Мое утешение

Как страшно было снова просыпаться одной. После стольких лет отчаянных попыток снова быть вместе. После долгожданной встречи. Конан и Итачи не было дома. Тот матерный странный тип, вероятно, уехал вместе с ними. На столе в гостиной лежал её телефон. Итачи снова ездил в её старый дом, чтобы его забрать. Смешно, но этот чертов телефон в некотором роде был стратегически важной вещью. Четырнадцать пропущенных. От мужа. И ни одного от отца. Жив ли он еще? Сакура молча смотрела в телефон и, казалось, совсем ни о чем не думала. На несколько мгновений её разум будто очистился. Но телефон начал вибрировать и девушка вернулась в эту ужасную реальность. Она подняла трубку и услышала тихий голос мужа. Будто ничего не произошло. Будто у них все по-прежнему. Хотя она прекрасно понимала - он все знает. И он опасен. - Родная, почему ты не дома? - спросил он без намека на угрозу. Спокойно, как всегда. - Случилось кое-что странное... - ответила Сакура. Вздохнув, она решила набраться смелости и больше не быть запуганной девочкой. - Думала, ты мне поможешь это решить. Несколько мгновений молчания, казалось, длились вечность. Эта пауза была слишком длинной, чтобы ничего не значить. Неджи думал, и думал хорошо. - Не хочешь сходить куда-нибудь, позавтракаем? Какое твое любимое кафе? Он хотел с ней поговорить. Ему это было нужно, поскольку Хьюги, вероятнее всего, ничерта не понимали. Неджи хотел встретиться в людном месте. Гарантия того, что он её не убьет на месте и она может идти на встречу с мужем, не опасаясь быть внезапно убитой? Или наоборот? Или он её боится? Вряд ли он и его жестокий отец предполагали, что отец Сакуры в некотором роде окажется не менее жестоким. Что она осознанно стала частью их мира. Нет, розоволосая для них была будто мебель. Передвигали с одной стороны в другую, лишь бы поудобнее. С каждой новой мыслью Сакура становилась всё злее. Нищета разрушила её детство, погоня за достатком - юность. Молодость разрушили они. В тот момент она твердо решила: у неё больше ничего не заберут. И больше она по чужим правилам не играет. - Я отправлю тебе адрес, любимый, - сладко промурчала Харуно и повесила трубку. - Мне было неприятно узнать, что ты мне изменяешь, - спокойным, ровным голосом заявил брюнет, высыпая сахар в чашку с кофе. Они сидели в уютном кафе на одной из главных улиц. За окном суетились люди, покупая подарки в предвкушении Нового года. Полумрак их столика освещали маленькие золотистые лампочки на потолке. Неджи не смотрел на Сакуру, только в свою чашку. Будто его правда задел тот факт, что нелюбимая нелюбящая жена, на которую он наслал убийц, ему изменяла. Но он, как обычно, был эталоном самообладания. Почти так же хорош, как Сасори. Почти так же... Но не так. Сакура много раз думала о перспективе хорошей жизни с этим человеком. Это правда было бы возможно. Если бы убрать прошлое, обстоятельства обоих, память. И оставить только людей. Они могли бы стать счастливее многих. Но не стали. - А мне было очень неприятно узнать, что ты в меня стрелял, - дерзко отрезала девушка, четко продемонстрировав свою позицию в этом разговоре. Она больше не прячется. Она все знает и он должен это понимать. Неджи поднял глаза и еле заметно улыбнулся. - Мы могли бы стать прекрасной семьей, правда? - неожиданно заявил он. Сакура застыла и слегка покраснела, совершенно не ожидая таких откровений от мужа. - В какой-то момент мне стало очень хорошо с тобой. Он снова замолчал, но только не для того, чтобы услышать её ответ. Неджи еще не всё сказал, он лишь собирался с мыслями. За время их непродолжительной совместной жизни Сакура успела его хорошо узнать. - Если бы не он, все было бы проще. Упоминание Сасори будто ударило девушку чугунной сковородой по голове. Ей всё ещё было стыдно за то, что она предала мужа. За то, что ничего ему не объяснила. Все же Сакура оставалась Сакурой. - Мы бы просто разделались с ними. Ты бы осталась со мной. И все у нас было бы чудесно, - он проговаривал это медленно, вдумчиво. Казалось, будто Неджи и правда жалеет о том, что обстоятельства сложились иначе. Будто он правда хотел быть с ней. - Но все решилось еще в те времена, когда мне было шестнадцать лет. Харуно наконец нарушила молчание. Хьюга оценивающе посмотрел на свою жену. Да, он прекрасно её понял. Дело не в безответственности. Не в прихоти. А в любви, которая была старше этого конфликта. Которая родилась раньше, чем империя её отца. И это не любовь рушила их планы. А их планы рушили любовь. Он слабо улыбнулся, протирая усталые глаза. Да, это была именно та женщина, которую он себе представлял. Жаль, что он не мог бороться за неё с Сасори, поскольку у последнего было преимущество в много лет. Так что Неджи не оставалось ничего иного, как просто принять своё поражение. - Скажи мне, чем я могу помочь своей жене? Нагато не спал всю ночь. В ближайшие два дня должен был определиться король токийских джунглей. И мужчина больше всего хотел стать им. Он смотрел в окно, задумчиво потягивая пирсинг на верхней губе, иногда даже до боли, чтобы мозг совсем не отключался. Целое утро в ожидании звонка от Мидзураги - и ничего. Никаких вестей от единственного союзника и попутно главного конкурента заставляли его сильно волноваться. И он ждал. Ждал того, что Хьюги и Харуно поубивают друг друга. Когда останется только убить своего "друга". Что несложно. Всё давно готово: люди куплены, планы проработаны. Вот только он всё не звонил. Офис Нагато находился на верхнем этаже клуба. Он отсюда начинал и переезжать в небоскреб, как это обычно делают остальные, не планировал. Потому что уютно. Здесь всё началось. Его маленькая империя, которая в итоге поглотила почти весь Токио. Неудачник Нагато. Он съел почти всех. Осталось три семьи. Семьи. А он был один. И это еще больше тешило его тщеславие. Мыслительный процесс прервал внезапный стук в дверь. В просторный кабинет вошла та, кого он меньше всех ожидал увидеть. Конан Хаюми, его жемчужина. Единственная женщина, которую он по-своему, извращенно, но любил. А она ушла к неудачнику Итачи. Нагато злился. Хотел убить обоих, что и сделал бы, если бы не посчитал, что такие идиотские чувства и мотивы могут выставить его слабаком. А о слабости к Конан знали все. И зря он их не убил. - Доброе утро, Нагато, - как всегда тихо и подчеркнуто спокойно произнесла девушка. Мужчина не ответил. Его насторожил тот факт, что о ней не доложили и она просто прошла к нему. Но громко бьющееся в груди сердце быстро отогнало все мысли, которые не касались её прекрасных глаз. - В ожидании момента истинны? Он вздрогнул. Что-то было не так. И вопрос этот сулил большую беду. Она не просто так здесь, она не могла узнать о том, что происходит. - Пришла разделить его со мной? - спросил он. Нагато посчитал, что мудрее всего будет развязать ей язык, пока сам он медленно шагал к столу, на котором лежал пистолет. Конан тоже не стояла на месте и размеренным шагом приближалась к своему бывшему боссу. - Скорее ускорить. И слегка изменить приоритеты. Видишь ли, истина не там, где тебе кажется. Каждая её фраза усиливала панику внутри мужчины. Эта девушка была умнее всех, кого он знал, умнее его самого. Скорее всего, он уже покойник. Подумав об этом, Нагато остановился и забыл про оружие. Да, иначе она бы не пришла. Уходя, Конан сказала, что в следующий раз они увидятся перед его смертью. Видимо, пришла сдержать обещание. Мужчина расслабился и почему-то улыбнулся. Что не говори, а на такую смерть он согласен. От её руки. Глядя в её глаза. Слушая её голос. - Настолько меня ненавидишь? - при всей драматичности вопроса, его действительно интересовал ответ. Ненавидит ли она его. Конечно ненавидит. Но... Насколько сильно? - Нет. Лучше бы она ответила по-другому. Лучше бы схватила нож и начала бить его им огромное количество раз. А не так, как сейчас. Это полное сожаления "нет" ударило больнее. - Нет, Нагато, - повторила она, подойдя вплотную. Их глаза были совсем близко. - Как ты прошла? - Харуно и Хьюги режут твоего союзника. А твои люди... Просто сдались. Все до единого. Мужчина горько улыбнулся. - Так и сбрасывают королей, верно? - Ты был бы хорошим королем. - эти совершенно неожиданные слова заставили его вздрогнуть. - Только ты ослеп. Стер все границы. Избавил себя от всех связей и начал массово избавлять от них других. Только ты не понимал: другие люди делают нас сильными, а не слабыми. Мы были бы сильны вместе. Он улыбался легкой измученной улыбкой. Да, она всегда была права. И не то, чтобы он жалел. Не жалел. Просто был рад, что была перспектива. Что был вариант развития сюжета, где они вместе. Что она думает, что это было бы возможно. Пожалуй, лучший подарок перед смертью. Да и смерть от её руки - тоже подарок. - Сделай это быстро. Сасори стоял над уже почти холодным телом своего господина. Хрен знает, сколько он стоял так, не думая ни о чём. Второе убийство. Надо позвать Сакуру, чтобы вместе закопать труп. В лесу ещё много места найдется. Можно половину Токио перемочить. Взрыв истерического хохота разбавил палитру мертвой тишины. Люди Хьюга делают так, чтобы Сасори вышел из этого здания живым и сделал это вполне легально. Вот же вижзащие фанатки обалдеют, когда увидят его в крови генерального директора над его телом. Конан, Итачи и остальные уже, вероятнее всего, хоронят придурка, в чьей машине умер его брат. А Сакура в безопасности. С отцом. Харуно отдал всё оружие Хьюгам. Отдал им всё. Таковы были условия. Старик не страдал, нет. Он слишком закрутился в погоне за деньгами. Сам того не планируя, по воле слепого случая поднялся намного выше, чем мог себе позволить. Жена и дочь живы. Харуно был счастлив. Деспот-Хьюга был счастлив. Конан и Итачи были счастливы. И Сакура, наверное, тоже. Сасори стоял над телом, как-то по-странному улыбаясь. Он больше не шут. Больше не шут. Это все позади. Дома его ждёт любимая женщина. Вот только боль никуда не уходила. Она намертво вцепилась в истерзанное сердце юноши. А из каждой раны всегда будет сочиться свежая кровь. Но её руки теперь будут каждый день избавлять от страданий. Кто знает, может когда-нибудь всё заживёт. От одной мысли о её благополучии существование становилось выносимым. Кто знает, может когда-нибудь они будут счастливы. Ну а пока, после стольких бед и страданий, им оставалось лишь быть утешением друг друга. И завести три кошки и щенка.