***
Диор заметил их уже издали, и погнал коня вперёд галопом, возле шатров спрыгнул с коня и тут же оказался в объятиях родителей. Он целовал их щеки, руки, шеи. Такие родные и такие любимые. Но и родители не переставали плакать и обнимать сына. Финдуилас стояла чуть поодаль, но Лутиэн притянула ее в общую кучу обнимающихся. Тут из шатра вышел ещё один улыбающийся эльф. — Финдекано! — радостно воскликнул Диор и тут же кинулся к нему с объятиями. Тот рассмеялся и в ответ обнял братца. Вскоре подъехал и Тингол и поприветствовал нолдорана и Лутиэн легким кивком головы. Королева ожидала, что отец хоть что-то скажет, но он лишь посмотрел на Диора, который замер в объятиях старшего сводного брата, улыбнулся уголками губ и уехал в сторону расставляемого неподалёку шатра. — Он уехал? — шёпотом спросил Диор Фингона. — Да. — Замечательно. Пойдёмте в шатёр. Я просто хочу полюбоваться вами. Семья разговаривала без умолку почти до утра, и Диор впервые за целый год был по-настоящему счастлив и не мог сдерживать слез. Он постоянно обнимал то мать, то отца, то братьев и сестру, которая не слезала с его колен. Диора и Финдуилас уложили на спальные места нолдорана и его супруги. Эрейнион и Эльвинг легли между ними. Эльвинг никак не могла отлипнуть от старшего брата и сейчас её пальчики даже во сне гладили его щеку и запутывались в его волосах, которые уже стали длиной ниже бёдер. Нолофинвэ постелил свой плащ рядом с сыном, а рядом с ним устроилась Лутиэн. Какое-то время они вместе смотрели на детей и королева сказала: — А давай отдадим моему отцу Эрейниона, а Диора оставим у себя. — Как ты отдашь отцу маленького сына, нуждающегося в матери? И потом, Диор уже объявлен наследником Тингола… — Но он там страдает. Мы же вместе читали его письма! Он слишком упрям и своенравен, а отец ему не уступает. Нолофинвэ… Давай вернём себе сына. Нолофинвэ вздохнул. Детей он любил всех. И выбирать между взрослым и маленьким сыном не мог. Но и он понимал, что Диор страдает в Дориате и никак не может найти общий язык с дедом. — Давай подумаем об этом завтра, дорогая, — ответил Ноло, обнимая супругу. Хорошо, любимый. Нолофинвэ поцеловал жену в шею. Кто бы мог подумать, что он влюбится в эту своенравную и гордую полумайэ, а она будет таять в его руках? Но внезапно полог шатра отодвинулся и вошёл стражник: — Мой король, к вам король Тингол! — Король Тингол? Ладно, сейчас я выйду. Пришлось Нолофинвэ подняться и выйти к тестю. А Лутиэн замерла, чтобы услышать, о чем будут говорить отец и муж. Он вышел к поляне, освещённой луной и звёздами. Тингол стоял и смотрел на небо. Когда пришёл Нолофинвэ, он обернулся к нему и окинул взглядом. — Ты очень похож на отца. — Да, я знаю. Именно поэтому Феанаро меня и ненавидел. Ревновал. — Понимаю. А твой сын похож на тебя. — Скорее на Лутиэн. — Возможно. Но я как раз хотел поговорить об этом. Я знаю, ты захочешь вернуть домой Диора и отдать мне младшего сына, но знай, что тогда ты обречёшь Диора и Дориат на гибель. Наше королевство и Диор связаны одной судьбой. У нас твоему сыну будет лучше. Оставь его у меня. — А как все это взаимосвязано? — Мелиан увидела будущее. Твоё, мое, Лутиэн и Диора. Если твой сын останется у меня, то у Арды есть шанс на победу над Морготом. — То есть мой сын — спаситель Арды и победитель Моргота? Тингол усмехнулся. — Не знаю. Но без Диора мое королевство погибнет. — А мое королевство? Тингол вновь повернул голову к Нолофинвэ. Ему на мгновение показалось, что перед ним Финвэ — такой же наивный, вздорный смутьян, но сейчас серьезный и задумчивый. — Нолдор обречены на гибель. Все, — и повернулся, чтобы пойти в шатёр. — Но мой сын наполовину нолдо. — Нет. Он тэлеро. — А ты у него спросил? Тингол вновь вернулся и подошёл к нему вплотную. — Чего ты добиваешься, Финвион? Я хочу защитить твоего сына! Хочу защитить свой народ, который живет перед самым носом Моргота! В нем моя единственная надежда и радость! — Моя тоже. Однако… — Я даю тебе неделю. Потом Диор навсегда поселится в Дориате. И только попробуй отобрать его у меня! Нолофинвэ усмехнулся и сказал: — Я только рад за то, чтобы мой сын был в безопасности. Относись к нему как к мужчине. Он ведь и есть мужчина. Приглашай его на советы, на мероприятия. Он — лучший из моих детей. Даже непонятно, как у меня получилось его воспитать, — тепло улыбнулся Нолофинвэ, — Но не избалуй его. Диор провёл с родными целую неделю и ещё два дня. За это время он на Тингола даже не взглянул, и все время обнимал и целовал своих родителей, братьев и сестру. — За ночь до расставания Финдекано пришёл к Диору в шатёр и сказал: — Хочешь, я похищу тебя? — Ты с ума сошёл? Не надо! — Почему? — Я — наследный принц Дориата! Тингол будет в ярости и отношения тут же испортятся! А я не хочу портить отношения, наоборот! — Ладно. В твоих словах есть правда. Тогда в первую очередь завоюй Тингола и Мелиан. И сними портрет Нельо. — Первое — с радостью. Второе — даже не обсуждается. Я ещё остальных нарисую. И тебя нарисую. И Феанора! Пусть дедушка порадуется. Финдекано рассмеялся и ответил: — Верный путь к сердцу Тингола.***
Расставание родителей с Диором было душераздирающим. Он бесконечно целовал мать в шею и руки отца. Элу сам приехал в лагерь нолдор за внуком, которого крепко держали в объятиях родители, а Эльвинг и Эрейнион не могли расстаться с Финдуилас, которую полюбили. Они никак не могли расстаться и только суровый окрик короля Дориата «Диор, пора!» заставил эльфов раскрепить объятия. Нолофинвэ ещё несколько раз расцеловал сына и невестку, и они, сев на коней , отправились в путь. Тингол заметил на шее Диора какое-то новое украшение. Диор несколько раз оглядывался, пока темно-синие шатры со звёздами не исчезли из виду, а потом грустно вздохнул, выпрямился в седле и как будто задумался о чем-то, потом резко развернулся и помчался к шатрам. Нолдор уже собирались в путь, когда к ним влетел Нолофинвион, спешился. — В чем дело? — всполошились король и королева. Но Нолофинвэ лишь спешился и подлетел к матери, заключив её в объятия, и поцеловал ее в длинную красивую шею, как привык целовать её ещё в детстве. Нолофинвэ тоже обнял и поцеловал сына и сказал: — Иди к деду! Сейчас же! — Я не хочу! Пожалуйста, не отпускай меня! Я хочу быть с вами. — Диор, ну ты же взрослый мужчина! Не веди себя как маленький. — Но я люблю вас! Я хочу быть с вами! — Мы с мамой тоже любим тебя и хотим быть с тобой. — Но ты нужен в Дориате и ты отправишься туда, хорошо? Хорошо. — Иди, — ещё раз поцеловав сына, сказал Нолофинвэ, хотя и сам бы держал его в своих объятиях, но понимал, что с сыном придётся расстаться. Тингол не смог сдержаться и последовал за внуком, кипя от негодования. Он направился за ним и увидел, что тот все ещё находится в объятиях Лутиэн и Нолофинвэ. Диор еле расстался с родителям. Лутиэн, достойно распрощавшаяся с сыном, не смогла сдержаться и расплакалась. Принц обнял её и тоже тихо расплакался. Нолофинвэ, поцеловав сына в макушку, оторвал сына от матери и сказал: — Иди. Твой дед ждёт тебя, — сказал нолдоран. Диор со слезами на глазах неохотно сел на коня и поплёлся к деду, а Нолофинвэ обнял жену, пытаясь утешить, и зарылся лицом в её волосы, чтобы не видеть, как уходит сын. — Диор, идём со мной, — позвал Тингол, видевший все происходящее. И Диор, собрав все своё самообладание, чтобы не показать слёзы деду, ушёл в Дориат.