***
Я стоял на носу корабля и вдыхал соленый морской воздух. Наконец-то я был в своей стихии! Как мой брат Джулиан чувствовал себя по-настоящему счастливым только в Арденах, когда мчался на Моргенштерне в сопровождении жутких псов, так я испытывал подобные чувства, находясь на палубе своего судна, ощущая как ветер надувает паруса, слушая скрип корабельных снастей и грубую речь матросов. Я шел в бегманские воды двумя судами. Рэндом получил жалобу от купцов: на торговых путях появился пиратский фрегат. Откуда пришли морские разбойники, было совершенно непонятно. Судя по всему, их занесло теневой бурей, и теперь они не могли вернуться обратно. Никак иначе объяснить их появление было нельзя, потому что всем было известно, что Амбер не допустит грабежей в близлежащих морях. Про этих пришельцев рассказывали совершенно жуткие вещи. Говорили, например, будто у них есть какая-то тварь, которую они кормят трупами захваченных в плен матросов. Я решил сначала удостовериться в справедливости всех этих россказней и посчитал, что двух кораблей в любом случае будет достаточно, чтобы одолеть одно пиратское судно. Мне пришлось отклониться от маршрута и сделать крюк, чтобы зайти в порт Перлы – крохотного государства-острова, славившегося своим неповторимым жемчугом. Я помнил обещание, данное Флоре. Приобретя В Перле великолепный браслет из жемчуга цвета морской волны (чрезвычайно редкого), я вернулся на первоначальный курс. Солнце поднялось еще не слишком высоко, когда на горизонте появились очертания кораблей. В подзорную трубу я разглядел на гюйсе фрегата, готовящегося взять на абордаж торговое судно, черный флаг с черепом и костями. Это была неслыханная наглость, потому что атакованный торговец шел под флагом Амбера! Помешать пиратской атаке я уже не успевал, но прикинул, что при попутном ветре, который наполнил паруса наших кораблей, мы довольно быстро нагоним их. Когда мой корабль подошел к торговому судну, сцепился с ним абордажными баграми и матросы хлынули на палубу, я ни на мгновение не сомневался в успехе. Эти ребята были проверены во многих сражениях и не раз обагряли свои сабли кровью врагов. Завязалась схватка. Но все шло по плану: мои люди уверенно теснили оборонявшихся, оставляя дорожки из раненых и убитых. С пиратским судном разобралась команда моего второго корабля, о чем меня оповестили, вывесив на его гюйсе флаг Амбера. Мы спустились в трюм и обнаружили связанный экипаж торговца во главе с капитаном. От него я узнал, что корабль шел в Дорп – крупнейший порт Бегмы с грузом вина, а хозяином его является не кто иной, как барон Бейль. При упоминании винодела память услужливо пробудила воспоминание о недавнем приеме. Я выругался, и воспоминание поспешило испариться. Но тут выяснилось, что младшая дочь барона находится корабле, и я почему-то даже не удивился. Ее заперли в каюте капитана. Винта лежала на койке. Ее руки и ноги были связаны грубой веревкой. Темные брюки и такая же рубашка были порваны в нескольких местах, а волосы рассыпались по плечам. – Леди Винта, извините, немного опоздал, – я разрезал ее путы своим кинжалом и помог сесть: руки и ноги девушки затекли и не хотели слушаться. – Надеюсь на этот раз у вас не будет претензий к цветам моей одежды. Она растирала запястья, морщась от боли, но нашла в себе силы улыбнуться. И эта ее улыбка была искренней и теплой. Когда Винта не контролировала себя, она выглядела совсем иначе, и я поймал себя на том, что такой она мне нравится еще больше. – Я очень рада видеть вас, Ваше Высочество, – сказала она и уткнулась лицом мне в грудь. Я хотел обнять ее, но не успел. Винта резко отстранилась, порывисто встала и начала что-то искать. – Ах, вот она! – в руках у нее оказалась шпага в ножнах, которую она подвесила на пояс. – Предлагаю вам перебраться на мой корабль, а вашим судном займется моя команда. На первый взгляд оно в порядке. Во избежание дальнейших неожиданностей мы проводим вас в порт Бегмы, – предложил я. Винта согласно кивнула. В этот момент мы вышли на палубу, и я понял, что пропустил что-то очень важное. Часть моих людей собралась возле грот-мачты и отбивалась от какой-то огромной твари. Я пригляделся повнимательнее. В высоту она достигала примерно семи с половиной футов, все ее тело было покрыто чешуйками наподобие брони, оставляя незащищенными небольшие участки возле единственного глаза, украшающего грушевидную голову, и на конечностях возле длиннющих острых когтей. Существо перемещалось на двух нижних конечностях, а передними раскидывало моих людей направо и налево, как тряпичных кукол. Я подумал, что сейчас очень пригодились бы ружья, которые Корвин притащил в Амбер во времена Черной дороги или хотя бы арбалет, оставшийся в моей каюте. – Побудьте здесь! – крикнул я Винте и побежал в направлении сражающихся. Я оказался за спиной чудовища. Теперь необходимо было забраться на рей. Я начал карабкаться вверх по вантам, и был уже близок к цели, когда монстр, почуяв неладное, начал принюхиваться и вертеть своей огромной башкой. Еще немного и он бы увидел меня. И тут я заметил, как кто-то метнулся под ноги чудовища и уколол его шпагой в незащищенный участок нижней конечности. Сверху это выглядело так, как будто слона укололи иголкой. Но монстр отвлекся, и этого мне хватило, чтобы оказаться над его головой. Обнажив абордажную саблю, я прыгнул вниз, целясь ему в глаз. Раздался нечеловеческий вой, и монстр начал заваливаться вперед. Моя сабля, вошедшая в его башку по эфес, служила мне единственной опорой, и я держался за нее из последних сил. Меня обдало фонтаном из темной крови и мозгов. Подтянувшись на руках, я встал на ноги на спине чудовища и успел пробежать несколько шагов, готовясь спрыгнуть на палубу. Но падая, монстр задел мачту. Последнее, что я видел перед тем, как померк свет, был здоровенный обломок рея, летящий прямо на меня…***
Меня кружил и вращал гигантский водоворот. Я попытался отплыть подальше от центра воронки, стараясь не затрачивать много сил и перемещаться по направлению движения воды. Однако у меня ничего не вышло, и я почувствовал, как меня начинает затягивать внутрь с непреодолимой силой. Тогда я набрал побольше воздуха и нырнул, ища восходящее течение. Мои легкие уже начали разрываться, а спасительного потока я так и не нашел. Тело стало невозможно тяжелым и потянуло меня вниз. Сопротивляться было практически невозможно. Я ощущал себя песчинкой, которую вот-вот разотрут в порошок. Вдруг вращение прекратилось и давление исчезло, снова стало возможно свободно дышать. Я стоял на чем-то, напоминающем зеленоватое облако, а вокруг меня расстилалась серая пелена. И тут я увидел его, вернее, его копию, состоящую из оттенков серого различной интенсивности, и только на шее и в районе сердца алели красные пятна неправильной формы. Он приблизился ко мне, причем под его ногами не было ничего похожего на ту субстанцию, на которой стоял я. Он просто висел в пустоте на расстоянии вытянутой руки от меня. – Это все-таки ты, – ухмыльнулся Брэнд. – Что, братец, думал избавился от меня навсегда, но видишь, я здесь. Вернее, это ты здесь, – он хихикнул как-то недобро и непостижимым образом оказался за моей спиной. – Ну и как оно, быть убийцей собственного брата? – Брэнд снова завис прямо передо мной и постарался поймать мой взгляд. – Хотя… ты спасал Амбер! Что значит моя никчемная жизнь по сравнению с Вечным городом? Некоторое время ты все же мучился этим выбором, но итог был предопределен. Так ведь, Кейн? У меня не было ни малейшего желания вести разговоры о морали с призраком убиенного Брэнда (или кем там была эта сущность?), тем более что при жизни он не отличался высоконравственным поведением. В моей ладони сам собой оказался стилет, который я обычно прятал в рукаве. Кто его знает, где я сейчас нахожусь и смогу ли еще раз убить уже мертвого. Но попытаться все же стоило. Брэнд заметил оружие, и его лицо исказила гримаса боли. – Эй, погоди. Твой кинжал все равно ничего мне не сделает. Не хочешь узнать, куда ты попал? – он опять хохотнул. – Ладно. Поиграем в игру: я задаю вопросы, я же на них отвечаю. Я продолжал его игнорировать и тогда Брэнд продолжил: – Молчание – знак согласия. Ты влип, братец. Ты болтаешься между жизнью и смертью. Скажи, не страшно умирать вот так? Кто будет лить по тебе слезы? Тебя похоронят с почестями, а потом большинство твоих родственников и знакомых украдкой вздохнет с облегчением. Ну, может быть, Джулиан проронит скупую слезу, допивая бутылку-другую в одиночестве. Ни любящей женщины, рвущей на себе волосы от горя, ни детей, которые могли бы стать твоим продолжением. Это было уже чересчур. – А сам-то ты чем лучше? – не выдержал я. – О, оказывается я нашел твое слабое место, братец! – оживился Брэнд (насколько можно было оживиться в его теперешнем состоянии!). – Надо заметить, что в отличие от тебя у меня все это было при жизни. Я же не идиот, чтобы трезвонить о таких интимных вещах на весь Амбер, чтобы вы, мои дорогие родственнички, могли меня этим шантажировать! Я только начал осознавать смысл того, что он мне сейчас сообщил, когда зеленоватое облако под моими ногами начало истончаться, и я понял, что сейчас начну падать в пустоту. Брэнд это тоже заметил, и на его сером лице появилось злорадное выражение. – Теперь уже скоро, Кейн. Добро пожаловать в Царство мертвых! В этот момент за его спиной начала формироваться новая водяная воронка. Еще мгновение, и она поглотила серую фигуру, а мгновением позже подхватила меня и вновь стала вертеть и крутить в своих объятиях как щепку. Я снова начал задыхаться и закричал от боли, но поток вынес меня наверх из этой бесконечной серой мглы, и я увидел голубое небо…***
Я открыл глаза и увидел кусок деревянного потолка, вращающийся надо мной, как небо Хаоса, и кусок деревянной стены, вращающийся почему-то в противоположную сторону. Но это все же была моя каюта. От постоянного мельтешения меня замутило, и я предпочел снова закрыть глаза и погрузиться в темноту. Все тело ныло, как будто по мне проскакал табун лошадей или меня перемололи огромные жернова, а может, то и другое одновременно. Я попытался пошевелить руками. Правая послушно согнулась, и я смог прикоснуться к собственной голове, ощутив под пальцами ткань повязки. А вот левой что-то мешало. Я хотел повернуть голову, чтобы попытаться оценить нанесенный мне урон, но понял, что на моей шее закреплена конструкция, не позволяющая ей двигаться. Слова ругательства застряли в горле, а наружу вырвался звук, напоминающий хрип. – Ваше Высочество, вы очнулись! Пришлось снова открыть глаза. Надо мной возникло бледное лицо Винты Бейль. – Потерпите немного. Она отошла, и я услышал, как скрипнула дверь каюты. Оставшись в одиночестве, я пытался остановить сумасшедшее вращение всего и вся, и мне это удалось, но в наказание за приложенные усилия заболела голова и в висках бешено застучала кровь. Кажется, меня здорово потрепало. Я понял, что полулежу на постели, а под мои плечи, спину и голову подсунуты многочисленные подушки (наверное, их собирали по всему кораблю). Принять горизонтальное положение, судя по всему, мне мешал «ошейник», фиксирующий мою шею. Было не трудно догадаться, что я ее сломал. В подобных передрягах я бывал не раз. Но сейчас почему-то вспомнилась история, произошедшая во времена Черной дороги, когда Эрик занял трон Амбера, Корвин сидел в подземелье замка, а монстры из Хаоса все чаще стали проникать в Истинный мир. Джулиан позвал меня в Ардены, чтобы сделать подарок – коня. А какого еще подарка можно было от него ожидать? Брат оказался единственным, кто вспомнил, что в этот день когда-то я появился на свет, и где-то в самой глубине души я был ему благодарен. Потом он предложил проехаться вместе до рощи Единорога. Признаться, я не большой любитель верховой езды, но огорчать брата не хотелось. Конь оказался редкой серебристо-буланой масти. Его звали Шторм. Он нервно прядал ушами и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Я взял кусочек яблока и протянул коню. Он слизнул угощение, я потрепал его по шее и вскочил в седло. Мы тронули лошадей. Джулиан сначала конечно же вырвался вперед, но потом попридержал Моргенштерна, и дальше мы уже ехали не торопясь. Для меня лошади всегда были и остаются средством передвижения, не более того. Конечно, Джулиан понимал это, но он подбирал для меня коня исходя из высочайших критериев, потому что по-другому не умел. Для него лошади были тем же, чем для меня корабли. А слишком сложно устроенный корабль, как и слишком тонко организованный конь в руках дилетанта (а именно таковым я считал себя в обращении с лошадьми), может стать смертельно-опасным. Из зарослей кустарника, расположенных слева от тропы, выскочил великолепный олень, лишь на мгновение застыл и, сорвавшись с места, стрелой метнулся в чащу леса. Шторм встал на дыбы, а я, не ожидая от него подобного поведения, не успел прижаться к холке животного и оказался на земле. Нога запуталась в стременах, Шторм потащил меня за собой, и мне казалось, что меня перемалывает гигантская мясорубка. Кажется, я кричал от боли, но потом, к счастью, потерял сознание. Джулиану удалось довольно быстро догнать Шторма. Ребра я себе тогда переломал основательно, и голова кружилась не меньше, чем теперь, но на мне все заживает, как на собаке, вернее, как на принце Амбера. Брат тогда сильно переживал и считал себя виноватым в том, что со мной случилось. Но я его быстро успокоил. – А знаешь, Джулиан, Корвин умудрился достать меня даже из подземелья. Могу поклясться Единорогом, в его равнодушных глазах вдруг промелькнула искра неподдельного удивления. Я усмехнулся и сказал: – Чего еще можно было ожидать от черного с серебром коня! От прежней ненависти к Корвину, которого как всегда неизвестно где носило, сейчас у меня в душе не осталось и следа. Я надеялся, что и у него тоже. Все мы изменились после недавних событий. Вот только исправить ничего уже было нельзя. Дверь снова заскрипела, возвращая меня к действительности, и в каюту вошел судовой врач. В свое время я вытащил его из темницы, в которой он скорее всего провел бы остаток своих дней. – Джаред, что со мной случилось? – я обрел дар речи, но собственный голос показался мне слабым и неуверенным. – У вас сотрясение мозга, сломаны шейный позвонок и левая рука, пара ребер, а правую ногу порвал коготь твари, которую вы убили. Вам придется некоторое время походить с корсетом на шее. На руку я наложил шину, на лбу у вас неглубокая рана, но пришлось забинтовать. Рану на ноге я прочистил и зашил, – отчитался врач. – И сколько я тут уже лежу? – поинтересовался я. – Ну, – задумался он, – сутки еще не прошли. – Джаред, помоги мне принять вертикальное положение. Мне просто необходимо поговорить со Стивеном. Разговаривать со старпомом, лежа в постели, мне не хотелось. Никогда нельзя демонстрировать окружающим собственную слабость – это правило выживания впиталось в мою кровь с самого детства. С огромным трудом с помощью Джареда мне удалось переместиться в кресло, привинченное к полу каюты. Зато он убедился, что перелом позвонка не сказался на подвижности моих ног. Доктор накинул мне на плечи плащ, и закрепил его поверх «ошейника». В горле пересохло, но пить мне пришлось с ложки, маленькими глотками, и это было чертовски больно. Отчет Стивена убедил меня в том, что все в порядке. Пираты были частично перебиты, частично взяты в плен. Я планировал передать их бегманским властям: пусть с ними сами разбираются. Выяснилось, что убитое мной чудовище выполняло у пиратов роль некоего божества, которое они таскали с собой. Его сопровождал доморощенный маг, который мог заставить существо подчиняться своей воле. Мои люди убили мага и чудовище вышло из-под контроля. Спасло нас только то, что оно было в единственном экземпляре. Корабль Бейля был на плаву, весь груз сохранился, и капитан был уверен, что с нашей помощью доберется до порта Бегмы. В общем и целом, я был доволен и, приказав передать благодарность команде, отправил Стивена выполнять свои обязанности. Вернулся Джаред и принялся осматривать рану на моей ноге. – Доктор, я бы не возражал, если бы мне принесли чего-нибудь поесть, – я уже начал приходить в норму, потому что зверски захотелось мяса. – Конечно, я сейчас распоряжусь. Только должен вас предупредить, что кроме бульончиков и протертых супов съесть что-либо другое у вас пока вряд ли получится. Бульончики и супы я терпеть не мог еще с детства, но опыт с питьем воды показал, что Джаред не лжет. Видимо это слишком явно отразилось на моем лице, потому что он поспешил меня утешить: – Травма помешает вам какое-то время глотать жесткую пищу, но с вашими способностями к регенерации, думаю, это продлится не слишком долго. «О, Единорог, за что мне все это!» – простонал я мысленно. Джаред вышел, но вскоре явился кок с подносом, на котором стояла супница, чашка с двумя ручками и лежали приборы. Кок поставил поднос на стол и удалился. Я размышлял над тем, как буду это есть, когда в каюту вошла Винта. – Ваше Высочество, позвольте, я помогу вам, – она взяла чашку и налила туда немного содержимого супницы. Я чувствовал себя полным идиотом, но пришлось глотать. И в этот момент я уловил поток холода, обычно сопровождающий, контакт, но на этот раз он чередовался с потоками жара, как будто временами налетал суховей. – Кто? – спросил я, ощущая, как мои мозги закипают. – Кейн, это Рэндом. Изображение Его Величества то расплывалось, то снова фокусировалось и вдруг пошло полосами. – Что там у тебя, Змей всех чертей возьми, происходит? – голос Рэндома рвался на части, подобно изображению. Раньше я никогда не пробовал контактировать через козырь, когда мой мозг находился в состоянии сотрясения. Учитывая реакцию Рэндома, ему это тоже было в новинку. – Понимаешь, братец, мозги у меня не совсем на месте. Возможно, он считал, что это мое обычное состояние, но говорить об этом не стал. – Вижу, – Рэндом внимательно рассматривал меня через карту. – Здорово тебе досталось! Может лучше вернешься в Амбер? – Да ерунда. Никто лучше Джареда не смог бы меня починить. Пиратов мы выловили. Так что поручение Твоего Величества можно считать выполненным. – Ну да. Зачем тебе возвращаться. Здесь тебя будет кормить в лучшем случае Джулиан, – усмехнулся Рэндом, разглядывая Винту, застывшую с чашкой и ложкой в руках. – Хорошо. Держи меня в курсе. Контакт прервался. С помощью Винты я кое-как доел суп, проклиная про себя Теневые бури, бегманских купцов и мачту корабля барона Бейля. Винта хотела промокнуть мне рот салфеткой, но я успел выхватить ее здоровой рукой. Это было уже слишком: я ей что – грудной младенец! – Простите, Ваше Высочество, – Винта испугалась моей реакции. – Я не хотела вас обидеть. Просто хотела помочь. Ого! Оказывается, она умеет просить прощение? Сам я на такое был не способен и от Винты, признаться, не ожидал. Она была в моем представлении далека от того, что называют кротостью и смирением. Я не стал ей ничего отвечать, потому что боялся не сдержаться от выражений, недопустимых в обществе дамы. А она поставила посуду на поднос и поспешила удалиться. Вновь оставшись в одиночестве, я попытался встать, и мне это удалось. Холодный пот струйками стекал по моей спине, голова кружилась, но мне удалось постоять некоторое время, опираясь о стол, и неприятные ощущения исчезли. Я снова опустился в кресло. Мне становилось лучше с каждым часом, и это вселяло надежду на скорое восстановление. Я перебрался на постель, кое-как пристроил закованную в «ошейник» шею и заснул. Когда я очнулся, уже начало смеркаться. Голова окончательно перестала кружиться. Я сумел зажечь лампу одной рукой, размышляя над тем, как справляется с повседневными житейскими трудностями Бенедикт, и принялся ждать Винту. Я почему-то был уверен, что она обязательно появится. Она пришла, неся поднос с моим ужином, и приготовилась меня кормить. Я вполне мог справиться с этой задачей сам, но теперь присутствие Винты доставляло мне удовольствие, и я не собирался себя его лишать. Я любовался ее стройными ногами, обутыми в замшевые ботфорты, а выше обтянутыми узкими черными брюками. Я послушно ел чертов супчик из ее рук, попутно восхищаясь их формой. Она довольно ловко справлялась с обязанностями сиделки, хотя, увидев несколько дней назад ее на балу, я никак не мог предположить, что она умеет наливать суп в чашку без помощи прислуги. На следующий день она удивила меня еще больше, когда Джаред доверил ей заняться раной на моем лбу, и она довольно быстро справилась с этой задачей. – Никогда бы не подумал, что вы умеете обрабатывать раны, – заметил я, когда она закончила бинтовать мою голову, – впрочем, как и то, что вы умеете вести дела. Она усмехнулась и пожала плечами. – А что я, по-вашему, умею? – спросила она с вызовом. – Морочить головы мужчинам, – ответил я и улыбнулся. – И это тоже, – Винта ничуть не смутилась, и на ее губах появилась легкая усмешка. Мне очень хотелось расспросить ее про Блейза и Арденский лес, но я вовремя сдержался. Нужно было найти какой-нибудь предлог, чтобы она осталась со мной. Я встал, прошелся по каюте и сделал вид, что у меня закружилась голова. Винта тут же оказалась рядом, заставила меня опереться на свое плечо, помогла опуститься на постель и подоткнула проклятые подушки под мою персону. – Я позову доктора Джареда, – сказала она, порываясь бежать за врачом. Я успел перехватить ее руку. – Не стоит, у него и так много работы. Просто останьтесь со мной. Мне уже лучше. Она кивнула и присела на край моей постели. Я продолжал держать ее ладонь в своей, и Винта ее не отнимала. На некоторое время в каюте воцарилась тишина. – Расскажите мне о себе, – попросил я Винту. – Только не называйте меня «Ваше Высочество». Здесь, на корабле меня все называют капитан Кейн. – Хорошо, капитан. Но я не знаю, что может быть интересного в моей жизни, тем более для принца Амбера. – Я бы с удовольствием рассказал вам что-нибудь о своих приключениях в Тенях, но в силу обстоятельств мне пока сложно долго говорить, а потому я с удовольствием послушаю вас. – Ну, хорошо, – согласилась Винта. – Когда готовишься покинуть этот мир, по-другому начинаешь относиться ко многим вещам. Пока я лежала связанная в каюте, о многом успела передумать, и поняла, что мне очень повезло, потому что у меня была любящая семья, в которой я выросла. Мои родители любили друг друга и любили нас, своих детей. И хотя отец всегда мечтал о наследнике, когда появились три дочери, он был счастлив. Она говорила, а я украдкой разглядывал ее: высокие скулы, правильный овал лица, огромные глаза, прямой нос и изящный, но при этом упрямый подбородок. И каждая черточка ее лица вызывала во мне восхищение, а голос, глубокий, с бархатными нотками, ласкал слух, как морской прибой. – Я была самой младшей, поэтому, наверное, и выросла полной романтических грез и иллюзий, – продолжила Винта свой рассказ. – Все меня от всего оберегали и защищали, но я была счастлива тогда, просто не знала, что бывает по-другому. А потом мама умерла, сестры вышли замуж, я стала помогать отцу вести дела. Ничего интересного. Винта умолкла, а я размышлял над ее словами. Я бы, наверное, тоже хотел иметь такую семью, как у нее. Свою маску я вынужден был носить, если не с детства, то с юности точно, иначе в нашей августейшей семейке было не выжить. Значит образ высокомерной гордячки – результат более поздних событий. Конечно, она ничего мне не расскажет об этом. Я молчал, и Винта забеспокоилась: – Как вы себя чувствуете, капитан? Вам лучше? – Да. Ваше присутствие благотворно влияет на состояние моего здоровья, – я поднес ее руку, которую так и не выпустил из своей ладони, к губам и поцеловал. – Вы замечательно ухаживаете за больными. Она улыбалась и в ее глазах не было льдинок, а наоборот отражались солнечные блики. – Мне надо идти, капитан. Я обещала Джареду помочь с ранеными. – Конечно. Дверь каюты скрипнула, скрывая от меня ее стройную фигурку. Что-то я совсем размяк. Мне вдруг захотелось, чтобы эта женщина встречала меня на берегу, когда я возвращаюсь домой после морских скитаний. А потом вечером у камина я бы рассказывал ей о своих странствиях, а затем… Вероятно, призрак Брэнда был недалек от истины. Я прервал свои мечтания. Возникшая между нами взаимная симпатия была слишком хрупкой. Может, мне только казалось, что Винта неравнодушна ко мне, а на самом деле она относилась ко мне, как к тяжелобольному, который требует повышенного внимания и прихотям которого надо потакать. К вечеру я уже спокойно двигал левой рукой и перешел на обычную пищу. Винта больше не приходила, и я почувствовал, что скучаю по ее обществу. Я накинул плащ и вышел на палубу. Мне повезло: она стояла у левого борта и о чем-то говорила с Джаредом. Я подошел к ним и подмигнул доктору. Он поспешил удалиться, сославшись на необходимость вечернего обхода раненых. Мы с Винтой остались любоваться солнцем, которое начинало опускаться в воду, окрашивая облака в невообразимые цвета. В этот вечер я рассказывал ей о море, о его характере и повадках, о его коварстве и красоте. А она слушала, изредка задавая вопросы. Когда я замолчал, Винта сказала: – Мне почему-то кажется, что вы любите море больше, чем людей. И, наверное, у вас есть на то свои причины, капитан. Но главное, что вы умеете любить. Она, несомненно, была права, и мне нечего было добавить. – Вам нужно вернуться в каюту. Провести столько времени на ногах после таких травм – даже для вас это слишком большая нагрузка, – прервала Винта повисшее в воздухе молчание. – Хорошо, – поспешил я согласиться. – Возвращаюсь к себе только для того, чтобы вы были спокойны.***
Утро следующего дня выдалось ненастным. Поднялся неприятный порывистый ветер, каждую минуту грозящий превратиться в штормовой. Я постоял на капитанском мостике рядом со Стивеном, но старпом уверил меня в том, что все будет в порядке, и я удалился, понимая, что он справится. Джаред говорил, что уступил Винте свою каюту, и я решил нанести ей визит. Дверь оказалась незапертой, но Винты там не было. Поджидая ее, я от нечего делать подошел к столу, на котором были разложены какие-то бумаги. Скользнув взглядом по документам, я понял, что это торговые договоры. Видимо Винта просматривала их, скоро мы должны были прибыть в Дорп. И тут я заметил предмет, который явно был здесь инородным. Из-под кипы бумаг выглядывал краешек козыря. Я автоматически потянул карту на себя и замер. Прямо на меня смотрели голубые наглые глаза Блейза. Я засунул карту обратно и поспешил покинуть каюту. Все же все эти слухи имели под собой почву. Блейз дал Винте свой козырь, чтобы она могла вызвать его в любое время. И, судя по всему, она этим воспользовалась. Я поднялся на палубу и пошел на нос корабля. Небо на западе приобрело фиолетово-синий оттенок. Впрочем, мое настроение вполне соответствовало предштормовому. Я не заметил, когда Винта оказалась рядом. – Как вы себя чувствуете, капитан? Она улыбалась, поправляя прядь волос, которую ветер вырвал из ее прически. Я посмотрел на нее долгим взглядом и, игнорируя вопрос спросил то, что давно хотел выяснить: – Скажите, какого Змея вы отправились в Бегму, когда всем было известно, что на торговом пути неспокойно? – Дело в том, что отец уехал в Кашфу по торговым делам и там задержался, а у нас контракт с одним бегманским продавцом вин. Если бы мы не поставили партию в срок, то пришлось бы платить огромную неустойку. И кроме того, пострадала бы наша деловая репутация. Винта продолжала улыбаться, а у меня перед глазами маячила физиономия Блейза. Я ничего не мог с этим поделать. Первой попавшейся девице свой козырь я бы никогда не оставил. Думаю, и Блейз тоже. И тут я сорвался: – А вам никто не говорил, что женщина на корабле – это к несчастью? Улыбка исчезла с ее лица, взгляд стал холодным, как горный ледник. – Выздоравливайте, Ваше Высочество. Сотрясение мозга – неприятная штука, – сказала она лишенным эмоций голосом, гордо вскинула голову и поспешила оставить меня в одиночестве.***
Можно сказать, что этого шторма я ожидал с нетерпением. И когда на нас обрушились гигантские волны, я был почти счастлив, и в это самое время почувствовал, что меня кто-то вызывает. Я поспешил в свою каюту и открыл сознание для контакта. Это оказалась Флора. Она стояла на аллее дворцового сада, может быть, даже на том самом месте, где я с ней разговаривал утром после бала, в плаще, накинутом поверх платья цвета морской волны. – Привет, братец, – сказала она. – Проведешь меня к себе? – Если не страдаешь морской болезнью, милости прошу. Я машинально протянул ей руку, и через мгновенье она уже стояла рядом со мной. Я молча смотрел на нее, стараясь угадать, что привело ее ко мне. – Где мой браслет? – поинтересовалась Флора. Я вытащил из ящика стола бархатный футляр, откинул крышку и протянул сестре. Флора аккуратно вынула украшение, расстегнула замок и приложила к запястью. – Застегни, что ты стоишь, как мачта? – с упреком попросила она. Я некоторое время провозился с замком, но все же справился. Флора поднесла руку с украшением поближе к глазам. – Замечательно. Именно такой я и хотела. А у тебя есть вкус, братец, – и тут она совершенно неожиданно поцеловала меня в щеку. – Ну, что ты молчишь? Я узнала, что ты просил. Можешь спать спокойно: у Блейза никогда не было романа с Винтой Бейль. – Откуда это тебе известно? – поинтересовался я. – Собирала сплетни по всему Амберу? – Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты грубиян? – Флора постаралась заглянуть мне в глаза. – Ладно. Ради того, чтобы увидеть, как ты страдаешь, я готова это снести, – она рассмеялась так радостно, как будто наблюдала мою казнь. – Я выяснила все у самого Блейза. Нет, ты не подумай, я, конечно, его не спрашивала, спит ли он с младшей дочкой Барона Бейля. Я действовала намного тоньше, а чтобы ты мне поверил, я записала все на карту. Наверное, в этот момент я выглядел полным идиотом, что нашло отражение на лице Флоры. Нет, я, конечно, знал, что с помощью козырей можно подслушивать чужие разговоры и даже успешно этим пользовался, но то, что эти разговоры можно записать – на это моей фантазии уже не хватало. – И не надо на меня так смотреть. Фиона поделилась со мной этим секретом, – Флора не стала уточнять, что именно сподвигло нашу рыжую сестрицу на подобный поступок. – Вот, держи, – она протянула мне карту, на рубашке которой был изображен Единорог, обратная ее сторона была абсолютно чистой. – Техника настройки такая же, как при обычном контакте, только думать надо о том, что ты хочешь услышать разговор, записанный здесь. Я был уничтожен. Нет, Флора потрясла меня в очередной раз. И почему все считали ее настоящей блондинкой? – Мне пора. У тебя тут что-то очень штормит, – она достала карту и через некоторое время на месте, где она стояла остался только радужный след. Я был уверен, что Флора говорила правду, но все же хотелось убедиться в этом окончательно. Я взял оставленную ей карту, сосредоточился на ней и действительно услышал разговор между Блейзом и Винтой. Они говорили о делах, о поставке вин какой-то редкой марки, о сроках, которые срываются из-за того, что барон Бейль до сих пор не вернулся в Амбер. Винта коснулась произошедшего в бегманских водах и попросила подождать еще какое-то время. Я слушал этот диалог и понимал, что любовники так не разговаривают. Флора была права, а я оказался ревнивым ослом. Шторм начинал утихать, как и бури, бушующие внутри меня. Внезапно я понял, что безумно устал и решил, что теперь могу позволить себе отдохнуть. Когда я открыл глаза солнце уже стояло близко к зениту. До порта Бегмы оставалось меньше суток пути. Я вышел на палубу в надежде встретить Винту, но напрасно. Скорее всего она была в каюте и не собиралась упрощать мне задачу. Я поплелся в каюту Джареда. Постучав и получив разрешение войти, я распахнул дверь и увидел Винту, сидящую за столом, заваленным бумагами. – Ваше Высочество, чем могу быть полезна? – ее тон был ледяным, как воды северных морей. Она сознательно не хотела называть меня капитаном, чтобы подчеркнуть официальность нашего разговора. – Вы вчера неверно меня поняли. Я ни в коем случае не хотел вас обидеть, – с моей точки зрения, этого было достаточно для того, чтобы она перестала смотреть на меня как на пустое место, но Винта считала по-другому. – Вы не сказали мне ничего такого, что могло бы меня обидеть, – парировала она. – Если это все, я бы хотела остаться одна. Мне надо просмотреть некоторые бумаги. Я развернулся и пошел прочь. Она была непробиваема. Что я еще должен сделать, чтобы она смилостивилась? Встать на колени, назвать себя идиотом? Сделав несколько шагов в сторону лестницы, ведущей на палубу, я наткнулся на Джареда. – Капитан, я бы хотел вам кое-что сказать, – он приложил палец к губам и махнул рукой куда-то вверх. – Я вчера стал невольным свидетелем вашего разговора с какой-то дамой, – начал он, когда мы вдохнули соленый морской воздух. – Вы же не закрыли дверь каюты. Я пришел справиться о вашем самочувствии, но понял, что вы заняты и пошел к себе, но тут появилась леди Винта, – доктор замолчал. – Ты хочешь сказать, что она видела эту даму? – Просто сейчас я стал невольным свидетелем вашего разговора с леди Винтой. Я ее такой еще не видел, – Джаред покачал головой. – Она хорошая девушка, капитан. – Я понял, Джаред. Я разберусь. Он пошел по своим делам, все еще качая головой. Теперь ситуация выглядела несколько иначе. Судя по всему, Винта видела меня с Флорой и приняла ее за одну из моих подружек. Освещение в каюте было так себе. Я вспомнил, как застегивал браслет на Флорином запястье, и как она меня поцеловала. Пожалуй, этого было достаточно, чтобы оборвать ту тоненькую ниточку взаимного доверия, которая протянулась между нами. Мне стало очевидно, что прямо сейчас я эту ситуацию никак не исправлю. Мне оставалось только любоваться безбрежным морем, переливами цветов и игрой солнечных бликов на его поверхности. Оно всегда успокаивало меня, даже тогда, когда вскипало белой пеной волн. Все было очень просто: я любил его. А любил ли я Винту? Тогда я впервые задал себе этот вопрос и решил, что ответ на него подождет. – Капитан, капитан Кейн, неужели это вы?! Боцман по имени Джон, с которым мы прошли огонь и воду, стоял в нескольких шагах от меня. – Старина Джон, это я, будь уверен. – Страшно рад, что вы почти здоровы. Я был там, когда вы проткнули глаз того чудища. Ох, и натерпелись мы страху с ребятами. А когда оно вас почти увидело, все застыли как вкопанные. Если бы не дочка барона Бейля, не знаю, чем бы все это кончилось. – А при чем здесь леди Винта? – Так она кинулась этому уроду под ноги и уколола его шпагой.***
Утром следующего дня мы готовились войти в порт Дорп. Мои раны практически зажили, а кости срослись. Джаред хотел оставить легкий корсет на моей шее, но чувствовал я себя совершенно здоровым и с удовольствием расстался с ненавистным «ошейником». Одинокая чайка парила над гладью моря слева по борту, а я разглядывал город в подзорную трубу, когда Рэндом позвал меня. Вопрос касался официального приема, который Бегма собиралась устроить по случаю чудесного избавления от пиратов. Мне предстояло нескучно провести время в компании официальных лиц дружественного государства, представляя Амбер, чему я был несказанно рад. Я мысленно посылал Рэндома в Бездну, и он, прекрасно понимая, какие чувства я испытываю, прощаясь, сообщил: – Учитывая состояние твоего здоровья, я пошлю тебе на помощь Флору. Мне пришлось пообщаться с премьер-министром, прибывшим в Дорп, передать Бегме пленных пиратов, выслушать признательную речь и заверения в дружбе с Амбером. Все это заняло уйму времени, а еще нужно было проверить состояние кораблей, пополнить запасы провизии и воды. Раз уж избежать ответственного мероприятия никак было нельзя, нужно было извлечь из него как можно больше пользы. При встрече с премьер-министром я убедил его в необходимости присутствия представителя семьи Бейль на приеме, как пострадавшей от этих самых пиратов стороны. В день приема я связался с Флорой. Она была в своих комнатах при полном параде. – Дорогая сестричка, я очень тебя прошу, надень тот браслет, что я тебе купил в Перле, – попросил я самым ласковым голосом, на который только был способен. – Мне будет очень приятно любоваться и им, и тобой. – Ну, если ты просишь, – она задумалась на несколько долгих секунд, – почему бы и нет. Я перетащил Флору в зал приемов по козырю. Винта появилась примерно через полчаса в строгом черном платье и с холодной улыбкой на бледном лице. После соблюдения всех церемоний и представления официальным лицам, она взяла с подноса бокал с вином и отошла к окну. Меня и Флору она не видела. – Сестричка, ты же знакома с Винтой Бейль? – обратился я к Флоре. – Конечно. – Тогда пойди, поздоровайся с ней и похвались своим браслетом. Флора удивленно посмотрела на меня, но все же двинулась в сторону Винты. Я ни минуты не сомневался, что сейчас она расскажет ей, откуда его получила. Я наблюдал за ними из-за колонны, подпирающей потолок залы. Они проговорили довольно долго, после чего Флора стала искать меня взглядом, но безуспешно. Она пожала плечами и недовольно наморщила носик, но тут ее перехватил премьер-министр. Винта еще какое-то время постояла у окна, а затем направилась к выходу. Отыскав Флору и премьер-министра, я извинился и, сославшись на неотложные дела государственной важности, предоставил Флоре возможность отдуваться за нас обоих. Пока я утрясал формальности, Винта успела покинуть здание и даже выйти за ворота. Я выбежал на городскую улицу, мощенную булыжником, когда она уже сворачивала за угол. Винта прошла два квартала, свернула в проулок, остановилась около кованой двери и постучала три раза с помощью дверного молотка в виде виноградной кисти. Ей открыли, и она исчезла из поля моего зрения. В тот день я так и не решился нанести ей визит. Подобное поведение удивляло меня и приводило в бешенство. Я ощущал себя безусым юнцом, не имеющим понятия о том, как следует обращаться с женщинами, но сделать с этим ничего не мог. Я боялся! Да, я боялся, что она просто не станет меня слушать. Видел бы меня сейчас кто-нибудь из моих дражайших родственников! Тысяча Змеев! Уж они бы повеселились от души! На всякий случай я выяснил, что корабль Бейля все еще находится на ремонте в доках. Однако наше пребывание в порту Бегмы не могло длиться вечно. Со дня приема прошла почти неделя и отступать дальше было некуда. Дверь мне открыл слуга и на вопрос: «Дома ли леди Винта?» ответил утвердительно. Я мысленно выдохнул: хотя бы с этим проблем не будет. Я попросил его узнать, примет ли она капитана Кейна из Амбера, и приготовился ждать. Слуга вернулся на удивление быстро и проводил меня в небольшую гостиную, украшенную гобеленами, на которых были изображены пасторальные сцены. Я разглядывал пастушку в довольно фривольном наряде, когда Винта вошла через боковую дверь, остановилась шагах в десяти от меня и сделала предписанный правилами этикета реверанс, но руки для поцелуя не протянула. – Ваше Высочество, чем обязана вашему визиту? На ее лице была знакомая маска, которую я наблюдал на балу в Амбере. – Я хотел выразить вам свое восхищение и признательность за то, что вы сделали во время схватки на корабле. Судя по тому, что мне рассказали, вы фактически спасли мне жизнь. К сожалению, я слишком поздно узнал об этом, – никогда и ни с кем я не был столь искренен, как в этот день с Винтой Бейль. Она молчала, и по ее лицу ничего нельзя было прочитать. Мне оставалось только ждать. – У меня не было другого выхода. Если бы вы погибли, нам всем пришел бы конец, – произнесла Винта ровным голосом. – А кроме того, вы ведь тоже спасли мне жизнь. Так что мы квиты, – пауза затягивалась, вероятно, Винта тщательно обдумывала слова. – Если это все, что вы хотели мне сказать, то я попросила бы больше не беспокоить меня. Она гордо вскинула голову и, клянусь Единорогом, в ее глазах сверкнули молнии. Она до сих пор не простила мне Флору, или это было простое упрямство? Был только один способ это выяснить. Я подошел к ней совсем близко. В силу стечения обстоятельств сегодня Винта была одета в зеленое платье, а на шее красовалось ожерелье из черных камней, оттеняющих бледность ее кожи. Я обнял ее за талию и прижал к себе. Она не сопротивлялась, но и не торопилась кинуться в мои объятия. Я поймал ее взгляд и сказал: – Сегодня определенно будет шторм. Ветер уже поднимается. – Значит корабли останутся в порту? – спросила она, и ледяная маска начала таять. – А это будет зависеть от тебя, – ответил я и поцеловал ее в губы. Ее руки обвили мою шею. Она была совсем близко. Я слышал удары ее сердца. Она смотрела на меня и улыбалась. – Не знаю, что будет завтра. Но остаток этого дня и ночь я намерена провести здесь с тобой, мой капитан, – прошептала она мне на ухо и ответила на поцелуй.