99 пощёчин и 1 поцелуй

— О-Один живёшь? — прислонившись к двери, дрожащим голосом спросила Мисаки, с заметным любопытством оглядывая большую комнату. — Не терпится познакомиться с моими родителями в качестве невесты? — вопросом на вопрос съязвил Усуи, расстёгивая верхние пуговицы рубашки. — Может, и брачную ночь заранее устроим? — добавил он, медленно приближаясь к застывшей девушке. — Издеваешься?! — не на шутку вскипела она, моментально выставив руки вперёд. Её тело тряслось больше от ледяного страха, чем от бушующей злости. Он нагонял воистину ядовитые ощущения, будто перед ней сейчас стояло нечто мифическое, не похожее на обычного смертного. Его глаза цвета изумруда так же пленяли, заставляя смотреть прямо. Аюзава уже понятия не имела, как с ним бороться. Он рассеял из её души частичку печали, он без особых усилий привёл её в дом и он запросто смог подчинить себе её разум. А она просто повиновалась, как верная рабыня и такой исход её убивал, призывая внутри души всех злобных демонов. Нарастающая ярость окружила Мисаки, которая без колебаний смотрела на блондина, не желая проигрывать его мерзким играм. Такуми с таким же саркастическим взглядом разглядывал её от корки до корки, жадно впиваясь в каждую частичку её тела. — Хочешь дыру во мне просверлить, чёртов придурок? — стальным тоном огрызнулась Аюзава, всё ещё не опуская руки. Но эти слова Усуи просто пропустил мимо ушей, сосредоточившись на её одежде. — Боже, да ты прям как столетняя бабка — буркнул он и покрепче прижал рот ладонью, стараясь не захлебнуться собственным смехом. — Чего вякнул? — скорчив угрожающую гримасу, брюнетка уверенно сделала шаг навстречу, разминая кулаки. — Тебя забыла спросить, как надо одеваться? — Точно-точно. И вот что я посоветую… — начал Такуми, с умным видом подняв указательный палец вверх, — …лучше ходи голышом, чем в этой мешковатой изобилии, разрешаю. — Многого захотел, извращенец! — от глобального смущения она, казалось, уже слышала, как поезд в ушах звенит, выпуская горячий пар. — Покажи, где я буду спать. Сплавив ненужные эмоции, Мисаки проводила оценивающим взглядом просторное помещение с огромным окном с видом на ночной город. Серебряный свет полной луны освещал всю комнату, добавляя уют и капельку волнения в душе девушки, которая недоумённо уставилась на одинокий, белого цвета диван, стоявший вдоль стены. — Что такое? Не можешь понять, где ляжешь? — ехидно усмехнулся блондин, с удовольствием наблюдая, как та краснеет больше обычного. — Э-Это… тут же… как бы, всего один диван. — Переехал недавно — отмахнулся он, не сводя с неё горящих от коварства глаз. Напряжённая пауза нависла над ними, лишив Аюзаву возможности нормально дышать. Неужели она настолько тронулась умом, что раздумывает лечь рядом с ним или это угнетающее молчание давит на мозг? Такой вопрос её не утешал, а голова будто тяжелела, требуя крепкий сон. — Вижу, ты устала, можешь ложиться на диване — первым нарушив эту сладостную тишину, заговорил Усуи и спокойно направился в ванную, оставив удивлённую девушку наедине со своими запутанными мыслями. «Странный какой-то, не поиздевался даже… Да и чёрт с ним. Лучше чем спать на полу» — протяжно зевнув, Мисаки с довольным видом легла на мягкий диван, плотно укрывшись покрывалом и сразу же уснула. Уплыла далеко, улетев из реального мира и только чувствовала, как чья-то нежная рука гладит её по щеке, как тело согревается под чьим-то теплом, но продолжала тихонько посапывать, слегка улыбаясь сквозь сон.       Небо облилось блёклым оранжево-розовым цветом. Облака растянулись пушистыми полосами, балуясь золотистыми лучами солнечного рассвета. Это прекрасное утро встретил весь город, пробудившись от ночных колыбелей. Гул машин и озорные крики детей эхом отдавались в ушах брюнетки, которая упрямо зажмурилась, не желая просыпаться, но ощутив неприятное давление на своей груди, резко распахнула сонные глаза. — Что же это такое? — взвыла она, лёжа спиной на полу и с ужасом в лице повернув голову, увидела спящего парня, который лежал на боку рядом с ней. «Что? Я же вроде была на диване… Ничего не понимаю. Что за… его рука…» — оборвав поток мыслей, Аюзава вдруг истерично завопила и выкинула его руку, расположившуюся в область груди, после чего с силой отобрала у него покрывало и обнаружила, что он лежит в одних штанах. — Ааа! Какого дьявола ты голый?! — покраснев до ужаса, вскрикнула она, поспешно укрыв его обратно. — С добрым утром, Аюзава — сладостно, словно ребёнок пробормотал Такуми, приоткрыв левый глаз. — Как спалось? — Кошмарно! И как я оказалась на полу, ты можешь объяснить? — Мисаки угрожающе посмотрела на него, ожидая скорейшего ответа, либо она просто не выдержит и без раздумий разнесёт его квартиру вместе с ним. — Какая же ты жестокая, Аюзава. Я чуть от холода не умер, а рядом с тобой так тепло было, — блаженно заявил он и, приподнявшись на локтях, потянул ошеломлённую брюнетку к себе. — П-п-подо… — не успев договорить, она уже оказалась в плену у этого олуха. — Да ты озабоченный маньяк, придурок, чёртов наглец, одним словом — пришелец-извращенец! — Для тебя хоть кто угодно, — улыбнулся Усуи и ещё сильнее обнял её за талию. — Тяжёлый случай — неожиданно проговорил он, прижавшись к ней вплотную, не оставив ей ни единого шанса к высвобождению. — Ты о чём? — буркнула Мисаки, чувствуя, как от смущения всё тело покрывается жаром. — Как ты с Этим ребёнка кормить будешь? Доска гладильная — уткнувшись носом в её шею, усмехнулся Такуми, крепко удерживая её руки, которые намеревались придушить его на месте. — Что-о-о? — заорала она, яростно пинаясь ногами, но вырваться всё равно не получалось, а Усуи лишь озорно смеялся лёжа рядом с ней и чувствовал настоящее облегчение. Ему казалось, что внутри души становится легче от всех проблем, которые обрушились на него без предупреждений, и это утро скрасило унылый рассвет, хоть немного. Улыбка исчезла с его губ, как только он вспомнил о своём истинном обличии. Он совсем не такой. Его смех фальшив, его радость очередная сцена. Тяжело вдохнув, Такуми отпустил брюнетку, и натянуто улыбнувшись, легонько стукнул её по голове. — Ты ведь ходишь в школу Сэйка? Значит, сегодня церемония открытия? — напомнил он, бодро потянувшись. Опомнившись, Аюзава расширила глаза, и в панике вскочив на ноги, стала стремительно собираться. — Сегодня же… сегодня же первый учебный день. Церемония… открытия! За что мне такое наказание? Всё, я побежала! Олух ты, Усуи, если знал, мог бы и раньше сказать! Олух, олух, олух, извращенец! — напоследок закричала Мисаки и, захлопнув дверь его квартиры, что есть мочи, умчалась домой. Пролежав ещё несколько минут, Такуми поднялся с пола и, подойдя к окну, еле заметно улыбнулся, наблюдая, как брюнетка переходит улицу со скоростью света и исчезает за поворотом. — Встретимся в школе, Аюзава.