Тепло под сердцем

- Милейший Яков Платонович! Из обращения губернатора Штольман сразу понял, что дело у того личное. В иных случаях Клейгельс обращался к нему без этакого надрыва. - К сожалению, мое внутреннее сопротивление собственным недостаткам внезапно дало сбой, - прохаживаясь вокруг стола, Николай Васильевич подергивал себя за бакенбарды, - и печальным итогом сего происшествия послужило то, что крайне дорогое сердцу моей возлюбленной супруги Евстафии Сергеевны владение в Ревельской губернии… Яков почувствовал, что сейчас зевнет. Он удержал ладонью челюсть и потер переносицу. Анне ночью не спалось, и она то бродила по дому, то уходила в ванную, а ближе к утру даже порывалась пойти гулять по городу. Когда Штольман молча начал одеваться, Анна взглянула на его закрытое лицо и поняла, что перебрала с капризом. В итоге она улеглась на кровать, попросила Якова просто быть рядом и положила его ладонь себе на живот. Тут же внутри Анны что-то будто мурлыкнуло и успокоилось – кроха Штольманов решил, что так засыпать ему нравится. - … следующий срок. Теперь мне грозит не только гнев тестя, но и… Митрофан, который после визита отца в мир духов не отрывался от родителей, выудил из своего неисчерпаемого запаса виршей колыбельную, и Яков уснул под тонкий дискант. Утром сонная Анна, провожая Штольмана на службу, с улыбкой шепнула ему, что уже выучила слова и будет баюкать его вместе с крохой. - Яков Платонович, это еще не все. Мне придется… Вы не слушаете? – Клейгельс дернул за шнурок настольной лампы, которая вдруг включилась сама по себе. Моргнув, Штольман собрался. - Разумеется, слушаю. Мыза в Ревельской губернии досталась вам с приданым жены. Проиграв мызу Калязину, вы лишаетесь благосклонности тестя, а это грозит вам отставкой с поста губернатора. Предприниматель Патрикеев, друг Калязина, шантажирует вас этим событием, но обещает вернуть мызу, если его компания будет выбрана городом для постройки электростанции на Петербургской стороне. Николай Васильевич открыл рот. - А… А как вы…? Губернатор тяжело опустился в кресло. - Ах, да, вы же следователь. Про электростанцию я на совещании говорил. Но откуда вы знаете про связь между Калязиным и Патрикеевым? - Служба. С надеждой, что ниспосланный ему небесами сыщик как-то все разрулит, глава города умоляюще попросил: - Ради бога, Яков Платонович, займитесь этими проходимцами. Я и мызу не могу выкупить, и концессию отдать. Общество электрического освещения с технической поддержкой Сименса – очевидный и достойный исполнитель, меня просто разорвут, если я подпишусь под иным выбором. Лампа на столе вновь загорелась. Штольман погрозил ей пальцем. Та послушно выключилась. Ошеломленно переведя взгляд со следователя на лампу, Клейгельс тоже наставил на нее палец. Шнурок дернулся, раздался треск, и по кабинету разнесся запах перегоревшего контакта. … Напомнив пожилой матроне, что перед смертью она спрятала фамильную цепочку с серебряными фигурками, Анна попросила: - Аграфена Андреевна, вы не покажете, где именно? Мой коллега виделся с вашим внучатым племянником Алексеем и сказал, что это очень милый молодой человек. Он благодарен вам за дом и будет рад, если семейное украшение найдется. Он собирается жениться. Дух женщины оживился: – Так дом достался не этому противному Кириллу? Я такая рассеянная стала из-за болезни, взбалмошная - сама забыла, какое завещание последнее. Леше можно. Цепочка вовсе не дорогая, но я рада, что Лешенька ценит историю нашей семьи. Показать не покажу, память, знаете ли… Но поищу вместе с вами. Может, в доме? Или у подруги оставила, кошелка старая... Обрадованная согласием духа, Анна выбежала к Летягину и сообщила ему, что уезжает за ключом от дома Аграфены, а затем на поиски украшения. Денис потер руки. С новым сотрудником довольные клиенты множились. Родственник много не заплатит, но репутация... Денис гордился тем, что умеет смотреть в будущее. - Оля! – шикнул он на появившуюся из дальней двери Зотову. – Я же тебя предупреждал! Убирайся отсюда и никогда больше не появляйся! - Я инструменты забрала, - отмахнулась Оленька. - Дай адрес, куда собралась Штольман. - Зачем тебе? - За шкафом, Летягин! Я тебя тоже предупреждала, что укопаю этого сыщика, несмотря ни на что. Вдруг она сейчас к нему бросится. Ну да, заело меня, сама знаю, но, Динь, я ничего делать не могу, мне твой заказ на Косыгина даже в голову не идет. Мне сперва надо самой себе доказать, что могу больше! - Вот ты дура, Оля. - Какая есть. Адрес дашь? – упрямо набычилась она. Помявшись, Денис посмотрел на Ольгу и вдруг проникся ее решимостью. Все, даже самые изощренные придумки подруги всегда кончались идеально – в пользу агентства «Последнее слово». - Ладно, бог с тобой. Анна Штольман со мной, и работает, прямо скажем, чудесно, а вот муженек её мне уже по ночам снится. Честно говоря, я бы тоже хотел от него избавиться, вдруг догадается о чем-то. Оленька, но ты уж там это… Поосторожнее. Мне не нужно расследование от управления полиции. Гарантируешь? - Как обычно! – облизнула губы Зотова. … - Добрый день, Анна Викторовна! Проходите, Яков Платоныч у себя! Как мы рады вас видеть! – донеслись в кабинет Штольмана приветствия агентов. Через секунду Яков уже был в общей комнате. «Кто тут рад видеть мою жену?» - с хмурым видом он обвел взглядом полицейских и заметил, что Захаров, стоявший рядом с черноволосым, статным Рябцевым, пихнул того локтем. Взяв Анну за руку, Штольман сказал: - Рябцев! У вас дело есть? Агент закашлялся, покраснел и лишь после этого пробормотал что-то про поиски улик. - Отложите. Калязин, Иван Никандрович, 39 лет, игрок. Захаров, тебе второй, Патрикеев Георгий, 45 лет, владеет электрической компанией. Узнайте о них все, что можно, интерес не афишируйте. Приступайте. Полицейские кивнули и записали фамилии. - Это ты, Петя, еще легко отделался, - хохотнул Захаров. ... В кабинете Штольман оперся о подоконник, притянул к себе жену и на долгую минуту замер, уткнувшись лицом в её шею. Когда он поднял глаза, Анна провела пальцами по коротким кудрям. - Яша, я тоже соскучилась. Дня ещё не прошло, а мне уже захотелось к тебе. Сделай так еще. Он сжал её крепче. «Я на службе. Аня беременна. Ч-черт, это же еще несколько месяцев!» - Анечка, - пробормотал он, скользя ладонями по голубой блузке, - ты могла бы… хоть иногда… надевать сверху какой-нибудь… Губы его бродили по верхним пуговкам блузы и уже расстегнули одну из них. - … плащ? Анна улыбнулась. - Чтобы не смущать твоих агентов? «Меня», - вздохнул он, застегивая пуговицу. - Их тоже. - Подожди, холода начнутся, устанешь еще от моих одежек. И я не только за этим, Яшенька, - Анна сняла шляпку, повернулась спиной, понежилась головой на плече мужа. Высокая грудь притягивала его ладони, но Штольман сдержался. - Опять вы по делу, Анна Викторовна? - Да. Собираюсь с Семеном в один дом поехать. В нем немного помешанная бабушка перед смертью могла цепочку серебряную спрятать, а та наследнику понадобилась. Дом пустой. Ты не против? - Сокр-р-ровища! – заорал Митрофан. - Я, я найду! Мама, едем! Яков ощутил, как горячо стало на сердце. Его любимая сумасбродная жена предупреждала о намерениях и спрашивала, не слишком ли они опасны. Он заглянул в серые распахнутые глаза и в сотый раз осознал, что ради этой женщины сделает что угодно. - Аня… - голос его сел. – Ты проголодалась? Приглашаю пообедать, а затем составлю тебе компанию. Семена только отпущу. И еще... Анна повернулась к нему, и Штольман замолчал. - Мне - трубочку с кремом! - категорично заявил юный призрак, не желавший оставаться в стороне от неожиданного события. - И не целуйтесь долго, там же сокровища ждут! Мама! Ну мам! Вдруг их еще кто-то найдет? Да ну вас, пойду сам поищу, ты только скажи, где? ... Семен пожал руку Штольману и ухмыльнулся, отметив волшебное влияние Анны Викторовны на обычно сосредоточенного следователя. Десять минут назад жену встретил хмурый, погруженный в дела Платоныч, а сейчас из кабинета вышел улыбающийся и жизнерадостный Яков, успеху которого у женщин Семен когда-то давно сильно завидовал. Выйдя из управления, Трофимов заметил на противоположной стороне улицы парня в рабочей одежде, на плече которого висел сундучок с инструментами. Парень будто бы бездельничал в разгар дня. Бывший полицейский машинально отметил странность, но юноша вдруг помахал кому-то в окне, и Семен тут же выбросил мастерового из головы. А парень сплюнул на мостовую и довольно пробормотал: - Какие вы, медиумы чертовы, предсказуемые... … - Дмитрий, в следующий раз в ресторан тебя возьмем, когда... - Когда? Мам, скажи, ведь похоже? - восхитился Митя своим творением. Яков вздохнул. В портрете, исполненном разноцветным кремом на кожаном диване, отчетливо угадывалось милое лицо Анны. - Если ты обещаешь себя хорошо вести, то на день рождения, - улыбнулась Анна, умиротворяюще положив ладонь на руку мужа. - Заметано, - серьезно сказал Митрофан. - День рождения у меня в феврале! ... Дом в переулке Васильевского острова не заслуживал такого громкого названия. Скорее он походил на покосившийся от времени домишко. Взяв у Анны ключ, Штольман повел бровью – дверь вместе с замком можно было легко отжать плечом, что он и сделал. - Давно умерла хозяйка? – спросил он. – У входа чисто, будто кто-то недавно подметал, а по углам – пыль. - Неделю как. Может, еще тот Алексей приходил, родственник. Яша, почему мы стоим? – Анна заглянула внутрь поверх плеча мужа. Митрофан уже совал нос во все щели большой комнаты и бормотал: - На свиданку прикатил Молодой молодчик, Подарил миленочке Старую цепочку! Штольман медлил. Что-то казалось ему странным в этой комнате. Он присел на корточки и провел пальцем по доске у самого входа. Узор деревянных прожилок на ней отличался от соседних. - Аграфена дом ремонтировала? - Не думаю, - покачала головой Анна. - Тогда кто заменил эту доску, причем на старую? Анна наступила на деревянный прямоугольник. Тот треснул, Анна вскрикнула. Штольман удержал ее на весу и осторожно переставил к стене, а затем каблуком ударил по доске. Из подпола пахнуло застарелой плесенью. - Митя, что там? - Ой-ей-ей! – нырнув в узкий пролом, Митя тут же высунулся обратно и рассерженно зафырчал. - Папа! Там гвозди понатыканы, остриями наружу! А на них – какая-то грязюка, фу! Это что за бабушка добрая такая? Анна осторожно мазнула пальцем по грязи и нахмурилась. - Так можно заражение крови получить. Все-таки спрошу. Вызвав дух старушки, Анна недолго поговорила с ней, а затем сказала: - Аграфена хоть и сумасшедшая, но точно помнит, что ничего не ремонтировала, в старом доме ей было привычно и уютно. Говорит, пусть наследники сами ремонтом занимаются. На доску эту она много раз наступала, все было в порядке. - Кстати, Митя, ты же слышал - она вспомнила, куда спрятала украшение. Посмотри, пожалуйста, вот здесь, под зеркалом. Торжествующий Митрофан мигом вытащил из щели покрытую пылью цепочку, а Штольман потер щеку. Он был уверен, что доску заменил тот же человек, что устроил ему полет с лестницы на Гороховой. Почерк был тот же – рядом никого, свидетелей нет, причина неизвестна. Вспомнив, что два дела из папок с несчастными случаями были очень похожи на случившиеся с ним, Яков вдруг ощутил, как холодеют ладони. - Аня. Такая тревога была в его голосе, что Анна тут же подбежала, огибая пролом. - Что случилось? - Кому ты сказала, что поедешь сюда?