Тепло под сердцем

Игра подходила к концу. Яков видел, что его результат близок к Фальке и далековат от Калязина, но именно это и было в планах Штольмана – раздразнить мошенников так, чтобы они почувствовали азарт от преследования жертвы, не слабой, но почти равной им по силе. К игрокам подошел швейцар и вежливо остановился за спиной Фальке. Положив карты на стол, тот буркнул извинение, отошел, прочитал поданную записку. Со своего места следователь увидел, что немец на мгновение задумался, вышел в кухонный коридор, а когда вернулся, в его поведении что-то неуловимо изменилось. «Хорошо, что Аня согласилась уехать домой. Здесь что-то готовится», - в этом Яков был просто уверен. И оказался прав. Розыгрыш с вистами на Фальке только начинался, как вдруг со стороны коридорчика раздался сперва громкий хлопок, а затем вскрик. Яков поспешил на кухню, где увидел пожилую женщину в фартуке, склонившуюся над мальчишкой-помощником. Из щеки кухаренка торчали острые щепки. - Ничего-ничего, барин, идите себе, - засуетилась женщина, опасаясь гнева хозяина клуба. - Все в порядке. Плита шалит, а Сенька потерпит, не впервой. Штольман вернулся к отложенным на стол картам, взял их в руки. И не выказал никакой реакции, обнаружив, что десятка в его сдаче сменилась на бубнового короля. С ним Яков забрал бы еще один вист и подсадил Фальке. «Дьявол, подменили из сноса. А Митя, конечно, на кухню ринулся, и не скажет, кто это был. Да и неважно». Яков спокойно сел на место. Дал немцу взять свои, не показывая короля. Положил карты на стол рубашкой вверх и, извинившись, вышел на парадную лестницу. «Если я заявлю о шулерстве, Фальке вызовет меня на дуэль. Если оставить все как есть, при появлении на столе короля уже меня обвинят в подмене. Позор и та же дуэль, и в обоих случаях мошенники прекратят игру». Связав исчезновение из клуба Нежинской, записку и внезапную атаку шулеров, следователь догадался. «Нина. И эта женщина наверняка будет твердить о своей любви». - Митя, - тихо позвал он. - Тута я! - Есть важное дело. Сейчас я возьму у дилера колоду, дам тебе десятку пик. Погаси в зале свет и замени ту карту, что будет лежать прямо передо мной. Её сунь под низ общей кучи. Оттуда забери другую. Не слишком для тебя сложно? - Х-ха! – возопил мальчишка. - Спрашиваешь, пап! Я только этого и ждал! - Идем, малыш. … Бубновый король в розыгрыше так и не появился. Калязин метнул взгляд на Фальке, но тот, разумеется, не собирался оправдываться вслух. Когда игра закончилась, Яков расплатился, а затем завел светскую беседу с владельцем клуба Петровским, подав Мите знак следовать за Калязиным. ... - Генрих, в чем дело? Ты же сказал, что подсунешь следаку карту из сноса, и я специально тебя заслонял, - Иван обвинял соратника без огонька. - Дай записку. Тот еле заметно пожал плечами и произнес с акцентом: - Я сделал это. Прочитав короткое распоряжение Патрикеева, Калязин порвал записку на мелкие кусочки. - А почему не заявил о мошенничестве? Ты забыл, что сбрасывал? - Нет, не забыл. Короля в игре не появилось. Штольман такой же, как мы? Калязин усмехнулся. - Глупости. Он дворянин - честь, порядочность, все дела. Ладно, будем считать, ты ошибся и подмена не вышла, но это нам на руку. Патрикеев перетрусил, что следователь нас прижмет, да и наверняка это Нежинская ему напела. Я видел в глазах Штольмана азарт - он игрок. Он не сможет отказаться. Немец был само спокойствие. - Сейчас раскручу его на завтра, хватит играть по мелочи. Ты в форме? - Подмена ведь не удалась, - позволил себе колкость Фальке. Калязин махнул рукой. - Повтори первую колоду, что я тебе давал, я тоже освежу в памяти. Все, иди. Завтра мы обогатимся на все деньги Сименса, - захохотал он. ... - Господин Штольман, - через несколько минут окликнул Якова Калязин, демонстрируя ленивое удовлетворение скромным выигрышем. - Не хотите вечером продолжить? - Преферанс? - Если сочтете возможным, покер. Иван помолчал и раздумчиво добавил: - Сегодня игра была какой-то… беззубой, не находите? Можем развлечься и поднять ставки. - Было бы интересно, - согласился Яков. ... На выходе из парадной следователя ожидал экипаж, но Штольман предпочел пройтись по ночным улицам пешком, благо до Малой Конюшенной было недалеко. Поджидавшей в экипаже Нежинской пришлось спрыгнуть на мостовую. - Якоб, стой! Бывшая фрейлина подбежала к Штольману. - Как закончилась партия? «Думаю, что скоро ты узнаешь и без меня, если уже не знаешь», - Яков остановился, так как Нина заслонила ему дорогу. - Я проиграл, - сказал он. На лице Нежинской отразилась вполне понятная Штольману досада. Горестно вздохнув, Нина решила его подбодрить: - Не расстраивайся, Якоб! Ты растерял навык за годы, но он же быстро восстанавливается. Будешь играть с ними еще? Он коротко кивнул. Нина обрадовалась. - Милый Якоб, как это чудесно, мы снова в одной лодке. Кстати, раньше я не замечала, что ты интересуешься юношами. Разве у меня нет никакой надежды? - Раньше вы не позволяли себе хамить, - он сошел на мостовую. - Конечно, ведь это всегда было твоим сильным местом, - унизившись и получив отказ, Нежинская на глазах теряла самообладание. - Якоб, Якоб, не сердись! Она протянула к нему руки. - Умоляю, помоги мне и Сименсу. Возьми расписку, этих денег тебе хватит на хорошие ставки. Взглянув на сумму, Яков спрятал личное обязательство Карла Сименса в карман. - Будьте здоровы, Нина Аркадьевна. ... С дядюшкой Анны удалось поговорить лишь вечером. За ужином Штольман пересказал ему и Анне случившееся ночью в клубе и добавил: - Митя их подслушал. Калязину не нужна была подстава, он хочет обыграть меня дочиста. Сегодня они будут мухлевать по-крупному. - Я и не такое могу! - загордился Митрофан. - Петр Иванович, я не знаю, в чем именно будет обман, но лучше, чтобы у меня был свидетель. Составите сегодня компанию в покере? - Разумеется, Яков Платонович, - согласился Миронов. Яков взял Анну за руку. - Раз мы все уедем, Анечка, не выходи сегодня из дому. Я позову Семена. - Не надо, Яша. У меня предложение. Штольман внимательнее взглянул на жену и заметил чертовщинку в глубине голубых глаз. «Опять тебя изымает, моя любительница приключений. Что же ты задумала? Ах да». - Нет. Если я увижу в клубе господина Лазюкина, ему придется ответить. Анна поборола неуместное желание узнать, как именно, и тяжело вздохнула. Похоже, что чем дольше длился их брак, тем лучше Яков понимал ее без слов. - Яша, я хочу с вами. Пожалуйста, позволь, ведь там будешь и ты, и дядя. Она сжала его ладонь. - Яшенька… - Там может появиться еще и Нежинская. Нет, Аня. Помимо того, что игра может длиться всю ночь. - Яков! Он покачал головой. - Да ты ведь даже не знаешь, какой у меня уровень! Дядя, скажи, ведь мы много раз играли с тобой в покер! – начала горячиться Анна. – И кто чаще выигрывал? - Аннет, - попытался вразумить её Миронов, - вообще-то я… Он проглотил «пасовал, чтобы ты не расстраивалась», справедливо рассудив, что лишь подольет масла в огонь, и пусть Штольман сам разбирается. Если бы Анна увидела сейчас, как улыбнулся муж, тут же бы передумала настаивать, но она в негодовании уставилась на дядю и ничего не заметила. - Хорошо, - сказал Яков. - Петр Иванович, есть колода? Сыграем втроем, на желания. Через минуту Миронов вернулся с картами, а игроки уселись за ломберный столик. Штольман первым сделал слепую ставку: - Анна Викторовна сегодня вечером остается дома. Анна помнила, что ей надо удвоить, но Яков задал странные правила. Немного подумав, она сформулировала: - Сегодня вечером я иду в клуб играть в покер. Ставки оплачивает Яков Платонович. - Мам, мне дашь поиграть? – обрадовался Митрофан. Глаза Якова сверкнули, а Миронов закашлялся. Перетасовав колоду, он позволил Штольману подрезать и раздал всем по две карты. - Поддерживаю, Аннет. В ответ на вздернутую бровь полицейского Петр Иванович сказал: - Дадим молодому человеку фору, Яков Платонович. Если я выиграю раунд, шагу от Лазюкина не отойду, клянусь. Выложив на стол три карты, Миронов громко вздохнул. - Повышаю, - отреагировал Яков. - Анна Викторовна впредь может переодеваться в Антона только после моего на это согласия. Задохнувшись от негодования, Анна чуть не забыла про карты и шансы. - Повышаю. Яков Платонович научит меня вести незаметную слежку за… объектом. Яша, так говорят сыщики? Дилер выложил четвертую карту. - Поддерживаю. «А ведь может и придется учить», - Яков пересчитал вероятность возможных комбинаций и вытянул ноги под столом, дотронувшись до Аниной туфельки. Жена вздрогнула. - Пропускаю, - сказал Штольман. Он не хотел поднимать ставки и еще больше давить на жену. По решительности в её глазах Яков видел, что Анна, напротив, хочет выиграть максимальную свободу действий. «Блефовать ты почти не умеешь, счастье мое». Мило улыбнувшись, Анна произнесла: - Поднимаю. После того, как мы разберемся с Летягиным, Яков Платонович не будет препятствовать моим расследованиям с духами. Несколько месяцев, потом я прервусь, а через какое-то время после родов продолжу. Сердце её забилось быстрее. Внезапно ей крайне захотелось выиграть, и не просто для баловства с Лазюкиным. Ведь выигрыш означал, что Яков примет её условия и обязательно будет помогать. Он ведь не сможет оставить ее одну. На столе появилась последняя карта – червовая дама. Анна побледнела. Петр Иванович потер руки: - Я с тобой, Аннет. Зови меня на дела, в которых замешаны барышни. На лице Якова не отразилось ничего. Он привстал со стула и наклонился к уху жены, накрыв ее карты ладонью. - Поднимаю. Ты выполнишь одно мое желание, когда бы я этого не попросил, - шепнул он так, чтобы не слышал ни Миронов, ни притихший Митя. - Я не буду требовать ничего недостойного. Когда я произнесу «дама червей», ты выполнишь это желание беспрекословно. Он сел на место. - А… какое? – голос Анны пресекся. Хотя Яков произнес свою ставку ровным тоном, Анне почему-то показалось, что муж прямо сейчас собирается унести её в спальню. Горячая волна от его голоса прошлась по телу Анны и схлынула, оставив её на берегу. - Джокер, - пожал плечами Штольман. - Узнаешь, когда скажу. Если спасуешь, последнюю ставку можешь не выполнять. - Сог… Анна сглотнула пересохшим ртом. - Мам, подожди. Тебе подсказать, что у папы? – шепнул в другое ухо решивший поддержать ее сынишка. - Нет, Митенька, что ты. Яков, я согласна. - Не переживай, дорогая, тебе не придется делать ничего такого, - пообещал Петр Иванович, картинно приоткрывая свои карты одну за другой. - Стрит. Штольман молча выложил свои. Две дамы, бубновая и трефовая, были в его раздаче, а остальные подмигивали с общего ряда. - Каре! Эх, Яков Платонович, сделали вы нас, – разочарованно протянул Миронов. Анна насупилась. - Ты знал, да? И позволил мне… Идите вы, куда хотите! Вскочив из-за стола, она побежала вверх по лестнице. - Аня! Митя, будь здесь, - рванулся за женой Штольман. Карты Анны будто сами по себе перевернулись, показав пару тузов. Миронов хмыкнул. - Вот так бывает, внучек. И не виноват Яков Платонович, но извиняться придется ему. Женщины! … В спальне Штольман, едва не получив дверью по лбу, догнал жену и ухватил за талию. Анна попыталась вырваться, но добилась лишь того, что Яков притянул ее ближе. - Яша, пусти! Повернув её лицом, он прошептал: - Не убегай. - Не трогай! Ты специально меня подначивал! Анна сердилась, хотя понимала, что сама напросилась на покер, да и горячие руки Штольмана всегда действовали на нее завораживающе. Вот и сейчас ей хотелось не ссориться, а окунуться в мужа, раствориться в нем, почувствовать его силу и отдать себя целиком. Но какой-то бес внутри заставил её упрямо мотнуть головой. Яков охнул от неловкого движения, и настроение Анны тут же изменилось. - Ой, я тебя стукнула, извини, Яшенька. Больно? - Ничего страшного. Я очень за тебя переживаю, в клубе может случиться что угодно, да еще и эта Нина, - пробормотал он, позволив рукам заняться делом - расстегиванием мелких пуговок на платье любимой. - Останешься дома? Анна кивнула. - И Семена я все-таки пришлю. - Хорошо. Яшенька, а... - М-м-м, - губы его были заняты нежной кожей на виске. - А что у тебя за желание? Взвизгнув, Анна неожиданно оказалась на покрывале, а Штольман навис над ней сверху. Она спросила: - Вот это? Он ухмыльнулся, и ей очень захотелось поцеловать эту кривую улыбку. Анна потянулась к его губам. Яков перекатился на спину. - Нет, не оно. Пробуй еще. - Ну ты и наглец, Яша! Возмездие отсрочил возмущенный голос Митрофана, который знал, что если заявится в неподходящий момент, его быстро выставят из спальни. Поэтому Митя пропыхтел через дверную щель: - Пап! Мама! Мы с дедой готовы ехать играть, а вы чем заняты? - Митюша, папа уже идет! – сказала Анна. Застегнув у трюмо пуговицы, она пробормотала: - Не дождетесь, Яков Платонович, не буду вас больше целовать. Вы просто выманиваете у меня признания. Все, я по-настоящему обиделась, и никакие червовые дамы вас не спасут. Яков встал так, что Анна оказалась между ним и углом спальни, а затем оперся руками о стену. Очутившись в ловушке, Анна с показным равнодушием уставилась на галстук мужа. - Господин Штольман, вас ждут. Ступайте. Он склонился над её шеей и, не касаясь губами, прошептал: - Сладкая. Скользнул руками по стройной спине, подвел ладони под ягодицы. Анна прерывисто вздохнула. Он приподнял ее над полом и вжал в себя. - Восхитительная. Кожу её закололо от предвкушения. Штольман повернул жену к зеркалу, сам оставшись сзади. Накрыл груди ладонями. Взглядом встретился с Анной в зеркале, и она прикрыла веки, таким опаляющим был этот взгляд. - Невыносимо прекрасная. Яков убрал руки и отступил. Остаться без его тепла оказалось невозможным, и Анна, почти не сознавая, что делает, сделала шаг вослед. - Прошу. Один поцелуй. Жаркий его шепот стер все мысли, заставил развернуться и приникнуть к груди возлюбленного. Анна подняла голову и губы их встретились. - Да папа же! Я сейчас войду! Митя исполнил свою угрозу и просочился в дверь, но, увидев сложенный кулак отца, ретировался. - Неужели это так вкусненько? - пробормотал Митрофан себе под нос. - Как бы мне побыстрее родиться... ... Когда Штольман вышел из спальни и спустился на первый этаж, Петр Иванович хмыкнул. - Яков Платонович, поговорки про везение не боитесь? Выглядите вы так, будто больше вам для счастья ничего не требуется. - Так и есть, - Яков убрал с лица довольное выражение. - Едем.