In the air tonight

Дарлингтон дернулся, когда в дверь «Черного Вяза» кто-то позвонил. Было уже почти десять вечера, вторник. Кому он мог понадобится? Возможно, кто-то заблудился, или сломалась машина, и бедному путнику пришлось плутать по окрестностям, пока он не увидел «Черный Вяз», сказочное здание, которое всем своим видом говорит, что оно не радо гостям. Дарлингтон уже представлял, как он приходит на помощь незадачливому человеку, а тот оказывается мистическим существом, феей, волшебником, кем угодно. Это существо скажет, что Дарлингтон очень ему помог, поэтому он обязан принять подарок в знак благодарности. Дарлингтон, естественно, будет отказываться — он рад помочь нуждающемуся, это его долг, и подарки совершенного не нужны. Но волшебник будет настаивать, и тогда Дарлингтон примет подарок, чтобы сделать приятное путнику. Дарлингтон распахнул входную дверь, и иллюзия развеялась. На пороге был не волшебник или заблудший путник. Это была Алекс. — Стерн, — произнес Дарлингтон, пытаясь скрыть свое разочарование. — Что-то случилось? Кто-то из сообществ напортачил? Делегация провела ритуал без надзора Леты? Сработали датчики в Розенфелд-холле? Магия была слишком непостоянной, а новые члены сообщества не внушали ему доверия. Но почему Алекс приехала сюда? Может, ему звонил декан Сэндоу, чтобы попросить о помощи, а он не услышал, будучи погруженным в литературу? Он даже не мог вспомнить, где оставил свой телефон. — Ты не пригласишь меня внутрь? — поинтересовалась Алекс. Стряхнув удивление, Дарлингтон отступил назад, впуская девушку в дом. Когда она оказалась в освещенном помещении, парню удалось рассмотреть незваную гостью. На ней было чёрное пальто и тяжёлые ботинки, глаза густо подведены карандашом. У Дарлингтона возникло ощущение дежа вю: он явственно вспомнил, как встретился с ней в переулке за «Конурой», прежде чем они направились в «Манускрипт». — Что-то случилось? — повторил свой вопрос Дарлингтон. Что-то в поведении Алекс смущало его, но он не мог понять, что именно. Было нечто неправильное в том, как она стояла, распрямив плечи, как смотрела на него, словно заглядывая ему в душу. — Случилось. Внутренности Дарлингтона скрутились в тугой узел. Значит, что-то всё-таки произошло. Но что? — Все очень плохо? Алекс проигнорировала его вопрос. Она сняла пальто — Дарлингтон ожидал увидеть платье, в котором она была на вечеринке «Манускрипта», и даже немного разочаровался, обнаружив простую темно-синюю блузку и джинсы. Еще одна иллюзия развеялась, как дымка. Не дожидаясь приглашения, Алекс прошла в гостинную. Дарлингтон проследовал за ней, наблюдая, как она изучает комнату с любопытством ленивой кошки. Затем она повернулась к нему, и он замер от неожиданности. Девушка шагнула вперед, сокращая разделяющее их расстояние. Дарлингтон поборол желание попятиться, но отступать в любом случае было некуда. — Стерн? — Ты когда-нибудь думал о том, что мы могли переспать той ночью? Дарлингтон издал неопределенный звук, то ли возмущаясь, то ли смущаясь. — Прости? — Ты буквально залез мне под платье на той вечеринке «Манускрипта». Мы были вдвоем у тебя в кровати, ты был под наркотиками… Что нас останавливало? — Это было неправильно, — пробормотал Дарлингтон, смотря на девушку со смесью смущения и подозрения. Алекс склонила голову на бок. — Думаешь, это было бы ошибкой? — Нет, я… — он хотел сказать, что он был Вергилием, а она — его Данте. Он должен был быть проводником в мир магии, а не думать о том, как сильно он желал ее в ту ночь. Он хотел сказать, что это все не имеет значения, потому что он больше не позволит опозорить себя. Было много того, что он хотел сказать, но слова застряли в горле, когда девушка вытянула руку и прижала ладонь к его щеке. — Алекс… — попытался возразить Дарлингтон, но в голове вдруг стало пусто. Происходящее казалось ему сном, чем-то нереальным. Было что-то, о чем он не позволял себе думать с той вечеринки. Он до сих пор не понимал, что он испытывал тогда. Желание? Но это было что-то большее; чувство, звенящее у него в костях и вызывающее зуд на коже. — Ты мог бы любить меня? — прошептала Алекс. Темные глаза с расширенными зрачками вопросительно смотрели на него, выискавая на лице ответ. Мог бы он любить ее? Девушку со звездами в крови, Ундину, выброшенную на сушу штормом? Вульгарную, ленящуюся читать материалы для подготовки? Слишком волшебную, чтобы быть настоящей, но слишком реальную, чтобы быть магической. Что бы ни отразилось на его лице, Алекс зачла ответ за удовлетворительный. Она наклонилась вперед и прижалась губами к его губам. В голове Дарлингтона зазвенел тревожный звоночек, предупреждение, но затем ее вторая рука зарылась в его волосы, девушка прикусила его нижнюю губу, и инстинкт самосохранения покинул его. Когда Дарлингтон был на первом курсе, он познакомился со второкурсницей по имени Вероника Бриггс. Она изучала французскую литературу и влюбилась в Нью-Хейвен с первого взгляда. Дарлингтон несколько недель ходил вокруг да около, набираясь смелости, прежде чем позвал ее на свидание. Они провели прекрасный вечер, гуляя по городу и обсуждая поэзию. Когда окончательно стемнело, он проводил ее до общежития и поцеловал ее. Он чувствовал себя самым счастливым парнем в мире, когда она нежно ответила на поцелуй, прижав ладонь к его щеке, а воспоминание о том вечере еще долго согревало его по ночам. Поцелуй с Вероникой не имел ничего общего с поцелуем Алекс Стерн. Алекс точно знала, чего она хотела, и не позволяла ему колебаться или пойти на попятный. Дарлингтон осторожно обнимал ее за талию, словно она была бутоном розы, слишком хрупким, слишком ранимым. Алекс такой расклад не устраивал. Она выгнулась дугой, прижимаясь к нему, и Дарлингтон не смог сдержать стон. Он почувствовал, как Алекс улыбается, а затем ее пальцы оказались у него под рубашкой. Дарлингтон успел подумать о том, какие у нее холодные пальцы, а потом она толкнула его назад. Он пятился, позволяя ей направлять его, пока не уперся ногами в диван и, потеряв равновесие, с размаху грохнулся на подушки. Алекс, не теряя ни секунды, залезла ему на колени, продолжая его целовать. Ее губы оторвались от его рта и переместились на шею; ловкие пальчики быстро расправлялись с пуговицами его рубашки. Дарлингтон крепко держал ее за талию, боясь опустить руки и одновременно с этим страстно желая дать себе волю. Он хотел гладить ее кожу так же, как она гладила его, целовать каждую клеточку ее тела, прижимать ее к себе и никогда не отпускать. Но что-то останавливало его. Ощущение, что что-то не так, не проходило. Ему казалось, еще немного, и до него снизойдет озарение, но затем Алекс начинала ерзать у него на коленях, и он не мог думать ни о чем другом, кроме как бы стянуть с нее эту блузку и джинсы, не навредив своей репутации джентльмена. Словно прочитав его мысли, Алекс выпрямилась и, схватив блузку за подол, стянула ее через голову. Дарлингтон уже видел ее в лифчике несколько месяцев назад, когда сводил ее татуировки. Тогда он отвел взгляд и не позволял себе пялиться слишком долго, но теперь она была прямо перед ним, и он мог смотреть только на нее. Ее ребра не выступали так сильно, как прежде, на руках еще можно было разглядеть следы уколов, где игла входила слишком глубоко. Она была прекрасна. Он осторожно опустил руки обратно на ее талию, касаясь нагой кожи. Ему не переставало казаться, что это она ведет этот танец, она решает, что где он может ее касаться. Она руководила им, и его это устраивало. Он был ее прислужником, ее слугой, ее рыцарем… Пока Алекс покрывала его шею и грудь влажными поцелуями, он скользил ладонями по ее обнаженному животу, спине, касался губами кожи на ее плече и водил пальцами по позвоночнику. По ее венам текли звезды, и он чувствовал, как они обжигают его рот. Она была повсюду, и при этом ее было слишком мало. Он был готов издать вопль отчаяния, когда девушка внезапно снова отстранилась. На секунду он решил, что следом за блузкой последуют джинсы, но Алекс преследовала другие цели. Она сползла с дивана и встала на колени между его ног. Когда она наклонилась, ее волосы черным водопадом ниспали ему на ноги. Она поцеловала в местечко над пупком, а затем продолжила целовать, спускаясь все ниже и ниже. Дарлингтон сжал ее плечи, то ли чтобы оттолкнуть от себя, то ли чтобы прижать ближе. Его пальцы впились в ее кожу, когда она скользнула губами по пряжке ремня к бугорку на джинсах. — Алекс… — прохрипел он. Ее имя прозвучало как мольба. Пожалуйста, прекрати изводить меня. Пожалуйста, не останавливайся. Джентльмен внутри него говорил, что это было неправильно. Что он должен был остановить ее, прежде чем она зайдет слишком далеко, или хотя бы закрыть глаза и не пялиться, как ее язычок… Дарлингтона словно прошиб электрический ток. Туман желания и похоти резко развеялся, уступая место чистому здравомыслию и неоспоримой логике. Язык Алекс был фиолетовым. И что-то подсказывало Дарлингтону, что его окрасил не пунш или какой-то едкий напиток. Кусочки мозаики сложились в единую картинку. — Алекс! — в этот раз он произнес имя не как молитву, а как заклятие, которое могло развеять чары принуждения. Он попытался оттолкнуть ее, но горячее дыхание девушки, от которого все его тело превратилось в желе, сильно этому мешало. Ей дали «Счастье». Но кто и зачем? Сказали ли ей идти повеселиться, или он был конкретной целью? От осознания, что девушку сюда привел чей-то приказ, а не ее собственная воля, Дарлингтона охватила необъяснимая грусть. — Алекс! — воскликнул Дарлингтон. Нет, не Алекс. — Гэлакси Стерн, остановись! Он зашептал слова на мертвом языке, которые могли разрушить чары, но в этом уже не было необходимости. Стоило ему произнести ее настоящее имя, как девушка быстро заморгала, сбрасывая влияние чар. Она села на пятки, ее грудь тяжело поднималась и опускалась при дыхании, взгляд сфокусировался. Она походила на лунатика, пробудившегося ото сна в незнакомом месте и пытавшемся осмыслить, что произошло. Дарлингтон ожидал, что она смутится, осознав, что только что произошло, но похоже, единственный, кто покраснел с головы до пят, это он сам. Алекс резво натянула свою блузку и вскочила на ноги. Не казалось, что она была расстроена или в смятении, нет. Алекс Стерн была в гневе. — Ты помнишь, что произошло? — Дарлингтон понял, что его слова не совсем точно указывают на нужный временной промежуток прошлого, и, казалось, покраснел еще сильнее. Чтобы избежать недоразумений, он решил уточнить. — До того, как ты пришла ко мне. — Я была на вечеринке с Лорен и Мерси. — Алекс нахмурилась. Ее взгляд блуждал по комнате, словно она мысленно перенеслась обратно на тусовку. Сейчас ничего не выдавало в ней ту девчонку, которая всего пару минут назад стояла на коленях у него между ног. — Лорен хотела пойти домой, а Мерси просила нас задержаться еще хотя бы на час. Спустя какое-то время вечеринка стала совсем ужасной, Лорен пошла играть в пив-понг, а я… Алекс запнулась. — Мне дали стакан с пуншем. Трезвой я уже не могла это терпеть, поэтому выпила, не раздумывая. Черт. Она крутанулась на месте, и Дарлингтона посетила нехорошая мысль, что она ищет, что бы разбить. Он вскочил с дивана, параллельно пытаясь застегнуть рубашку, но пуговицы постоянно выскальзывали из пальцев. Как Алекс умудрилась так быстро ее расстегнуть? Дарлингтон потряс головой, будто это помогло бы выбросить непотребные мысли из его головы. — Ты не помнишь, кто дал тебе стакан? — Нет. Все как в тумане. Помню руку, протягивающую стакан, а затем я уже стою у тебя на крыльце. — Это все? — последняя пуговица вернулась на свое место, и Дарлингтон вздохнул с облегчением. Застегнутая рубашка будто отгораживает его от Алекс, выполняла роль брони от внешнего реального мира, быть частью которого он не хотел. — Недостаточно просто дать тебе «Счастье». Тебе должны были отдать какой-то приказ. — Был голос… Алекс склонила голову, вспоминая. Дарлингтон внезапно обнаружил, что сдерживает дыхание. Ему было важно узнать, что привело Алекс сюда. Приказ или желание? — Он сказал мне, — Алекс растягивала слова, выигрывая время, чтобы вспомнить. — Что я должна поехать к тебе и… Девушка замолчала и перевела на него взгляд. Она ничего не сказала, но он все понял. Она пришла, не потому что хотела его, а потому ей приказали. Весь тот поцелуй и проявление страсти — не больше, чем результат наркотика. Дарлингтон знал, что должен был задаться вопросом, кто дал Алекс наркотик и зачем этот неизвестный хотел отвлечь его, но все его мысли занимала только всепоглощающая пустота внутри. «Она твоя Данте, — жёстко сказал он себе. — Не твоя девушка и не студентка, с которой ты познакомился в библиотеке. Ты не имеешь право так о ней думать.» — Он? — спросил он, возвращаясь к более важным вопросам. — Мне кажется, голос был мужским. Но я не уверена на все сто. Дарлингтон закрыл глаза, обдумывая ситуацию. Мысли перепрыгивали от одной детали к другой, в голове то и дело вспыхивали образы, от которых он хотел бы избавится. Когда он открыл глаза несколькими минутами позже, то обнаружил, что Алекс внимательно на него смотрит, выжидая. Ему казалось, что после сегодняшнего что-то должно было измениться между ними. Уже дважды они дошли до черты, которую им не стоило переходить — сначала опоили его и он выставил себя дураком на вечеринке, теперь кто-то дал наркотик Алекс. Девушка делала вид, что ничего серьезного не произошло, но способен ли он на это? Он чувствовал себя перед ней ужасно виноватым, и причина была не только в их поцелуе. Он старался доверять Алекс, но держал вдали от дела, на которым работал. Оно не давало ему и покоя, и возможно, процесс шел бы быстрее, если бы у него был напарник, но он держал все в секрете. В том числе и от Алекс. Было ли это связано с ее прошлым или желанием ее защитить, он не знал. Однако если он прав, если Алекс отправили сюда, чтобы отвлечь его от работы, то она имела право знать. Он посмотрел в ее темные глаза, которые не мог прочесть. Скользнул взглядом по ее черным, взъерошенным волосам, припухшим губам, к которым хотел бы вернуться. Что бы дальше не произошло, он больше не хотел разбираться с этим в одиночку. — Я сейчас работаю над одним делом. Думаю, тебе стоит о нем узнать.