На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

Гарри чуть не ахнул от удивления, но удержался. На кровати сидел маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и таращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч. Гарри сразу его узнал — это он утром следил за ним из кустов живой изгороди. Человечек не сводил с него глаз, Гарри отвечал тем же. — Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон? — донесся снизу почтительный голос Дадли. — А внизу похоже начался спектакль, — презрительно хмыкнул Рабастан. — А мне больше интересно, что там делает ваш домовик? — вопросительно посмотрел на сестру и ее мужа, Сириус. — Хотел бы я это знать, Блэк, — проворчала Люциус, сам гадая, что его домовику могло понадобиться в доме маглов. Человечек соскользнул с кровати и низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого, длинного носа. Одет он был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек. — П-привет, — поперхнулся Гарри. — Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость (дядя Вернон в гостиной наверняка услышал). — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь… — Что-то мне подсказывает, что из-за этого Добби у Гарри будут большие проблемы, — сказал Римус, поглядывая на задумчивых друзей. — А я очень надеюсь, что нет, — прошептала леди Малфой, догадываясь, что может сделать ее брат и его друг, в случае, если Добби причинит хоть какой-то вред Гарри. — Б-благодарю вас, — кивнул Гарри. Двигаясь вдоль стенки, он достиг письменного стола и опустился на стул рядом с просторной клеткой, где спала сейчас сова Букля. Гарри хотел было спросить незнакомца, кто он, но, подумав, что это неучтиво, спросил только его имя. — Добби, сэр, — ответил человечек — Просто Добби. Добби-домовик, если угодно, домовой эльф. — В самом деле? — В другой раз это известие немало удивило бы Гарри, но сейчас было не до того. — Видите ли, сегодня… э-э… не лучший день для Знакомства с домовиком. Только, пожалуйста, не обижайтесь. Снизу доносился фальшивый, на высоких нотах смех тетушки Петуньи. Добби-домовик понурил голову. — Не подумайте, что знакомство с вами мне неприятно, — поспешил Гарри утешить эльфа. — Но не могли бы вы… объяснить мне… э-э… цель вашего посещения. — Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать… — Садитесь, пожалуйста. — Гарри указал на кровать. — Слишком вежливо, — покачал головой Карлус. — Особенно для Добби, — согласилась Нарцисса. — Он неуравновешенный домовик, чокнутый просто, — хмыкнул лорд Малфой. — Ты Кикимера видел? Вот он чокнутый, — усмехнулся Сириус, словив на себя возмущенный взгляд матери. Алиса, быстро сообразив что к чему, поспешила вернуться к чтению. И тут, к его ужасу, домовик разразился громкими рыданиями. — Садитесь! — голосил он. — Никогда… никогда еще… Разговор внизу явно застопорился. — Простите, пожалуйста, — прошептал Гарри, — я не хотел вас обидеть. — В первую очередь нужно будет научить его общаться с домовиками, — тихо сказал Джеймс, чтобы его услышали только жена и друзья. — Даже думать не хочу, что сейчас будет, — покачала головой Марлин.  — Какая обида! — задохнулся эльф. — Никогда еще ни один волшебник не разговаривал с Добби как с равным, не приглашал сесть… — Да тише вы, — взмолился Гарри и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица. Эльф взобрался на кровать, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрепанную куклу — и начал нервно икать. Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на Гарри восхищенный взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз. — Вам, должно быть, редко встречались хорошо воспитанные волшебники. — Гарри пытался утешить эльфа. Добби кивнул. — Ну я ему устрою дома, — прошипел Люциус, и тут же получил ощутимый толчок под ребра от жены. — Ты бы лучше подумал, что он там делает, — хмыкнул Родольфус, поглядывая на друга. — Глава называет «Добби предупреждает об опасности», логично ведь что, — развела руками Белла. — Да, но вопрос о какой опасности? — вопросительно изогнула бровь леди Малфой. — Так или иначе вы скорее всего в этом замешаны, — тихо сказал Регулус. — Ну да, ваш же домовик, — согласился Рабастан, искоса поглядывая на гриффиндорцев. В это время Алиса продолжала читать, совершенно не обращая внимание на перешептывающуюся группу. И вдруг, прыгнув на подоконник, стал яростно биться головой об оконную раму. — Гадкий Добби! — кричал он при этом. — Мерзкий, гадкий Добби! — Пожалуйста, не надо, — полушепотом попросил Гарри. — Что вы делаете? Вскочив со стула, он опять водрузил эльфа на постель. Но тут, как назло, проснулась Букля, как-то особенно громко крикнула и бешено забила крыльями о решетку клетки. — Да уж, день явно не его, — вздохнула Андромеда. — Лишь бы все обошлось, — прошептала леди Поттер, поглядывая на мужа и его друзей, которым вся эта ситуация не особо нравилась. — Добби обязан наказать себя, сэр, — произнес домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить. — Добби сказал плохое о своей семье, сэр… — О своей семье? — О своих хозяевах, сэр… Добби — домовый эльф, его участь до конца дней жить в одном доме, служить одной семье… — А они знают, что вы сейчас здесь? — полюбопытствовал Гарри. — Нет, сэр. Конечно нет! — воскликнул эльф, и его всего передернуло. — Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово, сэр. Прищемить уши печной дверцей. Если они когда-нибудь об этом узнают… — Что и требовалось доказать, — подвел итог Северус, поглядывая на друзей. — Мне все это не нравиться, — скрестил руки Люциус, хмуро смотря на книгу. — Малфой, я открою тебе страшную тайну, но еще с 1 главы 1 книги это все не нравиться по крайне мерее половине здесь сидящих, — недовольно отозвался лорд Блэк, что-то помечая у себя в пергаменте. — Да и было бы куда полезнее, если бы ты сказал, о чем пытается предупредить моего сына твой домовик, — проворчал Джеймс, также что-то записывая в пергамент и сверяясь с записями лучшего друга. — Хотел бы я знать ответ на это, Поттер. — А разве они не заметят, что вы подвергаете себя наказанию? — Добби сомневается в этом, сэр. Добби все время себя наказывает. Хозяева велят. Напоминают, что лишнее наказание не повредит… — Малфой, Цисси вот вы мне скажите, вас тоже с домовиками научить обращаться? — просверлил взглядом пару Бродяга. — При всем уважение кузен, но домовик не мой, а слушаться меня он обязан, — отозвалась бывшая Блэк, сверля взглядом мужа. — Почему же вы не бросите их? Не убежите?  — Эльф-домовик может стать свободным, только если хозяин даст ему вольную. А эта семья никогда не даст вольной… Добби будет служить ей, пока не умрет. — А я думал, хуже моей участи нет. И всего-то пожить здесь еще месяц! — нахмурился Гарри. — Да маглы — ангелы по сравнению с вашей семьей. А не может ли кто-нибудь помочь вам? Хотя бы я? — Какая наивность, — усмехнулся Руди, поглядывая на ворчащего друга. — Если бы взглядом можно было убивать, то от Люциуса давно бы не осталось живого места, — прошептала Вальпурга, смотря за действиями племянницы. — Ну насколько я помню, да возможно сначала она и была против этого брака, но потом сама согласилась на него. Так что не думаю, что она сможет убить его, — также тихо ответил Орион. Сказав это, Гарри тут же раскаялся: из груди Добби вырвался вопль благодарности.  — Пожалуйста, — зашептал Гарри в отчаянии. — Пожалуйста, тише. Если Дурели что-нибудь услышат, если узнают, что у них в доме эльф… — Гарри Поттер сказал, не может ли он помочь Добби… Добби много слышал о вашем величии, но о вашей доброте Добби не ведал. Кровь горячей волной залила щеки Гарри. — Разговоры о моем величии просто чушь, — сказал он. — Я даже не самый лучший в классе у нас в Хогвартсе. Лучше всех учится Гермиона. У нее… Гарри не мог продолжать: он вспомнил Гермиону, и у него кольнуло в груди. — Бедняжка, ему так больно вспоминать о них, — грустно вздохнула Поттер, беря сына на руки. — Я уверен, что у них есть причина для того чтобы не писать, — неуверенно сказал Джеймс. — Гарри Поттер скромен и смиренен, — почтительно произнес Добби, его круглые глаза так и сияли. — Гарри Поттер не хвастается победой над Тем-Кого-Нельзя-Называть.  — Над Волан-де-Мортом? — спросил Гарри. Добби зажал ладошками торчащие уши и взвыл: — Не произносите это имя, сэр. Умоляю, не произносите! — Простите, пожалуйста, — поспешил принести извинение Гарри. — Я знаю, многим оно не нравится. Мой друг Рон… Он опять замолчал. И это имя причинило боль. Добби подался вперед. Глаза у него горели ярче автомобильных фар. — Добби слыхал, — хрипло произнес он, — что Гарри Поттер еще раз встретился с Темным Лордом. Всего несколько недель назад… И Гарри Поттер опять спасся. — А уж не от Драко ли он это услышал? — протянула Меда, насмешливо поглядывая на сестру и ее мужа — По-моему другого варианта быть не может, — усмехнулась Беллатриса. Гарри кивнул, и на выпученных глазах Добби навернулись слезы. — Ах, сэр, — выдохнул он и вытер лицо углом грязной наволочки. — Гарри Поттер благороден и смел! Он уже одержал столько побед! Но Добби пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс». — Так, а это еще почему? — удивленно спросил Карлус. — Ну вот почему ему просто нельзя жить спокойно как другие подростки? — сказала миссис Поттер, грустно улыбаясь внуку. — Согласна, пусть он лучше Хогвартс по кирпичику разбирает, чем думает о Волдеморте, войне и о чем-то в таком духе, — кивнула Лили, ближе к себе прижимая сына. — Да уж, пусть лучше Макгонагалл доводит, ну или Снейпа, — согласился Джеймс. В комнате воцарилось молчание, прерываемое рокотанием голоса дяди Вернона, бряцанием ножей и вилок, доносившимся снизу. — По-по-почему? — Гарри от неожиданности стал заикаться. — Я должен ехать в школу. Учебный год начинается первого сентября. Я только и живу этой надеждой. Вы не представляете себе, что мне приходится здесь терпеть. Я здесь всем чужой. Мое место в вашем мире. В школе волшебников. — Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность! — Какая опасность? — еще больше удивился Гарри. — Нам тоже это интересно, — согласно кивнул Фрэнк, но увидев злой взгляд жены, поднял руки в примирительном жесте. — Все молчу молчу, читай. — Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. — Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр! — Какие еще кошмарные вещи? — напрямик спросил Гарри. — Кто их затевает? — Догадываюсь я кто к этому причастен, — посмотрел в сторону Малфоев Сириус. — Тут говориться о школе, а там дети. То, о чем ты думаешь, это полное безумие, кузен, — опровергла все мысли брата Нарцисса. — Но домовик то ваш, этого вы даже не отрицаете, — резонно заметил Римус. Добби издал странный сдавленный хрип и стал неистово биться головой об стену. — Ну будет, будет. — Гарри схватил домовика за руку, пытаясь остановить истязание. — Я понимаю, вы не можете ничего сказать. Но почему вы предупреждаете меня? — И тут его пронзила внезапная мысль. — Постойте! Не связано ли это с Вол… простите, с Вы-Знаете-Кем? Если не можете, не отвечайте. — Но, увидев, что лоб Добби опять в опасном соседстве со стеной, поспешно прибавил: — Только кивните или покачайте головой. Добби медленно задвигал головой из стороны в сторону. — Нет, сэр, это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, — внятно, по слогам произнес он. Но глаза его выпучились еще сильнее. Гарри видел — Добби явно старается навести его на какую-то мысль. И попробовал догадаться: — Может, у него есть такой же коварный брат? — Только его нам и не хватает, — картинно схватился за сердце Блэк. — Да нет вроде бы, — отрицательно покачал головой Поттер. — Нет или вроде бы нет, это разные вещи, — подняла бровь Марлин, переводя взгляд с кузена на мужа и обратно. — Эм, секунду, — протянул Джеймс и схватив Бродягу, и под удивленные взгляды исчезли в камине. Они появились спустя минут 10 и в один голос заявили: — Нет, брата нет, — услышав облегченные вздохи, Алиса вернулась к чтению. Добби сильнее замотал головой, а глаза его чуть не вылезли из орбит. — Ну ладно. Только я представить себе не могу, кто еще мог бы причинить мне зло в Хогвартсе. Ведь там же есть Дамблдор. Вы знаете, кто такой Дамблдор? — Да, конечно, — кивнул Добби. — Альбус Дамблдор самый великий ректор в истории Хогвартса. Добби это знает. Добби слышал, что могуществом Дамблдор не уступал Тому-Кого-Нельзя-Называть, даже когда тот был в самой силе. Но, сэр, — перешел Добби на энергичный шепот, — есть враги, которых Дамблдор не может… враги, которых ни один уважающий себя волшебник… И не успел Гарри глазом моргнуть, Добби соскочил с кровати, схватил настольную лампу и начал колотить себя по голове, сопровождая наказание душераздирающими криками. — Домовик ведет себя так только в том случае, если говорит о хозяевах, — сказала Андромеда, смотря на сестру. — На что ты намекаешь, сестра? — хмыкнула Цисси. — Я не намекаю, а говорю прямым текстом. Продолжай Алиса. Гости и хозяева внизу притихли. Гарри услыхал, как дядя Вернон затопал в коридоре, и у него бешено забилось сердце. — Проказник Дадли, как видно, опять не выключил свой телевизор! — воскликнул дядя. — Скорее в шкаф! — шепнул Гарри, схватил Добби, толкнул его туда, захлопнул дверцу и успел одним махом метнуться на кровать. В тот же миг ручка двери повернулась. — Что… черт возьми… ты… тут… делаешь? — прохрипел дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, приблизив пышущее злобой лицо вплотную к лицу Гарри. — Ты убил изюминку в моей замечательной шутке, «как японец играл в гольф». Еще один звук, и ты пожалеешь, что родился на свет! — Я уверен, что шутка была не удачная, — знающе сказал Гидеон. — А я уверен, что к ним сейчас лучше не приближаться, а то убьют еще, — прошептала Рабастан Регулусу, кивая в сторону чертовски злых мародеров. С этими словами он, тяжело ступая, убрался из комнаты Гарри. Дрожа от страха, Гарри подошел на цыпочках к шкафу и выпустил оттуда Добби. — Видишь теперь, каково мне здесь? Понял, почему мне надо вернуться в Хогвартс? Это единственное на земле место, где у меня есть… по крайней мере я так думаю… у меня есть друзья. — Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма? — Стоп, а он откуда знает, что они ему не пишут? — нахмурился Тед. — Вал, как думаешь, они глупостей не натворят? — спросил Орион, проследив за взглядом сына и его друзей. — Очень на это надеюсь, — отозвалась мадам Блэк, держала палочку на готове. — Наверное, они… просто… Подожди, — нахмурился Гарри. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем? — Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби так поступил с самыми лучшими намерениями… — сказал эльф, переминаясь с ноги на ногу. — Ты воровал мои письма?  — Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи толстую пачку писем. — Он делал что? — прошипели гриффиндорцы, яростно смотря в сторону четы Малфой. — Мы здесь не причем, мы вообще не понимай о чем идет речь, — сказал Люциус, от греха подальше выставляя над собой и Нарциссой защиту. — Сириус, этого еще не произошло, — попыталась вразумить сына Вальпурга. — Джим, сынок, прекрати, -подходя к сыну и обнимая того за плечи, проговорила Дорея. — Алиса, продолжай читать пожалуйста пока ничего не случилось, — сказала Августа. Гарри различил аккуратный почерк Гермионы, небрежную писанину Рона и даже каракули, которые наверняка были нацарапаны рукой лесничего Хагрида. Добби, опасливо мигая, взирал из угла комнаты на Гарри. — Добби надеялся… Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем… Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр… Но Гарри не слушал. Он рванулся к Добби, протянув руку к письмам, но тот ловко увернулся. — Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернется в Хогвартс. Ах, сэр, вы не имеете права подвергать себя такой опасности! Обещайте Добби, что не поедете больше в школу. — Ни за что! — отчеканил Гарри. — Немедленно отдайте письма моих друзей! — Очень хорошо, что Гарри ничего не пообещал ему, у домовиков своя магия, — кивнул Карлус, поглядывая на крайне злого сына. — Ну, а почему бы нет, вишенка на торте, — хмыкнул Сохатый, зарываясь носом в волосах жены. — Так знайте, сэр, — печально проговорил эльф, — Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет. И не успел Гарри опомниться, Добби выскочил из комнаты, толкнул дверь и кубарем скатился по лестнице. Во рту у Гарри пересохло, сердце чуть не выскочило из грудной клетки. Он бросился вслед за домовиком, стараясь не производить шума. Перемахнул через шесть последних ступенек и неслышно, с ловкостью кошки приземлился на ковер прихожей. Огляделся по сторонам: куда мог деваться Добби? — Пожалуйста, расскажите Петунье ту смешную историю про американских сантехников, мистер Мейсон. Она умирает от любопытства, — донеслись из столовой слова дяди Вернона. Гарри бегом бросился в кухню и обомлел. Тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком. А на верху буфета в углу, съежившись, сидел Добби. — Не надо, — простонал Гарри, — они убьют меня… — Если этот домовик хоть что-то сделает Гарри, то я убью его, — прошипел Сириус. — Сис, этого еще не произошло, пожалуйста, — прошептала Дромеда, успокаивающе обнимая брата. — Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу. — Добби, умоляю… — Обещайте, сэр. — Не могу! Добби с сбстраданием посмотрел на него. — Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр. При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом. Клочья сливок заляпали окна и стены. А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было. В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи. Сначала показалось, что дяде Вернону удалось разрядить обстановку. — Это всего только наш племянник… Он не в себе, знаете ли… Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую. Вернувшись, он сунул в руки Гарри швабру и пригрозил, вот только гости уйдут, избить его до полусмерти. — Только попробуй, — прошипел Джеймс, пока его супруга прижимала к себе сына. Тетя Петунья полезла в морозильник за мороженым, а Гарри принялся наводить в кухне чистоту. Возможно, дяде Вернону удалось бы заключить самую крупную в жизни сделку, но в тот вечер семейство поджидала еще одна напасть. Тетя Петунья стала обносить гостей коробкой с мятным шоколадом, как вдруг в открытое окно столовой влетела, шурша крыльями, огромная сова, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела обратно в темноту сада. Миссис Мейсон закричала дурным голосом, не хуже ирландского привидения, приносящего весть о близкой смерти, и выскочила вон из дома. После чего мистер Мейсон оставался в гостях ровно столько, сколько надо, чтобы сказать: жена его больше всего на свете боится птиц любого вида и цвета, а он вообще таких шуток не понимает. Гарри стоял на кухне, сжимая в руках швабру, как будто ища в ней поддержку: дядя Вернон надвигался на него с сатанинским блеском в крошечных глазках. — Читай! — злобно прошипел он, размахивая перед носом Гарри письмом, которое принесла сова. — Читай вслух! Гарри взял письмо. Поздравления с днем рождения в нем не было. Вот что он прочитал: «Дорогой мистер Поттер! Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации. Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С). Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов. Счастливых каникул! Искренне Ваша, Муфалда Хмелкирк Отдел злоупотребления магией Министерство магии». — Что за глупости? Министерство умеет различать магию домовых эльфов и волшебников, — негодующе сказала Августа. — Что за бессмыслица? — нахмурилась Дорея. — Какая безответственность, — проворчала Вальпурга. — Министерство скатилось хуже некуда, — покачал головой Орион. Гарри кончил читать и сглотнул комок в горле. — Ты почему не сказал нам, что тебе запрещено колдовать вне школы? — обрушился на Гарри дядя Вернон — в глазах у него плясали взбесившиеся светляки, так, во всяком случае, показалось Гарри. — Скажешь, что просто забыл… вылетело из головы… Дядя Вернон навис над Гарри как огромный, оскалившийся бульдог. — Ну вот что, у меня для тебя приятнейшее известие. С сегодняшнего дня ты будешь посажен под замок… И никогда больше не вернешься в ту школу… никогда. А вздумаешь колдовать, они все равно тебя выгонят! — А у меня только один вопрос, где логика? — удивленно обвел всех взглядом Рабастан. — Точно, если они так не любят Гарри, не легче ли отпустить его в Хогвартс и забыть о существование мальчика до следующего лета, — закончил за друга Регулус. — А как же бесплатная рабочая сила? — хмыкнул Фрэнк, прося жену продолжить чтение. И, захохотав, как помешанный, он потащил Гарри наверх в его комнату. Дядя Вернон не бросал слов на ветер. На другое утро он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решеткой окно в комнате Гарри. Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу. Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Все остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ. Так прошло три дня. Дурсли и не думали сменить гнев на милость. Он лежал на кровати и глядел сквозь зарешеченное окно, как медленно садится солнце. Что-то с ним теперь будет? Сердце в отчаянии сжималось — он не видел никакого выхода. Что толку вызволять себя из заточения с помощью магии, ведь тогда его исключат из Хогвартса. Но и жизнь на Тисовой улице не сулила ничего хорошего. Дурели узнали, что могут спокойно спать, никто ночью не обратит их в летучих мышей, и теперь у него нет против них оружия. Добби, возможно, и спас его от какой-то страшной опасности, грозившей ему в Хогвартсе. Но ведь здесь его ждет просто голодная смерть. Скрипнула кошачья дверца, и рука тети Петуньи втолкнула в комнату миску с супом. — Я убью ее, как только дочитаем книги, — не хуже змеи прошипела рыжеволосая ведьма, крепче прижимая сына к себе. У Гарри от голода уже давно сосало под ложечкой, он вскочил с постели и ринулся к миске. Суп был холодный как лед, но он в несколько секунд ополовинил ее. — Даже подогреть трудно, — ядовито выплюнула Марлин, с сожалением поглядывая на подругу. Затем подошел к клетке Букли и вывалил в ее плошку оставшееся овощное месиво. Сова распушила перья и презрительно глянула на Гарри. — Нечего воротить клюв, — уныло проговорил Гарри, — это все, что у нас есть. Поставив пустую миску на пол рядом с кошачьей дверцей, Гарри опять лег на постель. Есть хотелось еще сильнее. Допустим, он не умрет в оставшиеся четыре недели. Хватятся ли его в Хогвартсе, если он первого сентября туда не вернется? Пошлют ли кого-нибудь узнать, что с ним? Смогут ли уговорить семейство Дурслей отпустить его? Комната погружалась во мрак. Измученный, голодный — в животе громко бурчало, — осаждаемый неразрешимыми вопросами, Гарри забылся тревожным сном. Ему снилось, что его подарили зоопарку. Он сидит в клетке, на которой табличка: «Колдун несовершеннолетний». Люди глазеют на него сквозь прутья решетки, а он, ослабевший, с пустым желудком, лежит на соломенной подстилке. В толпе мелькнули уши и глаза Добби, он стал кричать ему, просить о помощи, но Добби только сказал: — Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр. Потом появились Дурсли, и Дадли стал бить палкой по железным прутьям. Голова у Гарри раскалывалась от боли. — Перестань, — взмолился он, — не мешай мне… Я очень хочу спать… Гарри открыл глаза. В комнату лился лунный свет. Кто-то действительно глядел на него в зарешеченное окно; лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос. Ну конечно, это был его лучший друг Рон Уизли. — Я впервые так рада кому-то из Уизли, — облегченно вздохнула Меда. — Его заберут, слава Мерлину и Моргане, — улыбнулась Лили.