А на восьмое утро

- Если друг оказался вдруг, И недруг, и не враг, а так… - большущий жвачный пузырь звучно лопнул, оставшись липкой нежно-розовой дрянью на губах и кончике носа. Сого задумчиво поскреб зубами верхнюю губу. - Здесь и сразу не разберешь, Правда или же ложь? - Хиджиката с особым удовольствием взвалил натруженные многочисленными рейдами ноги на пыльный стол. Скромная лампочка болталась у него над головой, как в лучших фильмах о «плохих полицейских». Даже тлеющая рыжей искрой сигарета придавала замкому некий зловещий вид. - Парня в клетку лишь посади! Не бросай на свободе его, Помусолю слегка глаза-а, Там поймешь на хрена!* - несмотря на своё весьма незавидное, с точки зрения обывателя, положение, самый белобрысый и самый кучерявый фрилансер который нам известен, возлежал на жестких нарах. Хиджиката пытался взглядом совершить трепанацию черепа сего неугомонного существа, чтобы хоть немного приблизится к разгадке того, что творится в этих дремучих извилинах. Простой вопрос: «Зачем пришел, чудище кучерявое?», повесилось без ответа. Мало того что Саката, которого Тоширо уже давно мечтал замуровать в стенах городской тюрьмы пришел сдаваться, так еще и сам наручники на себе застегнул и в изолятор сел, не забыв перед этим любезно попросить Сого запереть за ним решетку. У бесстрашного офицера уже после первого часа бестолкового расспроса этой жертвы химической завивки начался нервный тик. Сигаретная пачка опустела так быстро, что даже капитан первого отряда восхитившись таким молниеносным расшатыванием нервов любимого заместителя Кондо, вызвался сбегать за сигаретами для оного. Но даже с наступлением сумерек Хиджиката так и не смог ничего выяснить. Гинтоки молчал только с присущим ему одному, ну еще и Хиджикате, бараньим упрямством. Вопрос уже шел о том, у кого первым треснет завитой мощный рог! - Рабочий день окончен! По лежакам, - едва скрывая любопытство и жгучее разочарование Тоширо гордо приподняв подбородок, понесся к выходу. Гинтоки даже не удосужился проводить его ехидными комментариями, устало опустив буйную голову на руки. День выдался трудный и весьма богатый на события. Еще сегодня утром он проснулся, обнимая одну из прекраснейших, но редкостных стерв Эдо, а засыпает на жестком лежаке в сыром обезьяннике, в который сам же добровольно и пришел. По-своему добрая и заботливая Кагура разыграла из себя безутешную мать-регбистку. Китайка одним мощным пинком отправила его в противоположный угол. Он еще долго слушал бессмысленную, но преисполненную возмущением болтовню Шинпачи и воистину актёрскую полемику Кагуры, подсмотренную и тщательно скопированную из очередной дорамы. Но, даже не смотря на общую бестолковость их визита, детишки догадались принести ему теплую сменную одежду и пару плиток шоколада из его же заначки. Спрашивать о судьбе остального сладкого сокровища Гин-сан благоразумно не стал. Выпроводив младший состав шумной Йородзуи, Шинсенгуми смогли вздохнуть спокойно. Наиглавнейшая опасность миновала. *** Время было позднее. Это Гинтоки определил по пухлой луне, что навязчиво слепила глаза, являя всю свою красу через толстые решетки. Мужчина не мог уснуть. И дело даже не в неудобной лежанке. Мысли. Настойчивые, как мухи норовящие приземлится на драгоценное парфе. Сюда бы еще сладенького! От зевоты трещали челюсти, но провалиться в такой нужный сейчас сон было боязно. Или дело не в страхе? Гин перевернулся на живот и, не свойственно нахмурившись, начал заниматься самым неблагодарным с его точки зрения делом – анализом ситуации. Почему он начал просыпаться каждое утро в этом проклятом лав-отеле? Хотя привычки посещать его часто он даже при всем своем желании не имел. Это вновь какая-то параллельная реальность что ли? И почему именно с этой психопаткой?! Неужели нельзя было найти кандидатуру по сговорчивей? А то гляди и был бы толк просыпаться по утрам с горячей штучкой! А тут?! Штучка то жаркая, в этом хоть сам себе Гинтоки мог признаться, но готова растерзать его при первой же возможности, тем самым отправив на тот свет. Цукуё была женщиной неординарной, жестокой, привыкшей убивать и быть беспощадной. В том, что она свернет его белую шейку, не колеблясь, Широяша никогда не сомневался. Но не могли же эти события начаться просто так? Хотя в этом дурном мире может произойти все! Гинтоки тяжело перевернулся на спину, вздохнув настолько трагично, насколько был способен. Стало смешно. От общего идиотизма ситуации наверно. Луна стыдливо закрылась первой бурой тучей. * - Спасибо Высоцкому за мотив)