Белый Дракон и его Тень

      Громкие визги и заливистый детский смех, звучавшие на улице, беспрепятственно проникали в комнату через приоткрытое окно вместе с летней духотой. Воздух был сухим и горячим, неприятно царапал горло и заставлял Цзыцю надрывно кашлять время от времени. Даже здесь, в подсобке дядиного магазина, дышать было практически нечем, и мальчик не представлял, как дети играли в подвижные игры на улице при такой жаре.       В который раз промочив горло и утерев со лба пот рукавом, Цзыцю снова вернул все внимание гобану, лежащему перед ним.       Очередная партия с его новым призрачным другом подходила к своему логичному и весьма предсказуемому завершению.       — Ты снова загнал меня в тупик, — с легкой досадой констатировал мальчик и поднял глаза на оппонента. — На каждый мой ход ты всякий раз находишь новую древнюю уловку. Это поразительно!       Чу Ин в ответ только тяжко вздохнул, энергично помахивая веером, будто жара, обрушившаяся на империю Цин в последние недели, и его доводила до изнеможения.       — Как я уже говорил, нынешнее Го очень отличается от того, что было в Южной Лян… Чтобы найти Божественный Ход, мне нужно играть с сильнейшими, а значит, постоянно развивать свое мастерство и навыки. Прошла тысяча лет, и мне необходимо наверстать упущенное как можно скорее. Поэтому, играя с тобой, я тоже учусь.       Цзыцю задумчиво кивнул и снова взглянул на доску. Еще месяц назад он больше всего на свете хотел избавиться от призрака, который неожиданно возник из древнего гобана во время странной бури. Но трагичная история Чу Ина, его великая цель, страсть и энтузиазм произвели на мальчика неизгладимое впечатление и заразили азартом. Мастерство призрака для юного Цзыцю было все еще где-то за гранью понимания, и иногда ему от этого становилось не по себе. Чу Ин был достоин играть с лучшими мастерами империи, а вместо этого был вынужден довольствоваться теми немногими посредственностями, с которыми Цзыцю время от времени удавалось устроить партию. Мальчик почти всегда отдавал право играть духу, признавая его бесспорный талант, но при этом просил быть осторожным: мало кто из взрослых будет доволен, если за партией его в пух и прах разгромит двенадцатилетка. Чаще всего Чу Ин прислушивался к просьбам, и счет между ним и соперником не был слишком большим. Но иногда, встретив кого-нибудь с навыками выше среднего, он чересчур увлекался и забывал обо всем на свете. В результате за последние недели Цзыцю уже пришлось пережить несколько не очень приятных сцен. Даже от дяди ему совсем недавно досталось, когда один из состоятельных покупателей потерпел сокрушительное поражение от рук Чу Ина.       Из магазина послышались приглушенные низкие голоса дяди и какого-то клиента. Цзыцю инстинктивно вскинул голову, пытаясь определить, кто бы это мог быть, но постоянные крики и визги детей с улицы мешали сосредоточиться.       — Дядя… все еще злится?       Мальчик посмотрел на призрака. После того инцидента с богатым господином Чу Ин, оказываясь в одной комнате с дядей, каждый раз прикрывал лицо веером, стыдливо пряча глаза, будто бы кто-нибудь мог это увидеть. Как и древний призрак, Цзыцю тоже чувствовал себя виноватым, но по несколько другим причинам и в разной степени перед ними обоими. Ему хотелось поскорее вырасти, чтобы перестать быть обузой. Чтобы дать дяде свободу от бремени в виде больного племянника, а Чу Ину — возможность играть в свою полную силу, не оглядываясь на последствия.       — Может, немного, — пожал плечами Цзыцю и устало провел рукой по мокрому лбу. Эта жара его просто убивала.       — Прости, сяо Байлун, это моя вина. Тебе… досталось ни за что.       Его тихий голос был преисполнен искреннего сожаления. Мальчик кое-как растянул сухие губы в улыбке и помотал головой.       — Ничего страшного. Раньше у дяди не было поводов ругать меня, так что один раз я как-нибудь переживу.       Цзыцю снова потянулся за кувшином и налил себе воды. Ему казалось, будто он весь горит и внутри, и снаружи. Чтобы дать Чу Ину возможность играть с как можно большим количеством людей, мальчик попросился ходить с дядей на рынок. В базарные дни часто можно было встретить иноземных купцов, и существовала небольшая вероятность наткнуться на стоящего соперника: за день в дядиной лавке бывало множество самых разных посетителей. Однако план Цзыцю оказалось не так-то легко выполнить, поскольку практически сразу же Цин накрыла стойкая засуха. Покупателей стало в разы меньше, да и мальчику, не переносящему подобных высоких температур, пришлось по большей мере прятаться в подсобке, где было самую малость прохладнее. Сейчас к дяде заходили только завсегдатаи, большинство из которых Чу Ин по просьбе Цзыцю милостиво обыграл с более-менее щадящим счетом, но мальчик не переставал терять надежды на то, что ему повезет услышать новый голос, который будет означать нового потенциального соперника для древнего духа. Конечно, нужно было еще как-то договориться с дядей… но Цзыцю полагал, что сумеет что-нибудь придумать.       — У меня никогда не было подобных проблем, — вздохнул Чу Ин, расправляя призрачные складки на белоснежном ханьфу. Он слегка хмурился и выглядел на самом деле искренне недовольным, что с ним случалось довольно редко. — Семья всегда поддерживала меня. В мое время ребенок с твоими способностями считался благословением небес! Никто и никогда бы не мешал ему расти и совершенствоваться, особенно близкая родня. И если дитя было талантливее взрослого, тому только и оставалось, что смириться! Люди, которых я обыграл еще будучи юношей, впоследствии относились ко мне с почтением и уважением, признавая мое мастерство. А сейчас? Садясь играть, они смотрят на тебя свысока, а когда проигрывают, так еще и ругают! Никакого достоинства!       Чу Ин активнее замахал веером, будто бы это помогло ему остудить пыл. Вместо ответа Цзыцю просто стал собирать камни с доски. Его не особенно волновало отношение к нему соперника — уж точно не так сильно, как древнего мастера. Больше всего мальчика привлекала возможность учиться на партиях, что разыгрывались перед ним. Цзыцю очень хотелось увидеть, на что способен Чу Ин в игре с равным себе, и одна только мысль об этом будоражила воображение. О своих талантах мальчик не строил иллюзий: может, у него и имелись способности к го, но древний призрак был невероятно силен и отбрасывал слишком длинную тень. Бай Цзыцю не был уверен, что ему хватит таланта и сил хоть когда-нибудь выйти из-под нее. Да и был ли в этом вообще смысл?..       Собрав камни в чаши, Цзыцю поднялся, чтобы немного размять ноги. Заметив это, Чу Ин тут же встрепенулся, и все его плохое настроение сразу же словно ветром сдуло.       — Сыграем еще одну?       На самом деле Цзыцю предпочел бы самую малость передохнуть и отвлечься на что-нибудь другое: почитать книгу или позаниматься музыкой. После появления в его жизни древнего призрака мальчик только и делал, что играл в го. В этом, по сути, не было ничего плохого, и ему действительно со временем понравилось проводить время с Чу Ином за доской и нескончаемыми беседами. Древний мастер оказался прекрасным рассказчиком и знал массу интересных вещей, но все же временами Цзыцю ловил себя на том, что ему не хватало пространства для себя.       Когда бы он ни обернулся через плечо, Чу Ин всегда стоял рядом. Призрачный и недосягаемый, как и Божественный Ход, который он так отчаянно искал. Одержимость Чу Ина высшим мастерством, решимость постичь его во что бы то ни стало будто бы придавливала мальчика к земле.       Цзыцю обернулся к духу, сидящему у гобана, — тот ждал его ответа с блеском в глазах и легкой полуулыбкой. Он мог бы отказать: в конце концов, они и так играли почти целый день, как и вчера, и позавчера, и все дни до этого. Мальчик полагал, что вполне заслужил небольшую передышку. Да и прогуляться, пусть даже и по жаре, было бы неплохо. Солнце уже клонилось к закату, и теперь он мог пройтись в сумерках…       Слова уже готовы были сорваться с губ, как вдруг Чу Ин склонил голову и его взгляд заметно потух.       — Ты… не хочешь?       Юного Цзыцю проницательность призрака временами все еще приводила в сильное замешательство. Он постоянно забывал о том, что Чу Ин фактически жил в его голове и знал обо всех мыслях и чувствах. И пусть с присущим ему благородством и тактом он никогда не пытался повлиять на него с помощью этой связи, это не отменяло того факта, что мальчик испытывал сильную неловкость всякий раз, стоило древнему мастеру невзначай напомнить об этом какой-нибудь фразой.       У Цзыцю не было сил сопротивляться ни его поникшему виду, ни печальному голосу.       — М, — мальчик покачал головой и ободряюще улыбнулся. Чу Ин мгновенно просиял.       — Хорошо! В этот раз я покажу тебе еще один из популярных приемов моего времени.       Цзыцю рассеянно кивнул и устремил взгляд в сторону окна. Там, на улице, небо постепенно окрашивалось в розовый цвет, а мелюзга все еще носилась с криками между торговыми палатками. Лавочники доставали и развешивали фонари, мимо проходил зазывала, предлагая палочки с засахаренным боярышником. Завидев его, детвора бросилась к ногам торговца, и тот, смеясь, раздал всем по одной конфете. В неподвижном сухом воздухе витал запах пожухлой травы и специй, которыми торговали в лавке неподалеку. Очередной суетный день подходил к своему завершению, а Цзыцю наблюдал за всем словно со стороны. Реальными во всем мире были будто только они с Чу Ином, а все остальное казалось лишь временным далеким миражом, который развеется в ту же секунду, как он отвернется от окна и сядет за гобан.       Он никогда не мог стать полноценной частью этого мира, но все же был способен жить в нем. Чу Ин тысячу лет провел запертым в гобане, а освободившись, оказался не в силах самостоятельно исполнить свое желание. Не был волен выбирать свою дорогу, не мог говорить с другими людьми и делать то, что так горячо любил… Цзыцю двенадцать лет прожил для себя, и этого было вполне достаточно. Теперь стоило пожить и для кого-то другого.       Мальчик решительно вернулся к гобану и сел на свое место. Чу Ин не сводил с него внимательного взгляда. Когда Цзыцю начал партию и поднял взгляд, древний призрак почтительно склонил голову и тихо произнес:       — Ты очень добр ко мне, сяо Байлун. Ты устал, но все же согласился сыграть еще раз.       — Это все, что я могу для тебя сделать, — с улыбкой ответил Цзыцю, пожав плечами. — К тому же ты обещал мне показать еще одну из своих древних уловок. Мне нравится наблюдать за выражениями лиц наших соперников всякий раз, когда ты используешь какое-нибудь давно позабытое дзёсэки.       Чу Ин улыбнулся и посмотрел на него с искренней безграничной благодарностью, от которой у мальчика потеплело в груди. Жизнь длинная, и он еще все успеет. Сейчас ему нужно сосредоточиться на учебе и помочь Чу Ину в его поисках. Впереди их обоих ждал долгий путь…       — Хорошо. Тогда, если ты не возражаешь, сперва я расскажу тебе небольшую предысторию. Это случилось незадолго до того, как я стал одним из учителей императора. В тот день шел сильный ливень. Я не ждал никаких гостей, но ближе к полудню, когда стихия немного поутихла, кто-то неожиданно постучал в ворота моей резиденции…