Transparency

Глеб вынырнул из сна с четким осознанием, что в комнате он находится не один. Отсутствие сердцебиения у гостя ни о чем не говорило, а вот едва заметный запах разрытой земли прояснял все сразу. Выказывая должное почтение, некромаг сел, спустив ноги с кровати. За столом, совсем не в тему пристроившимся посреди комнаты, сидела Аида Плаховна. Вид у нее был недовольный. - Доброго утра, - приветствовал ее Глеб. Чутье подсказывало, что снаружи только-только начинает светать. - Это кому как, - отозвалась старуха. – Честное слово, поболтала бы, да дело у меня. Развернув свиток, до этого лежавший на коленях, Мамзелькина расправила его на столе. Стукнула раскрытой ладонью, и звук напомнил Глебу глухой хлопок крышки над головой. От свитка разило безысходностью. - Это на… - На тебя разнарядочка, касатик, - невесело подтвердила Аида Плаховна. – Уж больно ты разозлил кого-то. Ух, некромаги, глаза б мои вас… Развели египетские страсти, а теперь что? Вот сдался же тебе этот Тантал! - Сдался, - эхом отозвался Бейбарсов. Аура, которую он после игры пытался держать под контролем, полыхнула. - Ну-ну! Ты мне тут силушкой-то не кичься! Ишь ты, мороку навел! – нахмурилась Мамзелькина, рукой разгоняя потяжелевший вдруг воздух. Глеб ей нравился. Пока. Пока глаза, не отражающие света, горят своим, живым огнем. Пока сердце бьется не по привычке. Пока он не побывал там, куда должен отправиться через пару минут. - Но как же правило? Я не передал свой дар, – паники в голосе не было, но Аида Плаховна знала, что в этом некромаге еще слишком много жизни, чтобы он ушел с ней спокойно. - Кажется мне, что это больше приглашение, чем билет в один конец. Горбун поговорить с тобой хочет. - Лигул. Зачем я ему? - Вот чего не знаю, того не знаю, только… Не получится разнарядочку потерять. - А вообще возможно? – с любопытством спросил Глеб, зацепившись за новую информацию. - Всякое бывает, - уклончиво ответила Мамзелькина. - Так… - Это третья. Иной раз бумажку и полвека искать можно, а тут прямо одна за одной идут. Стражей-то он запросто вызывает, а за тобой меня послал. Глеб недовольно нахмурился. Если с ним так жаждут встречи – невежливо отказывать. - Что-то мне подсказывает, что если я не пойду с вами сейчас, в следующий раз он явится сам. Не будем заставлять его ждать. - Ложись, парень, - кивнула на подушку Мамзелькина. Глеб послушно подчинился. - И вот еще – схожу-ка я с тобой. Храбрись не храбрись, а коли не страж – в такое место одному лучше не соваться, если вернуться хочешь. Или мне подружек твоих позвать? - Нет! - Так я почему-то и думала, - Мамзелькина не сдвинулась с места, только призвала из темного угла комнаты свой инвентарь. – Ох и красивое у тебя сердце, некромаг. Даже как-то останавливать жаль. - Ничего, - заверил ее Бейрарсов. – Вы только, пожалуйста, не забудьте его снова запустить. Мамзелькина хмыкнула. Заранее закрыв глаза Глеб приготовился к знакомой боли – старуха иногда забавлялась, играя с сердцами учеников – но боли не последовало. Глеб услышал только громкий звон косы. *** Ожидал он явно не того, что увидел. Обычный чиновничий кабинет без окон, трухлявый стол и пара стульев. Ничего примечательного. Кроме отсутствия хозяина. - И это все? – тихо спросил он Аиду Плаховну. - А тебя что, наружу вывести? Не дури, парень. Рано тебе. - Но… - «Некромаг» не значит «чокнутый маньяк, косящий людей на право и на лево», что бы маги там не говорили. Если хочешь остаться самим собой, а не стать жалкой пародией – стой где поставили. Аура Глеба снова полыхнула. Последние несколько дней она делала это сама по себе, словно большой зверь пытался обжиться в новой, пока немного тесной берлоге. Ждать им пришлось меньше минуты – Лигул появился в облачке серы. - О, кого я вижу! Аида Плаховна и ее подопечный! Я знаю, как тебя зовут, некромаг, можешь не напрягаться, - заговорил горбун, усаживаясь в свое кресло. – И я хотел бы поговорить с тобой без лишних свидетелей. - Да я что? – тут же откликнулась Мамзелькина. - Я так, на стульчике сижу. Ноженьки устали – силы никой нету! И сидела она с таким видом, что было ясно – скорее Жуткие врата на Буяне откроются, чем она встанет с облюбованной табуретки. Лигул явно был не в восторге, но со «старшим манагером» спорить не решился, хоть и был ее начальством. - Ладно. Я сразу перейду к делу, - горбун уставился на Глеба. - Мне нужен эйдос твоей девчонки. Глеб немного склонил голову к плечу и спросил: - Мне действительно нужно на это отвечать? - Читать твои мысли мне лень, так что да. - Ты не получишь ее эйдос. - Когда-то я слышал эту же фразу, слово в слово, от одного из высших стражей мрака, которому ты и в подметки не годишься. А потом эйдос его смертной перекочевал в мой дарх, - Лигул гадко усмехнулся. Глеб же скользнул взглядом по болтавшейся на шее горбуна сосульке. - Но то была блажь, чисто из-за скуки. Глеб заметил, что Аида Плаховна нахмурилась. - И зачем же тебе понадобился эйдос Тани? - Он… не самый слабый, - Лигул пожал плечами, но выглядело это так, будто он вздрогнул. – У нее в роду были отравители и знаменитые здесь темные маги. - Много поколений назад, и с тех пор белых магов было в разы больше – парировал Глеб. - Кто же спорит, - согласился горбун. - А еще в ней сила Чумы. Мелочь, а бонус. - Нет, - спокойно и упрямо повторил Бейбарсов. - Ты приведешь ко мне девчонку, или сгниешь здесь! – Лигул начинал злиться, и именно это подсказало Глебу, что он в полной безопасности. А еще пришла уверенность в том, что он должен сказать. Глеб покачал головой. - Я, может, отсюда и не выберусь, но всей грязи Тартара не хватит, чтобы сгноить непроданный эйдос. Представляешь, что я здесь устрою? Горбун внезапно сдулся, а Мамзелькина довольно хмыкнула со своего стульчика. - Да ничего – тут сущности и посильнее вас с Танталом имеются. - Хоть их и не так много, - поддакнула Аида Плаховна. - Ну, я так понимаю, визит окончен? Гроттер остается при своем эйдосе, никаких сделок мы не заключали? - Ни с Аидой Плаховной, ни со мной, ни с кем другим, - уточнил Глеб. Старуха не зря обучила их очень внимательно и четко формулировать ответы и вопросы в подобных разговорах. – И «разнарядочек» на эту женщину в ближайшие восемьдесят лет тоже не будет. - Вот же… Ладно, пусть так. Никаких сделок, но последнего не обещаю. А теперь… - Лигул даже не пошевелился, но Глеб оказался за дверью его кабинета. Один, в длинном коридоре. Не прошло и двух секунд, как к нему вышла Аида Плаховна. Закрыв дверь, она накинулась на него, и Глебу показалось, что будь у нее в руках клюка, ему пришлось бы не сладко. Отталкивая его подальше от кабинета, Мамзелькина ворчала: - Говорила же ушами не хлопать! Закинул бы он тебя куда подальше, а мне потом ищи! Блокировку не мог поставить?! Силу получил, а сам… А ну погоди, - Мамзелькина схватила его за подбородок, и повернула правой щекой к себе. – Вот же… Таки прилепил гадость… Сядь на стул и не дергайся. - Что вы делаете? - А сам ничего не чувствуешь? – не касаясь кожи Мамзелькина словно скребла воздух у его скулы. Глеб закрыл глаза и прислушался к себе. Как раз на уровне глаз он нашел грязную заплату, пробившую его естественную некромагическую защиту. Просматривая заплату слой за слоем Глеб все больше хмурился. - Каинову печать поставил? - Ее, что ж еще в канцелярии ставить, как не печать, - продолжая ее счищать, ответила старушка. - И вернулся бы ты наверх с подгнившим личиком. Ладно, некромаг. Пошли отсюда. *** Перехода не было. Только сердце забилось дикой птицей, разгоняя застоявшуюся кровь. - Ну что, бьется? Глеб только кивнул. - Спасибо вам. - Спасибо медом не пахнет, - к Мамзелькиной возвращалось присутствие духа. – Дело сделано, ни у кого ни к кому претензий нет. Раскол от печати затянется за пару часов. Бывай, некромаг, да не дури сильно. Бейбарсов хотел было что-то сказать, но Аиды Плаховны уже не было в комнате. Некромаг потер глаза - чувство было очень неприятное, будто песка насыпали. Осмотрелся. Пора выдвигаться. Он и так засиделся на одном месте.