уговорить. — Йоу, ты сомневался? — она посмотрела на Эллери: — Если ты не идёшь, чувак, то не отбивай у меня Шона. — Я веду здоровый образ жизни, мне там делать нечего, — сказал он. — Надеюсь, вам будет весело сегодня, потому что завтра вам будет совсем не весело, эхе-хе-хе. Скорчив смешную рожицу, он злорадно рассмеялся. Шон присоединился к нему. — Если с утра хорошо, значит, пьянка не удалась, — фыркнула подруга. — Много не пей, чел. У меня завтра первая половина дня свободна, можем посидеть где-нибудь. Но если тебе будет плохо, этот вариант отпадает. — Не могу обещать, — пожал плечами юноша. — Но постараюсь. — В «Cream Dream» поведёшь его мороженку кушать? — спросила она. — Да хотя бы! — улыбнулся друг. — Как тебе пятая часть «Хроник василиска», дочитал уже? — Клёвая книга, чуть-чуть осталось. — Оу май! Сколько милоты и заботы… — Лайла закатила глаза, молитвенно сложив руки на груди. — Шон, забудь о Джен, тебе надо пригласить на вечеринку этого парня. Вы будете неплохо смотреться вместе. — Отличная идея, — Эллери шутливо прильнул к Шону. — Но я всё равно не соглашусь. Слушай, чел, ты со своей работой совсем забил на тренировки, Аарон постоянно спрашивает о тебе… — Да уж, для лёгкой атлетики наступили тяжёлые времена, я теперь сотрудник Z-Mart и на остальное времени не остаётся. Зато я работаю в спортивном отделе, — улыбнулся юноша. — Это утешает, — вздохнул друг. — Ладно, я пойду, сейчас урок начнётся. А вы, как обычно, опоздаете? — Как обычно, из-за Лайлы. — Бессовестная клевета. Вот от кого, от кого, а от тебя, Шон, я такого никак не ожидала, — она притворно всплеснула руками. — Я уже давно всё съела, сижу тебя жду. — Тогда пошли. Он отнёс поднос с почти нетронутой едой на стойку для грязной посуды и трое друзей вышли из опустевшей столовой. Впереди было ещё несколько скучных уроков.* * *
Так сентиментально. Не сентиментально, нет! Быть романтиком не отвратительно. Родная, я такой одинокий, но для нас смысла нет, С тобой рядом другую искал я мучительно…
Школьный автобус ехал по их тихому району мимо уютных дворов, расписанных осенними красками, домов, украшенных флагами, мусорных контейнеров и почтовых ящиков, иногда останавливался на светофорах и остановках, высаживая учеников. Повсюду на заборах и столбах торчали жёлтые зубастые головы, вырезанные из настоящих тыкв, — через три дня хэллоуин. В салоне играла музыка, Шон и Лайла сидели рядом, уткнувшись в смартфоны. Позвонил Эстебан. — Привет, пап. — Привет, Шони-бой. Я прочитал твоё сообщение про вечеринку, поэтому пришёл с работы пораньше. Ты где? — В автобусе еду. Из динамика послышался плаксивый голос младшего брата: — Ну, папа, зачем ты это придумал? А вдруг он сам съест? Лучше сразу мне отдай! — Ты слышал, сын? — рассмеялся отец. — Мы тебя очень ждём, особенно Даниэль, сегодня решается судьба всей нашей семьи. — Ладно, я постараюсь, — он нажал отбой. — Папа опять что-то придумал. Теперь не оставит меня в покое. — Эстебан просто мировой отец, — улыбнулась девушка, но внезапно посерьёзнела: — У тебя больше не было таких приступов, как вчера на колесе? — Нет, сестрёнка, всё нормально. Он не стал говорить ей, что не смог уснуть в одиночестве. Наверное, она права, у него просто шалили нервы, зато сегодня от дурных предчувствий не осталось и следа, была лишь какая-то опустошённость, которую хотелось чем-то заполнить, например, весёлой вечеринкой с пивом, коктейлями и, возможно, первым сексом. Какие в его возрасте могут быть предчувствия? Он должен учиться в школе, кататься на скейте по улочкам родного города, играть в игры с друзьями и прожигать юность на тусовках. Вот только идти на вечеринку ему не слишком-то хотелось, но куда деваться? Он уже отправил приглашение Джен и теперь ждал ответа, сидя будто на иголках. Наконец-то решился, но лучше поздно, чем никогда. Солнце клонилось к горизонту, раскрашивая всё вокруг в золотистый оттенок и слепя глаза, но юноша намеренно подставлял лицо тёплым лучам — скоро начнётся сезон дождей, в этом году он порядочно запаздывал. — Выходим, наша остановка, — девушка дёрнула его за рукав. — Пока, ребята! — он махнул знакомым и прошёл к выходу, встав рядом с водителем. — До свидания, мэм. Женщина за рулём улыбнулась, кивнув юноше. Он начал набирать в смартфоне ещё одно сообщение Джен. Автобус медленно затормозил, двери открылись, он спустился по ступенькам на улицу, не отрываясь от экрана. Лучше бы рыжая красотка его просто отшила, чем вот так игнорить. Или она занята подготовкой к тусе? Никогда не знаешь, чего ждать от этих девчонок... Лайла, как обычно, выползла самой последней. — Увидимся вечером! — крикнула она, повернувшись к окнам. — Не опаздывайте, лузеры! Шон привычно мёрз, но душу согревала мысль об Эстебане с Даниэлем, которые дожидались его дома. Вот кто его никогда не подведёт — брат, хотя и непоседа, вполне обычный предсказуемый ребёнок, а папа всегда поддержит, можно рассчитывать на его помощь в любой ситуации. Интересно, что он там задумал? Скорее всего, ничего особенного, так что у них с Лайлой есть прекрасная возможность спокойно прогуляться под тёплым осенним солнцем Сиэтла, а потом он неторопливо начнёт собираться на вечеринку. Будет весело.