Склонитесь предо мной, еретики!

- Ахуеть теперь, - это всё, что смог сказать Хидан, открыв глаза и видя не сплошную стену земли, к коей он привык за месяцы пребывания разорванным на кусочки и похороненным заживо «сранным мелким упырём», в народе известном, как Шикамару Нара, а богато обставленное жилище. На стенах висят картины, на которых слащавого вида мужчина то причёсывается, то красуется в лиловой с золотой окантовкой мантии, то рисует себя любимого. И всё в дорогих рамах. Всё это «великолепие» просто превосходно вписывалось в каноничное жилище расточительного самодовольного богатея без вкуса. Бессмертный представил реакцию Какузу, увидь он кожаный диван, украшенный слоновой костью или антикварное зеркало на стене, в котором отражался тот самый златовласый мужчина, что и был на картинах. Однако, на фоне рисованных копий он сильно выделялся потрёпанностью и полной безнадёжностью, вкупе с немалым удивлением и даже отвращением, на лице. Какузу бы точно убил транжиру, забрал всё барахло и продал бы. Хидан же к деньгам был безразличен, поэтому внимания не обратил на инкрустированные драгоценными камнями вазы и открытую шкатулку, из недр коей поблёскивали дорогие, но безвкусные перстни. Внимание было сконцентрировано на зеркале, но даже не на его оправе, а на этом взъерошенном недоразумении в шёлковой пижаме. У Богов изощрённое чувство юмора. Фанатик догадывался, что Джашин может гневаться отсутствием жертв, особенно когда его жрецов по пальцам легко пересчитать. Одной руки. Одной руки с отрезанными пальцами. Однако, если нет жертв, пропадает бессмертность. И всё. Но жестокий и кровавый Бог получил своё звание Беспощадного не просто же так. Наказание? Если бы это подстроил кто-то иной, Хидан без раздумий убил того идиота, но Джашин-сама… - Бля-а-ать. – Своего Бога Жрец уважал, даже побаивался, хотя и кричал его имя, обосновывая убийства да запугивая других, поэтому, если это Джашин руку приложил, то остаётся только ждать дальнейших инструкций. Не зря же пачками людей приносил в жертву, становясь любимчиком. После первого шока и первого разочарования Хидан выглянул в окно, протёр глаза, снова высунулся. Необычные по своему дизайну строения, толпы людей, щеголяющих внизу, и ни намёка на местоположение. И совершенно не похоже ни на одну из Стран шиноби. Снова выругавшись, жнец распахнул одну из дверей, намериваясь найти выход, но попал в достаточно большую комнату, завешанную цветастыми одеяниями. Ни кунаев тебе, ни маек-сеток. Может, конечно, хозяин всё хорошо прячет. Тяжко вздохнув, Хидан вспомнил свою косу. Прекрасное оружие, незаменимый спутник и куда полезнее этого кретина-Какузу. Но, тем не менее, даже если в зеркале какой-то смазливый типчик, нет оружия под рукой, за окном неизвестное место, это куда лучше, чем дожидаться смерти под землёй, не имея возможности и пальцем шевельнуть. Этот сраный ублюдок Нара… Ещё раз оглядев себя, Хидан брезгливо поморщился. Удивление и шок спали, оставив место вечному раздражению. Вновь выругавшись, фанатик принялся потрошить шкафы – оружие искать, ибо без него непривычно. И на шум падающих ящиков и нецензурных криков явилась миловидная девушка в чёрно-белом платье практически до пола. Горничная. Услышав глухие шаги, Хидан насторожился, довольно облизнулся, предвкушая первый за долгое время ритуал. Да пусть этот еретик познает боль! Но человек, вопреки всем мыслям и планам, не ворвался, а тихонько постучался, взволнованным голосом мяукнув: - Мистер Локхарт? Всё хорошо? Хидан не был бы Хиданом, если бы не распахнул тяжёлую дубовую дверь, да не накинулся на взвизгнувшую девушку с канделябром в руках за неимением ничего более подходящего. Полными ужаса глазами горничная смотрела на хозяина хором, похоже, окончательно свихнувшегося после последнего нападения на его персону с целью выкупа. Хидан же с прищуром осматривал шатенку под ним, оценив фигурку оной. Всё-таки этот Локхарт умеет выбирать служанок. - М-мистер Ло-локхарт… - чуть не разрыдалась горничная, поняв, что отпускать её не будут. Она совсем ещё новенькая здесь, пришла работать в дом великого писателя и не менее отважного мага, совершившего множество подвигов, прошла строгий отбор. И всё ради того, чтобы увидеть кумира воочию. Но другие служанки ей всякие нелепости о самодовольствии и странностях хозяина рассказывали. Она решила, что лгут, пугают, а вот оно как вышло. Хотела на завтрак позвать, услышала крики и грохот, поспешила на помощь. А, в конце концов, её сейчас вот так просто возьмут и изнасилуют. Прямо тут, на ковре, который она ещё часа три назад чистила. Девушка закатила глаза в обмороке, обеспечив «насильнику» полнейший доступ к её расслабленному телу. Жнец же, в свою очередь, раздумывал над тем, как провести жертвоприношение Джашину, вымолить прощение. Правда, была боязнь насчёт потери бессмертия. Тогда уже вам ни жертвоприношений, ни обычной жизни. И, находясь в таких грустных мыслях, Хидан не поймал момент, когда горничная обмякла, а откуда-то сбоку прямо в него полетел сгусток света. Бессмертный отлетел от тела девушки, врезался в стену и упал на красный ковёр, уже потеряв сознание. - Надеюсь, смогу его убедить, что это сон, - пробормотал дворецкий, опасливо посматривая на картины, из которых на него вылупили глаза нарисованные Локхарты, пожалуй, самые шокированные произошедшим здесь люди. Обведя взглядом два тела, мужчина тяжко вздохнул, покрутил в руках волшебную палочку. И почему постоянно именно ему выпадает роль носильщика бездыханных тел?

***

В одном из купе Хогвартс-экспресса в полном одиночестве развалился на диванчике довольно странный мужчина: зачёсанные назад золотистые волосы, расстёгнутый до уровня живота тёмный плащ, в рукавах которого припрятана парочка ножей, вид вполне приемлемый, но всех отпугивало хамство неизвестного человека и какая-то странная зловещая аура, витающая вокруг. Если бы кто знал, что это новый профессор, сразу бы высадились с поезда, да не возвращались в Хогвартс никогда. Да и сам Хидан не был рад перспективе возни с сопливыми детишками, но если сам Джашин хочет новых последователей, да необычных жертв, то придётся смириться со всем. Прошло мало времени после того, как жрец обнаружил себя в этом месте в этом теле, когда воспоминания Локхарта стали частью бессмертного. И Хидан мог бы поклясться своей религией, что худшего наказания, нежели оказаться в теле этого жалкого Гилдроя, труса, хвастуна и самодовольного кретина, он и не может представить. Хотя нет. Может. Оказаться в теле этого жалкого Гилдроя, труса, хвастуна и самодовольного кретина, да и стоически терпеть работу педагога. Магия, волшебные палочки, мантии… Хидан изредка подумывал о том, что его контузит, ибо такой мир нельзя вообразить без предварительного принятия двух литров на грудь. Драконы, единороги… - Что-нибудь будете брать? – дверца купе распахнулась, впуская полненькую дамочку самого добродушного и счастливого вида. От её слащавости у Жнеца челюсть свело, что было воспринято дамой за милую улыбку уставшего человека. – У меня есть всё, что пожелаете! Любая сладость, любой напиток! – Дама не желала уходить без прибыли, всё наступая на Хидана, пожалевшего, что не запер дверь. Убить её или нет? Жрец давно понял, что опасно что-то делать в присутствии магов. Одно заклинание – и ты валяешься в судорогах на полу, пуская слюни и закатывая глаза. Поезд, полный магов. Опасное место для убийства, особенно если учитывать условия выполнения ритуала. Хидан не был уверен, что убийственное заклятие, Авада Кедавра, применённое на нём во время жертвоприношения, убьёт и жертву. Джашин не даровал подробных знаний, а ум Локхарта был едва сравним с тонкой книжкой «Энциклопедия для школьников». - Да отъебись, карга! – не выдержал несчастный шиноби напора бабульки. Та замерла, переваривая информацию, её лицо скривилось от злобы, и начались лекции по этикету. Почему-то в этом месте (мир – понятие слишком пафосное) недолюбливают мат. Все вокруг морщат носы, а некоторые, особо борзые, рекомендуют почитать книги по воспитанию в себе джентльмена. Да пошли они к Какузу в напарники с такими советами! Хидан достоин большего! Например, свободного проведения ритуалов. - Да я тебя убью, если не уйдёшь нахуй! – Хидан отбивался как мог. Силы были явно не равны, и горе маг капитулировал, проскользнув между рук женщины. И начхать на вещи! Главное, что эта бабища там осталась. Но стоять в проходе не хотелось, ровно как и сидеть на полу в тамбуре, поэтому первое попавшееся купе было выбрано целью. И оккупанты должны быть вышвырнуты. Группа первокурсников с жаром обсуждала Хогвартс и факультеты, высказывая свои желания по поводу поступления и будущего вообще, когда на пороге появился очень страшный – с точки зрения детей, - мужчина. Оглядев купе взглядом матёрого убийцы, он выдворил студентов. Впрочем, они были не против такого исхода. Что-то подсказывало, что сам Цербер или Василиск не сравнятся с этим человеком в жестокости. Но, так или иначе, они бы и не подумали, что пред ними их будущий профессор Защиты от тёмных искусств. Но больше ему подходил предмет просто Тёмных искусств. И о чём думает директор? Расположившись в купе, да растянувшись на диванчике, Хидан сладко зевнул: тишина. Он давно просил об отпуске, надеялся, что после поимки Двухвостой и получения денег за тело монаха последует отдых от всего и вся, но вот оно как вышло. Под килограммами земли нет места релаксации. А ведь Жнец и не нарывался на работу в Акацки. Сами пришли, уговорили и заставили пахать, словно раба. Ну да, всё ради новых жертв, ради религии и благословления Джашина, но Хидан потом трижды пожалел о решении. Он избавился от предателей, от той жалкой деревеньки, позабывшей о пути шиноби, ставшей туристическим городком, попутешествовал по миру, уже хотел было сделать перерыв, пожить чисто для себя – будто всё это время на других пахал, - а тут началось. Жрец в минуты спокойствия даже печалился по поводу оборванной так скоро и несправедливо легко жизни, но быстро приходил в норму, переводя мысли в другое русло. Вот он отбывает кару Божью. Что именно делать – тайна. Что-то расплывчато-знакомое и непонятно-приятное. Залить замок кровью? Казалось, ответ где-то рядом, но пока не поддаётся пониманию. Как эти чёртовы паззлы, что иногда собирает Итачи. Или как та неведомая хня, что толкает вечно Сасори. Эти ублюдки… Они-то невиновны в произошедшем, но кого-то же надо винить? Нара… Нару Хидан точно порубит на куски, если найдёт. Точно найдёт! Пройдёт проверку Джашина, воскреснет и найдёт этого выродка! - И тогда я покажу ему истинную боль! – Хидан усмехнулся, предвкушая расправу. Хоть пока будущее так туманно, пусть остаются тайной суть наказания Джашина и пути искупления греха, пусть этот чёртов мир совершенно не нравится Жнецу, пока есть цель, он пойдёт к ней, наплевав на все преграды, оставляя за собой кровавый след. Где-то в коридорах и кабинетах Хогвартса магическое ядро замка вздрогнуло, предвещая большие перемены. Дамблдор, ощущая все магические перепады, почесал нос, раздумывая над планами на ещё только предстоящий учебный год. Замок волнуется, но, быть может, это к лучшему? Директор был оптимистично настроен. А поезд шёл будто нарочно медленно, оттягивая час прибытия студентов в Хогвартс. Так или иначе, перед бурей всегда идёт затишье. - Ах, Вы тут! – продавщица сладостей вновь побеспокоила Хидана, так неудачно выбрав время для «визита». Лекция по этикету продолжилась, как и надругательство над психикой убийцы. - Вот твою мать же, а! – возопил Хидан, очень сожалея об утраченной косе. Она бы сейчас очень пригодилась.