Феанор будет смеяться

      Лутиэн в последнее время была мрачна и печальна. Дворец, хоть и полнился радостными голосами младшего сына и дочери, но все же казался пуст. Эльвинг и Эрейнион были такими же жизнерадостными и милыми, но Диора все же не хватало.       Лутиэн винила себя и корила за то, что отправила сына в Дориат. И теперь от него ни одного письмеца. Ни одной строчки с тех пор, как от отца пришло письмо о том, что Диор остается в Дориате и больше его не покинет. С тех пор Лутиэн отправила несколько писем с просьбами и мольбами дать ей увидеться с сыном, но все напрасно. Диора она потеряла и с тех пор каждый день проливала слезы. И ей было стыдно перед мужем.       Нолофинвэ тоже тосковал по Диору и новость о том, что Тингол его больше не выпустит, была для него ударом. Он полюбил сына и, пожалуй, Диор был для него настоящим другом и поддержкой, единомышленником, как когда-то, как он видел, сыновья Феанора были для своего отца. Но Нолофинвэ сумел оправиться, переключить свою любовь на младших сына и дочь и вскоре он оправился от печали, хоть и тосковал по Диору. Так Хитлум накрыло серое облако печали по принцу. Эльфы и люди, с которыми проводил время Диор, ходили грустные, рисунки Диора были развешаны по всему дворцу, пиры и праздники стали сдержанные, а песни все больше — грустные. Казалось, Нолофинвиона просто похоронили, а не отправили в другое королевство. Даже Финдекано в письмах утешал отца так, будто Диор умер.       Но однажды к Нолофинвэ приехал эльф-синда, немного потрепанный, мрачный и молчаливый. Он вломился к нему в кабинет прямо во время совета и без лишних приветствий подошел и положил несколько книжек и свитков на стол.  — Ты кто? — спросил нолдоран незнакомца.  — Я — слуга лорда Эола. Он был недавно в Дориате и виделся с вашим сыном. Тот просил его передать вам письма и кое-какие записи. Нолофинвэ подскочил со стула и радостно обнял синда к удивлению и изумлению того.  — Спасибо тебе большое! Ты будешь моим почетным гостем, — сказал Нолофинвэ и взял со стола первую попавшуюся книжку, раскрыл ее и увидел до боли знакомый почерк, прижал ее к груди и сказал:  — Эру, как же я по нему скучаю! Мой мальчик!  — Вы можете написать письмо Тинголу, а я отнесу. Теперь Эолу и его слугам можно проходить через Дориат. Это устроил ваш сын.  — Хорошо, я невероятно счастлив! Я поблагодарю тебя и твоего лорда.       Вечером слуга тёмного эльфа был сопровожден в одни из роскошнейших покоев, а Лутиэн и Нолофинвэ сидели в кабинете и практически до утра читали дневник сына. Хотя, читал в основном Нолофинвэ, а Лутиэн обливалась горестными слезами.

***

«Дорогие мои родители! Прошла неделя с тех пор, как мой царственный дед запер меня у себя и я обнаружил, что он не отправил вам ни одного письма. Я был очень зол, но при этом начал вести этот дневник в надежде, что он все же попадёт к вам. Я бы отдал все, чтобы оказаться рядом с вами и увидеть ваши светлые и прекрасные лица, обнять мою улыбчивую сестричку Эльвинг и моих братишек Финдекано и Эрейниона. Надеюсь, их любовь и жизнерадостность заглушат в вас тоску по мне и Финдуилас. Дед все толкует про безопасность и наследие, но не понимает, что главное среди эльфов-любовь. Ради любимых можно пойти на все. Впрочем, я все же не теряю надежды вновь увидеть вас, обнять и поцеловать.»

***

«Дорогие родители! Сегодня я проложил путь к тому, чтобы наладить отношения с дедом. Он — весьма своеобразный и упрямый, но все же сам жаждет завоевать мое внимание. Что же, я совсем не против. Всего лишь комната с бассейном, место в совете и свободное передвижение по дворцу и саду — и я уже твой друг. Впрочем, отношения я налаживаю только с дедом. Бабушка не вызывает у меня слишком много доверия. Она все больше общается с Финдуилас и та возвращается от неё какой-то задумчивой. На днях моя супруга заявила мне, что хочет стать ученицей королевы. Я-то конечно не против этого, но я не понимаю, чему она будет учить мою жену? Я начинаю ревновать. Однажды она вернулась в комнату заполночь вся в слезах и всю ночь не могла успокоиться. Тогда я запретил ей посещать уроки королевы, но, кажется королеву мои запреты нисколько не волнуют. И с чего я вдруг должен уважать её, если она ни во что не ставит слово принца?       Словом, я очень тоскую по вам, и мне очень хочется домой. Я даже готов вновь встретиться с лордом Маэдросом в его войске. Ведь там все честно и никто не пытается тебе пустить пыль в глаза. Передайте ему от меня мое почтение при случае.»

***

      «И снова здравствуйте, мои дорогие маменька и папенька! Сегодня днём я испытал такую жгучую тоску по вам, что едва не расплакался. Мне захотелось, как в детстве, прибежать к вам в спальню, улечься между вами и вдохнуть запах каждого из вас. И не говорите мне, что я уже женатый мужчина и мое желание — детская глупость. Вы — самые родные для меня эльфы и я ужасно хочу вновь увидеть волшебный блеск в глазах папы и поцеловать в нежную шею маму.       Как хорошо, что у меня есть Финдуилас. Только она мое утешение. Кстати, сегодня я категорически запретил ей посещать уроки королевы Мелиан, а королеве Мелиан сообщил, что Финдуилас больше не будет у неё учиться. Это решение я принял после того, как Финдуилас после уроков почувствовала себя дурно. Я испугался за неё и позвал лекарей. Кстати, забыл сообщить, что моя супруга ждёт ребёнка. И поэтому мои опасения за неё были основательны. Мелиан сперва обиделась, но я объяснил ей ситуацию и сказал, что после рождения ребёнка возможно (слово подчёркнуто) Финдуилас продолжит уроки. За все время моего пребывания в королевстве мои слова ни во что не ставились, кто-то даже насмехался надо мной откровенно. С чего я должен кого-то слушать и чьи-то слова и повеления воспринимать всерьёз? Я тоже научился откровенно зубоскалить и насмехаться над советниками деда. Тот обещал мне место в совете, но как-то не торопится меня туда звать. Что ж…       Наши с ним отношения все больше похожи на соперничество в упрямстве, чем на дружбу. Недавно мне пришлось наперекор ему опустошить весь обеденный стол. Я просто весь день сидел и ел все, что было на столе. А потом я взял и нарисовал на стене в моей комнате окно. После этого я нарисовал большой портрет лорда Маэдроса в полном боевом вооружении и повесил в приёмной моих покоев. С тех пор дед лишний раз не заходит в мою комнату. Как и бабушка. Это было сделано для того, чтобы они не врывались ко мне, когда им вздумается. Потом на большом портрете мамы, который висел в праздничном зале, я нарисовал папу, чтобы некоторым неповадно было разводить возле мамы сырость. В общем, мне тут нескучно. Я надеюсь, что скоро все это закончится и дед поймёт, что переупрямить того, кого хочешь, называя принцем, и сделать тем самым его своим другом — плохая идея.»

***

      «Здравствуйте маменька и папенька! У меня прекрасная новость! Я наконец-то попал на совет и заткнул всех за пояс. А главное — на совете, я предложил наладить отношения с лордом Эолом. К счастью, маменька, мы с тобой уже общались с этим замечательным эльфом, и теперь мне удастся с ним встретиться. Я иду к нему во всеоружии, чтобы завоевать его внимание и получить от него то, что я хочу. Кроме того, я несу ему несколько украшений, чтобы передать вам все письма, которые написал для вас. Я очень надеюсь, что я ещё встречусь с вами и смогу обнять и поцеловать вас. Каждый раз, когда я вспоминаю о вас, начинаю задыхаться от подступающих слез. Мне опостылел Дориат, опостылели Тингол с Мелиан, опостылел Менегрот. Я хочу домой, хочу к нолдор и людям, хочу к моему озеру и рощам! Я верю, Илуватар услышит мои молитвы, и я смогу вернуться домой. С любовью и тоской, Диор».