Влюбиться нельзя запретить

      Однажды, прогуливаясь по пирсу, Гилберт остановился возле одной из арок. Она была украшена красивыми цветами, нежно перебивающими своим ароматом запах моря. С щемящей тоской он вновь погрузился в воспоминания о той, кто стала для него всем миром, и которую он так скоро потерял.       Маркиз был так поглощён своими чувствами, что в какой-то момент ему даже почудился её голос. Гилберт попытался ухватиться за него, но внезапно понял, что это было лишь наваждением, навеянным дамой, что обратилась к нему за спиной.       – Простите, могу я поинтересоваться, о чём столь прекрасный мужчина грустит в такой теплый и солнечный день? Если желаете, я могла бы составить вам компанию? Почему бы нам не прогуляться по берегу моря?       Погружённый в свои мысли, Лафайет решил, что это была ещё одна из тех барышень, что кружили рядом с ним с тех пор, как он вернулся в Америку, и грубо ответил, даже не поворачиваясь:       – Миледи, оставьте меня в покое! Я не в настроении вести беседу с вами.       – Ах, как жаль, – произнесла она немного огорчённо. – Мне казалось, что вы никогда не предадите то обещание, что дали мне во Франции.       Он замер от тихого смеха, что столь знакомо прозвучал у него голове, наполняя сердце неверием и счастьем, соединяя воедино осколки, на которое оно успело разбиться. Гилберт резко обернулся, не в силах поверить своим глазам.       – Мари? – на миг его тело застыло. – Моя бесценная Мари! – не смея медлить, он порывисто кинулся вперёд, заключая в объятия своё единственное сокровище в этом мире, жадно, ненасытно целуя её прекрасные длинные волосы, не скрытые дурацким париком, лоб, щёки, губы, шею… Он весь дрожал, а разум всё не мог поверить в реальность происходящего. – Но как?       Обхватив её лицо двумя руками, Гилберт в волнении смотрел на неё, с нетерпением ожидая ответа. А Мария смотрела на него со всепоглощающей нежностью в глазах, зарывшись пальцами в несобранные серебряные локоны, ощущая, как, наконец, свободно и в то же время сладостно бьётся её давно влюблённое сердце.       – Я всё расскажу тебе, – с этими словами Мария нежно обхватила шею Гилберта руками и мягко притянула к себе, не отводя от мужчины любящего взгляда, – мой будущий супруг, – медленно приблизившись, замерев буквально в паре миллиметров от его обветренных губ, она застыла, передавая ему возможность взять инициативу.       – Любовь моя, – он не мог не ответить, страстно целуя мягкие податливые губы, руками жадно скользя по плечам и спине, а в груди вновь полыхал тот самый огонь, который, казалось, был навеки затушен.

***

      – Как удивительно, однако, всё сложилось, – д’Эон стоял на борту корабля и с улыбкой наблюдал за воссоединением двух голубков через бинокль. – Право, если бы я не принимал в этом непосредственного участия, то никогда бы не поверил, что жизнь королевской особы способна принять такой оборот! – но тут же поправил себя. – Впрочем, она и не совсем королевских кровей, – с этими словами он спрятал бинокль и устремил взгляд к морю, – но это неважно, я отлично развлёкся и получил массу удовольствия, согласившись на эту авантюру! Ах, уверен, что никогда не будет тайны слаще той, что она мне поведала!       С этими словами мадам де Бомон отправилась раздавать указания своим подчинённым.       «Надо бы почаще заглядывать к ним время от времени. Мне не терпится узнать всё о том мире, до мельчайших подробностей!»       Занятый мыслями о бывшей королеве, д’Эон вспомнил, что и король был удивительным человеком, и не мог не ощущать радости от того, что служил столь достойному преемнику династии Бурбонов!

***

      В тот день он впервые услышал столь необычный приказ короля. Впрочем, это был также первый и последний день, когда Его Величество посетил его небольшое, но уютное убежище лично.       – Ваше Величество, – д‘Эон был шокирован тем, что тот предложил. Он никогда не думал, что у короля хватит мужества отпустить ту, что привела его к величию. И всё же этот план... – Вы правда хотите это сделать? – с сомнением переспросил глава тайной службы, бросая косой взгляд на королеву, что лежала в постели и, пусть и медленно, но верно, шла на поправку после покушения, хотя и до сих пор не открывала глаз.       Ей несказанно повезло, что преступник отвлёкся на приближавшуюся стражу и удар, направленный в сердце, прошёлся выше траектории и попал в ключицу, что было не смертельно. Однако, требовалось длительное время на восстановление.       – Да, – король стоял у окна и вспоминал все яркие события, что произошли в его жизни за этот год.       – Но почему? – д‘Эону нравились загадки, но он не любил их не разгадывать.       – Что ж, – в памяти короля всплыло одно воспоминание.       Однажды, освободившись от работы, он пришёл к Марии, чтобы пригласить её на вечернюю прогулку, но не застал её в комнате и хотел было уйти, когда услышал заливистый смех, идущий из сада. Подойдя к окну, он увидел, как Мария что-то весело рассказывала маркизу де Лафайету, сидя так близко к нему на земле возле дерева, что у Луиса не осталось сомнений.       Тихо улыбнувшись своим мыслям, король развернулся к д‘Эону в пол-оборота и посмотрел ему прямо в глаза: тепло, нежность, любовь отражались в его взгляде, а улыбка была полна покорности, словно он уже давно перестал перечить судьбе.       – Мой друг, – мягко произнёс король, – влюбиться нельзя запретить.