Сломанные шипы

       — Лорд Станнис отринул свет Семерых ради красного демона, которому нет места в Семи Королевствах, — говорил изможденный человек средних лет в грубой шерстяной рясе, замещавший дарованное Его Воробейству место в Малом Совете.— Истинно верующие обязаны исполчиться на богоотступника и проклятье падет на всякого, кто поступит иначе…       Не то из осторожности, не то из показной скромности, старик посылал вместо себя одного из тех бродячих септонов, что пришли в столицу вместе с ним. Праведный Уот, подумать только. Он задерживается на Холме Эйгона не дольше, чем это требовалось, после чего удалялся в сопровождении эскорта из шести рыцарей в посеребренных доспехах.        — Король Томмен премного благодарен Святой Вере за поддержку, — нетерпеливо сказал Мейс Тирелл, когда воробей наконец умолк. И от фанатиков бывает толк. Святое Воинство вцепится в глотку брату Роберта, а разносимые воронами письма из Великой Септы тоже были каким-никаким, а подспорьем. — Просил ли Его Святейшество ещё что-то передать?        —Да, милорд регент, — ответил Праведный. — Когда падут лже-короли и истребятся их рати, надобно искоренить почитание демонов во всем государстве. Одна вера, один государь, одно королевство, как мечтал Бейлор Благословенный.        — Воистину, это будет великий день, когда на Севере не найдется никого, кто поклоняется Старым Богам, а на Островах — Утонувшему, — со всей возможной серьёзностью произнёс лорд-регент.        — Его Святейшество молится, чтобы этот день настал как можно скорее, — сказал воробей с таким видом, что лорд Мейс поверил в его искренность. — Он скорбит о душах тех, кто лишен света истины на Севере, Железных Островах и в Дорне.        — В Дорне? — удивленно переспросил Эймон Эстермонт, ставший мастером над законом вместо погибшего под Штормовым Пределом Рендилла Тарли. Кончина отца самого Эстермонта была не столь славной. Лорд Элдон испустил дух в постели с молодой дорнийской женой за пару дней до захвата Зеленой Скалы.— Мне всегда казалось, что дорнийцы верят в тех же богов, что и мы.        — Далеко не все, милорд, — учтиво сказал дядюшка Гормен. — Во владениях Мартеллов есть кумирни Р’глора, а само почитание Семерых далеко от канонического.        — Истинно так, — произнёс воробей. — Его Святейшество поведал, что желает спасти души погрязших в ереси дорнийцев не меньше, чем обращения северян и железнорожденных.        — Я передам ваши слова королю, — сказал лорд-регент.        — Не мои слова, милорд, слова Его Святейшества, — мягко напомнил Праведный. Тирелл стиснул подлокотники кресла, напомнив себе, что пока не может поставить на место воробьев. Пока голова Станниса не займёт своё место над воротами Красного Замка, приходится улыбаться оборванцам в некрашенных рясах.       Дела шли далеко не так хорошо, как хотелось. Самозванец заперся в Штормовом Пределе и выдавать его наемники пока не спешили, из-за чего осада затягивалась. Были у самозванца и ценные пленники, включая Матиса Рована, чей отряд Золотые Мечи разбили, атаковав под знаменами Станниса. Обманутый этой хитростью гарнизон сделал вылазку и наемники этим воспользовались.       Дорнийцы действительно оказались сильно замешаны в авантюра, Рендилл Тарли с трудом разбил пришедшую на помощь Золотым Мечам армию Андерса Айронвуда. Кто знает, окажись рядом вторая из стоящих на перевалах дорнийских армий, победа могла ускользнуть от Тарли, но отряды лорда Фаулера опоздали. Узнав же о исходе сражения, Фаулер постарался свалить все на сюзерена и Айронвуда.       Кузен лорда Мейса, принявший командование над войском после смерти Тарли, звёзд с небес не хватал и окажись дорниец храбрее, то мог бы снять осаду. Вместо этого он пытался убедить всех в своей верности Томмену, засылая воронов в Красный Замок с обвинениями в адрес принца Дорана и лорда Андерса, хотевших вместе с капитанами Золотых Мечей посадить на Железный Трон проходимца.       У мятежников все уже было решено. Дочь Мартелла станет королевой самозванца, дочь Айронвуда станет женой старшего сына принца Дорана, а самого Фаулера шантажировали выманенными в Солнечное Копье дочерьми. Обвинения лорда Франклина подкреплялись тот факт, что пленные командиры Золотых Мечей сообщили о прибытии в Штормовой Предел Арианны Мартелл и её свадьбе с самозванцем.       Ничего лорд Мейс так не желал, как уничтожить так досадивший ему и его предкам дом, но главной проблемой был не самозванец с его союзниками из Солнечного Копья, а два других коронованных бунтовщика, Станнис Баратеон и Эурон Грейджой. Каждый из них, вопреки всему, успел набраться сил и представлял немалую угрозу, один на море, другой на суше.       Вороний Глаз каким-то чудом победил флот Редвина, изрядно потрепанный штормом, после чего утвердился на Арборе. Успех Гарлана на Щитах обратился в ничто. Разношерстная флотилия из речных судов и ладей лорда Серри смогла покончить с кракенскими гарнизонами, но против армады железнорожденных оказалась бессильна.       Не успели в Хайгардене отпраздновать триумфальное возвращение Гарлана, как близ устья Мандера вновь стали рыскать пиратские ладьи. Железнорожденные чувствовали себя хозяевами от Щитов до дорнийской границы, единственной надеждой на избавление от морских разбоев был приход наемных галей со Ступеней.       Уцелевшие галеи Хайтауэров прячутся в гавани Староместа и тесть лорда Мейса писал, что ему нужен каждый меч. Маяк Высокой Башни тщетно горит, купеческие корабли не рискуют заходить в Шепотный залив, а рыбаки боятся выходить в море. Дошло до того, что взбудораженная толпа сожгла портовый храм Р’глора и перебила красных жрецов прежде, чем городская стража успела вмешаться.       Из Речных земель приходили вести не лучше. Вместо того, чтобы сгинуть от морозов и клинков, Станнис разбил Болтонов, собрал новую армию и привёл её через Перешеек на юг. Разведчики говорили о переживших Черноводную рыцарей, тысячах бородатых северян и даже одичалых, хотя тут десница и другие советники были согласны, что это сродни россказням о мамонтах и великанах Молодого Волка.       Из всех членов Малого Совета только дядюшка Гормен интересовался обитателями Застенья и уверил их, что серьезной опасности дикари в шкурах не представляют и если Станнис взял их с собой в поход, то исключительно от отчаяния. Единственное же, в чем сильны одичалые, как сказал с усмешкой Великий Мейстер, так это в грабежах.       Все это войско шло по Королевскому Тракту к Рубиновому Броду. Прежний лорд Переправы наконец-то умер и в Близнецах заправлял его правнук. Этот прохвост смел сообщить, что устрашил Станниса мощью своей обороны настолько, что тот не посмел и думать о штурме. Разумеется, Баратеон не так глуп, чтобы терять людей, штурмуя Близнецы. Но Фреи-то хотя бы не перебегут к оленю.       Лояльность прочих речных лордов, кроме поживившихся за счет Блэквудов Бракенов и Мутонов, чей город удерживал гарнизон людей Рогова Холма, вызывала сомнения. Даже взятые после Красной Свадьбы заложники не казались надежной гарантией верности их отцов. По слухам, многие укрывали людей лорда Берика, а может и Чёрную Рыбу. Коронные лорды лишь немногим надежнее.       Зато воробьи крепко повязаны с Железным Троном. Станнис избрал своим богом Р’глора и привел северян-древопоклонников, так что их победа лорда Драконьего Камня страшила не меньше, чем Тиреллов. Сыны Воина из Каменной Септы и столицы, не говоря о толпах Честных Бедняков, будут биться с Баратеоном не менее рьяно, чем западники Давена Ланнистера.       По расчётам дядюшки Гарта, львы и их знаменосцы могли вывести в поле пятнадцать тысяч мечей, сколько именно удастся собрать, неизвестно, но вместе с прочими силами этого должно хватить. В худшем для них случае, Станнис мог собрать на Севере двенадцать тысяч, а скорее, ещё меньше. А голодные вояки из-за Перешейка и пылающие сердца на знаменах популярности не добавят.       Не все северяне молились в богорощах. Мандерли почитали Семерых и были, как уверял дядюшка Гормен, достаточно сильны и влиятельны, чтобы заменить павших Болтонов. Пока знамена с водяным видели у Станниса, но сторону можно сменить. Не довольствуясь писаниной воробьев, лорд Мейс сам написал в Белую Гавань, предлагая прощение и власть над Севером в обмен на присягу Томмену.       Если у водяного есть хоть немного ума, он примет предложение лорда-регента. Если же нет, то Тирелл позаботился, чтобы Мандерли пожалели об упрямстве. За тысячу лет до Завоевания розы руками Гарденеров и Пиков уже дали им хороший урок и тогда прежним хозяевам Дастонбери пришлось бежать на Север. А ведь не вздумай Серсея отдавать лорду Вимана наследника без всяких гарантий, Мандерли не посмели бы предать.       Утешением стало то, что ошибку Серсеи будут исправлять кровью её кузен и армия знаменосцев Ланнистеров. Малыш Мартин стал лордом Утеса Кастерли и верховным лордом Запада, но Хранителем Запада остался сир Давен. Он отличился при подавлении восстания лорда Бейлона, защищал Ланниспорт от рыщущих в округе волков после Окскросса и командовал осадившими Риверран западниками.       Сир Давен недавно женился на леди Амарее, бывшей жене его злополучного кузена. После Черноводной львы наложили было лапы на бывшие земли Пахарей. Брак первенца сира Кивана с девицей Фрей, внучкой предпоследнего лорда Дарри, лишь подкреплял пожалование Ланселя лордством. Все бы ничего, не вступи новоиспеченный лорд в Сыны Воина.       Как поведал сир Харис Тиреллу после согласия лорда Мейса помочь передать Запад его внуку, судьба Дарри была запутанной. Лансель клялся Верховному Септону, что у него не было близости с женой и он не способен был к этому после полученной на Черноводной раны. Формально бездетному брату должен был наследовать Мартин, но Свифт сообщил, что не хотел бы, чтобы его внук стал вассалом Мизинца.        — Ведь Джоффри сделал Бейлиша верховным лордом Трезубца, а если Мартин вступит во владение Дарри, то станет знаменосцем Харренхолла, — возмущенно тряс бородкой Свифт. — Я хотел бы избежать этого, но… Фреи недовольны, что брак Ланселя распался, ведь лорд Тайвин обещал партии для девиц с Переправы из своего дома. И я подумал…       Тирелл оторопело слушал, как корнфилдец излагает свой план. Сначала он показался ему странным. Поразмыслив, он с ним согласился. Не возникло препятствий ни со стороны Ланселя, ни со стороны тогда ещё живого Уолдера Фрея, ни со стороны Его Воробейшества, официально расторгшего брак и давшего согласие на новый, и уж тем более, со стороны Томмена, послушно ставившего печать туда, куда нужно.       Сам жених тоже не высказал никаких возражений против и в один прекрасный день накинул свадебный плащ на плечи Ами. Похоже, Свифт был прав, слухи слухами, но земли Дарри достаточно заманчивый куш. Что до Мартина, то его дед был вполне согласен на хайгарденскую невесту и лорд Мейс расстался с мастером над монетой вполне довольный полученными договоренностями.       Задобрить львов на сей раз оказалось проще, чем опасался Тирелл, да и союзники из них теперь хоть куда. Если все пойдёт гладко, то основная тяжесть боёв на Трезубца ляжет на них, Фреев, Бракенов и Святое Воинство, что устраивало лорда Мейса как нельзя лучше. Конечно, он еще распорядился отозвать несколько тысяч бойцов с Мандера и из-под стен Штормового Предела, но они могут опоздать.       Хвала Семерым, Серсея не пытается выкручивать руки Тиреллу и настраивать против него своего сына. После известия о гибели брата и исчезновении дочери Ланнистер помутилась рассудком, разговаривала сама с собой, отказывалась покидать свои покои и почти не ела, обвиняя во всех бедах брата-карлика.        Безумная королева-мать не узнавала даже собственного сына. Он позволил мальчику повидаться с матерью, но Серсея лишь испугала его, вдобавок, называя его Джоффри. Если львица и была кому опасна, то лишь себе, да тем несчастным, которые ей прислуживали. Не склонная к сантиментам матушка, когда он написал ей об этом, в своём письме посоветовала отправить Ланнистер к Молчаливым Сестрам.       Пока же лорд-регент прилагал все усилия, чтобы уберечь маленького короля от любой возможной опасности и дело было не только в привязанности лорда Мейса к славному мальчугану и мужу его дочери. Без Томмена дому Тиреллов придёт конец, короткий и безрадостный. Подняться вновь розам не дадут, их просто втопчут в грязь, как и львов, в том числе.       Красный Замок полон хайгарденцами, стража прочесывала даже подземелья, обнаружив пару подземных ходов, выходивших за город. Еду, предназначенную для Томмена и Маргери, сначала пробовал Борос Блаунт, а от кухни до стола все блюда сопровождали латники из личной гвардии десницы. Они же наблюдали за приготовлением еды.       Квиберн, с прибытием дядюшки Гарта поступивший под его начало, заверял, что Твердыня Мейгора самое безопасное место и с точки зрения потайных ходов, так что по мере возможности Томмен не покидал донжона, хотя бойкому мальчику это и не нравилось. Маргери говорила, что он хочет продолжить воинские упражнения, на что Тирелл ответил дочери, что мальчику следует набраться терпения.       Он не возражал против того, чтобы новоназначенный мастер над оружием обучал Томмена, но предложил использовать для упражнений расположенный в Твердыни Бальный Зал королевы. Здравый смысл говорил, что он сделал все, что мог и при всем желании достать Томмена неведомым убийцам намного сложнее, чем Пицеля и выманенного в его покои сира Кивана.       Холм Эйгона был под контролем роз, большую часть Красных Плащей удалось удалить из города под предлогом борьбы с самозванцем. Харис Свифт, последний из западников в Малом Совете, вел переговоры с Железным Банком, предварительно дав возможность лорду Мейсу получить власть регента. Эстермонт совершенно безвредный, был доволен уже тем, что стал королевским советником.       Мать Роберта была из Эстермонтов и держать рядом с Томменом штормовика Тирелл считал хорошей идеей. Надо было напомнить, что мальчик Баратеон, а не Ланнистер, о чем постоянно забывала Серсея. Взять хотя бы ее настойчивое желание использовать во время свадьбы Джоффри алый бархатный кошмар, в который лорд Тайвин когда-то закутал свою жену.       Когда готовили свадьбу Томмена, матушка настояла, чтобы вместо ланнистерского багрянца на плечи Маргери накинули плащ из золотой парчи, оставшийся со свадьбы Роберта. Королева Шипов обратила все в шутку, пусть и весьма жесткую. Львица кипела от ярости, но вынуждена была уступить. Регент и теперь считал, что следует подчеркнуть штормовое происхождение короля что в большом, что в малом.       Покончив со Станнисом и проклятым самозванцем, можно будет подобрать Томмену надежную домашнюю гвардию, облачив её в ливреи Баратеонов со гарцующим оленем. Пока Красный Замок охраняли хайгарденцы, в зелёных плащах гвардии Тиреллов и золотых плащах городской стражи, дополнявшие малочисленных белых рыцарей.       После Цареубийцы потребоваться новый лорд-командующий и Тиррелл счел, что никто не подойдёт лучше, чем его шурин, Гарт Серая Сталь, прославленный турнирный чемпион и один из героев Эшфортской битвы. Хайтауэр прибыл в столицу вместе с Великим Мейстером и сейчас сидел по правую руку лорда-регента, одетый в белое с головы до ног. По правую руку от самого сира Гарта сидел Джон Фоссовей.       Если бы не мольбы Янны, любившей этого пройдоху, вообразившего, будто под знаменами Станниса он сумеет завоевать и титул лорда, и славу, и новые земли, сира Джона здесь не было. Но управляться со счетными книгами и медяками Фоссовей умел действительно неплохо. К тому же, пока он лишь замещал мастера над монетой, хотя Тирелл и пообещал, что отдаст ему место Свифта.        — Лучше свой прохвост, чем прохвост со стороны, — сказал дядюшка Гарт о сире Джоне, когда они обсуждали кандидатуру мастера над монетой. — Мизинец удерживает лордов Долины от войны — отлично. Заставить их биться на нашей стороне он не сможет, а отдавать казну в чужие руки незачем. Как и шептунов. Квиберну я доверяю не больше, чем Мизинцу.        — Как и я, — не стал спорить лорд Мейс. — Но Квиберн смог поднять на ноги Лораса, а этого не смогли ни Баллабар, ни Пилос, ни кто-либо ещё, носящий цепь.        — Честь ему и хвала за это, — без улыбки сказал дядюшка. — Только возвращать его в Малый Совет все равно не стоит. Как по мне, Квиберну самое место на Стене, а не в покоях лорда-дознавателя.       Дядюшка Гарт во многом прав, его словам вторил и дядюшка Гормен, и все же сослать спасителя любимого сына у Тирелла не хватило духа. Да и едва ли Квиберн опасен, когда единственный его покровитель это лорд-регент. Ради этого он был готов закрыть глаза на многое...до определенной поры. Навыки бывшего мейстера впечатлили и он не был готов так просто лишаться такого человека.       Оба дядюшки лорда Мейса, мастер над шептунами и Великий Мейстер, один столь тучный, что для него поставили особое кресло, другой тощий, как щепка, сидели рядом, причём Гормен соседствовал с Эстермонтом. Праведного лорд-регент посадил по левую руку от себя, желая польстить его самолюбию. Впрочем, Тирелл всякий раз вздыхал с облегчением, когда Уот покидал Палату Малого Совета.       Однажды наступит день, когда помощь воробьев уже не потребуется и лорд Мейс не пожалеет потраченного золота, когда Безликий избавит его от чириканья их вожака. Подсылать наемного убийцу совсем не по-рыцарски, но и настоящим наместником Семерых на земле Его Воробейшество не был. Узурпатор, избранный Праведными под угрозой топоров своих приспешников, только и всего.