***
Он не ожидал, что Ракель вернется домой так рано, и не ожидал, что дверь хлопнет так сильно. Серхио услышал вздох Ракель, затем решительные, гневные шаги в прихожей. Вскоре раздался ее раздраженный голос: — Паула, возьми рюкзак и отнеси в свою комнату. Прозвучали еще более гневные шаги, затем, кажется, шуршание рюкзака, который волокли по полу. — И поздоровайся с Серхио, я же сказала, что он здесь! — Привет, Серхио, — угрюмо сказала Паула. — Привет, Паула, — неуверенно ответил Серхио. Девочку он не видел, но определенно слышал ее гнев. Хлопнула еще одна дверь. — Господи, — вздохнула Ракель, входя в гостиную. Она бросила сумку на пол, по пути к дивану сжала руку Серхио, затем бесцеремонно плюхнулась на подушки. Прикованный к месту, Серхио переминался с ноги на ногу, переводя взгляд с Ракель на пол. Обычно она находила это очаровательным, но сейчас ее терпение было на исходе. Она хотела, чтобы он проявил инициативу, не дожидаясь, пока она скажет ему, что делать. — Ради бога, Серхио, пожалуйста, не стой столбом. — Я… я не знаю, что делать. — Ну, — Ракель вздохнула. — Что ты хочешь делать? Он хотел избавить ее от боли, забрать ее и Паулу и убраться к черту из Испании. Начать новую совместную жизнь. А прямо сейчас он хотел просто быть рядом с ней. Кивнув самому себе, Серхио приказал ногам привести его к Ракель, сел рядом, обнял ее и притянул к себе. Ракель удовлетворенно вздохнула, придвинулась к нему поближе и положила руку ему на живот. — Вижу, кое-кто прозрел. Улыбаясь, не в силах поверить в происходящее, он поцеловал ее в висок и погладил по руке. — Итак… — осторожно начал Серхио, — что случилось? — Ох. Мне позвонили из школы Паулы и сказали, что она странно вела себя на уроке. По сути, она послала учителя лесом, а на нее это совсем не похоже. Они не смогли связаться с Альберто; когда я наконец до него дозвонилась, он сообщил, что занят очень важным делом и не сможет забрать Паулу. Он вообще отправил ее на ночь ко мне, а завтра обещал снова забрать. Пытаясь скрыть презрение к бывшему мужу Ракель и сохранить нейтральный тон, Серхио спросил: — Вот как? — Не пойми меня неправильно, я безмерно рада, что Паула здесь, но ситуация меня все равно бесит. Альберто всегда так поступает. Ему нравится, когда я под его контролем — он ведь знает, что я сделаю ради Паулы все что угодно. — Ракель пожала плечами. — Я даже не могу больше злиться на это, не могу позволить гневу поглотить меня. Слишком много времени Альберто проводил в моей голове. Ракель вздохнула и прижалась лицом к плечу Серхио, вдыхая его аромат. — Я просто хочу, чтобы он навсегда покинул мою жизнь. В голове Серхио роились только банальности, поэтому он решил промолчать и просто обнял ее покрепче. Ракель удовлетворенно хмыкнула и снова положила голову ему на плечо. — Паула так разозлилась, что мне не удалось из нее ни слова вытянуть. Не знаю, оставить ее в покое или попытаться снова… Честно говоря, я в растерянности… Мне нужно наказать ее за то, как она вела себя в школе, но Паула явно переживает из-за чего-то, и мне больно видеть, как она страдает. Серхио с самого начала знал, что Ракель — мать, и видел, насколько она предана дочери, но лишь недавно увидел, какую боль ей приносила борьба за Паулу. Он хотел побыть рядом и облегчить ее страдания, но не знал, как, поэтому решил предложить оставить ее в покое. — Хочешь, чтобы я ушел? — Из-за Паулы? Ракель почувствовала, как Серхио кивнул в ответ. — Нет. Она не будет милашкой при каждой встрече с тобой, поэтому можешь начинать привыкать. — Думаешь, она не возражает против моего присутствия? — Если честно, я понятия не имею, против чего она сейчас возражает или не возражает… Иногда, конечно, она будет против. Но я не собираюсь поощрять ее капризы: Паула не всегда будет получать то, что хочет, просто потому, что я чувствую себя виноватой из-за ее мудака-папаши. Альберто заставил Ракель усомниться в своей интуиции и суждениях о мужчинах. Когда Серхио обвел ее вокруг пальца во время ограбления, сомнения удвоились. С тех пор ее постоянно разрывала борьба между сердцем и рациональным разумом. Снова открыться Серхио после боли, которую он нанес ей в первый раз, оказалось непростой задачей. Но он рискнул жизнью просто ради того, чтобы увидеть ее. Ракель перебрала все возможные скрытые мотивы он мог иметь, но ничего не вышло. Следа Профессора и его банды остыли несколько месяцев назад. Она не участвовала ни в каком расследовании и не имела никакого отношения к полиции или CNI. Поэтому, если Серхио и пришел по некому обманному поводу, она понятия не имела, по какому именно. Не желая сейчас погружаться в тяжелые раздумья, Ракель встряхнулась. — Почему мы всегда говорим о неприятном? Мы должны встречаться, узнавать друг друга… Это должно быть самой легкой частью. — Что ж, я — преступник в международном розыске, а ты была инспектором, который собирался меня поймать. Ракель застонала, а он легкомысленно продолжил: — Инспектором, которая соблазнила преступника, а затем разбила ему сердце, не последовав за ним… Естественно, нам есть что обсудить. Ракель подняла голову и уставилась на него в притворном шоке. Серхио, смеясь, поднял руки в знак капитуляции. Устроившись на его плече, она попросила: — Расскажи мне что-нибудь. — Что, например? — Не знаю… Какую-нибудь историю. Что угодно. — Историю? — Или факт… — Факт? Она подняла голову и одарила его яркой улыбкой. — Все факты, пожалуйста. — Все, да? Ракель кивнула и неторопливо поцеловала его. — Я не знаю всех фактов, Ракель. Ракель игриво хлопнула его по плечу. — Не обольщайся, я это знаю, и многое знаю сама. А теперь перестань быть занудой и расскажи мне что-нибудь. Морщась, Серхио потер плечо, по которому пришелся удар Ракель. — Я бы с радостью, но мне слишком больно. — Да неужели? Хочешь посильнее? — О какой именно боли мы говорим? Он получил еще один шлепок. — Моя дочь в соседней комнате. Ты правда хочешь травмировать ребенка, с которым знаком чуть больше недели? — Серхио выглядел таким напуганным, что Ракель не могла удержаться от смеха. Она похлопала его по груди. — Я тут кое-что вспомнила. Ты думал о своих проблемах с чувством вины? — Проблемах с чувством вины? — Да, вины за то, что разрушил мою жизнь. Вины за то, что лишил меня выбора? — Это весьма наводящий вопрос. Ракель пожала плечами. — Может, пора тебе уже понять намек. — А, понятно. — Правда? — Ракель выпрямилась и посмотрела на него. — Серхио, это очень важно. Чувство вины мешает тебе учиться на своих ошибках и расти… Чувство вины никому не помогает. Ни тебе, ни уж точно мне. — Я чувствую себя виноватым из-за того, что поначалу видел в тебе лишь пешку. — Он поправил очки. — Но я понимаю, что твои решения тоже привели к событиям, которых никто из нас не ожидал. — Ты серьезно, или просто говоришь то, что я хочу услышать? — Серьезно. Я стараюсь, Ракель. — Хорошо. А теперь, — Ракель снова угнездилась рядом с ним, устроив ноги в уголке дивана, — хочу интересный факт. — Верно… Факт… Посмотрим. Что ж, ужасный листолаз — колумбийская ядовитая лягушка — бывает трех разных цветов: мятно-зеленого, желтого и оранжевого. Несмотря на крохотный размер, это весьма опасное создание. Один миллиграмм ее яда может убить десять-двадцать человек. Лягушки используют этот яд только… Уже знакомая с историей этого земноводного, Ракель наслаждалась голосом Серхио, позволяя ему успокоить и отвлечь ее. Увлекшись темой тропических лесов, Серхио пустился в рассуждения о вине капитализма в вырубке лесов и климатическом кризисе. Вскоре оба втянулись в жаркую дискуссию о состоянии окружающей среды и о том, как его улучшить. Ракель нравилось спорить с ним. Но когда Серхио, расхаживая по комнате, начал цитировать Ноама Хомского, ей это надоело. — Хватит, Серхио, мне не нужна лекция об анархизме. — Она встала, подошла к нему и похлопала по плечу. — Начну готовить ужин. Вот черт. Он читал ей лекцию? Серхио знал, что обсуждение несправедливости всегда заставляет его увлекаться, но не заметил, что превратил обсуждение в монолог. — Ой. Прости. — Все нормально. Если хочешь загладить свою вину, можешь попросить Паулу накрыть на стол. Слегка обеспокоенный тем, как девочка отреагирует, Серхио решил последовать совету Ракель, постучал в дверь Паулы и осторожно открыл. — Паула? Можно войти? Девочка, сидевшая на полу спиной к нему, в ответ лишь пожала плечами. — Как дела? Я тебя давно не видел… Она снова пожала плечами. Серхио не знал, как себя вести, но не собирался возвращаться к Ракель и сообщать, что слишком боится попросить ее восьмилетнюю дочь накрыть на стол. Обойдя Паулу, он сел на пол рядом с ней. — Так все плохо? — Почему тебя это волнует? — Ты о чем? Паула не смотрела на него. Молчала с надутым видом, рассеянно рисуя червяка на листе бумаги. — Паула? — Ты здесь только из-за мамы, а на меня тебе плевать. Даже не зная, откуда это взялось, Серхио понял, что эта мысль, вероятно, является частью более серьезной проблемы, которую лучше оставить Ракель. Но девочка ошибалась, думая, что ему плевать. — Ну, мне действительно очень нравится твоя мама, но мне понравилось и общаться с тобой. Я бы хотел стать твоим другом. Паула наконец неуверенно посмотрела на него. Серхио показалось, что он уловил в ее глазах проблеск надежды. Девочка спросила: — Правда? — Конечно… И твоя мама знает гораздо меньше шуток, чем ты. Паула хихикнула и с новым энтузиазмом вернулась к рисованию, подарив червяку шляпу и очки. Однако вскоре она снова посерьезнела и тихо спросила: — Ты причинишь боль мне или маме? Ракель была права — девочку что-то угнетало. Серхио мысленно проклял Альберто, из-за которого в голове Паулы возник такой вопрос. — Никогда. Вообще-то, — Серхио поднялся с пола и быстрыми шагами вышел из комнаты, — я сейчас вернусь. Вскоре он принес мобильный телефон и протянул ей. — Если тебе покажется, что ты в опасности, или если просто испугаешься, можешь позвонить с него маме или мне. Здесь записаны наши номера. Ты умеешь пользоваться таким телефоном? Паула покачала головой, и Серхио показал ей, как разблокировать аппарат и открыть контакты. — Так, что ты видишь в контактах? — Б и М. — Правильно. М — твоя мама, а Б — я. Девочка широко улыбнулась. — Бруно? Серхио ответил улыбкой. Решение обозначить свой номер буквой «Б» оказалось правильным. — Точно, Бруно. Вот так можно выбрать, кому ты хочешь позвонить, а затем просто нажимаешь на значок телефона. Хочешь попробовать? Паула кивнула. — Хорошо. Давай заблокируем, чтобы ты все проделала с самого начала. Паула сосредоточилась, разблокировала телефон и без труда позвонила Серхио. — Отлично. Следи, чтобы он был заряжен. Батареи хватает надолго, но если понадобится зарядить, то у твоей мамы есть зарядник. Проверяй раз в неделю, ладно? — Ладно. — Паула встала и положила телефон в рюкзак. — А теперь, — Серхио тоже поднялся с пола. — Как насчет помочь твоей маме с ужином? Паула опустила взгляд и замялась. — Мама злится и не хочет меня видеть. — Почему ты так думаешь? — Я сегодня плохо себя вела в школе. — Я слышал. А еще слышал, что это на тебя совсем не похоже… Что-то случилось? Паула пожала плечами. — Не знаю… Наверное, я просто разозлилась. Заметив, что девочка вот-вот расплачется, Серхио решил больше на нее не давить. — Что ж, кое-что я могу сказать наверняка. Твоя мама очень рада, что ты дома, даже если ее расстроил твой поступок. Серхио вышел из комнаты и кивнул в сторону кухни, приглашая Паулу пойти с ним. И она неуверенными шагами пошла следом. Занимаясь ужином, Ракель безуспешно пыталась подбодрить себя. Она не должна была позволять этому зайти так далеко, должна была держать Паулу подальше от Альберто, чтобы ей не пришлось столкнуться с его темной стороной. Но Паула становилась все более непослушной, а Ракель по-прежнему приходилось оставлять ее с отцом. А свидания с Серхио могли все усложнить. Пауле придется адаптироваться к новому мужчине в жизни матери, в то время как самый важный мужчина в жизни девочки — отец — подводил ее. К тому же, Серхио рисковал каждую секунду, пока оставался в стране. В кухню вошли Серхио и Паула, прервав ее размышления. При виде дрожащей нижней губы и слезящихся глаз девочки у Ракель сжалось сердце. Она раскрыла объятия. Паула немедленно бросилась к ней, и Ракель крепко обняла дочь. Она поцеловала девочку в макушку и с благодарностью взглянула на Серхио.***
Серхио не остался на ночь. На следующий день, как и планировалось, Альберто забрал Паулу из школы, и Ракель, возвращаясь с работы, позвонила Серхио и спросила, можно ли прийти к нему. Едва она переступила через порог, как он жадно поцеловал ее и отнес в спальню. После обеда у них наконец появилась возможность обсудить план Ракель. Она стремилась поскорее привести его в действие, а Серхио предпочитал планировать все тщательно и методично, чтобы ничего не оставлять на волю случая. Попутно он заметил нежелание Ракель обсуждать свою мать. Раньше он пропускал это мимо ушей, потому как не хотел вспоминать о собственном секрете, который касался Мариви. Однако сейчас они вместе обсуждали отъезд, и откладывать было нельзя. — Что насчет твоей мамы? Как и в предыдущий раз, когда он поднимал эту тему, Ракель замкнулась и просто покачала головой. Серхио взял ее за руку: — Ракель… пора поговорить об этом. Глубоко вздохнув, она едва заметно кивнула и попыталась взять себя в руки. — Она больна… А я просто… просто не знаю, как для нее будет лучше. Остаться здесь, в привычном окружении, или пойти со мной в новое незнакомое место. К тому же, я понятия не имею, как смогу о ней позаботиться. Это работа на полную ставку, а у меня ведь есть Паула, и хочется просто жить своей жизнью… Она не замечала, что плачет, пока Серхио не вытер слезу большим пальцем. Он смотрел на нее с бесконечной преданностью. Ракель чувствовала в равной степени и утешение, и испуг. — Мы можем нанять для нее сиделку. — Не знаю, правильно ли это… Для пациентов с болезнью Альцгеймера жизненно важно находиться в знакомой обстановке, а мы, ну… явно собираемся сменить обстановку. — Но ты ей знакома, и Паула тоже. Разве это не самое важное? — Не знаю. — Ракель закрыла лицо руками. — Просто не знаю Серхио. Он не мог вынести этого зрелища. Схватив ее за руку, он притянул Ракель к себе. Она охотно устроилась рядом, позволив Серхио заключить ее в объятия. Они молча сидели о бок, пока он не подтолкнул ее локтем. — Я рассказывал, куда ведут координаты на открытках? Благодарная за смену темы, Ракель прижалась губами к уголку его рта, затем ответила: — К тебе в штаны? Восторженный смех Серхио и вибрация его груди немного ослабили боль, которую всегда приносили мысли о матери. — Нет. То есть, я на это надеялся, но нет. — Он поправил очки на носу. — Я имею в виду, это не… Смеясь над его смущением, Ракель положила руку ему на сердце, чтобы успокоить. Жест произвел желаемый эффект, и вскоре Серхио продолжил, не заикаясь: — Итак… Координаты вели к определенному месту на Палаване, к бару. Мои помощники должны были сообщить, если ты появишься в том регионе, поэтому я был уверен, что ты не едешь мне навстречу. Но я все равно ездил в Пуэрто-Принсеса и раз в неделю ждал тебя в этом баре. Он неуверенно покосился на нее и добавил: — Каждую неделю. — И так полтора года? — И так полтора года. — Ты не боялся, что я выдам твое местонахождение властям, и вместо меня появится отряд спецназа? Серхио слегка усмехнулся. — Эта мысль приходила мне в голову. — Но? — Но… Что ж… Ты стоила того, чтобы рискнуть. Его сердцебиение под ее рукой было ровным. Ракель пронзило сочувствие. Она крепче прижалась к его телу, вдыхая его уникальный аромат. — Черт подери, Серхио. Ракель уже полчаса пыталась уйти, но Серхио продолжал находить новое место для поцелуя или покусывания — и она оставалась. Они, словно подростки, обнимались в коридоре. Положив руку на его затылок, Ракель снова попыталась отстраниться. — Серхио… мне нужно домой. Он что-то промурлыкал в ответ, не отрываясь от своего занятия. В данный момент он покусывал особенно чувствительное место под ухом, прижимая Ракель к стене. — Серьезно, мне пора. Уже поздно, мне завтра на работу, мне нечего надеть. Его рука скользнула от ее поясницы к животу и начала расстегивать джинсы. — Перестань… — предупредила Ракель. Не обращая внимания на предупреждение, Серхио провел по трусикам и начал гладить ее. Вскоре у нее вырвался стон. Сукин сын. — Так, все. — Ракель отбросила шаловливую руку и грозно уставилась на его довольную ухмылку. — Я иду домой. — Она застегнула джинсы, взяла себя в руки и сообщила, не оставляя места для возражений: — А ты идешь со мной и закончишь то, что начал. Они шли порознь, но к дому Ракель подошли практически одновременно и вместе поднялись по лестнице. Серхио шел позади, держа ее за руку. Когда они добрались до нужного этажа, она заметила у своей двери знакомую фигуру и остановилась как вкопанная, выпустив руку Серхио. — Анхель.