99 пощёчин и 1 поцелуй

      Застегнув молнию на юбке и надев пиджак, Мисаки покинула свою комнату и, спустившись по лестнице вниз, зашла на кухню. Выпив стакан воды, она уже собралась уходить, но обнаружила на столе записку от матери. «Миса-тян, твой обед в холодильнике, нужно только разогреть. Вернусь поздно ночью. И я очень счастлива, что у тебя появился любимый кавалер. Сузуна всё рассказала. Хорошего дня». Расширив глаза от слова «любимый», брюнетка с окаменевшим лицом плюхнулась на пол, а сердце стучало так, будто молот по наковальне. Едва она открыла рот, чтобы с криком выпустить все накопившиеся эмоции, в дверь неожиданно постучали. Растерянно поднявшись, Аюзава направилась в прихожую и как только она открыла дверь, прямо перед её носом запихнули целую корзину тюльпанов. — Это для тебя, лапуля моя, — запел чей-то изнеженный голос, всё ещё не убирая корзину от лица Мисаки, которая несколько раз чихнула в ответ из-за убийственного аромата цветов. — Ой, тебе нездоровится? — продолжал противный голос, и наконец, тюльпаны отступили, дав пробиться свежему воздуху. — Смерти ищете, уважаемый? — хищно съязвила Аюзава незваному гостю. — Вау, рад встрече! Не знал что у моей девушки такая жуткая сестра — прикрыв правой рукой глаза, сочувственным тоном проговорил парень, моментально загнав брюнетку в ступор. — Жу-жут… Жуткая? Жуткая?! — очнувшись от транса, переспросила она и, выхватив у него корзину, со всей силы заехала ею по его самовлюблённой физиономии. — Полетел отсюда! — зарычала она, хватая его за воротник. — Да угомонись ты! Дура что-ли? Ненормальная! — завопил он, случайно упёршись ладонями в её грудь, тем самым пытаясь оттолкнуть рассвирепевшую особу. — Совсем жить расхотелось?! — А что я? Это ты меня держишь, точнее, душишь! — охрипшим голосом наступил к атаке незнакомец, слегка хлопнув её по рукам, которые намертво сомкнулись на его шее. — Ха, вот так тебе и надо. И прежде чем свои цветочки своей лапуле таскать, сначала убедись, что не ошибся адресом, безмозглый кретин! — крикнула брюнетка, указывая на табличку с именем, после чего захлопнула дверь прямо перед недоумённым гостем. — Аюзава, значит… Аюзава? Что за? Чёрт! А где тогда живёт Юка? — туго размышлял он, не зная, в каком направлении идти и взяв корзину с растрёпанными тюльпанами, со всех ног побежал искать нужный дом. Мисаки тем временем молниеносно позавтракав, и, прихватив сумку, поспешила в школу.       В спортзале собрались все школьники и сонно слушали речь директора. Аюзава стояла самой последней в четвёртом ряду, не в состоянии увидеть сцену, где свои поздравления уже говорила учительница литературы. Переминаясь с ноги на ногу, Мисаки бездумно разглядывала пол и наслаждалась полной тишиной и одиночеством. Только голос учительницы эхом раздавался по спортзалу из-за чего усталые ученики постепенно проваливались в царство Морфея. Кто-то зевал каждую секунду, кто-то стоял с закрытыми глазами. Им было абсолютно всё равно на церемонию, так и Аюзаве, которую в данный момент устраивал лишь покой. «В этом году нельзя прохлаждаться. Стать президентом школы — вот моя цель! Я изменю Сэйку, где большую часть занимает мужской пол. Дорогу, хрупким, милым девушкам!». Пока Мисаки мысленно строила планы, за её спиной кто-то пристроился и без каких-либо предостережений нежно обвил руками её за талию, что она, расширив глаза, пискнула от удивления. — Вот и я — шепнул до жути знакомый голос над ухом брюнетки. — Усуи? — резко повернув голову, рявкнула она как можно тише, при этом сильно наступив ему на ногу. — Ты где мозги растерять успел? Отпусти сейчас же! — Зачем же так бурно реагировать, Аюзава? Мы же ночь вместе провели, так что… — Ещё одно слово и наступит твой конец — прикрыв ему рот своей ладонью, угрожающим взглядом предупредила Мисаки и, повернувшись к нему спиной, устремила взор на сцену, точнее делала вид, что увлечена речью уже учителя истории. Такуми же слегка улыбнулся, глядя как она еле сдерживается от злости. Чтобы эффект яростной злобы был ещё более заметным, он решил довести её до предела, потому положив подбородок ей на плечо, обиженно надулся, вызвав у неё массу неудобств. — Что ещё? — скрестив руки на груди, с недовольством спросила брюнетка, не отрывая сосредоточенный взгляд от учителя, совершенно не слушая, что он вообще говорил. — Аюзава, как же ты быстро предала нашу любовь. Тебе нравится историк? Не смотри на него так, иначе буду ревновать — буркнул Усуи, состроив невинную гримасу. — Совсем чокнулся? Чтобы я… Я сохла по учителю? А другой шутки не нашлось? — Вот и отлично — сказав это, Такуми медленно повернул Мисаки лицом к себе и его губы чуть коснулись её лба. — Олух! Устроил тут романтику. Ты, ты, ты вообще… Совсем уже — смущённо тараторила Аюзава, сама не понимая, что несёт. Вдруг все ученики, словно по команде начали расходиться, с довольными лицами покидая спортзал. Очнувшись от оцепенения, Мисаки почувствовала себя кем-то брошенной, затерявшись среди этой кучи. Но Усуи стремительно пробравшись через толпу, цепко схватил её за руку и повёл к выходу. — Пойдём в кафе. Ты угощаешь — радостно запел он. — Что? Я вообще-то не соглашалась, дурак — фыркнула Аюзава, стараясь не отставать. Отказала бы совсем на его приглашение, но она промолчала, всё же обдумывая его идею. Глубоко задумавшись, она и не заметила, что волочит за руку уже блондина, который спокойно следовал за ней. — Куда так спешим? Не терпится меня угостить, а? — наконец отозвался он, после того, как они вышли за пределы школьного двора. Но Мисаки ничего не ответила, всё так же таща его в неизвестном направлении. — Ого! Заказала столько всего. Не растолстеешь? — язвительно усмехнулся Такуми, уперевшись локтями на стол. — Лучше заткнись. Ешь, давай, — приказным тоном произнесла Аюзава, до сих пор не найдя причину того, что она вообще тут забыла, в этой уютной кафешке? Ноги будто сами привели её сюда. Теперь, смотря как Усуи с аппетитом уплетает свою порцию, у неё возникло ощущение неимоверной радости и чувства, что она не одна. «Наверное, мы сможем подружиться» — подумала Мисаки, приступив к трапезе.