Глава 11. Нападение
13 июня 2021 г. в 11:01
Тут же во дворе на Гороховой Штольман попытался отправить сына к бабушке, но Митрофан резко отвернулся. Обойдя юного призрака, Яков увидел надутые губы и спросил:
- Митя, в чем дело?
- Не хочу уходить! Я тебя спас?
Яков кивнул.
- Вот! Вы без меня… в опасности! Ты вон всегда маму защищаешь, и я хочу! И тебя, и её! Я защитник, а вы меня, как малыша, к бабушке да к бабушке! – выпалил мальчишка, вновь отворачиваясь, чтобы не показать предательских слезинок.
- Митенька, ну потерпи еще немного, - подошедшая Анна погладила его по голове.
- Тот старик все еще хочет тебя заполучить. Он же думает, что ты умеешь переселять души и возродишь его к реальной жизни.
- Я ум… - Митя запнулся, взглянув на отца.
- И теперь он ходит за мной, пытаясь подловить тебя. Если ты будешь рядом, а я, например, усну, ты останешься с ним один на один.
Мальчуган топнул призрачной ногой, и Анна улыбнулась, узнав эту привычку.
- Тогда я буду исчезать только на ночь! И сам убегу, как только его увижу! Ну мам!
- Яков? – Анна обернулась к мужу, оставляя слово за ним.
Скользнув уже привычным жестом по животику любимой, Штольман отозвал сына в сторону и опустился перед ним на корточки.
- Митя, у нас с тобой сейчас самая важная задача – заботиться о маме. Прокопов охотится за вами обоими, и если ты будешь рядом с мамой, она все время будет в напряжении, оберегая тебя, а ей нельзя нервничать.
- Тогда с тобой! Почему нельзя?
Штольман подумал.
- Можно. Когда я на службе. Когда я рядом с мамой, и тем более, когда она спит, ты исчезаешь.
- Ладно, - оживился призрак, - кого пойдем ловить?
- Есть другие задания, Митя, - и Яков тихо, так, чтобы не слышала Анна, нашептал сыну, что нужно сделать.
Митрофан широко распахнул голубые глазенки.
- О… Так давай я узнаю и сам это сделаю… Я тоже научусь, я способный!
Покачав головой, Яков щелкнул пальцами, и сын тут же исчез.
- Яша, куда ты его отправил, к Ангелине? И Митя перестал капризничать? – удивилась Анна быстрому решению проблемы.
Штольман улыбнулся.
«Вот ты бы, милая, так меня слушалась».
- В том числе. Поехали в твое агентство.
…
Когда Штольманы вышли из агентства «Последнее слово», Летягин стер с лица умильное выражение, вытер пот со лба и позвал из задней комнаты Зотову.
- Фу ты ну ты, - найдя в серванте бутылку, мужчина наполнил стакан на два пальца.
- Не буду я её убивать. Этот сыщик меня первым заподозрит. У него такой вид, словно он меня из-под земли достанет, на дыбу подвесит, а потом по кусочкам обратно закопает. Себе дороже. Я еще сперва приударить за ней хотел, ты же говорила, что их поссорила. Но Штольман так на меня смотрел…
Денис поежился, вспоминая ледяные глаза следователя.
- Ни на каплю Штольманы не выглядели, будто в размолвке. Он с нее пылинки сдувать готов. Мне вообще показалось, что он её прямо сейчас хотел того-с…
- Это я ошиблась, - призналась Оленька.
- Не поняла сперва, что она беременна. Сегодня только во дворе как следует рассмотрела. Кстати, эта Анна быстро примчалась - трах-бах, а через пять минут она уже нарисовалась, не сотрешь. Это ты её предупредил?
- С ума сошла? Я вообще её дела и твои пересекать не собираюсь, вдруг что углядит. Если она придет работать, ты даже с заднего хода в агентстве не появляйся, все у меня дома будем обсуждать. И тетке своей скажи, что на лотерее помогала. При ней сюда ни ногой.
- Да сама уж дотумкала. Что до «того-с» - Штольман просто горячий мужик, хоть и в годах. Я, кстати, таких люблю, он уже многое умеет. Не то, что некоторые.
Денис опрокинул виски и налил себе вторую порцию.
- Ты на кого намекаешь, женщина?
Увидев наглую улыбку Зотовой, он сжал кулак, но сдержался и потребовал: - Оля, отстань от него. Я не хочу больше иметь дело с Прокоповым, вечно от него какие-то странные заказы. Если Анна Штольман будет работать у нас, мне этот кладбищенский старикан с его придурями больше не понадобится. Оставь следователя в покое, слишком опасно. Даже если ты его убьешь, его жена не ко мне пойдет, а будет по нему слезы лить да в трауре ходить.
- Ну вот еще! - фыркнула Оленька.
- Я со Штольманом только в интерес вошла. Он не каким-то там зайчиком в кустах оказался, а вполне себе злобным волчарой, причем пуганым. И ловкий, зараза – шандарахнулся с лестницы с грохотом, а получил только фингал. Тем интереснее его ухайдакать.
- Дура ты, Оля. Не понимаешь, что он тебе не по зубам. И ты можешь говорить по-русски, что это за слова такие? Не зря тебя из мещанского училища выгнали, дура и есть.
- А ты трус и пьяница, - девушка с отвращением понюхала бутылку.
Летягин набычился.
- Говори, да не заговаривайся. Хочешь схлопотать по красивой мордашке? Ты забыла, кто тебе деньги дает?
- А кто их зарабатывает? – Ольга с вызовом встала напротив партнера. - Ударь! Мне как раз надо одного лоха на жалость развести.
Видя, как гнев на лице Дениса борется с нерешительностью, она пробормотала: - Слабак.
И тут же получила удар кулаком в лицо, отчего вскрикнула, схватилась за скулу и побежала к зеркалу.
- Оленька, прости, дорогая, - кинулся за ней Денис.
- Ради бога, прости… Держи, купи себе что-нибудь красивое, - дрожащими руками он вытащил из кармана купюры и всунул их в руку девушки.
А та, рассматривая себя в отражении, улыбнулась.
- Не мельтеши, Летягин. Стукнул ты слабовато, но ладно уж, сойдет.
…
В пролетке, провожая жену домой, Штольман спросил:
- Ты все еще хочешь там поработать?
- Да, - подтвердила она.
- Яша, мне очень хочется вновь распутывать дела с призраками, хотя бы простенькие. В полицейские расследования ты меня не пускаешь, а тут – обычные болезни, давние истории, непонятные смерти вдали от родственников. Пожалуйста, разреши, - она поцеловала его в щеку.
- Я буду все тебе рассказывать. Все-все…
Когда любимая так на него смотрела, Яков иногда забывал о самой сути просьбы и немедленно сдавался, но сейчас был тверд.
- Только с провожатым. Найду того, кто сможет за тобой ходить, как приклеенный. А то мало ли куда ты за очередным духом кинешься.
Он вспомнил, кого может нанять в охранники.
- Семена Трофимова попрошу, если не занят, ты его помнишь. Обещаешь везде ходить только с ним?
- Или с тобой, - согласно кивнула Анна. – Хорошо, Яша. Позови, я завтра же хочу поехать. Летягин ведь сказал, что у него как раз есть клиент и один упрямый дух, который не отзывается.
- Когда я стану призраком, обещаю прибегать к тебе по первому зову, - улыбнулся Штольман и тут же увидел, как побледнела жена.
- Что, милая?
- Что?! – она стукнула его по плечу, вспомнив страшное видение.
- Знаешь, как мне было плохо пять лет назад? Ко мне пришел дух князя Разумовского, а я так была испугана твоим исчезновением, что приняла его за тебя. Мама говорила, я несколько дней в лихорадке пролежала.
Ругая себя последними словами, Штольман поймал и зацеловал теплую ладошку. Он не хотел напоминать о том проклятом безвременье. Он хотел хоть немного подготовить жену к своему появлению в виде духа, причем не в каком-то там неизвестном будущем, а в ближайшие дни. Но понял, что Анна к этому не готова, и возможно, никогда и не будет.
Чтобы отвлечь Анну от своей глупой фразы, Яков сказал: - Летягин обещал, что будет и дальше отгонять от тебя Савелия, если тот явится. И что не будет просить тебя общаться с изуродованными жертвами несчастных случаев, так что ни на какие пожары и утопления ты не поедешь. Еще я ему сказал, чтобы с недовольными клиентами сам разго…
- Яша, перестань, - засмеялась Анна. – Ты сейчас договоришься, что мне ничего нельзя, кроме как обложиться подушками и вызывать призраки угасших от старости бабулек.
Он послушно перестал, хотя не высказал и половины своих требований. Там, в агентстве, когда жена отошла в уборную, Штольман еще и тихо предупредил Летягина, что если с головы Анны упадет хоть волос, от агентства мокрого места не останется. И от его владельца тоже.
Сейчас Яков накрутил на палец каштановый локон, отпустил и провел пальцем по нежной щеке.
- Как получилось, Анечка, что ты так быстро приехала на Гороховую? Только мы с Захаровым свалились с той лестницы, сразу Митя тут как тут, а потом и ты появилась.
Кучер остановил пролетку на Малой Конюшенной, и Штольман, соскочив на мостовую, подал руку жене. Она лукаво поглядела на него сверху.
- Просто, Яков Платонович, я вижу вас насквозь. Вот сейчас вы с сыном задумали что-то неладное, о чем не хотите мне говорить. А зря, я ведь ведьма и все равно узнаю.
- Конечно, узнаешь! Вот прямо сейчас, – хихикнул довольный, появившийся ниоткуда Митрофан.
Штольман обхватил Анну под бедра, снял с подножки, довел до дома. Открыв входную дверь, он не пропустил жену вперед, а попросил секунду подождать снаружи, затем почти тут же вышел обратно и жарко поцеловал.
- До вечера, милая. Люблю тебя.
Прижав пальцы к губам, Анна посмотрела вслед удаляющейся пролетке. Помахала обернувшемуся Митрофану, вошла в дом и не смогла сдержать возгласа удивления. На тумбе у зеркала лежал букет роскошных сиреневых астр, из которых торчал уголок записки.
«Очень», - было написано на ней.
...
На своём столе в отделении Штольман нашел запрошенные из архивов полицейских частей дела о несчастных случаях. Пока тонкие папки поступили только из Литейной части, но и этих было уже много. Якову до сих пор казались странными смерти братьев Прокоповых, и он хотел найти аналогичные подозрительные случаи.
Когда отец погружался в бумаги, Митрофан обычно убегал в общую комнату веселить агентов, давно уже прозвавших его сыскариком. Так и говорили, обнаруживая на столах натюрморты из разношенных тапок или вчерашних бутербродов – «опять наш сыскарик баловался», и гордились собственным домовым сыскного отдела. Яков при очередных удивленных возгласах виду не подавал, и догадывался о природе странных явлений лишь начальник отделения Лущилин.
Сегодня Митя появился в управлении только к полудню. Мальчишка передал отцу привет от бабушки Гели и рассказал, что именно она посоветовала.
Штольману информация эта была крайне нужна. На секунду потеряв осторожность, он отвернулся от входной двери и тихо спросил:
- С мамой все будет в порядке?
Митрофан поколебался.
- Баба Геля сказала, что-то с ней случится. А потом еще посмотрела, ну куда там бабушка смотрит, и добавила, чтобы я не волновался. Что вы справитесь.
- С чем?
Именно в этот момент Лущилин со стаканом чая в руке вошел в кабинет, в котором работал следователь по особо важным делам.
…
Кашлянув, Иван Дмитриевич спросил:
- Яков Платонович, ваша жена ведь может вызывать духов и беседовать с ними?
Штольман кивнул. Это в столице, а тем более в управлении полиции секретом не было.
- А у нас в отделении их… - Лущилин замялся, не желая выглядеть идиотом, - … их нет?
- Я не имею способностей моей жены, Иван Дмитриевич.
Но начальник отделения не зря считался отличным сыщиком. Он давно знал Штольмана и его умение отвечать на неприятные вопросы.
- Господин Штольман. У нас в отделении водятся духи?
- Никак нет! – гаркнул Митрофан на ухо пожилого полицейского.
Потерев щеку, Яков решился. Утаивать что-то от коллеги он мог, но не в данном случае, слишком уж уважал Лущилина.
- Я могу попросить вас, Иван Дмитриевич, о полной конфиденциальности? – спросил он, указывая Мите на открытую дверь.
Дверь сама собой закрылась, а руководитель сыскарей был поставлен перед фактом, что вместе со Штольманом на службу ходит бесплотный, неуловимый, неугомонный агент шести с половиной лет, обладающий смешливым характером и умеющий перемещать предметы.
- А… - оторопел Лущилин. – На недавнем совещании у городского главы, вы еще оттуда раньше уехали, это он желтые цветочки товарищу министра транспорта подсунул? И тот на Клейгельса начихал?
- Пап, это амброзия была! Она красивая! Я не знал, что у того дядьки аллегрия! - попытался оправдаться Митрофан под удивленным взглядом отца.
- Аллергия, - вздохнул Штольман.
- Да, Иван Дмитриевич. Мой нахаленок. Будет призван к порядку.
Лущилин грозно обвел взглядом кабинет.
- Где этот юноша сейчас?
Подаренная Анной фигурка городового вытянулась перед глазами начальства, паря при этом в воздухе.
- Молодой человек! Будете хулиганить у меня в отделении, вызову экзорциста!
- Ой-ой-ой!
Крохотный городовой ткнулся носом в щеку Лущилина, будто целуя. В стакан, который держал пожилой полицейский, плюхнулся кусок сахара, а серебряная ложечка его размешала.
Иван Дмитриевич припомнил своих внучат и понял, что криками ничего не добьется. Глотнув сладчайшего чаю, он с трудом сдержал улыбку.
- Ну что же, Яков Платонович, - серьезно обратился он к немного смущенному следователю, - с трепетом жду новых чудес.
…
Лущилин вышел. Яков попытался вернуться к бумагам, но вдруг ощутил, как резко пересохло в горле. Он поднял голову. Сердце застучало с перебоями, ладони похолодели.
«Аня. Что-то случилось».
- Митя, быстро к маме. Лишь на секунду, посмотришь, что там и сразу обратно. Не высовывайся, - приказал он сыну.
Штольман успел лишь подойти к окну и рвануть оконную раму, чтобы хоть чем-то занять руки, как в кабинет вернулся непохожий на себя Митрофан.
- Папа, скорей! Мама упала дома! Пожалуйста, скорей!!!
…
На торопливом, переполненном каретами Невском Митя вдруг исчез, появился и ткнул пальцем во встречный экипаж.
- Разворачивайся! - велел Яков кучеру.
У здания управления, как назло, свободных полицейских пролеток не оказалось, поэтому пришлось воспользоваться городской. Но степенный кучер не собирался нарушать устав и попадать властям на карандаш, поэтому Штольман перескочил на козлы, вырвал вожжи, резко потянул их влево, перестраивая легкую коляску, а затем сунул ошарашенному вознице рубль и притер коляску к закрытой карете. Со стороны Гостиного Двора раздался свист городового. Яков перепрыгнул в экипаж, открыл на ходу дверь и побледнел при виде жены, лежавшей на руках Петра Ивановича.
- Что случилось?
- Яшенька… - слабо прошептала Анна, отнимая полотенце от низа живота. Ткань была окрашена красным.
…
Штольман знал, в каком корпусе Мариинской больницы лежат роженицы, а Петр Иванович не стеснялся раздавать персоналу купюры, поэтому не прошло и пяти минут, как Анну поместили в палату и к ней вошел доктор, представившийся Гридневым. Пока длился осмотр, Яков стоял перед окном и молился. Молитва его была короткой.
«Только бы Анна и малыш были здоровы. Я отдам за них все».
Невысокий пожилой Гриднев вышел из палаты. Петр Иванович встал с неудобного стула, Яков резко повернулся.
- Что с моей женой, доктор?
- Ничего страшного не случилось, господин Штольман. Да, Анна Викторовна неудачно упала, в дальнейшем ей следует поберечься. На службу ей, разумеется, ходить пока не стоит, там все-таки физические нагрузки, а их в ближайший месяц необходимо избегать. Но Анна Викторовна – здоровая молодая женщина.
- А ребенок? – сжал кулаки Яков, подозревая худшее.
Доктор успокаивающе махнул рукой.
- О, не волнуйтесь, этот кроха держится за жизнь очень крепко. Пара дней постельного режима, и можете забирать Анну Викторовну домой.
- К ней сейчас можно?
- Две минуты, - открыл брегет Гриднев.
- Ступайте, затем я дам вашей жене успокоительное, чтобы она как следует выспалась.
…
У высокой кровати Яков замер. Анна глядела на него так, будто просила прощения за причиненное беспокойство. Будто сознавала свою вину.
- Яша, я нечаянно… - она вцепилась в протянутую руку и всхлипнула.
- Милая, ты ни в чем не виновата.
Сев на постель, Штольман нежно провел ладонью по влажной щеке жены.
- Расскажи, что случилось.
Она закрыла глаза.
- Прокопов? – догадался сыщик.
Слабо кивнув, Анна прошептала: - Прокоповы, двое. Я глупая. Пошла по лестнице с чашкой, не держалась за перила. А они вылетели мне прямо в лицо, так руки ко мне протянули, словно хотели задушить. Я и…
Она вновь всхлипнула, и Яков склонился к любимому лицу, стирая слезы губами.
- Тише, тише, Анечка, все позади. Отдыхай. Я вернусь вечером.
В открытую форточку просунулись полевые цветы с ближайшей лужайки, упали на пол, вновь собрались в букет. Анна улыбнулась.
- Митенька, иди с папой, со мной все будет хорошо. Дорогие мои, спасибо вам. Я так вас люблю.
Штольман вновь поцеловал жену и повернулся к выходу, зовя призрака за собой.
Митрофан вздрогнул. Такого гнева на лице отца он не видел еще никогда.