Белый Дракон и его Тень

      Сяо Байлун крепко спал, и его грудная клетка размеренно поднималась и опускалась в такт тихому ровному дыханию. Чу Ин, застывший у кровати юного подопечного неподвижной статуей несколько часов назад, с замиранием сердца наблюдал из окна за занимающимся рассветом. Дождь окончательно утих еще к часу Быка, ветер разогнал тяжелые тучи, и сейчас небо на востоке медленно окрашивалось в розовато-оранжевые цвета. Наблюдая за началом нового дня, древний дух чувствовал легкое волнение и душевный подъем.       Несколько дней прошло с их поединка с императором Канси. Из-за недомогания сяо Байлуна партию с Фань Сихоу пришлось отложить на время, но Чу Ин понимал, что это было необходимо. Чтобы продемонстрировать юноше всю свою обеспокоенность состоянием его здоровья, призрак отказывал ему в игре, даже когда тот чувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы сразиться в воображаемое Го. Сяо Байлун почти все время лежал в кровати и не принимал гостей кроме лекаря, которого прислали с императорского двора, чтобы ухаживать за больным. Сам же Чу Ин в последние ночи взял за привычку стеречь сон ребенка. Ему было спокойнее, когда он слышал его ровное размеренное дыхание.       В какой-то момент древний мастер перевел взгляд с окна на спящего юношу и бесшумно вздохнул в ответ своим мыслям. В тот день, неожиданно ударившийся в воспоминания сяо Байлун очень сильно его напугал. И своим больным видом, и странными вопросами, и тем, с каким пренебрежением в этот раз отнесся к своему недомоганию. Чу Ину в тот миг казалось, что стоит только ветру подуть чуть сильнее, и сяо Байлун сам станет призраком. Уйдет туда, откуда не возвращаются, и оставит его одного. Древний дух не имел никакого представления о том, что с ним творилось, из-за чего все последние дни не находил себе места. Сяо Байлун наверняка хотел его успокоить, когда на крыльце давал обещание, но вместо этого добился совершенно противоположного эффекта. Все это время Чу Ин думал о том, как далеко они зашли и в один прекрасный момент понял, что то единственное, чего хотел сам ребенок, снова было принесено в жертву ради того, чтобы он смог играть в Го. Сяо Байлун нуждался в тишине и нормальном отдыхе и Чу Ин пришел к выводу, что на этот раз именно он должен последовать за ребенком, и чтобы присмотреть за ним, и чтобы удостовериться в том, что тот не наделает никаких глупостей. Решение было легким и простым, и призрак чувствовал, что так будет правильно.       Постепенно косые лучи солнца проникали через седзи, заливая комнату ребенка ярким светом. Небо за окном было абсолютно безоблачным, а до ушей долетало веселое чириканье птиц. Чу Ин прикрыл глаза на секунду, позволяя себе проникнуться моментом, впитать энергию солнца и настроить себя на позитивный лад. Впервые за столько дней стихия отступила, и на земли империи Цин вновь снизошло благословенное потепление.       У Чу Ина было хорошее предчувствие. Возможно, совсем скоро ему наконец удастся исполнить свое самое заветное желание.       Сяо Байлун проснулся к тому моменту, когда его комнату уже полностью залил солнечный свет. Воспользовавшись подвернувшимся моментом, пока ребенок моргал, прогоняя остатки сна, Чу Ин скользнул по нему оценивающим взглядом и ощутил, как сковавшее сердце тревога постепенно отступает: судя по цвету лица, ему явно стало легче, да и в том, с каким рвением он пытался выпутаться из вороха одеял и простыней, прослеживался прилив сил.       Несколько раз коротко кашлянув в кулак, сяо Байлун встал и, открыв внешние седзи, некоторое время просто стоял, подставив лицо теплым лучам. Легкий шелест ветра наполнил комнату свежим воздухом и ароматом первых распустившихся цветов. Чу Ин подошел к своему юному подопечному и последовал его примеру, наслаждаясь уютным теплом и прелестью безмятежного раннего утра.       — Кажется, сегодня будет хороший день, — с ласковой улыбкой произнес сяо Байлун, шумно втянув носом воздух. Чу Ин пристально взглянул на него, попутно прислушиваясь к своим ощущениям: кажется, странное меланхоличное состояние, которому ребенок был подвержен в последние дни, наконец-то ушло. Древний призрак не мог не почувствовать облегчения, когда понял, что сяо Байлун вновь стал самим собой.       — Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше?       Снова коротко кашлянув, юноша уверенно кивнул, по-прежнему не сводя глаз с маленького сказочного сада, что располагался у него во внутреннем дворе и сейчас полностью утопал в ярком солнечном свете. Птицы прилетали одна за другой, перепрыгивая с ветки на ветку, щелкая, щебеча и чирикая практически без остановки. Наблюдая за ними, сяо Байлун улыбнулся шире и Чу Ин тоже не мог сдержать своей собственной тихой радости. У них с ребенком было много общего помимо любви к Го, и древний призрак всегда был признателен небу за то, что его гобан попал именно к нему в руки. Чу Ин не мог и представить, что когда-нибудь ему будет с кем-то так уютно просто молчать и любоваться красотой начинающегося дня.       — Я думаю, сегодня подходящий день для того, чтобы найти Божественный Ход, что скажешь? — повернулся к нему юноша. Чу Ин с некоторым сомнением посмотрел на него.       — Ты уверен, что достаточно поправился для того, чтобы ехать во дворец?       Сяо Байлун устало покачал головой и громко выдохнул.       — Чу Ин, поверь мне, все в порядке. Если хочешь, можешь подслушать мои мысли и убедиться сам.       Древний призрак подозрительно прищурился, игриво указывая в сторону юноши своим неизменным призрачным веером.       — Ты хочешь меня подловить, маленький хитрец, но я больше не поведусь на твои провокации. Не то ты обидишься и обвинишь меня в том, что я при каждом удобном случае вторгаюсь в твое личное пространство.       Сяо Байлун мягко рассмеялся и посмотрел на него честным-пречестным взглядом, в котором легко было заметить лукавые искорки. В такие моменты он будто бы снова становился обычным беззаботным мальчишкой.       — Какая же это провокация, мастер Чу? Все ради твоего спокойствия.       — Не нужно. Я тебе доверяю и верю, что больше ты не станешь вести себя столь опрометчиво и пугать меня.       — Разве старики вроде тебя еще могут чего-то бояться?..       Чу Ин сделал вид, что хотел пристукнуть маленького проказника веером в воспитательных целях, да вот только на самом деле он был очень счастлив видеть улыбку у него на лице. Даже в детстве сяо Байлун очень нечасто позволял себе озорничать. Обычно он обходился только добродушными подтруниваниями, когда был в особенно хорошем расположении духа. Чу Ин позволил себе заразиться его настроением и выбросил все лишнее беспокойство из головы.       Отправив во дворец гонца с новостью о том, что может принять участие в поединке с Фань Сихоу, сяо Байлун освежился и позавтракал. После же впервые за несколько дней сел за новый дорогой гобан, который был среди прочих подарков, присланных сановниками, что восхищались его талантом, и принялся расставлять камни. Чу Ин в глубине души все еще не был уверен, что у ребенка было достаточно сил для того, чтобы играть: периодически он все еще захлебывался кашлем, но всякий раз стоило древнему мастеру открыть рот, чтобы что-то сказать, как юноша мягко ему улыбался и Чу Ин буквально проглатывал все заготовленные комментарии.       Ответ из дворца они получили около полудня, где значилось, что Фань Сихоу согласился сыграть с ними. Партия была назначена на час Обезьяны во Внешнем дворце.       Повозку подали незадолго до указанного времени. Чу Ин был слегка взволнован, когда они с сяо Байлуном оказались внутри и тронулись в путь.       — Интересно, император будет наблюдать за нашей партией?.. — задумчиво пробормотал Чу Ин и тут же слегка помрачнел, когда вспомнил, чем в прошлый раз обернулась для него похожая ситуация. Будто бы прочитав его мысли, юноша, сидящий напротив, поспешил развеять тягостные тени прошлого.       — Ничего не случится как тогда, не волнуйся, — заверил его сяо Байлун. — Хотя бы потому, что я не претендую на то, чтобы занять место при дворе.       — А если после игры тебе его предложат? — поинтересовался Чу Ин, с интересом ожидая его ответа. — Для императора вполне естественно держать подле себя самых образованных и талантливых людей империи. У тебя за плечами долгий путь и громкая слава. К тому же Канси сам уже успел оценить твои способности по достоинству. Ожидать от него предложения на должность вполне естественно.       Сяо Байлун невыразительно повел плечами. Чу Ин не мог определить, о чем он думал в тот момент.       — Во-первых, с Его Величеством играл ты, а не я. Во-вторых, цыплят по осени считают, не забегай наперед. В-третьих… — юноша на секунду запнулся и усмехнулся. — К чему эти разговоры, если ты и так знаешь ответ? Если нам предложат остаться при дворе, и если ты снова захочешь примерить на себя роль учителя императора, мы останемся.       — Мм, — протянул Чу Ин, не зная, что еще сказать. Сяо Байлун приоткрыл штору на окне повозки и как ни в чем не бывало принялся рассматривать открывающийся вид. Древний призрак сжал чуть сильнее веер в пальцах. Только что намеренно или нет, юноша поднял старую дилемму, которая временами не давала ему покоя. Чу Ину пришлось смириться с тем, что самостоятельно ему не прославить свое собственное имя. Его игра теперь принадлежала сяо Байлуну, в то время как тот делал все от него зависящее, чтобы его призрачный спутник вообще мог играть и искать Божественный Ход. Возможно и правда не следовало загадывать наперед, но все же Чу Ин не мог не признать, что его самолюбие очень тешила мысль о том, что он вновь своими умениями практически сумел добиться того же положения, что занимал когда-то в Южной Лян. И в отличие от некоторых, ему ни разу не приходилось прибегать к обману и опускаться до гнусного жульничества ради победы. Чу Ин стоял на порядок выше Ян Сюаньбао и тогда, и сейчас. Если он снова войдет во дворец и станет учителем императора, круг замкнется. Как было бы замечательно даже по прошествии тысячи лет триумфально вернуться туда, откуда начал!.. И никто бы не посмел и слова сказать, что он недостоин своей славы!       Сяо Байлун внезапно закашлялся, тем самым мгновенно выдернув Чу Ина с небес на землю.       — Все нормально, — поспешил заверить его юноша, едва их взгляды встретились. — Не обращай внимания.       Древний призрак опустил голову и на секунду прикрыл глаза. На него будто одним махом вылили ушат холодной воды. Глупец. Даже сейчас, спустя целое тысячелетие он все еще был не в силах отпустить свое прошлое и не мог не пытаться влиять на настоящее, как если бы был реальным живым человеком из плоти и костей. А ведь на самом деле своей нынешней жизнью и своей возможностью играть он был обязан ребенку, великодушие и доброта которого не знали границ. Чу Ин вспомнил о том, что обещал себе, пока проводил долгие ночи у кровати больного и решил, что сейчас как никогда подходящее время, для того, чтобы выразить ему свою благодарность.       — После того, как сыграем с Фань Сихоу, давай отправимся на гору Ванъю.       Сяо Байлун повернулся к нему, и лицо его буквально вытянулось от удивления. Он недоверчиво улыбнулся.       — А как же должность при дворе? Неужели ты упустишь возможность вновь стать учителем императора, если нам выпадет такой шанс?       Чу Ин фыркнул и отмахнулся.       — Я уже бывал в этой реке и подумал, что мне нет нужды тонуть в ней снова. Моя главная цель — Божественный Ход и я не должен от нее отклоняться. К тому же, как показала практика, императоры очень не любят, когда их слишком часто обыгрывают.       Сяо Байлун негромко рассмеялся.       — Кажется, ты подошел к этому вопросу со всей серьезностью. А что ты скажешь, если сегодня Божественный Ход так и не будет сделан? Ведь при императорском дворе больше шансов найти сильных соперников, чем просто путешествуя по империи. За все эти годы, что мы в пути, у тебя было не так уж много действительно достойных оппонентов.       Чу Ин покачал головой.       — На самом деле, каждая партия важна для меня. Вероятно, ты тоже заметил, что стили игры наших противников менялись от провинции к провинции. Где-то набирают популярность одни приемы, а где-то — другие. И когда мы путешествуем от одного города к другому, у меня всегда есть возможность увидеть новые изобретательные ходы и научиться чему-то. Именно поэтому мне так нравится Го: это игра, которая постоянно меняется. И даже поражение в ней не всегда действительно поражение. Закрыть себя во дворце так или иначе значит, что придется стать объектом пристального внимания, обзавестись завистниками с нечистыми помыслами и навсегда забыть о спокойной жизни. Я не думаю, что нам с тобой действительно это нужно.       Древний призрак немного помолчал, а затем снова продолжил:       — Знаешь, это был очень долгий и местами трудный путь. Я устал. Думаю, пришло время немного передохнуть. Тихое и безлюдное место пойдет на пользу и твоему здоровью, и нашим тренировкам. Даже если сегодня мы не найдем Божественный Ход, это будет значить только то, что мы продолжим путешествовать вместе, встречать все новых соперников и радовать игрой наши сердца. Разве может быть еще что-то лучше этого?       Сяо Байлун одобрительно кивнул и улыбнулся самым краешком губ.       — Хорошо сказано.       Когда они добрались до Внешнего дворца, у ворот Умэнь их уже встречал один из посланных дворцовых евнухов. Выбравшись на свежий воздух, на какое-то мгновение Чу Ин замер у арки и краем глаза заметил, что сяо Байлун практически сразу последовал его примеру. Древний призрак догадывался, что ребенок, как и он сам сейчас, собирается с мыслями и духом. Этот момент перед боем был слишком важным для них обоих, чтобы отнестись к нему легкомысленно.       — Господин Бай?.. — позвал встречающий евнух юношу, когда заметил, что тот не двигался с места.       Чу Ин сделал глубокий вдох и повернулся к ребенку. Сяо Байлун выжидающе смотрел на него и древний мастер кивнул.       — Идем.       Юноша едва уловимо моргнул в ответ и оба, нога в ногу, принялись подниматься по ступеням вслед за любезно указывающим дорогу проводником.       Партия с милости императора должна была пройти в павильоне Чжунхэдянь. С каждым сделанным шагом Чу Ин чувствовал нарастающее волнение. Даже когда Канси пригласил их сыграть в Зале Верховной гармонии, он не был так взволнован и взбудоражен как сейчас. Словно натянутая струна, древний мастер смотрел только вперед и с большим трудом сохранял невозмутимость на лице. Ему казалось, будто он шел к этому моменту всю жизнь… Две жизни. Мысленно он попросил небеса об удаче и снисхождении. После стольких лет ожидания и поисков Божественный Ход наконец должен был явиться ему…       Войдя в павильон они увидели, что Фань Сихоу и несколько приближенных сановников были уже там. Когда через некоторое время явился и нынешний император, Чу Ин на мгновение невольно вновь перенесся мыслями в прошлое. Юная фигура Канси вдруг уступила место взрослому правителю Южной Лян, У-ди. Будто бы во сне тысячелетний дух вновь увидел тронный зал, большую доску для Го, на которую евнухи переносили партию, что он играл во дворе с Ян Сюаньбао тем проклятым днем. Это был тяжелый, затягивающий в прошлое мираж, который только и делал, что бередил старые раны. Чу Ин и сам не знал, сколько простоял вот так, утянутый в омут давних воспоминаний, вынужденный снова переживать одно и то же чувство стыда и бесконечного унижения. Очнулся он только тогда, когда ребенок едва слышно позвал его по имени.       — Чу Ин!       Сяо Байлун умело замаскировал свое восклицание под кашель и посмотрел на него вопросительно. Древний призрак в ответ только улыбнулся мимолетом и покачал головой.       — Все в порядке.       Юноша и его соперник, после соблюдения всех должных церемоний, заняли место за гобаном в самом центре павильона. Чу Ин привычно пристроился рядом с левым плечом своего юного подопечного.       На вид Фань Сихоу казался несколько старше сяо Байлуна. Возможно из-за того, что он слишком сильно хмурился и явно немного нервничал: челюсти его были сжаты, а брови упрямо сведены в одну линию. Он держался ровно и с достоинством. Чу Ин бесшумно вздохнул и про себя поблагодарил его за проявленную смелость.       — Ранее я много слышал о вас, — внезапно произнес Фань Сихоу после того, как они с ребенком согласно этикету поклонились друг другу перед началом партии. — Для меня будет благословением сразиться в этих стенах с настоящим мастером.       Сяо Байлун почтительно склонил голову.       — Это я должен благодарить вас за то, что удостоили обычного странника честью играть при дворе в присутствии императора.       — Я тоже очень благодарен вам. Мы сделаем все возможное, чтобы сегодняшняя игра была достойной. Сяо Байлун, — обратился он к ребенку. Тот дал понять, что слушает, слегка повернув голову влево. — Ранее я говорил, что сам хочу сыграть против господина Фаня, но к нынешнему моменту мы пришли вместе, это не только моя заслуга. Поэтому сегодня я хочу разделить с тобой эту партию. Мы сыграем в парное Го.       Юноша нахмурился и, не выдержав, обернулся к нему. На его лице застыло недоуменно-вопросительное выражение. Чу Ин послал ему в ответ ободряющую улыбку.       — Я все хорошо обдумал. Ты знаешь меня, знаешь, как я думаю, знаешь все мои любимые уловки и стратегии. Считай это моей благодарностью за все, что ты для меня сделал.       — Господин Бай?..       Сяо Байлун растерянно заморгал и повернулся к Фань Сихоу, с которым в тот момент они разыгрывали камни. Должно быть, императорскому наставнику бросился в глаза отрешенный вид его более молодого соперника. Сяо Байлун повернулся к гобану с гораздо более осмысленным взглядом, но руки его не находили себе места. Чу Ин знал, что такое с ним иногда случалось, когда он был взволнован сильнее обычного.       — Прошу прощения, — юноша кашлянул в кулак. Если до этого ребенок был сама собранность и невозмутимость, то сейчас слова призрачного наставника его явно немного обеспокоили. Чу Ин признавал, что порой бывал слишком зациклен на себе, знал, что часто пренебрегал желаниями ребенка, беззастенчиво пользуясь его чуткостью и состраданием. Сяо Байлун любил Го и до их встречи, но именно его появление стало определяющим фактором, который повлиял на всю дальнейшую жизнь юноши. Впечатлившись его историей и вдохновившись великой целью, сяо Байлун посвятил всего себя своему призрачному другу и ни разу за прошедшие годы не дал понять, что жалеет о своем выборе. А Чу Ин в свою очередь хотел показать ему, что искренне считал его достойным быть здесь. Считал достойным своего мастерства.       Немного подумав, древний призрак наклонился к юноше и добавил, чтобы немного его успокоить:       — Не думай об этой партии как об итоге всего нашего пути. Просто играй. На самом деле, даже если сегодня мы не найдем Божественный Ход, это будет значить только то, что наше путешествие продолжится.       Сяо Байлун в какой-то миг поднял на него глаза, а затем улыбнулся и кивнул одним лишь взглядом. Чу Ин, величественно раскрыв веер, вновь неподвижной белой тенью замер за левым плечом ребенка. Ему предстояло собственное сражение с тенями прошлого, которое он мог выиграть, только позволив своему юному подопечному вести. И когда сяо Байлун сделал свой первый ход белыми, древний призрак в полной мере ощутил, что находится именно здесь и сейчас, а не в плену наполненных горечью воспоминаниях. За это он был более чем благодарен.       Партия началась с базовой расстановки. Сяо Байлун занял правый верхний и левый нижний угол доски.       — 3-6, — сказал Чу Ин практически одновременно с тем, как юноша поставил в нужное пересечение свой камень. Довольная улыбка тронула губы древнего мастера: после всех этих лет они и впрямь мыслили одинаково. Чу Ин слегка расслабился и позволил себе получать удовольствие от процесса. Здесь и сейчас, после тысячи лет его Го живет и будет жить в памяти людей благодаря сяо Байлуну. Разве не об этом он когда-то мечтал?..       В павильоне Чжунхэдянь было тепло и светло, и только легкий цокот камней, ложащихся на гобан один за другим, разбивал благословенную тишину. Юный император сосредоточенно наблюдал за партией, которую лично для него воспроизводили доверенные евнухи. Буквально все напоминало Чу Ину о далеком прошлом, но теперь не мешало наслаждаться происходящим. Ход за ходом, на доске постепенно выстраивалась одна долгая и увлекательная история, которую делили между собой тысячелетний дух и маньчжурский ребенок, встретившиеся друг с другом волею небес.       Фань Сихоу сыграл ханэ. Чу Ин перевел взгляд на сяо Байлуна. Тот поставил свой белый камень в позицию атари. Древний призрак кивнул.       — Все верно. Сосредоточимся на захвате, — после того, как их соперник сделал свой ход, он указал веером на гобан. — 8-3, какэцуги.       По инерции кивнув, сяо Байлун послушно поставил камень в нужное место.       Фань Сихоу оказался действительно достойным противником. Играя с ним, Чу Ин даже начал подозревать, что до этого наставник императора уже имел возможность изучить какие-то из его партий. И судя по тому, как периодически хмурился его юный спутник, древний призрак пришел к выводу, что такое впечатление сложилось не только у него.       — У меня такое чувство, будто он знает каким приемом мы воспользуемся еще до того, как я возьму камень в руки, — поделился своей озабоченностью юноша, в какой-то момент покинув реальность и обратившись к Чу Ину в его темном иллюзорном обиталище. Он сосредоточенно смотрел на гобан и хмурился так сильно, что между бровями у него залегла складка. — Раньше мне доводилось испытывать такое чувство, только когда я играл с тобой. Не думал, что кто-то еще сумеет выбить меня из колеи своей проницательностью.       Древний призрак задумчиво поджал губы.       — Сяо Байлун, мне кажется, ты немножко преувеличиваешь. Из того, что я вижу, Фань Сихоу находится под таким же давлением, что и ты. Как по мне слишком уж ревностно он оберегает свою территорию. Думается мне все из-за того, что мы его слегка напугали.       Юноша шумно втянул носом воздух и Чу Ин понял, что не убедил его.       — Мне так не кажется, — покачал он головой и на какое-то мгновение замолчал, собираясь с мыслями. — В этой партии есть что-то еще, но я пока не могу понять, что именно. Он учитель императора, поэтому я и не ждал, что одолеть его будет легко, но последние несколько его ходов оказались для меня действительно неожиданными. Возможно, эту партию с самого начала стоило играть тебе. Я боюсь, что могу все испортить.       — Не смей даже думать об этом! — вспыхнул Чу Ин, немного удивившись сказанному юным подопечным. — У меня нет причин сомневаться в тебе, так почему ты в себе сомневаешься?       — Потому что кто и напуган сейчас, так это я, — тихо признался сяо Байлун. Откашлявшись, он поднял на призрака виноватый взгляд. — Прости.       — Тебе не за что извиняться, игра еще не окончена, — отрезал Чу Ин, хотя против воли испытал-таки какое-то легкое опасение. Он никогда не ставил под сомнение чутье ребенка, который иногда во время партии мог заметить что-то, чего не видел сам дух из-за того, что был полностью захвачен игрой. В чтении соперников сяо Байлун сам дал бы ему фору, потому что от природы обладал куда большей эмпатией и обычно внимательно следил не только за тем, что происходило на гобане. Поддавшись его настроению Чу Ин внимательнее присмотрелся к Фань Сихоу.       Пока продолжался этот мысленный диалог, учитель императора сыграл сагари. Древний призрак негромко ответил:       — 6-5, атари.       Сяо Байлун поставил камень в указанное место. Фань Сихоу, не потратив и десяти секунд на раздумья, сделал ход. Теперь уже и Чу Ину показалась настораживающей такая самонадеянность. Он был уверен, что раньше им определенно не приходилось играть с этим человеком, но не могло быть совпадением то, что он был настолько хорошо осведомлен о том, как использовать древние дзесэки, что были коньком призрака целую тысячу лет назад.       — Я понял! — внезапно воскликнул сяо Байлун и Чу Ин, сосредоточенно думающий над тем, что бы все это могло значить, вздрогнул от неожиданности. Они вновь перенеслись в укромный угол сознания ребенка, где тот от переполнявшего его возбуждения облегченно рассмеялся. — Как же я сразу не догадался?..       — О чем ты говоришь? — ничего не понимая спросил Чу Ин, и юноша поспешил указать на гобан.       — До этого момента я уже думал о том, что раз уж господин Фань принял наш вызов, он должен был изучить какие-то из наших партий, чтобы знать, чему противостоять. В этом нет ничего удивительного: он императорский наставник и ему нельзя ударить в грязь лицом перед Его Величеством. Но даже его осведомленность о нашем стиле здесь не самое главное. Обрати внимание на это построение черных, — сяо Байлун указал на верхний левый угол доски. — Ничего тебе не напоминает?..       Чу Ин перевел озадаченный взгляд с юноши на гобан и какое-то время молча созерцал группу темных камней, пытаясь понять, что же видит сяо Байлун и что упускает он сам. У него ушло около пары минут, чтобы вызвать в памяти самые яркие поединки прошедших лет и сравнить их с тем, что он видел сейчас.       В какой-то миг его озарило.       — Господин Фу из Цзясина! — воскликнул он, удивленно взглянув на своего юного подопечного. Тот энергично кивнул.       — Именно он посоветовал написать господину Фаню, когда я мимоходом упомянул, что на поединок со мной мало кто соглашается.       — Ты думаешь… Ты думаешь, что господин Фу лично знаком с господином Фанем и предупредил его о том, что мы из себя представляем?..       — Я думаю даже больше, — заговорщицки улыбнулся сяо Байлун. — Я думаю, что сегодня ученик призван вернуть имени своего учителя былое величие. Еще тогда было понятно, что твое мастерство произвело на господина Фу неизгладимое впечатление. Больше года прошло с тех пор, как мы с ним сыграли, поэтому у него было время подготовиться к реваншу.       — А, — протянул Чу Ин с довольной лучезарной улыбкой. Услышанное слегка вскружило ему голову и снова заставило чувствовать себя звездой, как в старые времена. — Если все действительно так, то эта партия имеет даже большую ценность, чем я предполагал.       Юноша согласно кивнул. Казалось он даже успокоился, когда наконец понял, что именно не давало ему покоя. Чу Ин в этот миг взглянул на него совсем другими глазами. Он и подумать не мог, что все это время сяо Байлун учился не только у него, наблюдая за игрой, но и подмечал особенности каждого из соперников.       — И… Что теперь будем делать?       Чу Ин фыркнул и рассмеялся.       — Мы покажем им, на что способны и, разумеется, выиграем.       Ребенок понимающе усмехнулся.       — Мастер Чу, тебя невозможно ничем смутить, верно?       — Ну что ты, теперь я как никогда полон решимости продемонстрировать всю мощь приемов, что были популярны в мое время. Ты мне поможешь?       Сяо Байлун с энтузиазмом кивнул.       — Можешь рассчитывать на меня.       Вернувшись в реальность, Чу Ин немного обдумал свой дальнейший план, после чего стремительно указал веером на доску.       — 3-8, цуги.       Юноша, поставив в указанное пересечение линий белый камень, еще какое-то мгновение выглядел задумчивым, но потом его лицо слегка просветлело. Чу Ин много лет обучал его своим любимым приемам и тактикам, и сяо Байлун был очень благодарным учеником, всегда с усердием впитывающим новые знания. Древний призрак был уверен, что его юный подопечный понял задумку, даже если ему еще не хватало опыта проследить все ее нюансы. Чу Ин был готов прийти ему на выручку в любой момент, но к его вящему удивлению этого ни разу не потребовалось. Эту партию они начали и закончили как один человек, в жарком противостоянии выиграв у Фань Сихоу лишь половину камня. Что, учитывая все обстоятельства, можно было считать двойной победой. Единственное, что несколько омрачало радость Чу Ина так это то, что Божественный Ход так и не явил себя ему. Он старался не слишком расстраиваться этому обстоятельству, но видно не особо в этом преуспел судя по понимающему взгляду, которым наградил его сяо Байлун после окончания партии.       — Я в порядке, — поспешил он заверить ребенка. — Не о чем сожалеть.       Он смотрел на рисунок черно-белых камней, простирающийся по доске, и убеждал себя, что это действительно так.       Но поверить в это на самом деле у него так и не получилось.