За традиционном кирпичным забором, в конце мощеной дороги в Уилтшире, находилось поместье Берков. Это был очаровательный загородный особняк, размером с десяток обычных городских домов. По сравнению с поместьем Малфоев, оно было намного меньше, но на большем участке земли, немного дальше от города. Здесь было гораздо просторнее, стены — из сверкающего белого камня. Перед домом был небольшой замерзший пруд, а вокруг — прекрасные сады и зеленая лужайка.
Внутри были мраморные полы, белые стены и огромные перила лестницы из красного дерева, резные и отполированные до блеска. В гостиной на первом этаже висели семейные портреты в золотых рамах, но Алексия почти не знала ни одного лица, и в воздухе пахло цветами, хотя она даже никогда не видела, чтобы цветы увядали или умирали.
За несколько дней до Рождества в Поместье царил хаос. Алексия была благодарна, что она была чистокровной и жила со своей матерью-ведьмой, поэтому могла использовать магию дома, не будучи пойманной, из-за чего могла быстрее выполнять всю работу. Посетители приходили и уходили, доставляли товары и расставляли столы, стулья и сцену в бальном зале.
За день до Рождества Драко пришел помочь матери и составить компанию Алексии.
— Слава Мерлину, наконец-то в этом доме появился кто-то моего возраста! — Сказала она, когда он приехал. Но времени было в обрез, они тут же принялись вручную обматывать гирляндами мраморные колонны в бальном зале.
Зал сильно отличался от того, когда Драко видел его в последний раз, то есть прошлым летом. Его трансформация происходила чрезвычайно быстро. Мраморный пол был отполирован и блестел на свету, а вокруг края пространства, которое было расчищено под танцпол, стояли круглые столы и такие же стулья. Огромная и великолепная комната обычно была пуста, а осознание того, что в большом, но полупустом доме живут только два человека и домашний эльф, казалось всем смешным.
— Мне всегда нравился твой дом, Алексия. — Сказал Драко, когда закончил привязывать одну нить вокруг колонны и занялся другой.
— Мне тоже. — Согласилась Алексия. — Он не похож ни на один другой в городе. По-видимому, архитектора казнили, как только он был построен, чтобы убедиться, что он никогда не сделает копию.
Драко в изумлении оглядел бальный зал.
— Здесь так красиво. — Сказал он.
Когда Алексия оторвалась от распутывания веревки огней, Драко пристально смотрел ей в глаза. Несколько долгих мгновений они стояли, глядя друг другу в глаза, погруженные в свои собственные миры. Затем дезориентация Алексии превратилась в осознание того, где она находится и что делает. Он быстро вернулась к работе со своими гирляндами.
Драко откашлялся.
— И так… — Начал он, отворачиваясь. — Ты уже ходила в Косой переулок за платьем?
Алексия с досадой потянула за узел на веревке из огней.
— Мы поедем после Рождества. Мама считает, что здесь будет не так страшно, хотя я сомневаюсь. — Сказала Алексия, потянув еще сильнее.
Драко слегка рассмеялся над ее попытками распутать узел.
— Вот. — Сказал он, вынимая палочку и распуская узлы быстрыми заклинаниями.
— Эй! Нам сказали не использовать магию! — Напомнила ему девушка.
— Придерживаться правил? Не похоже на ту Алексию, которую я знаю. — Протянул Малфой.
— Я не говорю, что мы не можем, я просто напоминаю тебе, что нам сказали. — Исправилась Алексия, сдерживая улыбку. Драко кивнул и ухмыльнулся.
— Хорошо, ты права, я не должен был ослушаться приказов твоей милой матери.
Алексия рассмеялась и закончила обматывать гирлянды вокруг колонны.
— Ну, это была последняя.
— Тогда давай попробуем вот это. Прости, Лорел! — Сказал Драко, затем взял палочку, направил ее на одну из колонн, отдернул руку и взмахнул ею. —
Люмос Максима!
Ослепительная вспышка яркого белого света вырвалась из кончика его палочки, направляясь прямо на волшебные огни. Все они загорелись и засияли ярко и красиво. Драко повторил заклинание на других колоннах, и оба отступили назад, чтобы полюбоваться своей работой.
— Выглядит великолепно. — Протянула Алексия. — Все очень гармонично.
-
Нокс. — Пробормотал Драко, гася свет. — Это будет замечательная ночь. — Сказал он, и Алексия кивнула в знак согласия.
— Было бы хорошо, если бы отец мог быть здесь. — Призналась она.
— Ты, должно быть, очень по нему скучаешь. — Сказал Драко, останавливаясь и бросая на Алексию взгляд, полный сочувствия и заботы, что Драко редко делал, особенно для кого-то другого.
Алексия кивнула.
— Вы встречаетесь с ним на Рождество? — Осторожно спросил Драко.
— Да. — Ответила Алексия с напряжением в голосе.
Рождество обычно было замечательным временем для всех, и для Алексии и Лорел это было так, но немного по-другому. Конечно, Алексия всегда получала замечательные подарки и наслаждалась экстравагантным обедом, но каждое Рождество она навещала своего отца, Руфуса, в Азкабане, и хотя это казалось приятным визитом, Азкабан был темным, угнетающим местом, которое истощало всю энергию Алексии и было трудно находиться в нем, особенно в таком молодом возрасте. Алексия убедила свою мать, которая должна была убедить Министерство, позволить ей навещать его ежегодно, и честно говоря, Лорел все еще не была уверена, что должна отпускать Алексию, но девочка любила своего отца, даже несмотря на то, что они были далеко друг от друга. Она была совсем маленькой, когда отца посадили, но, навещая его, она сближалась с ним и узнавала намного лучше. Она обнаружила, что их связывает любовь к интригам и власти. Алексия подозревала, что ее мать навещала Руфуса и рассказывала ему, что дочь изменилась с тех пор, как начала встречаться с Блейзом Забини, и в это Рождество она жаждала рассказать ему, что Забини был ошибкой, и настоящая она вернулась. Никогда в жизни ей не хотелось разочаровывать отца.
После того, как Драко и Алексия расстелили чистые белые скатерти на круглых столах, они спустились вниз, чтобы пообедать с Лорел и Нарциссой.
Еда уже стояла на длинном столе в столовой, и Лорел сидела во главе стола, а Нарцисса рядом с ней. Они наслаждались бокалом вина, которое домовой эльф сделал из винограда с виноградников в задней части Поместья.
Драко сел рядом с матерью, а Алексия — напротив. Он заметил, что девушка сидела в гораздо лучшей позе, чем в Хогвартс-экспрессе, и говорила более вежливо, чем обычно. Они ели сэндвичи, потягивали сливочное пиво и разговаривали, пока Нарцисса не решила, что им с Драко пора уходить.
— Я только заберу мантию наверху. — Сказал Драко, прежде чем его мать шагнула в огонь, чтобы попасть к себе домой.
— Я помогу тебе найти ее. Белли, наверное, забросил ее куда-нибудь. — Сказала Алексия и побежала за ним, прежде чем кто-то успел что-то сказать.
Мантия Драко висела на одном из кресел. Алексия заметила ее первой и пошла за ней, но Драко заметил свою одежду вскоре после этого и потянулся. Его рука коснулась ее.
— О, эм… — Пробормотал Драко.
— Держи. — Сказала Алексия, протягивая ему мантию.
— Спасибо. — Кивнул он. Взяв мантию, он не сразу ее надел. — Больше ничего не слышала о нападении змеи?
— Вообще-то я видела в Пророке, что Артур Уизли в Больнице Св. Мунго. Вот и все. А ты? — Спросила Алексия.
— Я слышал, как отец говорил об этом с Департаментом Тайн, это департамент Министерства.
— Да, слышала об этом раньше.
— Он был там сегодня, думаю, что он делает что-то по приказу Темного Лорда.
— Да, это имеет смысл. — Кивнула Алексия. — Что ж, тебе лучше спуститься, а то твоя мать начнет терять терпение. Мы еще поговорим об этом на Новый Год.
— Да… точно. — Ответил Драко, накидывая мантию и направляясь к двери. Когда он понял, что Алексия не идет за ним, он повернулся и сказал. — Счастливого Рождества, Алексия.
Алексия не знала, почему она не последовала за ним вниз, ее мать всегда говорила ей, что это вежливый поступок — провожать гостей, но все, что она могла сделать, это ответить: «Тебе тоже, Драко.»
***
В тот вечер Алексия рано убежала в свою комнату. Ее спальня находилась в другом крыле дома, чем у ее матери, так что это было отличное место, чтобы спрятаться. Спальня была обставлена темной дубовой мебелью: двуспальная кровать с двумя прикроватными тумбочками по бокам, большой набор выдвижных ящиков, туалетный столик и стул, а также несколько полок, украшенных всевозможными ценными, но интригующими предметами.
Этими предметами на полках были вещи, которые она получила за эти годы в подарок от магазина своего прадеда, Горбина и Берка в Косом переулке. Магазин был известен тем, что продавал темные и ценные вещи. Ее прадед больше не владел им, он умер еще до того, как Алексия успела познакомиться с ним, но теперь там правил племянник Горбина. Берки поддерживали хорошие отношения с семьей Горбина, что было одной из причин, по которой племянник Горбина всегда посылал Алексии подарки на день рождения, а также очень любил ее, несмотря на разумную разницу в возрасте.
Она провела пальцами по одной из полок и остановилась, когда добралась до маленькой скромной оловянной шкатулки. На ней было выгравировано послание
«Я открываюсь только для достойных». Это была семейная реликвия, которая досталась Алексии от ее отца еще до того, как он попал в тюрьму. Она не всегда открывалась для каждого члена семьи. Она никогда не открывалась для старшего брата ее отца, ее дяди, поэтому она и досталась Руфусу, и из-за того, что у него был только один ребенок, он надеялся, что она будет достаточно достойна, чтобы открыть ее, иначе шкатулка будет передана сыну его брата, который предал остальную часть своей семьи, став предателем смерти. Он был отвергнут семьей и в конце концов переехал в Австралию, потому что с ним так плохо обращались.
У Алексии никогда не было других убеждений или мыслей о чистоте крови, кроме тех, с которыми она и большинство ее друзей были воспитаны. Все, что она знала, это то, что ее кровь должна быть чистой, и что предатели крови и магглорожденные были грязным позором для волшебного общества.
Алексия прижала палец к медной застежке на крышке шкатулки, и та медленно открылась. Внутри была маленькая, богато украшенная хрустальная бутылочка с большим опалом, вставленным в пробку, напиленная чем-то похожим на кровь. Девушка много раз думала об этой крови и остановилась на мысли, что это, должно быть, кровь первой семьи Берков. Достойной. Кроме того, в шкатулке лежали несколько старых галеонов и цепочка с серебряным фамильным гербом. Алексия всегда боялась носить ее. Она думала, что цепь может быть проклята, так что любой недостойный, кто попытается надеть ее, будет ранен.
Девушка закрыла шкатулку и решила приготовиться ко сну. Она переоделась в свою белоснежную ночную рубашку. Мягкий шелк прохладил ее кожу, как осенний ветерок. Она надела маску для сна и упала на старинную, но красивую кровать, покрытую пушистыми и мягкими подушками. Она уютно устроилась на мягком, толстом пуховом одеяле и закрыла глаза, пока оно ласкало ее щеку. Алексия заснула, думая о том, каково было бы, если бы отец был рядом. Он мог бы рассказать ей больше о настоящей семье Берков и о том, что значат все предметы в оловянной шкатулке. Единственное движение, которое она делала во сне, было легкое поднятие и опускание ее груди. Лунный свет лился на ее спящее тело сквозь щель в занавесках французских окон. Его мягкое мерцающее сияние наполняло чернильную черноту зачарованной ночи, а снаружи падал снег, покрывая ночь ледяной пылью.
***
Сочельник был первым днем, когда в поместье Берков не было гостей с тех пор, как Алексия вернулась домой. Не было никакого шума, только тишина.
Приняв душ и позавтракав, Алексия обнаружила мать в гостиной на первом этаже, сидящей на диване у камина и пишущей что-то похожее на рождественские открытки. Алексия заметила, что домовой эльф установил и украсил красивую рождественскую елку. Дерево стояло в углу комнаты и наполняло ее ощущением тепло, а также сильным ароматом вечнозеленого растения.
Она села рядом с матерью и стала смотреть, как потрескивающее пламя костра излучает тепло. Это был бы идеальный день, чтобы свернуться калачиком и почитать книгу перед ним, но на Рождество на это никогда не было времени, у них уже были планы.
— Когда приедут тетя Адалин и дядя Кай? — Спросила Алексия у матери, которая запечатывала открытку.
— Они прибудут в три часа на послеобеденный чай. — Ответила Лорел, снимая очки, которые обычно надевала, когда писала.
Алексия кивнула и улыбнулась. Она чувствовала на себе взгляды тех, кто был на портретах, наблюдая и прислушиваясь к разговору, что-то ей не нравилось в этой комнате.
— Алексия. — Начала Лорел. — Нам нужно поговорить о твоих друзьях.
Алексия предчувствовала это.
— Пэнси и Блейз. Что случилось? Почему ты не позвала их на бал?
— Мы с Блейзом расстались. — Ответила Алексия.
— Оу. — Протянула Лорел. — Ну, должна быть честной, я немного рада этой новости, Блейз никогда не казался подходящим вариантом для тебя. Но с другой стороны, он был лучше, чем тот мальчик из Фоли, с кем ты прогуливала уроки, чтобы целоваться некоторое время назад. — Кивнула женщина. — А как же Пэнси?
Алексия закусила щеку.
— Это действительно не имеет значения, мам.
— Так и есть, Алексия. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом, в то время как должна сосредоточиться на своих СОВах.
— Я не беспокоюсь, все улажено. Мы с Пэнси давно дружим и просто решили разойтись. — Объяснила ей Алексия.
Лорел слегка приподняла брови, обдумывая то, что сказала ее дочь, прежде чем снова заговорить.
— Ну, я рада, что это обоюдное решение, потому что я пригласила Паркинсонов, и я не хочу никакой драмы.
У Алексии отвисла челюсть. Пэнси приедет на Новогодний бал.
— В любом случае, мне нужно послать Северусу немного нашего эльфийского вина в качестве рождественского подарка. Он такой замечательный учитель, что заслуживает благодарности. — Сказала Лорел, взяв с кофейного столика перо, очки и карты, и быстро вышла из комнаты.
Алексия долго сидела на диване, уставившись в пустоту. Все это время она думала, что мать прислушалась к ее просьбе не приглашать Пэнси и ее семью, а теперь обнаружила, что они все-таки приглашены. Как она должна была себя вести? Она не могла притворяться, что все в порядке, когда это определенно было не так. Алексия начала думать о том, как они с Дафной все говорили и говорили о бале перед Пэнси, и задавалась вопросом, знала ли Паркинсон все это время, что она будет тут. Что также раздражало Берк, так это то, что ее мать даже не потрудилась спросить, в порядке ли она после разрыва с Блейзом. Вместо этого она суетилась из-за СОВ.
Девушка вздохнула про себя. Избежать встречи с Пэнси на балу был бы ее единственным вариантом, потому что она никогда не сможет простить Пэнси. Ничто из того, что Алексия могла бы сделать, не было бы так ужасно, как то, что сделала с ней Пэнси. Вот и все.
