Утром закончится век

Глава 1 Никто не верил, что это правда. Никто не верил, что когда-то люди жили в страхе и мир погиб из-за ведьмы. Никто не верил, считая рассказы о семейном склепе тайной. И со временем тайна стала таковой, предки перестали говорить вслух и при чужаках о ритуале, который мы выполняем каждый вечер перед сном, дабы не разбудить, не потревожить ее. С самого детства я сопровождаю отца в темное подземелье нашего дома. Мы спускаемся по сырой лестнице вниз, в погреб, и следуем по круглому туннелю. Небольшие витые перила покрылись известняком давно, сколько себя помню. В детстве мне казалось, что это пещера. Теперь я знаю точно, что это так и есть. Вот только там внизу нас ждет старинная дверь, ветхая такая, накрытая тигриной шкурой и вся в пыли. Деревянная ручка, как скоба, потемнела от многочисленных прикосновений, но петли двери не скрипят. Да и сама дверь не разрушается, ее не нужно красить или смазывать, она всегда открывается тихо. Что там за дверью я не знаю и если честно любопытство от этой тайны, вначале так испугавшей меня, потом сменилось безразличием. Что может быть там в темноте и сырости, кроме темноты и сырости? В детстве я пытался просветить фонариком, что же там вдалеке, но ступеньки за дверью прогнили и так и норовили оборваться под моими ногами. В детстве нас пугает темнота, потом это проходит. В детстве все иначе. Теперь это просто старая пещера и никому не нужный каждодневный ритуал, в котором я по-прежнему участник. Мы спускаемся сюда с отцом, он накладывает печать на дверь. Мой отец уверен, что только наш род в силах сдержать существо, что дремлет за ней. Может удержать ведьму. Я его сын, с пяти лет спускаюсь сюда каждый день и я не верю. Отец повторяет одни и те же слова шепотом у двери и мы уходим. Он молится на обратном пути, а я не могу понять, почему его так пугает этот погреб, пещера и эта дверь. Что заставляет его ходить день за днем сюда в течение вот уже шестидесяти двух лет? Что заставляет его водить сюда меня и моего сына? Моему сыну только семь лет и ему это нравится, пока еще нравится. В пещере сыро. В тот вечер я не знал, что отец проводит обряд последний раз, на следующий день он попал аварию. Он оправился от травмы, но никогда не сможет ходить. Реанимация, долгий курс реабилитации, современная медицина способна спасти человека с того света. Заставить дышать и жить, но поднять на ноги она его не смогла. И вот лежа на больничной койке, с искусственным аппаратом, поддерживающим его жизнь, с включенным телевизором, где идет передача о технологиях века, когда роботы могут проводить высокоточные лазерные, бесшовные операции, а за окном ездят машины и кипит обычная жизнь, моего отца волнует только одно. - Ты провел обряды без меня? Я опешил, я был в отчаянье, мои дети в шоке. После того как нас покинула их мать, они очень привязались к деду и теперь сильно переживают за него. Их тревожит возможность потери еще одного родного человека, а он мне говорит о Ритуале, об обряде, о подвале… - Отец, ты только очнулся и… - Это важно сын, проводи обряд, не пропускай ни одного дня. Ни одного! Я понял, что он безумен, что столько лет поддерживал это его безумие и позволил своего сына втянуть в это. - Не беспокойся, я все сделаю, – горячо сказал я. Зачем тревожить безумца? Ведь он никогда не узнает, что я не спускаюсь в подвал, что я больше не провожу обряд и что я продаю дом, чтобы навсегда забыть половину своей жизни. Отца выписали, он в инвалидной коляске может передвигаться по дому и даже выезжать на ней на улицу, но спускаться в подвал он не может, больше не может. Я поддерживаю его иллюзию, ухожу вечером в комнату, запираюсь на ключ и читаю. Я терплю это ради его спокойствия, ради своих детей, чтобы они не поняли как безумен мой отец. Взамен я упросил его не вмешивать в это моих детей Стаса и Алику, не нужно им этого. Меня разрывает этот языческий обряд, когда я просыпаюсь по утрам, готовлю в кофеварке кофе, делаю детям тосты с беконом и молоком, собираю им еду в школу. Когда еду в машине на работу, завожу детей в школу, общаюсь в интернете с друзьями. Вечером иногда играю в бильярд, слушаю новости, в которых иногда разбиваются самолеты, иногда проходят праздники. Так идет жизнь из года в год. Я делаю вид, что верю в магический обряд и продолжаю жить и лгать тому, кого люблю больше всего на свете. Своему отцу. Я пытался понять почему и зачем нам проводить обряд еще юношей. Задавал много вопросов, но ответ всегда был один и тот же: там чудовище, ведьма, погубившая весь мир. И ни одного ответа, когда погубила она мир? Почему она еще жива? Я ведь вижу мир вокруг себя и с ним все в порядке с этим миром. Меня разрывают противоречия каждый день и я не готов привести новую жену в дом, где царит безумие. Я живу в аду и надеюсь, что мои дети не видят этого. Кажется, они счастливы. Сын Стас растет, занимается академической греблей, учится не очень хорошо, но я от него многого не требую, слушает странную музыку, тусит с друзьями. Возраст такой, семнадцать лет исполнилось на днях, скоро невесту в дом приведет. Сын мечтает поступить в институт, хочет стать пилотом самолета, я его поддерживаю. Он также не хочет, чтобы я продавал дом. Кажется, то, что ему удалось увидеть с пяти до семи лет, никоим образом не повлияло на его психику, он обычный, веселый, здоровый мальчишка. Дочь моя Алика, ей исполнилось пятнадцать лет, красавица, учится правда плохо так же как сын, но ее я ругаю, девочка должна быть отличницей. А она домашняя, тихая, подруг мало, никакие кружки посещать не хочет, все рисует что-то в альбоме и все. Мне же спокойнее. С отцом мы спорим каждый раз как появляется покупатель, вот уже десять лет и не можем продать дом, отец против, он говорит об обряде, о ритуале, который мы должны продолжать и поэтому никакой продажи не будет. Мне кажется, он подозревает о моем обмане, а я надеюсь, что смогу однажды его убедить. Я никогда не уезжал в отпуск на море, никогда не был в горах или заграницей. Никогда не бывал в тропиках и никогда не купался в океане. Я никогда не смогу покинуть дом, чтобы не пропустить ритуал. Я живу в аду и адом моим стал мой дом. Сколько я еще выдержу? Боже помоги. *** - Когда мир поглотила тьма, она вырвалась из глубины пещеры и никто не смог сдержать ее, – прочитал Стас на листе бумаги – Что это, Алика? - Отдай, это мое! – Она соскочила из-за письменного стола, где лепила макет объёмной фигуры для геометрии, вырвала у него листок с рисунком и надписью. - Где ты это услышала? – спросил он, смотря на ее затылок. По её белой футболке разлетелись темно-русые волосы. Она обычно собирает их в хвост, а когда рисует, то распускает. - Прочитала в интернете. - Врешь!! Она обернулась, зеленые глаза смотрели на него гневно. - Сам врешь! - Алика, – он протянул к ней руку, – я тоже слышал эти слова, кто-то шептал по ночам, я не знаю кто, возможно, послышалось, но потом голос стал громче и я понял откуда он идет. - Стас, ты что,– недоверчиво захлопала она ресницами, – ты правда слышал… – прошептала. - Да, я слышал, когда дедушка попал в аварию. – Он сел на край кровати, растерянно осмотрел свои руки. Она, как тихая кошка, присела рядом. В ее комнате сразу стало тихо и таинственно. – Я помню этот голос, он шел из подвала и принадлежал женщине, она звала меня, просила отпереть дверь и рассказывала о своем могуществе. Алика, ты мне веришь? – Он посмотрел ей прямо в глаза, а глаза у них одинаково зеленые, как у матери. Она кивнула. - Верю. Мне она говорит, что мир погиб, что тьма пришла, разгорелся огонь на всех континентах. И только рыжие лорды могли выжить, и только огненная леди могла править испепеленным миром. О том, как они пытались защитить свой дом, как читали молитвы, и не было для них пощады. - Как много она тебе успела рассказать, – удивился он. - Она и сейчас мне рассказывает, – помедлив, едва слышно сказала Алика. - Нет, – встал он резко, потом сел обратно, – она молчит уже десять лет, я сделал все, чтобы она замолчала. - Стас, как? Что ты сделал? – Алика хотела протянуть к нему руку, потому что этот голос вселял в нее страх, она видела во снах все, что рассказывал ей голос. - Я тогда, впервые услышав голос, пошел к деду, Он только очнулся от комы и его привезли в реанимацию. Мне было семь лет, тебе пять, отец не хотел меня слушать, он пил и перестал выполнять обряд, перестал исполнять ритуал у двери. Дедушка очень рассердился и велел мне самому втайне от отца каждый день спускаться в подвал. Тогда голос стих. - Стас, ты каждый день проводишь обряд за папу? - Да, не говори ему. Дедушка знает, он научил меня не бояться. Я знал слова, я два года ходил с ними. Воспоминания о голосе не дают мне пропускать ни одного дня. Папа не подозревает, он в то время не слышал голос. Он и теперь не чувствует ту тьму у двери, что подбирается все ближе. - Но ты ведь скоро уедешь поступать. - Отец проводит обряд, дедушка его уговорил, он теперь опять стал спускаться и проводить обряд. - Так зачем же ты тоже туда ходишь? - Я не могу иначе, - он потряс головой. – А ты что, до сих пор слышишь этот голос? - Слышу, каждый день, она разговаривает со мной с самого детства, – Алика замолчала. - Нужно рассказать дедушке. – Он встал, она последовала за ним в другую часть дома, в комнату дедушки. Тот читал книгу. В последние годы он сильно постарел и не мог выходить из комнаты. К нему приставили сиделку, но ни одна сиделка почему-то не задерживалась в их доме больше месяца. - Дедушка. – Он проснулся, улыбнулся им. Стас молча протянул ему рисунок сестры. Только взглянув на него, он нахмурился, посмотрел на Алику. - Давно ты ее слышишь? - С детства, сколько себя помню. - Не хорошо это, ох, не хорошо.. – схватился он за сердце. Через два дня его похоронили. И Стас понял, что отец не проводит обряды. Глава 2 Алика заперлась в своей комнате, перестала разговаривать с окружающими, превратилась в тихую тень. Стаса пугал подвал еще больше, даже привычные дела не помогали отвлечься, ему казалось, что его сестра в комнате с кем-то разговаривает в окружении оранжевых стен и розовых штор, а из подвала доносится голос. Но голос молчал, заглянуть за ту самую дверь он не пытался - что толку смотреть в темноту. Отец заметил, как Стас возвращается из подвала. - Что ты там делал? - Проводил обряд, – открыто сказал он. Отец разозлился. - Зачем? – закричал он и запер подвал на ключ, – ладно дедушка твой сумасшедший! И ты туда же?! – кричал он в гневе и опять напился. Ночью плакала Алика, следующей тоже, каждой ночью с тех пор как Стас перестал проводить обряд. Голос молчал. Однажды утром отец сказал: – Теперь мы нормальная семья, можем жить без этих правил и обрядов. – Он разложил по тарелкам яичницу. – Я думаю, что по окончании вами этого школьного года смогу купить каждому по новому телефону, или чего другого хотите? – улыбается он, выбритый и вкусно пахнущий одеколоном. Стас мрачно отодвинул от себя тарелку. - Позволь мне проводить ритуал, – сказал он твердо и негромко. Алика встрепенулась и уставилась на отца. - Может тебе к психологу сходить, сынок? - Папа, - тихо сказала Алика, – может и мне то же? - Что? - К психологу со Стасом сходить вместе. *** - Папа считает нас психами. – Алика поджала колени к груди, укутавшись в плед. – Или так оно и есть? – Она была бледна в свете настольной лампы. - Дедушка тогда сказал, что это плохо, очень плохо, что папа не слышит голос и не проводит обряд. И что мы справимся сами, а он будет молиться со мной из своей комнаты, в одно и то же время, я в подвале у двери, он у себя. – Стас задумчиво вертит в руках кольцо дедушки - тот носил его, не снимая, на пальце. Узоры на кольце напоминали о таких же на двери. – Мы может и правда того, психи, вместе с дедушкой… - Пожалуй, стоит забыть об этом, может папа и прав. Переедем в другой район, и все забудется, – тихо сказала Алика, до конца не веря своим словам. - Думаешь, бывает массовый психоз? – встрепенулся он. - Почему нет? – улыбнулась она. – Потом будем вспоминать со смехом. Алика включила телевизор и в этот самый момент зазвучала сирена. По телевизору шел какой-то фильм, но через несколько секунд он сменился экстренным выпуском новостей. Побежала заставка и появилась диктор. - Мы прерываем телепередачи для срочного сообщения. В городе объявляется комендантский час с 19:00ч. вечера и до 7:00ч утра, не выходите и не впускайте незнакомых людей в дом, заприте окна и двери. Напомню, за неделю катастрофически увеличилось число жертв от пожаров, трагически погибло около двухсот человек. Как выяснилось, это результат действий неизвестной женщины в ярко-оранжевом платье и с длинными тёмными волосами. Со слов очевидцев она стучит в двери, а когда ей открывают, в доме вспыхивает пожар. Пока ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за происходящее. Повторяю, закройте окна и двери, не впускайте никого к себе в дом и не выходите сами. Это крайне опасно для жизни. Мэрия организовала круглосуточное усиленное полицейское патрулирование. По сообщениям из официальных источников, в город завтра утром войдут военные для эвакуации жителей. Ждите дальнейшего оповещения о месте сбора для эвакуации. Не открывайте не кому двери и берегите себя. На экране повисла рябь. Они смотрели в экран и не могли понять, приснилось ли это им обоим или массовый психоз продолжается? - Вы в порядке? – ворвался в комнату папа. Он был на кухне и тоже видел вещание. - Да, – пожал плечами Стас. - Пойдем, – махнул головой отец на дверь Стасу. Они вышли. – Не пугай сестру своими рассказами. - Я не пугаю, – начал оправдываться Стас. - Я вижу, что пугаешь. Наслушался дедушкиных россказней… Во входную дверь постучали. Обычно к ним никто так поздно не заходит. Ни друзья, ни родственники сегодня не обещали прийти. - Тсс, – поднял руку вверх папа, и тихо двинулся к двери. Стас шагнул обратно в комнату к сестре. Алика стояла у окна, немного приоткрыв штору, и смотрела на улицу. Он подошел к ней и тронул за локоть, она вздрогнула и одними глазами дала понять, дескать, смотри. Он заглянул между штор на соседние дома. Внутри чёрного силуэта дома напротив неистово пылал пожар, люди в огне истошно кричали и бегали по дому. В стоящий рядом с ним дом стучала женщина с черными волосами и ярко-оранжевом платье. Она, словно почувствовав их взгляд, резко обернулась. В ее глазах плясало пламя, как яркий свет. Они разом спрятались, присев на пол. - Ты думаешь она нас заметила? – тихо спросила Алика. - Папа, он там один, идем. – Он осторожно поднялся и подал руку сестре. – Это то, о чем передавали в новостях! В коридоре столкнулись с отцом. - Тихо, выключите везде свет, – скомандовал он. Стас подошел к входной двери и заглянул в глазок и наткнулся на огненный взгляд. На пороге стояла такая же женщина, как и у соседнего дома. - Открывайте, голубки, я вас слышу, – улыбается она. Стас зажмурился. - Что же это такое?? – в панике шепнул папа. Стас привычным движением скрестил пальцы на руках, как он делал раньше, и зашептал слова ритуала, прикасаясь к двери и рисуя крест. - Семь вихрей, семь холмов, семь дорог, семь скал. Закройте дверь, спрячьте ключ, укройте ягнят, скройте с глаз, омойте склон, развейте сон. В двери постучали настойчивее, еще и еще раз. Все замерли, Алика прижалась к отцу, вцепившись в его правую руку. Он накрыл ее руку своей, защищая. Стас хотел ещё раз заглянуть в глазок, но интуиция остановила его. Дверь шатнулась, петли затрещали, но выдержали удар. Стас шарахнулся назад, понимая, что последует новый удар, который их дверь не выдержит. Отец опустил руку ему на плечо, отодвигая себе за спину. «Вот так я и умру», - подумал он, - «защищая своих детей. Не плачь, Алика, я сделаю все, чтобы вы жили». Алика в ответ на его мысли всхлипнула, мелкая дрожь страха прошла по ее телу. Она прижалась еще крепче, стараясь спрятаться. Он обхватил ее за плечи. «Вот мы и вместе», - подумалось ему. В дверь ударили еще сильнее и выбили ее напрочь, разлетелись куски дерева, как мелкие щепки. Сквозь пыль, деревянную крошку и обломки двери возникло искажённое яростью лицо женщины в оранжевом платье. Её черные волосы стояли дыбом, в глазах горел безжалостный огонь. Прекрасное, изящное лицо, белое, как слоновая кость, исказилось ненавистью, превратившись в страшную маску гнева. Оно покраснело от усилий, а руки протянулись к ним, стараясь ухватиться. Прямо перед их лицами мелькнули ее пальцы с длинными красными ногтями, обдало жаром. - Семь вихрей, семь холмов, семь дорог, семь скал. Закройте дверь, спрячьте ключ, укройте ягнят, скройте с глаз, омойте склон, развейте сон. – Отец стоял, как огромное дерево, защищая руками-ветками своих детей. Как беспощадная гроза обрушил он мощь своего голоса, вложил его в заклятие, слова ритуала сами вырвались из его души и сложились в такой знакомый обряд. Слова несли всю силу его духа, всю энергию его отцовской любви и заботы. Дверь закрылась, собралась по щепкам на место, не оставив даже трещины. Пространство замерло. Со стороны улицы слышался стук и толчки, но дверь стояла намертво. Алика уткнулась мокрым лицом в его плечо, она не всхлипывала, только дрожала. Стаса прошиб холодный пот. - Папа, – сказал он гулко, – ты прогнал ее. Отец осел на пол, увлекая их за собой. Мысли в голове опережали одна другую, рассредоточились на всех тех словах и рассказах, что когда-то говорил его отец. Воспоминания хлынули лавиной в его столько лет дремлющий мозг. «Мы вместе, мы выстояли! Кто я такой, чтобы идти против обрядов предков? Кто я такой, чтобы верить в то, чего не существует!». Стас резко соскочил с места. - Стас, стой – позвал отец, к его голосу присоединилась Алика – Стас, ты куда? Но Стаса не остановили их слова, он выпорхнул и скрылся в своей комнате. Стих топот его ног, так тихо. В дверь перестали ломиться. Прошло несколько минут, показавшихся годами. Он схватился руками за голову «Что я наделал?» Послышались из комнаты шаги Стаса, он с кем-то разговаривал тихо, потом громче. - Послушай Костя, тебе нужно не просто запереть дверь, да это в новостях сказали, это правда к нам только, что стучали, да, только что… да послушай меня, мы в порядке, тебе нужно подойти к двери и запереть ее заклинанием, понимаешь меня? Заклинанием, запиши, что нужно сказать. Да хватит ржать, я серьезно тебе говорю, выгляни в окно, что там творится, их не остановить, они выламывают двери. Да послушай!! – срывается он на крик – ты мне друг, с самого детства, я тебе врал хоть когда-нибудь?! Сделай как я говорю, просто сделай! Возьми ручку и бумагу… - Алика тихо подошла к Стасу. - Он не сможет – сказала глядя ему в глаза – он не сможет, он не верит и у него нет силы запереть её. Сила есть только у мужчин нашего рода. Стас! - Подожди – сказал Стас в телефон, прикрыл телефон рукой, что бы не слышно было о чем они говорят с сестрой – с чего ты взяла? - Она мне сказала, она боится только отца и никого больше – искривились губы в кривой гримасе. Толи смеются, толи в отчаянье. - Я должен попытаться, он мой друг – Стас открыл телефонную трубку – Костя, к вам стучат? Что? Иди к двери, иди немедленно, быстрее, она выбьет дверь. Скорее. Говори………… Костя? Костя?? Костя…… - в телефонной трубке повисла тишина. Стас кричал, звал друга, но никто не отвечал. Связь не прерывалась, только тишина. Перед тишиной слышно было как разлетелась дверь, как кричала мать и сестра друга и Костя кричал, гулкий звук удара, телефонная трубка упала на пол. Тишина. Стас слушал тишину, сжимал кулаки от бессилия. Алика вцепилась в его руку. Огромные зеленые глаза наполнились слезами, но она не плакала. Ужас расширил их. Она не могла заплакать, биться в истерике. Стас прижимал трубку к уху, как спасательный круг, чтобы не утонуть в бездне горя и отчаянья. Спустя время появился звук, треск огня, дом его друга горел, огонь добрался до трубки и связь прервалась. Алика взяла из беспомощной руки телефон, убрала его под кровать. - А, ты? Алика? Даже не пытаешься спасти своих подруг … -упрекнул он ее тихим слабым голосом, срывающимся на крик. Алика видела его безумные глаза и только сжимала его руку крепче. Тихо ушла на кухню заварить чай. Мир вокруг нее плыл, искажался. Все то, что казалось, ее воображением пришло к ним на порог. Все те знания, казавшиеся, вымыслом теперь имеют смысл. Глава 3 «Однажды я вернусь», всплыли чужие слова в его сознании, такой знакомый женский голос. Очень давно. Он сжимает крепче голову, чтобы остановить кружащийся вокруг него мир и не может. Не существует, ведьм не существует. Это мираж, страшный сон, мне нужно проснуться. О боже! Неужели мой отец оказался прав, какой я дурак! Какой я глупец! Как я мог подвергнуть опасности своих детей? Нет, это не правда. Нет, ведьм не существует. В мире где есть интернет и запускают шаттлы в космос, не может существовать потусторонних сил. Это как верить в приметы. Не истребляем ведь мы черных кошек, перебежавших нам дорогу? Но то, что я видел такое реальное! Он сжимает крепче голову руками, как огромный арбуз, не боясь раздавить. Мой отец прав. Я столько лет отрицал очевидное. Громко разговаривает Стас в своей комнате, переходит на крик. Смолкает. Тикают в гостиной часы. Тихо так. Алика проходит, аккуратно переступив через его ноги. Она идет, как канатоходец, плавно, аккуратно, бесшумно. Скрывается за дверью кухни. Что теперь мне делать? Что? Отец всегда знал, как нам поступить! Что же теперь? Как мне быть? Как защитить своих детей? Он встал, подошел к окну, выглянул из-за шторки на улицу. Пожары охватили несколько домов, на противоположной стороне улицы. Люди, пытавшиеся убежать от ведьм, падали горсткой пепла на асфальт. Пылал огонь. Он прикрыл штору плотно. Нужно, что-то делать? Я с детства знал, как провести обряд, какие молитвы читать, чтобы запереть двери, не выпустить ведьму из пещеры, на свет божий. Почему я не знаю ни одного обряда, ни одного ритуала или молитвы, позволяющие вернуть ее туда откуда она пришла. Почему? Отец, ты дал мне так много знаний. Но не рассказал, как бороться с ней, только как охранять, как быть стражником у дверей ее темницы. Что же делать? Мне нужны ответы! Мне нужно идти вниз. Да, точно, в подвал, в пещеру. Там должны быть ответы, ведь у меня их точно нет. Зачем? Зачем я сжег все книги и записи отца, какой глупец!! Как я мог. Я не воин, совсем не воин. Я только страж и то без копья. Я послушник, ученик, что прилежно исполняет свой долг. Я не воин, совсем не воин. Фонарик, да вот он, на месте в прихожей. Шатаясь, словно во сне побрел к двери в подвал. Дверь расположена под лестницей на второй этаж. Открылась она легко. Привычным движением отварил дверь, вошел внутрь и бесшумно закрыл ее за собой. Спустился по деревянным ступенькам вниз, пересек вырубленный в стене проем, переходящий в круглую пещеру и ступил на каменный, сырой мост. Здесь ничего не изменилось, такой же запах сырости, такие же каменные перила, чуть сыроватые и гладкие на ощупь. Я вернулся туда откуда начал. Вот проем в пещеру, вот пещера и мост, спуск ведущий вниз. Я когда-то замерил угол уклона, на 20% от поверхности. Вот дверь. Он остановился, помедлив перед внутренней дверью. Взялся рукой за ручку-скобу. Выдохнул и открыл двери. Ожидая увидеть темноту, которую видел множества раз за этой самой дверь. Темноту и пустоту. В юношеские годы, ему настолько оказалось любопытным, что же там за дверью, что он взял снаряжение для скалолазания и попытался спуститься по покатому краю. Ничего. Не было конца и края темноте и пустоте. Он ни нашел ничего. Становилось жутко от бесконечного погружения во тьму, от того, что твой даже самый мощный фонарик ничего не может выхватить в темноте. Со временем он оставил свои попытки и перестал верить. Что теперь хочу найти я там за дверью? А что если эти два события никоим образом не связаны и я не виноват в появлении этих страшных женщин? А вдруг это просто теракт! Да, точно! Так, что я делаю здесь? Что хочу найти за дверью? Магию! Он открыл двери, ожидая уткнуться носом в темноту, а оказалось, что открыл двери в другу, теплую и сухую пещеру. Запах трав и сена наполнили его легкие. Темнота отступила от луча его фонарика, круглая пещера тянулась под уклоном вдаль, продолжая начатый спуск. Он шагнул, дверь за ним закрылась, но он не чувствовал страха, только удовлетворение. Откуда здесь туннель? Как ведь раньше его не было. Потрогал стену рукой, настоящая. Неожиданно приятный запах, как от домашней печки на дровах. Дым в перемешку с травами. Он пошел дальше. Может стоило взять с собой оружие? Хотя я не уме стрелять. Или биту? А толку от биты. Против той твари, что ломилась в наш дом бита не поможет. Что это? Свет. В конце туннеля виднелось свечение, круглый грот постепенно расширяется и переходит в огромную пещеру. Тёплый свет, не электричество, а свеча или факел освещают пространство. Первое, что он увидел это веники, они весели вдоль стены метелками вниз, разные по форме, из разных трав, с вплетенными цветами, или же крапивой, дубовым листом или пихтой. Он различил сразу столько ароматов трав, сколько не встречал никогда одновременно на одном поле. В душе разлилось первобытное тепло и спокойствие. И колесо от телеги, такое большое, тяжелое, привалено к стойке под вениками. Стальные спицы. «Из какого оно века?» подумалось ему. Не такое он ожидал увидеть. Ожидания разлетелись в прах. Ни гробов, ни скелетов или стеклянных шаров, знойных благовоний. - Вот ты и пришел мой милый, - она стояла в белом платье за деревянным прилавком, ее освещали свечи, расставленные на столешнице и под потолком, именно они и освещали пространство вокруг. Мелодичный голос ласкал слух – добро пожаловать, – безупречно красивое лицо, еще прекраснее, чем там у двери. Хотя нет, совсем не такое. Теперь он видел разницу, они как сестры и похоже и нет. В руках ее горит спичка, она зажигает свечи на столе, даже не удостоив его взглядом. - Ведьма – поперхнулся он, от чего голос прозвучал зловеще глухо. Она плавно скользит вдоль столешницы, напевая себе едва слышно какой-то нежный мотив, в свете свечей ее светло-рыжие, почти льняные волосы блестят, так спокойно по-домашнему, что хочется к ним прикоснуться – Зачем ты пришла в наш мир. - Ваш мир? – улыбнулась она своей мелодии – ты уверен, что он ваш? – на столе расставлены стеклянные колбы, высохшие цветы, травы и бечёвка, лепестки роз, семена гвоздики. На ней простое белое платье. Образ противоречит той, что на улице, той что разрушает семьи, сжигает дома и тем не менее это она. – Молчишь! А мир ваш так изменился и не изменился за столько веков, что аж приятно, вы люди все такие же легковерные, такие же беспомощные со своей цивилизацией, я даже немного засомневалась, был век или нет? А нет, был. Цивилизация, какое чудесное слово, оказывается теперь в вашем мире можно клонировать себя. Как тебе мои милые клоны? – посмотрела она ему в глаза радушно улыбаясь, вместо зрачков у нее пляшет пламя. - Клоны значит, - опустил он глаза. Она выглядела моложе чем принято считать должна быть ведьма. Не старше двадцать пяти лет, почти юное, невинное лицо. Комната наводила на него спокойствие, в душе оседало удовлетворение, гнев вспыхивал и сразу гас. «Магия» подумал он. – Зачем тебе уничтожать нас? Какой в этом смысл? - Природа моя такова – в ее руках вспыхнула спичка, она зажгла последнею свечу и задула огонь на спичке, пошел дым. Она смотрела заворожённо на него – весь этот век заточения мне так не хватало дыма и ритма пламени. – Она положила спичку в коробочку – Зайцы никого не спрашивают, когда им родиться, когда прыгать по лесной лужайке, уничтожать урожай капусты или размножаться, или умирать? Они так живут, это их природа. Моя же иная, я стремлюсь уничтожить человечество и это единственное, что мне интересно. – Она отвернулась к плите, что располагалась за стойкой, включила чайник, обернулась – Чай будешь? раз уж зашел! С жасмином. Он сжал руки. Придушить бы ее, подумалось ему, но руки не поднимались. – Нет, - отвернулся. Левее от стойки виднелась дверь, но он сразу понял, что она не настоящая, а камуфляж, нет ручки, петель и порога, обманка. - Ваше время на исходе, век людской заканчивается, зачем же нам враждовать, ведь мы столько лет вместе – она ловко достала с полки над плитой фарфоровые синие чашечки, поставила на стойку. - Ты мне так просто говоришь, что мы все умрем и предлагаешь за это выпить? – закричал он вдруг, сам для себя неожиданно, копившееся напряжение вырвалось – нет, я не впущу тебя в наш мир - Поздно – смотрит она честно и открыто ему в глаза, как наивная девочка. - Но моих детей ты не получишь, я тебе клянусь – он развернулся и побежал обратно, спотыкаясь и не разбирая дороги, ему казалось, она гонится за ним следом, превратившись в то страшное существо, что сжигает дома там на верху, но это было не так. За ним гналась только его собственная тень. Нужно закрыть двери, нужно запереть магическим ритуалом. Раз и навсегда запереть ее там в пещере. Отец, как это сделать? Ты ведь мне рассказывал, почему я не могу вспомнить, почему?? Я не слушал, считал это сказкой. А теперь от этого зависит жизнь всех нас. Он быстро поднялся по лестнице к двери, запирающей пещеру, вышел, плотно закрыл ее за собой, скрестил пальцы на руках и произнес молитву. Почувствовал пустоту в душе, сила уходит из его рук в двери. Как окутывает ее невидимый барьер. Почувствовал уверенность, теперь его дети в безопасности. - Папа – тронула его за руку Алика, ее большие зеленые глаза смотрели испуганно, - мы тебя потеряли. - Все хорошо, пойдем - Ты был там, у нее? – спросил Стас, оказывается он то же здесь. - Да, - развел он руками в стороны, - теперь дверь заперта, мы в безопасности. - Только ты мог по-настоящему запереть ее – сказал Стас – так говорил дедушка, он верил, что ты одумаешься. - Поздно одумался – Стас повернулся к выходу, пошел вверх к мосту к выходу из пещеры и погреба. - Я чай заварила – Алика идет следом за Стасом, поднимаются в дом. - Хорошо, давайте спать устроимся в гостиной все вместе – задумчиво промолвил он. - Нет, я не хочу, я буду спать у себя – обернулся Стас – в своей комнате. - Алика? А ты – спросил он. - Я боюсь - Не бойся, я буду рядом, постелю себе в коридоре, обе двери заперты. Стас закрыл двери в свою комнату, он не хотел разговаривать, на вопросы отвечал односложно и старался отделиться. Алика помыла посуду пока папа доставал раскладушку и устанавливал ее в коридоре. - Мы не пойдем завтра в школу? – обняла папу Алика. - Видимо, нет, спокойной ночи, постарайся поспать – поцеловал он ее в лоб. Алика ушла к себе в комнату, оставив дверь своей комнаты открытой. Она выглянула в окно на улицу, дотла выгорел дом, который загорелся первым, рядом с ним дымился соседний. Стронно, что огнь горел строго в том доме, в каком вспыхнул, не разносится ветром и не перескакивает на другие постройки. Что для огня, по его истинной природе, не свойственно. Магический огонь имеет другие свойства. Она забралась с головой под одеяло, постаралась закрыть глаза и уснуть, в голове вертелись события вечера. Она спохватилась, что папы нет в коридоре, когда закипел чайник. Побежала к Стасу в комнату, но папы там не оказалось, осмотрела все комнаты в доме, ничего. Затрясла Стаса, он пошел с ней в подвал. Одна она бы не за что не спустилась в то страшное место. Тем более сегодня, когда голос молчал и за окном происходило все то, о чем мечтала обладательница голоса. Алика хотела забыть, не верить голосу, но события сбывались. Она уткнулась в подушку, отгоняя от себя знания о будущем, которое наступит завтра. «Неужели ты не хочешь спасти своих подруг?» спросил ее Стас. У нее нет близких подруг, единственный человек кого она хотела спасти, это мама. Утро. Сон. Я сплю, нет, утро. Какой страшный сон? Я что в коридоре на раскладушке. Он сел, посмотрел в открытую дверь, Алика сидит на полу, задумчиво расчесывает длинные волосы. Плющевая голубая пижама с медведями. - Проснулась? – улыбнулся он ей. Новый день, наступил не у всех. Столько людей погибло сегодня ночь! - Стас, включи телевизор и радио – крикнул он, зная, что сын не спит, он всегда просыпался раньше всех. - Ничего не работает – послышалось из-за закрытой двери в комнате Стаса. - Поищи аварийную, частоту, военную, хоть что-то – Алика задумчиво расчесывает и без того гладкие волосы – Алика поставь чайник, организуй яичницу – подошел он к ней, положил руку на голову. - А? да – кивнула она и поднялась. Что теперь? Он выглянул на улицу, дым стоит, или смог? - Папа – бежит к нему Стас с радио в руках – слушай. - Всем кто пережил эту ночь, организованы пункты эвакуации, мы ждем вас в метрополитенах, для эвакуации в безопасную зону, каждые пять минут пребывают скоростные поезда. Это сообщение для всех кто выжил. В безопасной зоне вас ждет еда, медикаменты, вода и безопасность. До 15:00ч организован вывоз людей, мы ждем вас в любом метрополитене…. - Слышишь? – радостно улыбается Стас – они ждут нас. - Хорошо сынок, молодец, что за волна? - Аварийная частота, я еще телевизор попробую настроить – он убежал в комнату. Телевизор не поймал никакой сигнал, а вот интернет работал и там выложено катастрофичное количество записей очевидцев и на них всех одна и та же ведьма, одновременно во всех точках огромного мегаполиса, сжигает дома и людей. На одной записи военные пытаются обезвредить ее, но сгорают не успев приблизиться, пули рикошетом возвращаются обратно в тех кто их выпустил. . - Не показывай это Алике – сказал он, Стас кивнул. - Папа, Стас, завтрак готов – послышалось из кухни. - Идем – крикнул он Алике и тихо добавил Стасу, - по завтракаем и идем на пункт эвакуации, там туман, но кажется днем ведьм нет. Выключили электричество в доме и газ с водой. Он все проверил, нигде ничего не работает. Алика с Стасом оделись в теплые вещи, на улице ранняя осень, они в куртках. Стас в коричневой, натянул вязанную шапку с белыми стежками снежинками. Алика в синей куртке и бежевых теплых наушниках. Из-под куртки торчит зеленая коротенькая юбочка, ножки в бежевых гетрах и зеленые сапожки. Одним словом подростки. Он собрал с собой в рюкзак первые необходимые вещи, зубные щетки, пасту, вода, сменная одежда, варежки. У Алики на спине маленький рюкзак, там видимо рисунки и что-то еще нужное девочкам, расчёска, носочки, заколки и резинки. Стас набил свой рюкзак битком, также непонятно чем и зачем. Со стороны может показаться, что они на пикник или в горы на отдых собрались. Но на самом деле, там за порогом их ждет дым и туман. С первых секунд стало понятно поехать на машине они не смогут, обломки обгорелых домов, куски черепицы, деревья и столбы, валяются на дороге преграждая путь. Каким только чудом у них в доме не отключилось электричество? Не понятно. Соседние дома, такие же невысокие как их, от одноэтажных до трех этажей выгорели изнутри, обвалились крыши. Тишина. - Папа – пискнула Алика. - Да сейчас – он снял свой шарф с шеи и завязал ей глаза. Кое где на дороге лежали останки обугленных тел. Стас, стиснув зубы крепко шел молча вперед. Стас не согласиться завязать глаза как Алика, он мужчина, он смотрит на мир и хочет видеть его таким какой он есть. Алика доверчиво идет за руку с отцом, не видя ничего вокруг только чувствуя запах гари и плоти. - Птицы – и правда обернулись они, птиц не видно. Верно заметила Алика - Похоже мы одни выжили в нашем квартале – сказал он – идем те, не смотри по сторонам. Обгорелые дома зияли черными окнами, как глазницами с выколотыми глазами. Невидящими взорами, смотрели на мир. Только их дом остался прежним, даже пожелтевшая трава от осени, около порога, не тронута пожаром. Магия. - Мы словно выжили после ядерной войны – сказал Стас, пнул ногой пепел. Никто из людей не подозревал, что может еще что-то, или кто-то угрожать их существованию. - Не говори глупости, правительство найдет как с ними справиться, вот пункты эвакуации в безопасные зоны организовали, значит у них есть оружие против Ведьм – говорил он уверенно, чтобы успокоить детей и самого себя. Впереди показались не тронутые огнем дома, люди растерянно рассматривающие улицу, сожжённый соседний квартал. Некоторые запирали дома, выходили с рюкзаками направлялись видимо в метро. - Вы оттуда пришли? – Пожилой мужчина вышел из машины, на пассажирском месте сидит его жена. - Да - Как вы выжили? А впрочем, вы в метро? - Да - Садитесь, у нас есть места, Галя, возьми Сонечку на руки – в машине зашевелились, его жена Галя, вылезла на улицу, седые курчавые волосы и очки в роговой оправе. Она отстегнула девочку лет трех, с заднего сидения и села с ней назад. – Меня Глеб зовут. - Спасибо, Стас, Алика забирайтесь внутрь, - махнул им рукой отец - это ваша внучка? – он развязал глаза Алике, она испуганно осмотрелась, не отпуская руку. Стас молча оторвал ее руку от отца. - Держись за меня – посмотрел ей в глаза – мы ушли оттуда, теперь все будет хорошо – она кивнула и они сели в машину. - Да, внучка, родители привезли ее на несколько дней к нам, а тут такое… Завелся мотор. Улица впереди не тронута разрушениям или пожаром. Здесь Ведьма не проходила. Они жили на окраине мегаполиса, до ближайшего метро двадцать минут на машине. – Она сильно испугалась? ! – кивнул мужчина на Алику. - Да, все дома в округе сгорели, мы всю ночь слышали крики – на их пути по улице, люди собирались, грузили вещи в машину. Некоторые тронулись в путь и ехали впереди них. Чем дальше они отъезжали от дома, тем спокойнее, казался мир, в нем ничего не изменилось. Кто-то недоуменно читал газету на скамейки у порога. - Я вот только не пойму где военные, где правительство, почему они не защищали нас этой ночью? Обещали частые рейды в новостях. – Сетовал Глеб - Наш дом Второй от края пепелища, рассвет пришел очень вовремя, а то бы нас зацепило. - Мы видели в интернете видео, военные пытались с ними сражаться, но безуспешно, может поэтому нас собирают в одно место, что бы охранять стало легче - Так им легче станет сражаться – закивал Глеб. - Надеюсь – они выехали на трассу, мерно гудит двигатель, клонит в сон. В душе тревожное чувство и надежда, что ужас прошлой ночи для них закончился навсегда. Выехали на объездное шоссе, слева виднеется поле до горизонта, справой стороны дома в ряд, высокие многоэтажные, выстроились как по линейке, одинаковые. Одним словом современный жилой массив. Так обычно садят деревья, в рядок, а тут дома. - Нет – пискнула Алика, закрыла глаза руками. Справа от них целых три рядом домов из стройной картины сожжены, зияют пустые окна как глазницы, почернели стены, в тех местах где их лизало пламя. Обрушилась крыша, рассыпались, верхние этажи, накренились несколько многоэтажек друг на друга, словно в скорби по погибшим подругам. На скорости они пролетели выжженный массив домов за несколько секунд. Мелькнуло и пропало. - Алика, успокойся! Прекрати, пожалуйста, посмотри, мы тут, нам ничего не угрожает, ночь закончилась. – Алика мотает головой, не слушает Стаса, повторяя безостановочно – Нет, нет, нет…. Проснулась и заплакала Сонечка. – Ну вот, Алика, ты ребенка испугала, - с укором сказал ей Стас. Алика остановилась, открыла глаза, мотнула еще раз головой, словно говоря, я не хотела. Галя успокоила Сонечку, дала ей попить водички и светловолосая девочка с карими любопытными глазками затихла. Они проехали еще несколько кварталов выжженных домов, так же полосами. Ночь была страшной. - Правительство больше не допустит такой ночи – сказал Глеб, когда они уткнулись в пробку на подъезде к метро. На обочине брошено много машин, некоторые люди не хотели ждать. Уходили оставив свою машину на дороге и шли пешком. Из-за чего движение затруднилось еще больше. - Смотрите регулировщик, – показал Глеб вперед. Человек в форме указывал направления движения машинам, маленькие в одну сторону, большие в другую, грузовики разворачивал совсем. – Правительство не оставит нас. Машины сигналили, люди в них нервничали. Высоко поднялось солнце, вошло в зенит. Двадцатиминутная поездка до метро превратилась в томительное ожидание в пробке. - Совсем скоро и мы подъедем – сказа он, посмотрел на своих детей, они утомились ожиданием. Алика задумчив жует булочку глядя в окно, мимо проходят люди, с растерянными, обеспокоенными лицами, на руках несут маленьких детей, вещи, сумки и рюкзаки. Они все не понимаю куда они идут, в будущем неизвестность, только надежда, что правительство сможет их защитить. Стас давно съел свою булочку и теперь слушал плеер, немного кивая головой в такт музыке, которую слышит только он в наушниках. - Может и мы, пойдем? – обернулся Глеб к своей жене. Сонечка спала на руках у Гали. Женщина посмотрела на мужа из-под толстых очков. - Немного осталось, я не хочу потом не найти нашу машину – сказала она негромко, ее глухой голос говорил о всех тяготах ее жизни. - Верно, подождем – согласился Глеб – вы может пойдете без нас вперед. - Нет – перестала жевать безучастно булочку Алика – нам лучше держаться вместе. Папа, пожалуйста, - взмолилась она. - Перед нами осталось три машины, подождем – решил он. Потом им указали место где можно оставить машину, оказалось, что парковки заняты все в округе на много километров, машины оставляли везде, где только можно, до же на детских площадках возле торговых комплексах. Поток людей не иссекая продвигался к метро, спускался живым потоком вниз. Алика держала за руку папу и Стаса. В такой толпе легко потеряться. На подступах к самому метро, они остановились в живом потоке. Женщина в рупор объявляла одну и ту же информацию, она говорила о том, что бы люди не волновались, не толкались и не стремились спуститься вниз раньше времени, т.к. поезда прибывают каждые пять минут. Желательно пропускать вперед женщин и детей. Не толкаться. Люди нервничали, ждали и толкались на входе. Каждые пять минут продвигались, но очень медленно, т.к. пребывало людей больше, чем успевало уехать. - Говорят только с этого метрополитена можно уехать в безопасное место – сказал рыжий мальчишка стоявший с своей семьей около них уже около часа. Они зашли в здание вокзала и теперь спустившись на один пролет присели около холодной стены. - Нет, не слышали – сказал он в ответ. - Мы приехали на другой ветке, стояли в очереди прежде чем попасть сюда. Остальные метро привозят людей сюда – сказал он и развернув кепку протянул руку – я Вася. - Стас – протянул руку в ответ. Прошел еще час. Они спустились вниз на станцию метрополитена, у путей ожидали прибытие поезда. Следующий рейс их заберет. - Папа, возьми кольцо, оно должно быть у тебя, дедушка всегда так хотел – Стас снял с пальца кольцо, протянул его отцу. - Спасибо, надо было мне раньше – улыбнулся он грустно. Эскалаторы отключили и им пришлось весь путь с поверхности идти самим, а большей частью стоять. С восьми часов утра как они вышли из дома, сейчас четыре часа дня и кажется. Что вот-вот все закончится. Алика дремала на другом его плече. Рыжий мальчик с своей семьей держался рядом с ними, он очень много болтал, пытаясь разговорить всех вокруг себя, но люди хмурились, отворачивались. Его отец и мать устало несли большие чемоданы, а старшая сестра постоянно слушала плеер. Ее то же рыже волосы собраны на затылке в хвост, красная куртка и зеленые джинсы с желтыми кедами. - Вы из села? – спросила сонно Алика, его сестру Марину. - А? да – сняла та наушники. Некоторые мужчины и женщины заглядывали в темноту туннеля стараясь разглядеть электровоз. Прошло пять минут, затем еще десять. Ожидание затянулось. Обещанные каждые пять минут поезда не пришли. - Мы едем в безопасное место по тоннелю правительства – сказала Вася. - Да болтун ты Васька – шикнула на него Марина. – Если поедем… - Поедем – топнул ногой он. - Ага, как те правительственные машины. - Да прямо туда куда они в безопасное правительственное убежище - С чего ты взял? – оживился Стас. - Мы видели кортеж, такие огромные черные машины с тонированными стеклами и танки сопровождали их – перешел он на шепот, так что бы слышали только те кто рядом. - Врешь?! - Нет, я то же их видела – сказала Марина – они бросили нас, сами в убежище, а мы тут умрем. - Марина прекрати – упрекнула ее мама. - Но ведь они уехали, еще рано утром, а здесь ни одного военного с автоматом, только полицейские с дубинками и если придут те страшные женщины. То как они будут нас защищать – сказала она слишком громко, люди обернулись на них. Мысль подхватили и понесли передавая из уст в уста. Поднималась волна паники. - Тихо – зажал ей рот рукой Стас – тихо я тебе говорю – он смотрел в ее карие глаза - ты знаешь куда они ехали? – едва слышно спросил он. - Да – мотнула она головой высвобождаясь от его руки. – знаю, под нашим селом давно построено большое убежище, там еда, вода, одежда… - Тсс – сказала сказал отец.- успокойтесь дети, это сказки, воображение – громко, что бы люди вокруг них поднявшие движение и толкающиеся создали давку. Слух волной покатился наверх, а там те кто ждал, взволновались сильнее и попытались протиснуться внутрь. - Если так пойдет и дальше, мы задохнемся здесь – сказал Глеб, - да где же поезд? Тридцать минут ждем… - Власти нас не бросят – сказала Галя. Несколько отчаянных мужчин спрыгнули на рельсы и пошли по туннелю, за ними еще и еще несколько человек, в том числе женщины. Родители Васи и Марины пошли следом, дети спрыгнула на рельсы, последовали за родителями. - Главное не касайтесь железной части рельса, - крикнул первый идущий в тоннель мужчина, включил на телефоне фонарик и скрылся в дали. - Стар я для таких приключений – ворчит поднимаясь Глеб. - Мы не пойдем – сказал отец, - Стас мы не пойдем. - Почему? - А сом ты как думаешь? - Нам нужно выбираться отсюда, - Стас посмотрел на наручные часы – сейчас половина пятого, солнце скоро сядет. - Да, сын, ты прав – поднялся на ноги отец, Алика встала следом, - нам нужно возвращаться домой, мы успеем. Стас наклонился к уху отца – нам нужно запереть двери, только там мы в безопасности. Отец кивну соглашаясь. - Внимание, на рельсах опасно, необходимо вернуться на платформу. – послышалось громко из передатчика установленного в метро. Люди приостановились. Оглянулись, некоторые вернулись на перрон, некоторые махнув рукой пошли дальше. - Внимание, на путях опасность, всем жителям города необходимо покинуть метрополитен и подняться в город для дальнейшей эвакуации. Вам будут предоставлены комфортабельные автобусы. – раздавалось громко со всех передатчиков в метрополитене. - Ааааааааааа – крик послышался из туннеля, обратно бегут люди с криками – там ведьмы, спасайтесь, ведьмы, Аааааааааааааа, Там ведьмы спят…. Толпа пошатнулась и шарахнулась в обратную стороны. Давление сверху потока людей поменялась на обратное, люди с метро начали пробиваться обратно, сквозь ничего не понимающую не слышавшую толпу, которая стремилась вниз. - Ведьмы… ведьмы… бегите – кричали со всех сторон. Алика прижалась к стене. Глеб с Глей и ребенком вжались в стену. Отец пытался закрыть собой своих детей. Мимо неслись люди ничего не замечая вокруг, если кто упал, встать шанса не давали, их просто не замечали. - Марина – крикнул Стас и протянул поверх плеча отца руку, сразу стало тяжело. - Стас – шикнул на него отец, напрягаясь, что бы их не оттащили друг от друга течением тел. - Держись Марина – крикнул он, за его руку уцепилась из толпы тонкая девичья рука. - Помоги мне – кричит Марина – пропустите, пожалуйста – она стараясь оттолкнуть от себя бегущих людей. Уносящих ее. Отец чуть развернулся, протяну свою руку Марине и почти силком протащи ее к ним. Она вжалась в стену рядом со Стасом. – Спасибо вам. - Где твои родители? – спросил отец. - Я не знаю – помотала она головой – и брат не знаю где. Толпа схлынула. Опустело метро. Немногие люди как они вжались в стены, спрятались под скамьи, или в низши проходов, переждали панический поток тел человеческих. Они осмотрели друг друга – Как вы целы – спросил отец Глеба. - Вроде как, хорошо, что вы вовремя всех нас прижали к стене – сказал ошарашенный Глеб – теперь можно идти наверх. Все согласились. Оставшиеся внизу люди не спеша шли по выключенному эскалатору. - Мы поедем домой – сказал Стас и отец кивнул. - Как так, там ведь автобусы – удивился Глеб. - Людей очень много. Нас не успеют эвакуировать, лучше переждать ту ночь дома – сказал отец рассудительно. - А может вы у нас ночуете – весело улыбнулась Алика – вместе не так страшно. И ты Марина то же поехали к нам. - Мои родители и брат? – она смотрела по сторонам и не могла их найти. - Мы найдем их не переживай, а пока правда пойдем с нами – взял ее за руку Стас и тихо, едва слышно добавил – если они живы, то думаю постараются сами пробиться к убежищу возле вашего села. – она взглянула на него широко раскрытыми глазами и кивнула. Кто я такой? Подумал он, чтобы решать за других, что бы решать кому жить, а кому умирать? Он обернулся, медленно рядом с ним и его детьми бредут люди. И никто из тих людей не знает, что ждет их через пару часов. Когда станет понятно, что автобусов не хватит, начнется паника и давка, часть людей в суматохе погибнет, как погибли там в низу в метро. А из туннеля не появилось ни одной ведьмы. День, все ведьмы спят. Где им еще спать, как не в темном безопасном месте, где их не найти, а люди наши. Что будет когда они проснутся и выйдет из туннелей. Одним взмахом руки люди превратятся в костры пламени. Они сами стали легкими мишенями собравшись в одну кучу. Кто я такой? Чтобы даже не попытаться спасти себя и своих детей и всех тех, кто мне дорог. Кто я такой? Что бы не спасти всех людей? Почему я бегу, а не пытаюсь запереть двери в метро. Но у метро множество выходов, все я запереть не сумею. Значит только бегство. Кто я такой? Что бы решать, кого спасти, а кого бросить на произвол судьбы? А если сказать все, что ведьмы выйдут ночью и попытаться спрятать всех людей в одном доме! Но где найти такой большой дом? Кто я такой? Что бы создать панику и погибнуть в ней. Он сжимал зубы, крепко, до крови во рту, но шел молча не проронив ни слова. Ни позвав с собой больше никого. Люди поднимаются вверх по лестнице на поверхность, идут не спеша, паникеры давно наверху, ждут автобусы. Те кто остались бредут с своими сумками, рюкзаками и ноутбуками, держа за руки детей. Идут молча, никто не понимает, что дальше делать, рассеянность бродит по лицам людей. Марина согласилась переночевать у них. Галина с Глебом и внучкой Соней собирались вернуться домой до темноты, они не хотели оставаться с маленькой девочкой на ночь здесь. - Это опасно – согласился Глеб с их доводами. Около метро стояли люди, сидели на холодной земле у стены и машин на стоянке. Расчищен только подъезд к остановке. - А прибыл первый автобус – спросил Глеб стоящих у выхода из метро людей. - Нет, обещают через десять минут – скривил лицо человек с бородой – ждемс. - Он придет, непременно – сказала старушка в розовом берете, ее морщинистое лицо наполнено тревогой, бесцветные глаза устремлены вдаль. - Они нас бросили, - плюну под ноги парень в кожаной куртке – правительство нас… Отец ускорил шаг, уводя за собой своих спутников. Они пробрались сквозь толпу, направились к стоянке, где осталась машина Глеба. Правда пока неясно как они в нее смогут поместиться. Т.к. на одного пассажира стало больше, а такси они заказать точно не смогут. - Граждане, Граждане – громко прозвучало в рупор. – Да вы, вы – и они поняли обернувшись, что обращаются к ним, - Вернитесь, автобусы сейчас прибудут, безопаснее оставаться на площадке ожидания спасения. Женщина в форме офицера полиции стояла на военной машине и махала им рукой. Они переглянулись. - Затеряемся – сказал отец, поменяв направление в бок и остановились у большого грузовика. К ним внимание пропало, с другой стороны люди пытались уйти, но женщина увидев их передвижения обратилась к ним. Люди, пытающиеся уйти не послушали ее, тогда к ним направились военные в форме и с оружием, настоятельно посоветовали остаться. Отец махнул рукой своим спутника, аккуратно ступил за машину, скрывшую их от толпы. Они стараясь не привлечь к себе внимание, не спеша продвигались к краю толпы, смешались к ближайшим зданиям. Машину со стоянки не представляло возможным забрать. Глеб запыхался, он нес на руках внучку. Отец забрал девочку к себе на руки. - Что-то странное происходит – сказал Глеб, отец кивнул. - Когда спасают так себя не ведут – он показал на дальний фургон, - думаю нам туда, попробуем найти машину, может кто-то в спешке забыл ключи. Стас усмехнулся, он уме взламывать замки, дед научи его, когда-то еще мальчишкой. Вскрыл замок минивена за углом дома, где военные не моги их видеть. Все поместились внутрь. Тронулись. На дороге никого нет. Они помчались очень быстро в обратный путь домой. За руль сел отец, т.к. Глеб побелел от происходящего, а Галя в упреке поджала губы. В прочем в такой ситуации было не до нравственности. Поворачивая ключ в замке зажигания, он подумал «Где грань, за которой человек переступает, все законы и для него не остается ничего от общепринятых норм и правил? Выживание, единственное, что имеет значение». Брошенные на обочине машины, одиноко стояли вдоль дороги. На подъезде к повороту с трассы в их район путь пригородила груда автомобилей. Видимо несколько часов произошла авария, столкнулись грузовая машина и несколько легковых. - Вот черт – выругался отец. Повернул обратно на трассу – придется ехать в объезд. - Да то темноты не успеем – сетовал Глеб. - Может тогда у нас останетесь? – спросила вновь Алика. - И правда оставайтесь, с приходом темноты ведьмы проснутся, вместе как-то надежнее – сказал отец. - Останемся дорогой – попросила Галя – они ведь выжили среди пожара. - Хорошо По объездной дороге они обогнули район и свернули к дому с другой стороны. Проехали еще несколько кварталов не тронутых пожаром и остановились. Улица сгоревших домов впереди, упавших на дорогу остатков домов и столбом преградили им путь. Бросив машину пошли пешком. Над горизонтом склонилось солнце, освещая мир красным заревом. - Закат – прищурившись смотрела вперед Алика – какой красивый – небо переливалось от розового, ярко красного, до бледного, переходящего в голубизну неба. - До нашего дома несколько кварталов – сказал отец, достал шарф и посмотрел на Алику. Она кивнула, закрыла глаза. Стас вел ее за руку. Сонечка не дала завязать себе газа, она уткнулась в плечо и засыпала. Наревелась за весь день. Дом встретил их тишиной и сумерками. - Заходите, раздевайтесь – сказал отец. Они вошли. Стас тихо ему шепнул – нужно запереть дверь ритуалом – отец соглашаясь кивнул. Звонок в двери заставил вздрогнуть всех. Еще не стемнело, закат брезжит в окне. «Кто же это может быть?» подумал отец. Заглянул в глазок и не поверил своим глазам. Он ожидал увидеть ведьму, а на пороге стояла его бывавшая жена. - Мама – крикнула Алика и посторонив отца, бросилась той на шею. Женщина обняла ее. - Вы не брали телефон, все! Никто из вас! Что такое? Что случилось? – смотрели злобно серые глаза – пришлось приехать, но вижу в зря беспокоилась! Тряхнула она светловолосой головой с волнистыми волосами чуть ниже плеча. Клетчатый светлый пиджак окрасился красным в последних лучах садящегося солнца. Алика заламывала пальцы на руках – подожди – побежала она седом за ней, догнала около палисадника перед домом. Стояли одинокие пластиковые синие стулья без стола. Их не успели занести, на зимовку, на чердак. Осенние листья толстым слоем покрыли землю и жухлую траву. Как важно, самое важно, нужно остановить ее, вернуть. Заставить остаться. - Мама – окликнула она ее, та обернулась, в светлом костюме, каблучки шпильки провалились в листву. – не уходи, пожалуйста - Что ты хочешь? – она смотрела на нее отстранено, как на чужую. - Ты давно ушла от нас – Алика прижала руки к груди – я совсем не помню тебя, я не знаю, что значит просыпаться утром и мама заплетет мне косу, или приготовит завтрак. Да, ты не звонишь мне на день рождения, ты возможно не помнишь о нем совсем. Да, ты не отвечаешь на мои звонки, лишь изредка звонишь сама и я честно не понимаю зачем? Зачем беспокоишься о нас? - Я напрасно приехала – сжала тонкие губы она. - Нет не напрасно! Останься! Ты позвонила и приехала, потому что мы важны для тебя, когда рушится мир, мы вспоминаем о самом важном. Пусть ты не любишь меня, но ты единственный человек в мире кого для меня важно спасти. - В груди сердце безумно стучит, стремясь выпрыгнуть от волнения наружу. Они никогда не разговаривали с ней вот так, один на один. Только холодное «Привет», «Ты не болеешь?», «Как в школе?» и все. - Ведьма идет и не остановится пока не найдет тебя, и ты знаешь почему… Женщина побелела – Откуда… Ты знаешь? – произнесла едва, разжимая напряжённые губы. - Я не знаю! Я не хочу, чтобы ты умерла как наши соседи – Алика отвернулась в сторону сожжённых домов, стоящих с черными окнами через дорогу на против. – И тогда мне некого будет ненавидеть и любить. - Пойдем в дом – прошла мимо Алики женщина. Алика улыбнулась осенним листьям на земле. На сердце стало легко и просто. Глава 4 Усталый сонный дом, задернуты шторы, заперта дверь ритуалом. Опустились на мир сумерки. Испуганные люди собрались в гостиной. Женщина села в кресло и безучастно смотрела на окружающих. Страх читался в глазах каждого. Стас с отцом заперли входную дверь, провели ритуал. У обеих дверей, у входной и в подвал. Пусть в проведении ритуала у подвальной двери не было смысла, они спустились вниз и исполнили свой долг. После чего объяснили, рассказали гостям в их доме об обычаях и ритуалах семьи. Не поверить им оказалось сложно, ведьмы появившиеся с темнотой на улицах города, стучались в их дом, пытались выломать двери и уходили ни с чем. Вокруг кружила рыжая смерть, пылало пламя, догорали развалины. Теперь каждый готов поверить во, что угодно, особенно в то, что может их защитить от смерти. Умолчали Стас с отцом только об одном, что ритуалы они много лет проводили у двери каждый день. Об этом ни сказал ни Стас ни отец. Поверив в свою безопасность, люди начали разговаривать, потянулись на кухню. Загремела посуда, Галя что-то готовила. Стас смотрел на свою мать украдкой, погрузившись в планшет. Она сидела в кресле у окна, не смотрела по сторонам, как не живая кукла, словно происходящее вокруг ее не касалось. Он не разговаривал с ней, не пытался угостить чем-то как Алика, которая постоянно кружилась вокруг нее, не получая внимание в ответ на свои попытки. Он сидел на полу, опиравшись о шкаф, смотре в интернете новости. Она, сколько он себя помнил не интересовалась ни им, ни Аликой. Оставалась равнодушной к жизни своих детей. Редкие холодные звонки. Ему чудились воспоминания из далекого детства, когда она еще жила здесь. Тогда, он точно знал, чувствовал как она их любила. Смутно вспоминались ее руки, ее голос, колыбельная, та, что она напевала, когда-то, очень давно им с Аликой перед сном. Воспоминания такие призрачные, нереальные, которые развеивались глядя на нее. Эта холодная женщина не могла гладить его по голове и напевать ласково. Он мотнул головой. Это иллюзия, воспоминания. Любовь не может пройти, тем более материнская. Он не знал материнской любви, но бывал часто в гостях у своего лучшего друга и там видел, что значит материнская любовь. Теперь его друг мертв. Стас зажмурился, в интернете еще выкладывают на сайты видео с горящими домами и рыжими женщинами. Официальных новостей нет, только информация о карантине и пунктах сбора для эвакуации. - Отец – закричал Стас, когда открыл это видео, - посмотри… - Отец пришел из кухни, с ним Глеб. Это видео отличалось от всех, его снял парень, который сел в поезд метро, именно на той станции, где они не смогли уехать и ушли. Вначале он улыбается, со своей девушкой. Они в потоке толпы заходят в поезд. Стоят бок о бок с другими людьми, поезд трогается. Объявляется следующая станция, центральная, они пересаживаются в другой поезд, им говорят, что нужно проследовать до станции на набережной, для этого нужно пересесть на другую ветку, поезд идет туда, там еще одна пересадка на северную. Люди нервничают, жарко и душно в метрополитене. Очень много ожидающих. Его девушку мутит. - Еще одна, пересадка – говорит парень в камеру на телефоне, - надеемся последняя, мы едем на Восточную станцию… - Восточная? – к ним подошла Марина, - мы ехали с семьей из Восточной станции к вам на Лесную – она побелела, - нам говорили, что только с нее отправка в безопасную зону. На записи послышался шум, визг тормозов, люди дружно качнулись. Поезд остановился в туннеле, людей попросили не выходить, объяснив это поломкой на рельсах. Потом раздались крики. Закричали, что за окном ведьмы. - Здесь их десятки тысяч, много ведьм, они спят в туннеле, - камера повернулась к окну, ее направили прямо в стекло, включился фонарик. В тусклом свете фонаря с телефона видно как прислонившись к стенкам, осев на землю вдоль путей спят Ведьмы. Много, множество, прислонившись друг к другу, живой стеной, спят друг у друга на плече. Слышно как в громкоговоритель объявили эвакуацию. - Неужели они не видели, что в туннелях делается. Машинист, он должен был видеть. – камера погасла. Чернота какое-то время. Повисло молчание, никто не говорил, смотрели в темный экран. Через несколько секунд появилось на экране лицо парня ведущего сьемку. Он шепотом продолжил свой рассказ – нас попросили выйти из вагонов и следовать пешком, к аварийному выходу, прямо рядом со спящими ведьмами. Мы пошли, тихо очень тихо. Взрослые, дети, старики. Я не знаю как это произошло, как ведьмы не просыпались от звука поездов, но кто-то об одну запнулся. Огонь… мы с моей девушкой бежали…мы бросили их там умирать в туннеле. С ними нельзя справиться, мужчины хотели защитить свои семьи... Нам нет оправдания, мы спрятались в вагоне под лавку. Я хочу, чтобы все знали, не ходите в метро, здесь смерть. – Он вздохнул, поверну камеру, показывая пустой вагон и ракурс снизу. Едва слышно раздалась мелодия и напев. Красивый голос пел где-то далеко – Она не в закрытую дверь к тому кто ее не ждал… Она лечила бездомных детей, никто об этом не знал… - Она идет за нами, это песня ведьмы, я не знаю как нам выбраться отсюда, не знаю – послышались всхлипывания девушки, - только не ходите сюда, - камера вернулась к его испуганному лицу, - спасите нас… Песня послышалась очень близко и вспыхнуло пламя за окном. Видео закончилось. Стас посмотрел растерянно на количество «Лайков» под видео и просмотров, цифры зашкаливали, несколько тысяч. И комментарии под видео, обновляются каждую секунду. Словно, вся страна смотрит одновременно. «Странно, что интернет еще работает?» подумал Стас, ему почему-то казалось, что Ведьма не знает об этом. Она ведь из другого века к ним пришла. Так говорил Дед, что ей очень много веков, что она спит и обряд их усыпляет ее, ритуал запирает двери. - Нет, ты посмотри? – усмехнулся зло Глеб, отошел от них в сторону – они правда не понимают, что это всерьез? Молча разошлись, взрослые направились на кухню, обсуждая увиденное. Стас прочитал комментарий оставленный под ником «Васёк999» - «Очень реалистично, за идею 5 баллов. А вот игра актеров и декорации подкачали. Толпа в Метрополитене выглядит сборищем непопытных актеров второго плана. Вобщем один раз посомтреть можно, а лучше не тратить своего времени. Сюжет так и не получил ожидаемого развития.…. ДОБАВИТЬ». Еще несколько комментариев в подобном духе. Кто-то из пользователей пытался доказать, что это правда. Стас закрыл ноутбук. Люди всегда отрицают то, что не вписывается в рамки обыденности. В комнате нет Алики, он заглянул на кухню, ее там так же не оказалось. Глеб с отцом сидели за столом с чашками чая. У Гали, что-то очень вкусно пахло из кастрюли. Марина с их внучка играла на полу мячом. Алика нашлась в своей комнате. Она сидела за столом, ее светлые волосы гадко расчёсанные, лежали на спине как шелковистая вуаль. Она низко склонилась под настольной лампой. - Алика – позвал он – что ты делаешь? – сел радом с письменным столом на пуфик. - Я? – посмотрела она на него едва повернув голову. В ее руках полоска бумаги, клей, рядом серебристая ручка – протяни руку – скомандовала она. - Зачем это? - Надо, глупышка, ну давай, я не кусаюсь – подразнила она его засмеявшись. Он протянул, она ловко одела ему на палец бумажное кольцо. – Что это? Алика! – он увидел на бумаге нарисованные узоры, такие же как на кольце отца, они настолько похоже, что не оставалось сомнений, что это копия ритуального кольца их семьи. - Да, ты отдал кольцо папе, я подумала, что тебе то же нужна его сила, - улыбнулась она, - оно не такое сильное и из бумаги, но я пропитала его лаком. Что бы оно не порвалось. - И узоры… откуда ты узнала, как их нанести? как они выглядят – не верил он своим глазам, рассматривал белое колечко с серебристыми узорами по всей поверхности. Кольцо отца давно, много столетий назад потемнело. - Я видела, как вы с Дедушкой их на двери рисовали, тогда и скопировала в блокнот – просияла она, довольная своей находчивости. - Спасибо – он обнял ее одной рукой. Уткнулся в душистую макушки сестры. Стас всегда считал, что от Алики пахнет как от мамы. Ему казалось, что они одинаковые. Он не мог понять, это воспоминание или игра воображения. * * * «Эта ночь закончится, а что дальше?» он не мог понять, эта мысль засела в голове как паутина, окутала разум. Его тревожила мнимая безопасность. Пока город, а быть может весь мир гибнет от руки ведьмы, он здесь. Это угнетало. - Марина, ты говорила, что знаешь где убежище? – спросил он, чай закончился. Глеб укачал внучку и отнес ее в гостевую комнату, положи спать на большой кровати. Его бывшая жена уснула в гостиной в кресле. Марина сидела с своей чашкой, раздумчиво смотрела внутрь нее. Галя мыла посуду. В входную дверь больше не ломились. И если не выглядывать в окно, то можно не думать, что там пылает пожар и Ведьмы уничтожают город. Представить можно, а забыть нельзя. - Знаю, туда ехали большие черные машины… - А можешь показать на карте? - Могу – они открыли карту города в интернете, она показала. По карте там пустырь. - Не так далеко, как я думал, 2 часа на машине. Добраться можно. – потер он переносицу озадаченно. - Зачем нам туда? – спросил сонный Глеб – утром все закончится… ведь правда…Правительство справится с этой угрозой… - Давайте спать – вздохнула устало Галя, положив руку на плечо мужа. - Да – разошлись по комнатам. Марина спала с Аликой. Девочки быстро улеглись, погасили свет. Он прикрыл двери их комнаты. Стас еще, что-то читал в интернете, его он трогать не стал, каждому нужно уединение. Глеб и Галя пожелав спокойной ночи закрыли двери в гостевую комнату, где расположились. Ему не спалось, он приоткрыл штору, улица продолжала гореть. В небо поднимался сизый дым, скрывая звезды. Город выгорал дотла. Дома, магазины, школы и садики. Он не мог видеть всего этого, но ему казалось, что так оно и есть. «Какой же я дурак! Как мог я выпустить такое чудовище? Почему я пренебрёг древними обрядами? Гордыня и все знание отвернули меня с истинного пути. Сейчас, я отдал бы все за возможность вернуться назад и исправить свою ошибку. Ведь нужно было всего лишь каждый вечер спускаться в подвал и произносить слова обряда. Запирать старинную дверь, за которой темнота. И никогда не знать, что скрывается там – внизу. Лучше не знать.» Дума он огорченно, сожалея о своем невежестве. «Я отдал бы все, свою жизнь, лишь бы исправить ошибку. Спасти своих детей. Господи помоги… Как нам жить дальше» Он не понимал, но чувствовал, что нужно идти в убежище. * * * С первыми лучами солнца проснулись от тревожных снов люди. С надеждой они встретили новый день. Каждый думал про себя, что события вчерашнего дня лишь плохой сон и он развеется, как только придет новы день. - Нет, не может быть – Глеб отшатнулся от входной двери, - они должны спать, как вчера… Галя прижала к себе крепче внучку. Стас в два шага обогнул их и посмотрел в дверной глазок. У порога их дома стояла, улыбаясь ведьма. Она нежилась в лучах солнышка и не куда не собиралась уходить, качалась на ветру, словно напевала песнь. Отец отстранил его и взглянул сам. Молчали. Молча разошлись по комнатам. Как тени в тихом заброшенном доме, ставшим им тюрьмой. Через час отец вновь взглянул в глазок, ведьма оставалась на месте. Галя позвала всех завтракать. - Теперь мы в ловушке – сказал Глеб. - Продуктов осталось не много – подытожила Галя. А значит скоро они точно выйдут на улицу, либо станут голодать. - На сколько дней хватит? – спросил он. - На пару дней, видимо вы никогда особо не баловали свой холодильник – улыбнулась она измученно. - Может быть выйдем через окно? – предложи Глеб. - Вокруг все выгорело – он не смел поднимать глаза на своих детей и людей, что доверились ему. «Что же делать?» стоял остро в его голове вопрос, он не стал слушать их споры и предложения. «Я один виноват в том, что случилось» корил он себя, ушел в коридор. Ведьма стояла у двери ласково улыбаясь. «Знает ли она, что я смотрю на нее?» Осел на пол. «Выход должен быть!» обхвати голову руками. «Выход… мы можем выскочить через окно и постараться уйти пешком, но что ждет нас там и как скоро Ведьма погонится за нами?» спутались мысли в образы, перебирая варианты. «Почему я никогда не запасался продуктами? Почему я пренебрёг своими обязанностями и не проводил обряд? Как я мог» - Папа – рядом с ним сел Стас – Как же нам теперь быть? – помолчали, - Может она ушла – Стас поднялся, направляясь к двери, что бы заглянуть в глазок - Сынок, не нужно… она там, она никуда не уйдет – сказал отец, хлопнул рядом с собой по полу рукой, зовя Стаса вернуться, и он сел на указанное место. – Если ведьма вышла на охоту, то она будет идти по следу не останавливаясь, не отдыхая и не питаясь, пока не достигнет своей жертвы. Бывает так, что Ведьма получает в свое владение некоторый участок угодий и тогда она охраняет его, никто не сможет выжить в ее владениях или пройти мимо. - Она охраняет? - Мне еще дед мой рассказывал, твой прадед. Отец кажется ему не верил. Но я помню все его слова наизусть. – улыбнулся он грустно, воспоминания о первых ритуалах ожили в нем, встали перед глазами. – Давным-давно, в старо древние времена, я понимаю, как это звучит. Я не могу себе этого представить, как в наш век технологий, нет того, что было тогда, но он рассказывал о том. Наши предки вели войну против Ведьмы, мир раскололся, но наше племя не сдавалось. Они продолжали противостоять древнему злу. Дети стали надеждой на победу. В детях таилась великая сила, не только запирать двери, но и сражаться против Ведьмы и Рыжих Лордов. Каждый муж достигавший возраста 12 лет, проходил испытания духа. Находили Рыжего Лорда охранника, спускались через врата мгновенного переноса к нему в логово. Обычно обряд проходили несколько мальчиков от 8 до 12 человек. Скользили по туннелю времени и очнувшись рядом с врагом, поднимали из глубины души силу, наполняли свое горло словами, песней, укрепляли свой разум, прогоняли страх. Пройти могли только те кто сможет не оборвать песнь и пройти мимо Лорда Рыжего не замеченным, скользнуть как тень. – замолчал, слушая тихие голоса из кухни. И еще тихий шепот Алики, она пытается разговорить свою маму, но та, остается безучастной к происходящему. - Дед никогда не говорил о Рыжих Лордах, кто они? - Я не знаю! Как можно пройти через мгновенные врата и скользить по туннелю времени?? - Телепорты? – Стас уткнулся носом в свою кисть. – Как в прошлом могли существовать такие технологии, сказка… - В той войне выжил только один муж, он продолжил передавать своим сыновьям сова обряда и историю нашего рода - Тогда куда могли пропасть телепорты? - Мир выгорел дотла в те времена. Но вот, что мне не понятно, слова того обряда, чтобы скользить как тень. Дедушка передал мне их, я смогу вспомнить. Сработают ли они против Ведьмы? Стас оживился. Подпрыгнул на месте – Можно попробовать… - Это опасно и у нас будет только одна возможность. И тех, кто не поет Рыжий Лорд видел. Дедушка рассказывал мне много сказок о наших великих прадедах, о том как они воевали с Ведьмой. – он помнил тихие вечера, голос Дедушки и его сказки о странных временах. Его истории захватывали дух, заставляли сердце биться и переживать. «Как же мог я все забыть?» недоумевал он в растерянности. Надежда. Слабая, неуверенная, хрупкая, как лучик света в темноте. Они подождали еще день, спорили, обдумывали, учили слова песни. Никто не знал мотив, одно дело рассказать стих, другое спеть. Помогла Алика, она стала себе поднос напевать слова и они сложились в мелодию. Подхватила Марина и Сонечка. Простой мотив, слова ожили с их голосами. «Алика» он остановился у дверей в гостиную приглушенный свет ночника едва освещает большой диван, кресло у окна в котором сидит тихая женщина. Почти как тень у ее ног, положив голову к ней на колени ютится девочка подросток. Шепчет что-то, невозможно разобрать. Женщина отвечает сдержанно, почти сурово. - Пойми, пожалуйста, я не помню тебя, я-себя-то почти не помню, - говорит женщина, - я вспоминаю как в школьной столовой встретила твоего отца как он привел меня в этот дом и потом жила в страхе, я не я. Я другая! Пугающая. Я на помню как родилась ты, как появился на свет Стас… - Это не важно, – перебивает ее Алика, - я помню, я знаю, ты наша мама, ты мама… – по словам, по интонации слышно, что Алика улыбается, прижимается щекой к коленям матери. Потом поет колыбельную, тихую, успокаивающую. На кухне в прежнем составе пьют чай Галя и Глеб. - Это опасно, а если ваш древний обряд не сработает на ведьму? – сомневался Глеб. И сам себе давал ответ – Должен сработать, иного пути нет. Проверили дверь в подвале. Она стояла опечатанной. Как прежде, ее не пытались взломать, холодные стены молчаливой сыростью сопровождали их. Ведьма на улице бесцельно бродила около дома, не останавливаясь, не впадая в сон. Еда в их холодильнике закончилась. «У нас осталось мало времени. Мы рискнем, выйдем и проведем древний обряд, который никто не проводил много веков. Если не сработает, мы успеем вернуться в дом и запереть дверь заклятием. Тогда нас ждет голодная смерть. Мы решились, мы должны пробиться!» Ночью ему снились дети 12-13 лет, девочки и мальчики. Они готовились спуститься по туннелю времени, войти в мгновенную дверь. Они мечтали преодолеть свой страх и именно он их губил. Разные дети спускались в логово к Рыжему Лорду, лилась песнь, гибли те кто переставал петь. Гибли порой все, кто пел выживали. Он видел, как глаза Рыжего Лорда светлели и пелена окутывала их как белое бельмо. Он видел во сне своего предка, как отважно сражались люди против ведьмы и ее Рыжих Лордов. В те времена не существовало клонирования и ведьма была только одна. Отважно сражался его предок, он нападал на разных Лордов и случилось так, что ни один лорд не смог его больше видеть, он стал для них всех тенью. Что же Ведьма? Он могла его видеть! А Лорды нет. Он понял, что воздействовать с помощью песни можно только на одного Лорда, двоих песнью не заворожишь. Когда Лордов оказывалось двое, все дети гибли и взрослые не могли им помочь. Взрослые гибли больше, у детей природный дар к магии, говорили во сне его предок. Словно перед ним с помощью сна открылись все тайны его рода. Он только не смог понять, как получилось заточить Ведьму. Весь род людской сражался с ней годами, а выжил только он один. Тот, кто продолжил род. Выжили, кто не обладал магией, кого скрыли с помощью ритуала в домах. Он проснулся, он столько видел, понял. Что осталось понимание только одного факта: Ведьму не победить. Нужно выжить, останавливаться нельзя. - Пойте, несмотря ни на что, просто пойте, когда скажу бежать, бегите не оглядываясь. Еще раз бежим по Вишневой улице, там есть магазин автомобилей, попытаемся найти тот, что на ходу. И едем к убежищу. - Дай бог оно окажется открыты или нас впустят – вздохнул Глеб. - Там есть продукты на много лет, для большого количества людей – сказал он, поправил рюкзак на спине Алики. – Мы сможем. - Правительство бросило нас, но мы сами придем к ним – Глеб так же одел рюкзак, они были уверенны, что там в убежище их ждет помощь и еда. Взяли с собой только необходимое. Впрочем еды в доме не осталось совсем. Алика кивнула, Стас криво улыбнулся. Страх читался на их лицах. Только бывшая жена его оставалась безучастной. Алика учила с ней песню. Не отходила, постоянно разговаривала и он слышал краем уха, что обещала больше не давать ее в обиду. Он счел, что последнее касалось его. - Идем – он снял заклятие и распахнул дверь. Утреннее солнце на секунду ослепило своими лучами. Он запел первым, выскочи на крылечко и двинулся смело к Ведьме. Она стояла в ярко оранжевом платье, растрепанные волосы блестели на солнце как огонь, она пронзительно посмотрела на него и перевела взгляд в бок. Следом выскочили Стас и Алика, зазвенели голоса. В какой-то миг страх поднялся из глубины души, требуя, вопя, заставляя бежать прочь, бросить песнь. Его руки коснулись холодные пальцы Алики. - В поле древо, за холмом береза, уноси сомнения, забирай вопросы, мы не можем поле перепрыгнуть, мы не можем море перебежать, мы не можем небо перелететь… - Ведьма кружилась по сторонам, пытаясь найти источник звука и кажется не видела никого из них. Дрожали голоса, но песня не смолкала. Пели все, держались за руки. Ведьма ходила, кружила, вокруг них, но не трогала. –значит под солнцем нам стоять, значит в море пенном нам лежать, значит в земле сырой нас хоронить, нас тебе не стоит искать. – Ее глаза медленно заволокло пеленой, лицо исказила гримаса ужаса, потом оно расслабилось. Ведьма принялась качаться в такт ветра, как это было до их появления из глубин дома. - Бежим – едва слышно сказал он, но услышали все. Ведьма осталась охранять пустой дом. «Если верить сну, то эта ведьма никогда больше, никого из нас не увидит» подумал он, принимая из рук Глеба Сонечку. Улица впереди них не меняла пейзаж, бывшая, некогда «Вишневая» теперь могла называться только пепелищем. Дома рухнули, черными головешками. И нет конца и края этому пейзажу. В воздухе ветер гоняет пепел. Алика сильнее натянула кепку на глаза, чтобы видеть только дорогу перед собой. Сейчас даже стало не понять какое время года. Огонь без разбору сожрал все на своем пути. Вместо магазина автомашин была большая куча пепла и горелой стали, пластмассы и много кучек пепла поменьше. - Похоже нам придется идти пешком – понял он. – Вот бы компас. У Стаса работал телефон, в нем настроили навигатор и пустились в путь. Каждый молился про себя, что бы не пришлось встретить больше ведьм. И не встретили, ни ведьм, ни людей. Много тысячный город рухнул в черно-пепельные руины. Навигатор вел их мимо города. Потому что в городе, они не видели ни одного целого здания. - Не ужели мы единственные выжили? – оглядывался по сторонам Стас, он постоянно крутил на пальце бумажное кольцо. На лицах поселился страх, ужас, тревога. Привычный мир изменил форму. Глава 5 Люди ждали и боялись войн, катастроф, болезней, обледенения, тайфунов с наводнением одним словом стихийных бедствий. Более вероятным всегда было, разрушение городов, своим же оружием, атомными бомбами, когда мир накренится и планета поменяет свою ось. А гибель пришла совсем с другой стороны. В век технологий мало кто верил в магию, в Ведьм, призраков, даже НЛО. Человечество шло вперед, дорогой открытий и достижений. Войн и мировых соглашений. Остался только пепел. Шли вдоль шоссе, правее от города периодически виднелись загородные домики, коттеджи. Остановились отдохнуть в одном из них. Дом обгорел, но стены не рухнули, даже крыша не выгорела. - Безопасно – махнул рукой он своим детям. В дороге они провели 5 часов, не останавливаясь. Усталость опустилась на печи каждому. - Мы правда пойдем внутрь? – спросила Алика, она по-прежнему не смотрела по сторонам, брела державшись за рукав Стаса. - Не бойся, - потрепал по плечу ее отец. В доме обгорела одна стена очень сильно, но мебель в одной комнате оказалась почти не тронутой. Разместились там. - Здесь должна быть еда – Глеб искал консервы среди пепла горелых шкафов на кухне. Стас то же подключился к поискам. Сонечка расплакалась, она спала на руках во время пути и теперь хотела походить, осмотреться. Ей выдали последний кусочек хлеба. Она его съела и просила еще. Галя старалась ее отвлечь, успокоить. - Здесь погреб – Стас ногами распинал пепел, потянул за ручку в полу, открылся проход в небольшую кладовую. Отпрянул. Скриви лицо. - Что там сынок? – подошел он, Глеб отвернулся. В выгоревшем погребе лежали четыре трупа, два взрослых и детей. Одним движением руки он закрыл погреб. Вдохну выдохнул. «Они мертвы, а мы должны выжить!» Открыл погреб, спустился вниз. Погреб выгорел основательно, на полу в золе и пепле он нашел консервы, пять баночек, непонятно чего. Подал их Глебу. Старался обходить трупы. Поискал, нашел еще одну банку. Глеб достал консервный нож, открыли. В одной банке была фасоль, в других овощи, шпроты и свинина. - Хлеба бы еще – протяжно сказала Галя. Оживились, сели кружком, разделили еду. - Алика, ты куда? – спросил Стас, заметив, что сестра пошла в другую комнату. - Мне нужно – пискнула она, вышла. - Может я с ней пойду? – спросил он у отца. - Она в туалет сейчас придет… - его слова оборвал пронзительный крик Алики с улицы. Оба, Стас и отец соскочили и на одном дыхании бросились на крик. Алика стояла прижав руки к груди. Напротив, нее на земле сидел парень, закрывая лицо руками и моли – не трогай меня, не трогай, пожалуйста… - плакал он. - Тихо, тихо, тихо – протянул руку к нему отец, выходя вперед Алики, закрывая собой. – мы тебя не тронем. Кто ты? Парень посмотрел на них из-под чумазых рук. Его синея куртка порвана в нескольких местах, джинсы в грязи, один башмак он видимо потерял. Растрепанные светлые волосы на голове в грязи и саже. - Нет, нет – закрывается он руками. - Как ты выжил? – недоуменно сказал Глеб, вопрос, о котором думал каждый. - А?! – убрал он руки от лица – Яков – он отполз от них на пятой точке, шага на два. Смотрел огромными голубыми глазами – Вы не сними? Ни с ведьмами? - Нет – сказа Глеб – мы выжили как и ты. - Вы то же спрятались в водосточной трубе… там мало места и они не смогли туда пролезть… Мама, папа, они… - Вот блин! – махнул рукой отец, - Ты жил здесь, значит! Яков! Тебе сколько лет? - Двадцать четыре, я у друзей был, потом прятался… вы не видели моих родителей… - он нерешительно встал с земли вытер руки о штаны. - Нет – Глеб посмотрел на всех хмуро, - не видели! Мы идем в безопасное место. - Зачем ты зовёшь его с нами? - Папа ты что? Он же один! – закричал Стас возмущенно. - Мы не можем рассказывать всем подряд… сын… - он говорит тихо, убедительно и Стас понимает о чем речь. «Мы не можем рассказывать многим о своих возможностях закрывать двери. Люди могут не понять. Могут причинить вред. Использовать в своих целях» - Он один… что он нам сделает?… - Вы я вижу не из этих? – наклонил Яков голову в бок, глаза жадно заблестели. - Из каких этих? – спросил Стас. Его отец пошел в дом, за ним Алика. - Из этих, что людей угоняют к ведьме – засмеялся парень – а я спрятался, я то им не поверил, спасения нет… мы все умрем… - хохота он во все горло. - Похоже он с катушек съехал – сказал Стас Глебу, тот кивнул соглашаясь. Из дома выше отец с женщинами, они готовы идти дальше. - Нам осталось пройти два часа, согласно навигатору – Стас принял у отца свой рюкзак. – готовы? - Да – кивнул Глеб, Яков перестал хохотать и смотрел огромными глазами как они уходят. Взвыл и поплелся следом. Отставая шагов на десять. Порой хохотал неведомо чему, парой кричал, что все умерли и они тоже умрут. Им попадались сожжённые дома. И Яков бегал вокруг таких домов, с криками что Ведьмы идут и спасения от них нет. - Вы идете к смерти, сами, своими ногами, - кричал он им вслед – они ждут вас там… - хохотал он. Тыкая грязным пальцем вперед, но следом шел. То отставал, то приближался. - Он явно псих – сказала Алика, крепко держась за рукав Стаса. - Ага и похоже не отстанет от нас – Стас хмурился, в прочем, с опасением озирались по сторонам все – Он сильно шумит, может привлечь внимание Ведьм. - Но как его успокоить? – Алика старалась не смотреть по сторонам. - Странное зарево в небе – сказал Глеб. – Еще слишком рано для заката, половина третьего. - Не похоже, что темнеет, - указал на небо отец, - посмотрите вон там, кажется взошла луна. Остановились, правда, в светлом небе, раскрашенным розово-оранжевым заревом, виднелась наглая луна. Солнце светило с другого конца небосвода. - Такого быть не может – снял кепку Глеб, прижал к груди. - Мы все умрем – горланил Яков. – Мир накренился, мир… - заходился он хохотом. - Сумасшедший, достал уже – разозлился Стас. Из законов мироустройства, каждый знал, в котором часу встает солнце. В котором садится. Когда наступает день, а когда ночь. - Не нравится мне это – буркнул отец – идемте скорее в убежище. - А что, если нас туда не пустят? – подала голос Марина. Каждый задавал себе этот вопрос и каждый старался не думать. – Там и разберемся – сказал мягко Глеб, - мы ведь люди как они, даже вот этого с собой возьмем, - кивнул через плечо. - Ага – нервно пнул Стас нагой песок под ногами. Через час небо затянуло ядерно-красным заревом от края до края. - Осталось немного, вот за тем холмом – передал отец Сонечку Глебу, освобождая руки. Они несли ее по очереди, сама бы она не прошла такой длинный путь. В миг застыли на месте. Подняли лица к небу. В небо струился свет, прямо за холмом, оттуда куда они шли. Столб огненного света. - Давайте не пойдем туда – попятилась Алика, тянула за собой Стаса. - Там убежище – ухватил он ее за руку, - Я никому не позволю тебя обидеть. Яков притих, подошел к ним, не издавая ни звука, встал плечом к плечу. - Что же это? – спросила Марина, Стас взял ее руку в свою. - В природе не существует таких явлений. – «Будь я проклят, что же я наделал. И надо было только каждый день проводить ритуал около двери. Горе от ума, горе». В лицо подул ветер. Небо разводами, как в луже кругами расходится от столба света, преобразовывая его, напитывая его огнем. Он двинулся вперед первый, проклиная себя за прошлое. Он знал, что изменить не может, но так хочет, что сердце горит огнем в груди. Как же одно нелепое неверие предкам, привело человечество к таким последствиям. Ноги как каменные, на них тяжелые, железные оковы. Сон закрывает веки. «В реальности такого быть не может. Я сплю, какой реальный сон. Проснуться, нужно проснуться. Срочно!! Проснись… Там в реальности нет Ведьм и моим детям в школу. Там мирное человеческое утро.» Но в небо струится огненный столб. «Над головой разверзнется ад». Медленно тащатся ноги, оставляя глубокие борозды в песке, понимается он на холм. Он не слышит шаги своих спутников, может быть они не идут за ним, лучше бы им бежать прочь. Моргает, потирает руками глаза, в надежде проснуться. На плечо ему ложится тонкая рука, острый подбородок упирается в лопатку. - Не смотри туда папа – другая рука обхватывает его за талию – пожалуйста уйдем. Слышится песня Ведьмы – Она уходила в густые леса, когда свет желал, Она собирала росу по утрам и венки плела… Моргает, еще и еще… Не исчезает. Там в низине, за холмом. Столб света струится из шестиконечной огненной звезды. В центре еще большей огненной звезды, размером в несколько километров, каждый конец звезды касается огненного круга, живого круга. Круг движется против часовой стрелки, идут люди, в руках держат факелы. Миллионы человек, идут в унисон, по ровной окружности, тянутся с пяти сторон вереницы людей с факелами, вливающихся в круговорот внешнего круга, переходя в огромную звезду, на каждом остром конце которой, образуется еще одна звезда меньшая, пятиконечная. Она горит ярко, красным струится кровь. Люди толкают странную машину, круговорот на каждом конце большой звезды, из нее бьет свет. Меньшая звезда внутри большой, такое же приспособление, как на концах большой звезды, круговорот, у него шесть концов, люди толкают его по двое, скрипит дерево, струится кровь, издают предсмертный крик люди, струится огненный столб, в него вливаются маленькие струи света из каждого конца большой шестиконечной звезды. Идут люди не останавливаясь, наполняют Звезду кровью и светом. - Жертвенная звезда – онемевшими губами шепчет Алика. – Не ходи туда, папа. Ближе к ним помост, на нем люди. Рядом с звездой бродят ведьмы, их волосы пылают огнем. - О боже, - протер руками лицо Глеб – Мэр города с ними, вон на помосте. Действительно, толстый человек в черном стоит там, рядом невысокая женщина, светлые волосы чуть ниже поясницы, в легком ситцевом зеленом платье и… Вокруг них бродят странные создания, на четырех конечностях, задние ноги сильно накаченные, передние тонкие, едва касаются земли. На их спинах сидят мужчины, их бороды и волосы сияют рыжим огнем, как волосы ведьм. Их Трое. Черные создания под ними, мотают головами топчутся на месте, блестят в свете их белые зубы. Жуткие существа, приклоняются проходя мимо помоста. Как миг мелькнуло все перед его глазами. Он смотрит на тонкую фигурку женщины в зеленом платье. Его манит она как единственный настоящий маяк в кошмаре сна, ужасе настоящее. Моргнул еще, смахивая песок с ресниц, она обернулась. Глаза в глаза смотрели они друг другу, к ним бежали ведьмы, черные жуткие существа с наездниками, танцевало пламя в ее зрачках. Ведьма. - Бежим – взвизгнула Марина, попятился Глеб. Ведьмы стояли, ухмыляясь рядом с ними, несколько минут времени понадобилось им, чтобы пересечь расстояние между ними. - Не двигайтесь людишки – ласково струятся голоса. Он с тоской посмотрел вправо, там виднелся черный ангар и двери в него, казались с такого расстояния открытыми. Убежище, до него рукой подать. И нет шанса успеть добежать. Глеб обнял жену и внучку, закрывая собой. Марина спряталась за Стасом и Яков стоит к нему плечом к плечу. Машут головами страшные черные существа под наездниками, он понял, они когда-то были людьми, что сделало их такими? Расступились ведьмы, преклонили колени жуткие существа, склонили головы наездники в чьих волосах пылает пламя. К ним шла легкой поступью светловолосая женщина. Ее ноги едва касались песка, улыбка тронула ее губы, лицо наполняя радостью. Струятся по плечам, длинные льняные волосы. От нее исходит спокойствие. В другое время, он решил бы что с ней можно подружиться, если бы не пламя в ее глазах. Ни кровавая звезда, размером с огромный гипермаркет, миллионы людей приносящие себя в жертвы огню. - Ведьма… - шершавым показался язык, пересохло во рту. - Здравствуйте милые мои, только вас мы ждали – ласково струился ее мелодичный голос. Она стоит с босыми ногами, подол ее простого платья, по щиколотку, покрыт легким рисунком. - Что сие значит? – обвел он рукой, пространство за ее спиной. - Жертвенная звезда, утром закончится век людской Успокаивается сердцебиение. Душу окутывает покой. - Молчите – улыбается она приветливо, ласково – как же мало в этом веке получилось Рыжих лордов, не плодовитые ваши предки… - Предки? – выдавил он из себя. «Надо бежать! Что же мы стоим?!» - Да, это твои братья, дальние родственники, но кровь в их венах пробудилась, они вспомнили кому должны служить. – Гордо вскинули трое всадников головы. – В былые времена целые стаи следовали за мной. - Я не буду служить тебе - Ты мне больше не нужен, ты исполнил свою роль, - она рассмеялась, так по девичьи кокетливо – спасибо тебе мой милый, без тебя бы я не вышла из пещеры. Мы добились всего чего хотели, мир умирает и рождается вновь, пойдем со мной, мой избранный… - протянула она ему руки. Тонкие, белые ладони, с длинными пальцами. Руки молодой девушки, невинной и чистой. - Изыди – он пнул песок, поднимая пыль и пепел между ними. Скрестил пальцы, слова ритуала застыли на губах. - Это не поможет – закрыла она лицо руками, защищаясь от пыли, ведьмы оскалились, но не напали. Застыл на месте в нерешительности. Примеряясь к расстоянию до двери убежища, ее бы он точно запер и каждый день проводил ритуал. - Бежим – крикнула Алика, отпуская его. - Куда же вы – искренне удивляется Ведьма. В недоумении переглядываются ведьмы, роют песок руками черные существа в нетерпении. - Бегом – кричит он, толкая Глеба, прочь от ведьмы. «Шанс ничтожный, но и провести ритуал не имея двери, мы не сможем» - Вам не скрыться… - струится следом за ними ласковый голос. Мелькает перед глазами огненное небо, дверь приближается шаг за шагом, слышится тяжелое дыхание спутников, топот их ног. За ними не гонят. «От чего же?» Оборачивается он… Перед ведьмами, Рыжим Лордам стоит одинокая девичья фигура, раскинув руки, преграждает путь. Он не разу узнает, осознает. Раскинув руки преграждает путь нечисти – Алика – кричит он в отчаянье. Разворачивается на бегу, падает от усилий. - В чистом поле, в чистом раздолье… - Алика – улыбается ведьма девочке. Ветер срывает с ее головы кепку, разлетаются светло русые волосы по плечам. «Я не позволю тронуть тех, кто мне дорог!» Склонив голову шепчет слова, которых не знает, но в ее душе открывается бездна, разрывает ее сущность, погашает, давая знания, древние как сам мир, знания Ведьм – В чистом поле, в чистом раздолье, четыре дуба четыре вихря… - сплетается магия, руки выводят передней в воздухе знак с двери, обозначая барьер. «Я смогу!» Вскидывает голову Алика и связь магической цепочки обрывается. - Алика, ты это мне… ты правда хочешь причинить мне вред?? – говорит недоуменно ведьма. - Да, ты не тронешь их… - утопают слова в ветре. - Алика, - протягивает к ней руку ведьма, делает шаг навстречу, в глазах гаснет пламя, - что же ты делаешь? Я двадцать веков ждала тебя… - Ее глаза полны радостного света, такие же зеленые как у Алики и Стаса. – Я не могу причинить тебе вред, мы с тобой одной крови… Алика не обращает внимание не ее слова. Продолжает шептать – Силы земные, Врата воздуха, Духи огня – «Что-то еще, что связывает их, что сдержит заклинание не даст рассыпаться. То что, я упускаю? Четыре силы!» от страха сжимается сердце «Что же я творю?» - стражи воды, заприте врата… - поднимается вихрь вокруг нее и стихает, рассыпается пеплом и песком. «нет», Алика стоит, раскинув вновь руки «У меня нет пути назад» - Ты придумываешь слова! Думаешь это тебе поможет? – Ласково говорит ведьма, от Алики вновь поднимается вихрь, разметая вокруг нее песок и пепел – Ты не сможешь, ты не готова… - На семи ветрах, на семи холмах, запритесь двери, спрячьте огонь, вода, земля и воздух ключ от дверей. Заприте, сожгите испепелите, семь дубов, семь степей, семь лун, спрячьте ключ заприте дверь, вихри земные и водные помогите запереть, утопите, спрячьте ключ что бы она его не нашла. Сила земли, воды и космоса заприте двери, сотрите лик, испепелите ключ, отдайте щуке рыбе, в темных водах. На семи холмах, семь вихрей, идите по свету, заприте двери, спрячьте ключ. – «У меня нет надежды выжить, но они…» вкладывает она последние силы в заклинание. - Остановись… ты погибнешь – кричит Ведьма. От Алики расходится свет во все стороны, пробегает волна, натыкается на невидимый барьер. Ведьма натыкается на невидимую преграду, стучит в нее руками – Алика, Алика… Девочка падает на песок. «Путь назад есть всегда, даже когда кажется, что его нет.» Он бежал к ней, стараясь преодолеть расстояние и падал, ветер сшибал его с ног. «Что ты делаешь?, Не тронь ее Ведьма!». Поднимался и бежал вновь, падал. Как в дурном сне Алика упала на песок, он подлетел к ней, ощупал лицо, проверил пульс. Она слабо шевельнулась открыл глаза – Папа, оставь меня, барьер долго не простоит, уходите, заприте дверь… - едва слышно просила она, смотрели с мольбой зеленые глаза и закрылись. Она потеряла сознание. Ведьмы бились в барьер, старались его выжечь. Рыжие Лорды на своих ужасающих лже конях скакали вдоль барьера, старались перепрыгнуть, забраться по нему, но не могли и скакали дальше. Рычали в ярости. - Ну нет – он поднял ее на руки, как пушинку, побежал к убежищу – бегите, скорее… Стас, что-то кричал, но он не мог разобрать, и они побежали вперед. Преодолели расстояние, спрятались внутрь один за другим. Стас ждал у двери, он запер за ними дверь, когда отец переступил порог. Передал Алику Якову, который послушно принял девушку, в длинном коридоре ее больше положить нет места. Стас чертит знак на двери, припасенным на этот случай мелком из коробки для рисования Алики. - Готов? – спросил его отец. - Да, давай вместе, - отец кивнул, они не стали выглядывать наружу, встали плечом к плечу. - Семь вихрей, семь холмов, семь дорог, семь скал. Закройте дверь, спрячьте ключ, укройте ягнят, скройте с глаз, омойте склон, развейте сон! – хором грянули их голоса, убегая с эхом по пустому коридору. Громкому, сильному голосу, вторил мальчишеский звонкий, раскаляя своей мощью дверь, извлекая из души магию, сливающуюся с желанием защитить, сберечь себя и тех за кого они стаи в ответе. Раздавались их голоса громогласно по всему убежищу и за пределами. Они повторили три раза заклинание, вспыхивало кольцо отца на пальце пламенем. Рассыпалось бумажное кольцо на пальце Стаса, вспыхнув огнем. Стояли молча, только тяжело дышали. Тишина наполнила коридор. Ждали. На дверь обрушился удар снаружи. Дверь осталась невредимой. В нее колотили и все бестолку. - Поучилось! – плакали от радости женщины. Глеб целовал жену и внучку. Танцевали Марина с Стасом и отцом. Даже Яков расплакался. - Я думал вы последние выжившие, так же погибните, как и все и только я опять спрятавшись спасусь, – он присел к стене с Аликой на руках, – вот только где мы? - Так ты все это время дурачился? – подошёл к нему Стас. - Прости брат ,– улыбнулся Яков. – может исследуем наше новое жилище. Они двинулись вперед, подсвечивая себе дорогу телефоном, заряд которого заканчивался. Коридор уходил вниз. И никого внутри не оказалось. Несколько обгорелых трупов, у внутренних дверей убежища. Яков легко взлома кодовый замок и круглые двери пустили их внутрь. Зажегся свет приглашая в просторное помещение, с несколькими коридорами. В убежище оказалось много запасов одежды, продуктов питания и даже палисадник, в котором можно выращивать растения. Множество жилых помещений. - Правительство готовилось основательно, – заламывал руки Яков, он улыбался и больше не дурачился. Уложил Алику на диван в уютном помещении с камином и множеством настольных игр. - Здесь вентиляция, медикоменты, сотня комнат, выбирай любую, – довольно потирает руки Глеб, его лицо сияет. На полу играет Сонечка, она нашла игрушки в ящиках. Галя, пьет кофе, она молчалива как всегда, но довольна, увидев запасы продуктов. - Сможем выращивать овощи и фрукты, там есть теплицы, – сказала Галя мечтательно. - Да милая, – поддержал ее Глеб. - Я могу помогать, – улыбается Марина, - Жалко, что родителей здесь нет. - Возможно они где-то в другом убежище, – подмигнул ей Стас. И каждый понял, что в их убежище появилась новая семья. - Здесь могло поселиться тысячи человек, а будем жить только мы, – расселись по креслам и диванам, ели консервы, каждый пытался поверить в случившиеся, осознать свою безопасность. – Алика! – девочка шевельнулась, открыла глаза, ее голова покоилась на коленях отца. Светлые волосы растрепал ветер и они взъерошились в лохмотья. - Где мы? – испуганно озирается она. - В убежище, - сказал он ласково – теперь мы в безопасности, мы сможем прожить здесь много лет и однажды выйдем, чтобы бороться с Ведьмами, как когда-то боролись наши доблестные предки. – сердце наполнилось надеждой. «Я вспоминаю те знания, что передавал мне отец и дед, а я не слушал. Теперь я, мой сын и мой внук, когда он однажды родится, будем каждый день закрывать двери заклинанием, проводить ритуал. Ни у кого не останется сомнений. А я вспомню как они боролись, смогу понять и научить будущих сыновей рода. Однажды мы выйдем из убежища, тогда, когда Ведьмы не ожидают и по одной выловим их, станем для каждой не видимыми. Даже на тебя Ведьма, я найду управу. Ведь все придумали до меня, нужно только вспомнить. Я муж великого рода.» Он полон радости и гордости за своего сына, дочь и спутников, преодолевших такой путь. - Утром закончится век людей и начнется век ведьм, но однажды мы вернем себе наш дом! Эпилог Уткнулась в грудь отца, от него пахло остатками дезодоранта и гари. «Я чувствую биение твоего сердца и стук сердца Стаса и каждого выжившего человека в убежище. Я слышу каждый стук, как часы для меня ваши сердца, отмеряют оставшиеся время до моей природы. Будет утро и закончится однажды век ведьм. Что им без людей в мире делать? Сами по себе они жить не могу, не умеют. Такова их природа. Они от пируют, закончится шабаш, отгорит жертвенная звезда. Переродится мир, останутся ведьмы в прошлом. Зародится вновь жизнь. Утром закончится век людей, утром я приму свою природу. А пока, я смогла защитить их и этому очень рада. Жаль, что дверь заперта, я не смогу уйти, дать им шанс выжить. Грустно, что последних людей в мире убью я. Утром начнется век ведьм! И только я останусь одна запертая в убежище. Как на крючок, посадила меня магия дверей, созданная человеческими мужами. Я не смогу умереть как все ведьмы, выполнив свою природу, а буду жить вечно. Однажды новые люди отопрут меня. Что смогу сказать я им? Глупым! Наивным моим, новым людям…» * * * - Эх, – вздохнул он, садясь за письменный стол. Грустно смотрит в дневник. – Уроки! – за окном расцветают деревья, просыпаются озорные ручейки, после зимний спячки. Слышится шум детских голосов, мальчишки играют в футбол. – Ну почему, у меня экзамены… - с тоской смотрит в окно. – Десятый класс… блин!», вертит в руках карандаш. «А еще эти каждовечерние утомительные ритуалы. К чему они? Там за дверью никого нет! Если бы только знать, кто там? От кого мы защищаемся? от кого?? Может и защищаться не стоит? Или убить?» Под столом футбольный мячик касается его ноги, и вдруг неожиданно выкатывается на середину комнаты! Никакой мистики, это он сам, не желая делать уроки, выпрыгивает из-за стола и набивает его, пасует стене, еще, еще, - Голллллл… - кричит победоносно. Падает на пол счастливый. «Вот бы на улицу!» с тоской поднимает глаза на возвышающееся над ним зеркало, встроенное в дверку шкафа. В зеркале отражается его небольшая комната. Из зеркала на него смотрит девушка. - Аааа... – подскакивает он на ноги, не веря себе трет глаза. - Что за наваждение? – прикасается к стеклу кончиками пальцев правой руки, смотрит на самого себя растрепанного. Изображение мигает как в телевизоре. Перед ним стоит милая девушка. Шелковистые льняные волосы, зеленые ласковые глаз, вздернутый носик. Она в летнем светлом сарафане, на тонких белых бретельках. Он понимает, что это не мираж, она смотрит на него, улыбается – Кто ты? – подавляя смущение улыбается он в ответ. Ласково звучит голос в ответ - Твоя судьба…