Завтра боги упадут

Если вы думаете, что никаких богов не существует, а гора Олимп лишь самая высокая гора Греции и по мифам пристанище богов, вы глубоко заблуждаетесь. Боги есть, только они не нечеловеческого роста и не наделены нечеловеческими силами. Их сила в деньгах, и обитают они здесь.

В конце лета, перед самым сентябрем, никогда не пустующий Olympus Hall снова ярко и ослепительно блестит. Пышные украшения, делающие и так помпезные залы отеля ещё только дороже. И если в обычные вечера, с обычными дорогими и светскими гостями обычный декор больших залов будет приемлем, то Olympus Hall и его работники трепещут только перед этими людьми. Акулы бизнеса, наследники конгломератов, корпораций, их покорные и хваткие супруги. Стоимость этих людей, что соберутся здесь через несколько часов, превышает стоимости стран. Это место, где обычных людей задавит их только длинные тени, падающие от огромной люстры под потолком. Одни смотрят на этих людей с восхищением, другие же с благоговейным ужасом, третьи — с презрением и завистью. В этом месте человеческие грехи зашкаливают, и скрывают их за красивым нарядами и дорогущими украшениями. — Наслышан, что этот отельчик, наконец, переходит к Donovan Hotels, — крупный мужчина остановил чету Донован, что только что вышла из небольшого зала, рядом с ними стоял Рамон Донован, держа выпитый наполовину бокал. — И тебе добрый вечер Дин, — усмехнулся мужчина, перед Донованами стоял Дин Саттон, председатель и владелец DQ Corporation, крупнейшей компании страны по производству программного обеспечения. Мужчиной он был неприятным, как внешне, так и внутренне. У него было симметричное и гладкое лицо, а кожа блестела от операций так, будто была отшлифована воском на несколько слоёв. Дин Саттон, как и подобает акулам бизнеса был крайне решительным и хватким, даже слишком. Немного недальновидным, но это восполнялось настойчивостью и хорошими юристами. За мужчиной вдруг оказался высокий молодой человек немного за тридцать в строгом синем костюме-двойка с небольшим красным платочком в нагрудном кармане. Наследник, безошибочно определил Рамон. Он сам не понаслышке знает, что наследники маринуются примерно до тридцати лет, прежде чем занимать высокие должности в компаниях. Исключения составляют лишь немногие: те, кто сразу становятся во главе дочерних компаний или такие, как Райан, который сразу же после того, как его объявили наследником начал хоть и неофициально, но работать директором. Дело это не пыльное, ходить всюду, впитывать информацию, повышать экономическую грамотность. — Это Виктор, мой сын, — тем временем проговорил Дин Саттон, — недавно вернулся из Германии, работал там недолго. Перенимал опыт. — Германия, — Дилан Донован удовлетворенно кивнул, немного улыбнувшись, — у меня был однажды друг-бизнесмен из Мюнхена, но он очень серьезно болел и рано погиб, — наступила небольшая тишина, в которой Рамон незаметно оглядел зал, замечая в толпе темную макушку его друга, Рэя. Тот тоже стоял в толпе бизнесменов со своими родителями и скучающе смотрел за пузырьками в сладком шампанском, иногда кивая и что-то отвечая, если речь зайдет о нём. У Рамона, как и остальных его друзей, был договор с родителями по поводу таких вот светских вечеров. Первые часы приема, как хороший сын и наследник компании, должен ходить рядом с родителями и здороваться со всеми видными персонами бизнеса, а потом же парень волен делать, что хочет. Обычно он и ребята зависали у фуршета и разговаривали до конца вечера. — Кстати, о Германии, — проговорила мать Рамона, разбавляя неловкую тишину, председатель DQ Corporation и его сын заинтересовано подняли головы, — я слышала, что там очень хорошие экономические школы. — О да, там замечательные экономические школы, но Виктор проработал там в крупной компании, как иностранный специалист, — занудливо протянул Дин Саттон, — почему же вы не отправили Рамона, если не ошибаюсь, — мужчина прищурился и посмотрел на молодого человека перед ним, Рамон натянуто улыбнулся, не желая показывать, как раздражен, — в Берлин? Кажется, ваш мальчик очень хорошо говорит по-английски. Или в Брюэрском лучше? Всё-таки поближе. Чета Донован слабо посмеялись, отец Рамона по-отцовски положил руку на плечо сына. — Брюэрский — хороший университет, — сказал Дин Донован, — сам в нём учился лет двадцать назад. Да и Рамон в его молодые годы уже хорошо разбирается в гостиничном бизнесе, не буду лгать, он часто меня выручает. — Очень рад, — отрезал Саттон, вглядываясь в толпу, — прошу меня извинить, — мужчина кивнул своему сыну, и те двинулись по залу. Родители Рамона хмыкнули, прекрасно зная, какой скверный характер у председателя DQ Corporation. Рамон же вздохнул, посмотрев на дорогие наручные часы, отмечая про себя, что прошёл лишь час, как он и родители приехали в Olympus Hall. *** Райан поправил складки на штанах, чью дорогую ткань сжимал несколькими минутами ранее, когда машина только подъезжала к Olympus Hall. Это его первый такой вечер перед началом осени, когда все представители бизнеса страны собраны в одном месте. В качестве наследника одной из самых крупных компаний страны. Вот тут точно нельзя упасть лицом в грязь, точно не перед этими гиенами и председателями таких же крупных компаний. Хотя Райан может быть спокоен, чувствуя могущество P&S Shop Group. Если за твоей спиной стоит такая авторитетная компания, ни один председатель, будь он хоть на десятки лет Райана старше, не смеет и слово сказать наследнику P&S Shop Group. Потому что в этом мире, который освещается солнцем, софитами и вспышками фотокамер, последнее слово остается за деньгами и властью. А там где деньги, там и власть, и где власть, там и водятся огромные деньги. Машина остановилась перед огромным входом, к которому ввели ступени, отделанные мрамором. По обе стороны стояли толпы журналистов, даже через затененные окна вспышки фотокамер ослепительно блистали, сбивая с толку человека незнающего. Но Райан знал и даже прекрасно, пребывая в этом мире неприлично богатых и под светом фотокамер с раннего детства, когда его в младенчестве фотографировали, как сына наследника P&S Shop Group, а после смерти родителей, как самого будущего наследника. — Райан Конорс, правдивы ли слухи по поводу госпитализации Питера Конорса в больницу имени Дюккета, — проворный высокий журналист, держа за локоть бедного запыхавшегося пухлого оператора, вышел за ограничительную для журналистов линию, отчего Райан недовольно зашипел и посмотрел на охранников, те сразу же ломанулись к нему, руками ограждая наследника компании от надоедливых журналистов. — Райан Конорс, дайте комментарии по поводу шквала критики в ваш адрес по поводу пропаганды насилия выбором костюма, — посыпались вопросы с другой стороны, оттуда же яркие вспышки камеры и длинные руки с небольшими микрофонами, провода которых тянулись далеко вглубь толпы. У этой массы людей просто нет лика, лишь неопределенные серые очертания и одинаковый голос, хоть Райан и уверен, что люди, задававшие ему вопросы принадлежат разным журналам и газетам. *** Лукас, как и его родители, не очень любили всю эту мишуру и званные вечера в дорогих ресторанах или отелях, но при этом они довольно часто посещали эти мероприятия. Особенно этот вечер в конце августа. Его не посетить подобно оскорблению всего богатого слоя населения, зато на другие мероприятия поменьше, Фриманы не обращают никого внимания, будучи полностью в работе. — Это стало так модно скрывать свои активы и прибыль? — возмутилась женщина, что разговаривала с родителями Лукаса, тот незаметно достал телефон из кармана серых брюк и заметил уйму сообщений от Райана, который пришёл сюда один, как представитель дедушки и лицо компании. И ясное дело, тот быстро поздоровался со всеми и теперь торчал в центре зала у фуршета и ждал ребят, закидывая их сообщениями о том, как ему скучно. Амбер Фриман, легко толкнула своего сына в бок, чтобы тот убрал телефон, в который так беспардонно уставился. — Я считаю, что такие действия вообще должны быть законно наказуемы, — не остывала женщина, всплескивая руками, — и после публикации списка, они могут оказаться в первой десятке! И как нам им верить? Мало ли они накручивают свою прибыль! — Ничего такого, — остудил пыл собеседницы Натаниэль Фриман, слабо улыбнувшись, ох уж эти жены бизнесменов, понимают мало, зато возмущаются так, будто понимают хоть что-то, — если не ошибаюсь, Jewelry Fund частично скрывают числовое значение своих активов и прибыли. Но никто же последние несколько лет не возмущаются их положению в списке. — Ой, Jewelry Fund? — женщина напротив Лукаса довольно забавно захлопала накладными ресницами, — вы думаете, что они в этом году смогут удержать своё место? После того, что произошло с этим браслетом. Лукас довольно сощурился. Этот инцидент очень ярко описывал журнал Olympus да и почти все таблоиды. Около года назад, сразу после публикации списка самых богатых компаний, который каждый год публикует Economic Publication, у Jewelry Fund-а был украден один из самых дорогих экземпляров его коллекции, а именно бриллиантовый браслет. Такая шумиха в СМИ немного нанесла урон хорошей репутации компании. Даже родители Лукаса, что не очень любили громкие новости и сплетни, за ужинов перебросились парой словечек об этом ужасном инциденте. — Прошёл уже год, — улыбнувшись, мягко проговорила мать Лукаса, — я думаю они уже оправились после этой кражи. К тому же, я слышала, что они заключили очень много международных сделок за этот год. — Может вы и правы, — как-то понуро проговорила женщина, которой хотелось пообсуждать что-то такое эдакое да интересное, чета Фриманов же славились немногословностью и краткими и исчерпывающими себя диалогами. *** Джеймс после событий с изменой отца, стал держать дистанцию с тем, как на людях, так и дома. И если мать парня ненавидела мужчину только наедине с сыном, то на людях исправно играла из себя счастливую супругу и прекрасную семью. И весь этот фарс нужен был только для того, чтобы сохранить репутацию компании. Ну и ещё Амелия Морган не любила выносить сор из избы, к тому же она только начала возраждать свою карьеру актрисы после стольких лет проведенных светской львицей. У неё уже подписано несколько контрактов с брендами косметики и несколькими режиссерами, которые ещё помнили талант и прекрасную игру Амелии Морган. Сама женщина доходчиво объяснила этой девчонке, Эмили, что она превратит её жизнь в ад, если та хоть подумает о том, чтобы заявить о похождениях Генри Моргана, который всё ещё оставался председателем NVC Corporation. Джеймс же, наоборот, притворяться не любил, зато очень любил издеваться над отцом. И если ради матери он всё ещё играл прекрасного сына в идеальной семье, то ради себя он мог позволить едкие замечания своему отцу прямо перед его коллегами, другими председателями, или перед журналистами и репортерами. Репутацию особо не портило, только жалкая желтая пресса обсасывала слова парня для однодневных «сенсаций», зато сколько наслаждения доставляло это Джеймсу, который наблюдал за искривившимся лицом своего отца. Амелия, конечно, журила сына, но иногда и посмеивалась вместе с Джеймсом. — Скоро начнётся учебный год, — проговорил мужчина, что был председателем Aldridge Motors и бывшим профессиональным гонщиком, который занимал первые места в представительных и профессиональных гонках страны, — мой сын, Франс, поступил в Брюэрский университет на бизнес. А ваш? — мужчина был довольно высоким и крепким, поэтому смотрел сверху вниз на высокого Джеймса, — кажется, он окончил небезызвестную академию Гилмора. Ну так что? — Ваш тоже пошёл на бизнес? — сухо поинтересовался отец Джеймса, — к слову, я думал поступление в такой университет, как Брюэрский, будет немного сложней. Джеймс поступил без каких-либо проблем. Как закончит университет, будет работать в компании. Джеймс поморщился, он не хотел быть наследником, не хотел работать в этой треклятой компании и отдать всю свою жизнь бумажкам, трястись от страха и нервов за репутацию и такие же треклятые акции NVC Corporation. Но пока что, кроме ребят, его друзей, об этом не знает никто. Ни мать, ни тем более отец. Он такой скандал устроит, если узнает, что Джеймс не намерен наследовать кресло председателя и вполне готов продать все свои акции, что у него будут, кроме небольшого процента, чтобы не нуждаться в деньгах. После окончания академии, Джеймс много думал над своей жизнью, наблюдая за ребятами, которых так и не перестали называть пиковыми, даже если они окончили школу. Эта кличка цепко закрепилась за ними. Он наблюдал за ребятами, что после школы стали меняться, эти три месяца лета изменили каждого из них. Рэй перестал ссориться с отцом, проводил много времени с семьей, большую часть времени с отцом и даже в компании. Рамон почти на всё лето уехал с родителями в Европу и Америку, налаживая свои отели там и встречаясь с иностранными инвесторами. Рамон стал очень много помогать своему отцу, давая очень дельные советы по бизнесу, как сам говорил парень, он посещал очень много публичных слушаний и лекций и теперь тот знает, кажется наизусть все отели Donovan Hotels Group. Даже Райан, который ещё буквально полгода назад плакал из-за того, что дедушка хочет передать ему компанию и из-за того, каким слабым он был и морально и физически, что задиры из президентского лицея издевались над ним, теперь возмужал и официально работал в компании, первый из пиковых. Если некоторые только сейчас объявляются, как наследники, например Рамон и Рэй, то Райан не только уже около трех месяцев живет, как официальный наследник P&S Shop Group, так и работает там младшим директором, помогает дедушке и действительно провел чистку директорских кресел, из-за чего акции компании были перераспределены. Это тоже одна из последних громких новостей в богатом мире. А Джеймс за эти три месяца даже не интересовался новостями компаний, не интересовался ценами на акции, ничего близко похожего на будничные дела наследника. Хотя официально он ещё не наследник, но журналу Olympus на это глубоко наплевать, поэтому молодой человек уже который месяц возглавляет топ-двадцати самых горячих наследников компаний. Рэй почетно занимал пятое место, являясь, в отличии от Джеймса, официальным наследником. Джеймс без предупреждения родителей отправился к фуршету после того, как получил гневное сообщение от Райана, что все его заждались. *** На самом деле последним к фуршету подошёл Рэй, которого задержала семейка владельцев Conect Electronics, которая так яростно расхваливали свой последний патент компании. Родители же Рэя растеряно переглядывались между собой, совершенно не желая слушать такие восхваления, но сына отпускать не хотели, чтобы тот привыкал к такой жизни сложной. Рэй теперь наследник, это другая ступень, нежели сын и школьник из элитной академии. Рэй стал совершеннолетним и теперь должен углубиться в семейное дело. — Не думал, что вы придете, Адам, — сказал Рамон, посмотрев на друга, увлеченного шампанским. — А почему бы мне не придти? — засмеялся тот, — мы с отцом и матерью всегда были приглашены на этот вечер. То, что отец сел за решетку, не означает, что мы лишились денег и социального статуса, — тот пожал плечами и оглядел зал, который всё ещё был полон народа. — Это хорошо, — сказал Райан, — не позволь этому прогнившему обществу на тебя давить. — Ты тоже хорош, Райан, — усмехнулся Джеймс, — мог надеть другой костюм, а не этот, — он посмотрел на людей, что поглядывали в их сторону, некоторые дамы осуждающе глазели на ребят и поджимали губы. — А что не так с моим костюмом? — удивленно поднял брови Райан, уставившись на друга. — А то, что его сделал преступник, вот что, — недовольно поджал губы Рамон, — я понимаю: он твой кумир, но люди этого не оценили. — Так и слышу, как журналисты уже начали писать вшивые статейки про сговор наследника компании с преступниками, — прыснул от смеха Джеймс, толкнув локтем Рамона. — В любом случае, это может подорвать твой имидж, — сказал тот, — а ты единственный из нас, уже участвуешь в жизни компании. — И что? — Райан скрестил руки на груди, — это просто костюм. Те, кто будет это обсуждать, стоят ниже нас, поэтому и обсуждают. Они просто завидуют, а костюм лишь предлог. К тому же, компания дедушки занимает лидирующие позиции уже который год, уж что-что, а небольшая статейка не всколыхнет даже волоса на моей голове. Рамон пожал плечами и улыбнулся в примирительном жесте. — Кстати об этом, — отозвался Лукас, — как дедушка, я слышал, что его недавно госпитализировали. — А это, — как-то понуро проговорил Райан и вздохнул, — просто переутомление. Я говорил дедушке, чтобы он меньше работал, но тот ни в какую, — тот улыбнулся, — поверьте мне, он ещё на наших могилах спляшет. Ребята рассмеялись, как телефон в кармане Рэя беззвучно завибрировал, тот достал его из черных идеально отглаженных брюк и улыбнулся. — Шон пишет, — сказал тот, ребята заинтересованно уставились, — пишет, что он сейчас гуляет с Брит, — он показал фотографию, которую прислал тому их друг: на ней был изображен сам Шон, который катался на карусели со своей маленькой сестрой, было уже темно, и детская площадка рядом с их домом ярко освещалась уличными фонарями, — а ещё он пишет, чтобы мы сильно не пили, не как в тот раз. — В тот раз напился только Рэй с Адамом, — сказал Рамон, как сразу же получил подзатыльник от последних. — Не только мы пили, — проговорил недовольно Рэй, ему в тот вечер сильно прилетело от отца, Рэй тогда впервые первым извинился, отчего получил удивленные взгляды как от отца, так и от матери, что прибежала в гостиную разнимать скандал. — Скоро начнется учебный год в Брюэрском, — сказал Райан и удовлетворенно вздохнул, — никакой Берч, красота же! — ребята засмеялись, вспоминая недовольное лицо учительницы истории, когда Райан в очередной раз срывал урок. — Мне больше нравится новая жизнь в университете, — сказал Лукас, — знаете, без этой репутации самых проблемных учеников. — Посмотрим, — многозначительно хмыкнул Джеймс, уж он то точно знает, что перекроить пиковых совершенно точно нельзя, — посмотрим, чем этот университет сможет нас удивить.