Как должны были закончиться отношения Эрагона и Арьи.

Была летняя ночь. Шёл лёгкий, не грозовой, почти безветренный дождь. Луна своим бледным светом поливала узкое озеро, оставляя млечную дорожку, идущую изгибами на горизонт. Вода мерно качалась под легким бризом и местами покрывалась крупной рябью. Над водой гордо стоял огромный утёс, поросший редкими елями, те, отражаясь в воде, возымели вид расплывчатых косматых линий. По другой стороне озера виднелись бирюзовые холмы. Если напрячь взгляд, можно увидеть перекатывания ветра по верхушкам растений. Это выглядело так, как будто чья-то нежная рука, проводила по россыпи волос. Среди звуков мерно стукающих капель, иногда слышался тихий переливистый смех. Не сразу заметишь высокую фигуру за всем этим. Это была девушка. Она стояла по пояс в воде, в белом одеянии. Платье на ощупь было схоже с шёлковым платком. Выглядело оно примитивно – простой лиф, длинная юбка, накидка на плечах. Но оно было таким нежным, таким трепещущим на шаловливом эфире. Ткань полностью облегала все изгибы тела девушки, обхватывала каждый выступ. Не каждая бы могла показать такое тело. Кожа просвечивалась через намокшие складки шёлка, она была словно фарфоровая. На лице с резкими, но тонкими чертами светилась грустная улыбка. Высокие скулы, впалые щёки. Они выглядят нездорово, но гордо. Нос прямой, вздёрнутый. Можно подумать, что он длинный, но девушке он подходил и был аккуратным её дополнением. Глаза косые, зелёные, под цвет листвы, в обрамлении густых бровей в разлёт. Узкие розоватые губы то сжимаются в одну линию, то расплываются в маленький полукруг. Нежданно разгулялся ветер, он носился над водной гладью, мутил её и трепал тёмные волосы девушки. Она подняла свои странные раскосые глаза вверх и тихо сказала: - Эрагон… Я знаю, что ты следишь за мной, - при этих словах, черноволосая откинула пряди с висков, оголяя островерхие уши. Послышался шелест и хруст веток, наконец, какая-то тень метнулась с утёса в озеро и подняла столб бурлящей воды. Юноша поднял свою каштановую голову на девушку и виновато выдохнул: - Прости, Арья Свит Кона. Дрёттинг Арья молча стояла к нему спиной. - Прошло семь лет… после Гальбаторикса. Земли и города вроде и обновились, но кровавый шрам всё равно гнетёт меня… Не так то просто избавиться от этого, особенно когда ты вынуждена приходить на могилу матери павшей в бою за жизнь и свободу, и осознавать, что мир создан для войны, - шелестела одними губами эльфийка. - Не только твоя мать пала в том бою. Погибли сотни, нет, тысячи воинов и простых людей, эльфов, гномов, ургалов… Я уверен, они были счастливы защищать свой народ. Даже такой ценой. И ещё… Когда то Оромис научил меня общению с теми, кто нас окружает. От разговоров с растениями, животными, насекомыми… я прояснил для себя одну вещь. При смерти, мы не перестаём существовать. Мы продолжаем жить в разумах наших потомков и народа. И если ты, Арья, проникнешь в самые глубокие места твоей сущности, то поймёшь, что не одна, - выдохнул Эрагон. - Я приму твой совет, Эрагон. Должно быть, ты прав, но это не утешит моё горе. – Ответила девушка и замолчала. Всадник в чёрной с тесьмой рубахе и штанах, поравнялся с Арьей, потёр кончик такого же островерхого уха и направил свои серые глаза на девушку. Его зрачки водили по её глазам очень внимательно, но осторожно. - Всадник, на что ты надеешься?.. Через пару недель прилетит молодняк со своими драконами, и это единственное, что должно тебя волновать!.. – Арья перехватила взгляд Эрагона и недовольно хлестнула пальцами по воде. Губитель Шейдов, вкладывая как можно больше заботы в свой голос, выдал: - Арья, я всего лишь думаю о будущем. А где, кстати, сказать Фирнен? - Где ему быть, с Сапфирой, конечно. Вот они мыслят более глобально, чем мы, они думают посвятить свою жизнь обучению молодых драконов. Это действительно сейчас важно, а Всадники, похоже, рискуют потерять такого легендарного победителя Гальбаторикса, как ты, Эрагон, а всё из-за твоих пустых мечтаний, - звонко отчеканила эльфийка. - Да не об обучении драконов они думают, - Эрагон покраснел до кончиков ушей, ведь он сейчас знает, чем занимается Сапфира и Фирнен, Арья наверняка тоже это знает, - мои мечтания не пустые и Всадники меня не потеряют. Брось, Арья, война позади! – Ободряющее воскликнул Эрагон. Эльфийка повернулась к нему и качнула головой. Далее у них произошел такой диалог: - Так ты думаешь, что твои мечты исполнятся? - Этого я не знаю, но я обязательно попытаюсь их осуществить. - Как ты это сделаешь? - Моя мечта очень хрупка, хоть она об этом не подозревает, мне нужно быть спокойным и не торопиться. - А ты уверен, что именно так её добьёшься?.. Вдруг она не должна осуществиться?.. - Должна. - Это будет тяжело. - Я знаю. - Что ты готов сделать ради неё?.. - Всё, что она пожелает, будь она осуществима. - А она не осуществима? - Осуществима, но не преступна. - Прости за дерзость, но что за мечта, что ты так хочешь осуществить? - Разве не знаешь? - Не догадываюсь. Юноша смутился и судорожно выдохнул: - Это ты, Арья. Как и вовремя Агэти Блёдрен, Арья побледнела и отошла назад. Её расширившиеся глаза смотрели на Эрагона отстранённо. Всадник чувствовал, как его сердце жалобно скрипит, замирая от ожидания. Эльфийка же, с непроницаемым лицом развернулась в воде, тихонько глотнула воздуха и поплыла под озером к горизонту. Эрагон опустил к самой воде свой смазанный орлиный нос и прошептал несколько слов древнего языка. Поверхность вздыбилась. У Всадника на лбу выступила испарина. Эльфийка встречной волной была выброшена на песчаный берег. Она со всей своей прыти сразу же вскочила на ноги, приподняв верхнюю губу, прошептала: - Эрагон, сын Брома, Губитель Шейдов и Победитель Гальбаторикса, чтобы ты не думал, у нас может быть только дружба… она была и раньше, но ты, видно, ею не дорожил, раз позволил себе, предложить замужней королеве Илирии, отношения… Я думаю, ты подразумевал именно это. И еще кое – что… ты посмел использовать против моего ухода, против моей воли… магию?.. Знаешь, твои извинения были бы более действенными. Арья стремительным бегом исчезла за высокой травой. Эрагона душил комок в горле. Вдруг в его мысли стремительно ворвались: « Маленький брат, что с тобой?» Он проигнорировал вопрос взволнованной драконихи и надёжно закрыл мысли. Юноша медленно прочавкал по намокшей земле. И упал. Сознание помутнело и отказало служить.