Кто вы, Элизабет Колвин?

      Франческо привёз её в гостиницу «Вотерлайф». Едва машина остановилась, он вышел и подал ей руку. Он был необычайно молчалив и это пугало Элизабет. Пугало даже больше, чем его откровенная и привычная наглость. — Фрэнки, милый…ты сегодня такой молчаливый. Он рассмеялся и похлопал её по бедру. — А ты не догадываешься почему, Лиза? Она внутренне похолодела, сжимая ремешок сумочки пальцами. Паника поднималась в ней удушливой волной. Он знает. Всё знает. — Потому что у тебя день рождения? — Не угадала. Дыхание Франческо обожгло её шею. Вот сейчас. Интересно, он убьёт меня сразу…или помучает? Лифт, как и время, казалось, замер. Пальцы Джулиано жадно шуршали тканью её нелепого платья. — Ты просто очень хороша в этом платье, Лиза. Хотя я бы предпочёл видеть тебя без него вовсе. — Ооо, Франческо. Ты такой милый. С дырой в голове ты станешь ещё краше. Лифт, наконец, остановился избавляя её от необходимости вдыхать терпкую смесь табака, дорогого виски и одеколона. Про себя она давно прозвала аромат Джулиано ароматом похоти. Хотя ему можно было смело приписать любой из смертных грехов. В роскошном номере Франческо было полно людей. Кого-то она видела впервые, а кто-то, она знала, часто сопровождал его в поездках. По всей видимости, он позвал к себе только тех, кто был особенно предан ему. Молодой мужчина поднялся из кресла и крепко обнял Франческо. Элизабет была поражена, что кто-то решил проявить такую вольность, но широкая улыбка на губах Джулиано выдавала его искреннюю радость от встречи. До этого, она никогда прежде не видела его таким человечным. Быть может это его консильери? Им обычно доверяют, как самим себе. — Dove sei stato? Sono stanco di aspettare. Голос мужчины казался похожим на голос Франческо, только чуть мягче. — Non sono affari tuoi, Marco. E'meglio se te presento Lisa. Франческо потянул её за руку. — Ну же, детка, познакомься с Марко. Она протянула ему руку. — Здравствуйте, сэр. Он улыбнулся и галантно поцеловал её запястье. — Приятно познакомиться с вами, Лиза. Рад видеть, что кто-то, наконец, очаровал суровое сердце Франческо настолько, чтобы сопровождать его на семейное мероприятие. Вы очаровательны и удивительны. О какой семье он чёрт возьми говорит? Элизабет старалась дышать ровно. — Взаимно, Марко. И что же во мне такого удивительного? Я просто люблю Франческо. Пальцы Джулиано сжались на её талии и он рассмеялся. — Sei sempre stato fortunato, fratello. Fratello? Элизабет вгляделась в лицо Марко, анализируя и сравнивая. Несомненно, перед ней стояла более сухощавая и молодая копия Франческо. Тот же подбородок, те же брови, тот же профиль и блеск в карих глазах. Правда Марко выглядел гораздо улыбчивее. Франческо осклабился. — E presto sarò ancora più fortunato. Элизабет отрешённо пыталась понять о чём идёт речь. — Тебе скучно, Лиза? — Нет, милый, всё просто прекрасно. Она прижалась к пиджаку Франческо, пытаясь расслышать сердцебиение сквозь ткань. Почему-то ей было важно убедиться, что оно начало свой обратный отсчёт. Марко и Франческо переглянулись. — Марко, закажи матери лучшие розы. Я не хочу показаться невежей. — Великий и ужасный Фрэнки боится маминого гнева? Элизабет не видела этого, скорее, ощутила, как напряглись мышцы под тканью пиджака. — Марко, никому не позволено так говорить со мной. Ты это понял? Его голосом можно было морозить воду. Она посмотрела на побледневшего Марко и притихших людей Джулиано, чувствуя, как воздух заискрил от напряжения. Обстановка немного разрядилась одним из людей Франческо. — Босс? У меня для вас письмо. Франческо нехотя обернулся. — Я велел меня не тревожить. — Но это очень важно. Он раздражённо выдернул из рук посыльного письмо. Демонстративно открыл его и пробежал глазами. Лицо его помрачнело, а бумага хрустнула в его руке. — Марко, сделай, как я велел — иди и достань чёртовы цветы. А ты, Лиза, выйди, припудри носик, скоро мы отправимся в ресторан. — Милый, случилось что-то? — Я. Сказал. Выйди. На миг их взгляды встретились. Франческо был зол. Очень зол.

***

      Пуля с громким звоном упала в металлический поддон, а в воздухе пахнуло кровью и спиртом. Человек, сидящий на кушетке был бледен, как полотно. — Будет сильно больно? — Не больнее, чем вынуть пулю. Я бы предложил тебе выпить спирта, но вечеринка ещё не началась, а впереди нас может ждать очень длинная ночь. По крайней мере, меня. — Mi scusi, dottore. Человек обернулся так резко, что пациент побледнел ещё сильнее. «Доктор» протянул ему ткань, свёрнутую в тугой жгут. — Не называй меня так. И вот, зажми это зубами. Ты парень крепкий, перенесёшь. Будет больно. Всё шло отлично. Он вёл Джулиано и агента босса до самой гостиницы. Притворился пьяным и позвонил из ближайшей телефонной будки, совершенно позабыв, что его итальянскую речь не хуже тех, кому он звонил понимают и те, кого он преследует. Когда он уже готов был свернуть в переулок и сесть в машину ему догнали. Одной Мадонне ведомо, как он отбился. Одного ублюдка он подстрелил, но второй его упорно преследовал и ему не оставалось ничего, кроме как прыгнуть с моста. Одновременно с этим прогремел выстрел. К счастью, он отделался вывихом, а таксист, под дулом пистолета, доставил его туда, куда он попросил, получив в награду две сотни баксов. И вот он здесь, в укрытии, в безопасности. Сначала ему отвесили звонкую затрещину, а потом привели сюда, где высокий и бледный человек с усталыми серыми глазами сначала равнодушно вынул пулю, застрявшую в его руке, а потом, закатав рукава чёрной рубашки двумя неуловимыми движениями, с громким хрустом вернул его ногу на место. Лючи наложила повязку и проводила парня в комнату, чтобы он мог отдохнуть. — Спасибо, dottore. — Я же сказал, не называй меня так. В гостиной к ней прицепился капореджиме, к группе которого принадлежал этот незадачливый шпион. — Что с ним? Крик был слышен на всю округу. Лючи устало подожгла сигарету, только сейчас замечая, что руки её всё ещё в крови. — Всё с твоим человеком будет в порядке, Джованни. Если бы ему ещё хватило ума не попасться на мелочи. — Давно хотел тебя спросить…я знаю, что консильери это самый уважаемый человек в семье, Лючи. Говорят, что тебя рекомендовал боссу ещё предыдущий босс, но скажи, где ты научился всему этому? Обычно консильери — дипломаты, которые хорошо понимают в бумагах и законах…. Дым вышел из лёгких, поднимаясь к потолку. Лючи потёрла старый шрам на руке и устало улыбнулась. — Жизнь — лучший учитель. Если ты захочешь жить, Джованни, то научишься стрелять, понимать законы, вправлять сломанные кости и играть на пианино в придачу. А ещё жизнь учит не задавать глупых вопросов. Ты уверен в том, что он не привёл за собой хвост? Если это так, то… Джованни побледнел. — Он доказал свою верность семье. Это мой лучший человек, Лючи. — Что от других? — Ребята Эннио немного пошумели в его кабаре. — Пострадавшие? — Одно пулевое навылет и несколько ножевых. Около часа назад они вышли на связь. Возвращаться сюда они не рискуют. Нино… Она так резко вскинула голову, что Джованни вздрогнул. — Где Нино? Он уехал? Он покачал головой. — Нет. Нино отправил ребят к старому укрытию босса, чтобы убрать мусор, скопившийся у порога. Сам он в кабинете. Следит за звонками. Пальцы Лючи, стискивающие подлокотник кресла, немного расслабились. — Va bene. Она прикрыла глаза. — Лючио? Ты бледный. Всё хорошо? — Кроме того, что мы развязали войну, Джованни и уже имеем раненых, всё просто отлично. — Но…босс ведь сказал. И разве Джулиано не поступил бы так же? — Джулиано поступал и хуже. Фактически, мы в меньшинстве. Да, другие тоже хотят убрать его. Но…торговля людьми и наркотой слишком прибыльный бизнес, чтобы не захотеть откусить от него кусок. Витторио не связывается с наркотиками, придерживаясь старых правил и это делает его уязвимым. — Что ты хочешь этим сказать? Ты сомневаешься в нашем боссе? — Люди, в которых я сомневаюсь, Джованни, долго не живут. Я говорю лишь о том, что мы балансируем над пропастью. Скажи, ты умеешь играть в шахматы? Джованни закурил. — Только в покер, Лючи. Хочешь сыграть? Она усмехнулась. — Нет. Не хочу. Я хочу привести аналогию. У шахмат, как и у семьи — строгая иерархия. — Выходит, что босс — это король? Джованни растерянно поскрёб щёку, на которой пробивалась щетина. — Нет. Босс — это шахматист. И думать он должен на несколько ходов вперёд. Иногда, опережая мысли и действия другого шахматиста, иногда принося своих пешек в жертву. — Именно поэтому вас троих понесло на ту чёртову фабрику? На Нино до сих пор без слёз не взглянешь. Чёрт, да я даже подумать не мог, что босс отправится туда сам. Почему он просто не приказал нам? — Все совершают просчёты. И нам он едва не стоил жизни. Этот человек, Гасконе…он был близким другом дона Романо. Да, было безрассудно поддаться на провокацию и в иной день так бы оно и было. Но жизнь в постоянном напряжении, почти без сна и отдыха накладывает свои отпечатки даже на таких сильных людей, как он. — Неужели ты и Нино не способны оспорить его мнение? Вы же знали… Серые глаза Лючи смотрели с усталостью, которая уместнее была бы в глазах глубокого старика, но совершенно не вязалась с худощавым и молодым лицом консильери. — Джованни. Даже гроссмейстер иногда ошибается. Прими за истину это простое правило, и не задавай глупых вопросов. Джованни закурил и пожал плечами, признавая её правоту. — И что дальше? С этими чёртовыми шахматами? — В этих чёртовых шахматах есть прекрасное правило. Если пешка доходит до края поля, то она может занять место другой фигуры. — Но не место шахматиста? — При должном усердии можно взрастить из пешки шахматиста, а до тех пор один шахматист будет играть на оба поля. — Лючи, ты уверен, что мы говорим о шахматах? — Мы говорим метафорически, Джованни. Я не ставил своей задачей поговорить с тобой о шахматах. Я только привёл их в пример. И если ты не понял о чём я хотел сказать, то это весьма прискорбно.

***

      Стоило двери за Марко и Элизабет закрыться, посыльный получил могучий удар в челюсть. — Босс, сжальтесь! Мне велели передать… — Велели? Ах вот как? Я вам тоже велел. А вы упустили этого ублюдка, позволили ему сбежать. — Тони и Алессандро загнали его в угол и подстрелили, но крысёныш показал зубы и ранил Тони, а потом прыгнул с моста. — Почему Алессандро сам не явился? Посыльный побледнел, ещё больше раздражая Франческо. — Он отправился за помощью к Лоренцо, но попал в перестрелку. На ребят, ведущих наблюдение за домом Пьюзо кто-то открыл охоту. Удар ногой под дых заставил посыльного надсадно закашлять. Франческо продолжал его бить, пока неожиданно не открылась дверь. Его брат замер, глядя на окровавленного человека. — Марко? Ты заказал цветы? — Франческо…я заказал…но… — Но что, Марко? Взгляд его младшего брата был прикован к избитому. — Звонила мама. Она не хочет в «Салуми». А я уже заказал доставку цветов в ресторан. — Какого дьявола, Марко? Это, чёрт возьми, мой день рождения! Что значит она не хочет? — Она сказала, что хочет к тёте Таре. Она тоже будет рада, если ты приедешь… — К тёте Таре? Я арендовал роскошный ресторан, а теперь пойду есть деревенские яства? Эта женщина издевается надо мной! Элизабет тщательно прислушивалась к разговору, затаив дыхание. Франческо был зол. Очень зол. Но хуже всего было то, что её собственные планы рушились буквально на глазах. Витторио должен был всё подготовить. Всё подготовить…в «Салуми». А не в неизвестном ресторане. Она играла с огнём, когда вошла в комнату, но отчаянные времена, которые приближались с каждой чёртовой секундой, требовали от неё всё более отчаянных мер. — Фрэнки, милый, я уже готова ехать… Она повисла у него на шее, не давая ему опомниться и осыпала его лицо поцелуями. — Лиза. Не мешай мне. Она обиженно надула губки, стараясь не обращать внимания на парня, громко сопящего от боли. — Что случилось, милый? Тебя кто-то огорчил? Скажи мне, кто это и я его убью! Джулиано расхохотался и провёл ладонью по её спине. — Не в этот раз, детка. Меня расстроила собственная мать. Видишь ли, ей захотелось к тёте Таре, а не в «Салуми». — Ого, ужин в доме твоей тётушки? Это так волнительно. Она театрально хлопнула ресницами. — Что? О нет, ещё одну итальянскую женщину из своей семьи в этот день я просто не переживу. Тётя Тара её давняя подруга. У неё свой ресторан на пересечении третьей и восемьдесят второй. Губы Франческо скривились, а Элизабет просияла. — Как замечательно. Я никогда не была в маленьких итальянских ресторанах, Франческо. Это просто восхитительно. — Мне бы твой энтузиазм, Лиза. Там кормят простой едой. Ризотто тётушки Тары, конечно, шедевр кулинарии, но… — Но что, милый? — Район тебе ни о чём не сказал, да? Лиза, это захолустье. Там живёт беднота. И я вынужден буду потащить тебя в бедняцкое логово. Тщеславный ублюдок. Район был совсем непрестижным, очевидно, напоминая ему о тех временах, когда во власти его матери было отправить его в церковь. Элизабет приметила пятно крови на его рукаве. — Ох, Фрэнки…твой костюм… — Что не так, Лиза? — Посмотри, ты замарал рукав. Франческо ещё раз пнул посыльного. — Porca troia, stronzo di merda! Этот костюм стоил больше твоей поганой жизни. Лиза, подожди меня в гостиной, я сменю костюм. Её згляд зацепился за телефон, стоящий на тумбе. Во рту пересохло, а сердце пропустило удар. И вот она преодолела расстояние, разделяющее её от блестящего чёрного аппарата, украшенного какими-то витиеватыми золочёнными завитушками. Гудок. Другой. Мысленно она взмолилась о том, чтобы всё получилось. — Лавка Марчелло, доставка цветов. — Марчелло? Послушайте, я хочу заказать цветущий базилик для своего давнего друга, он очень его ждёт. — На цветущий базилик не сезон, мисс, но я обязательно передам ему. — А ещё, передайте ему, что мисс Лиза Доусон хочет заказать для матери и тётушки моего возлюбленного два восхитительных букета роз. — Я передам, он всё оплатит. Куда я должен привезти цветы? — Маленький семейный ресторан на пересечении третьей и восемьдесят второй. И, Марчелло… — Да, мисс? — Прошу, передайте ему эту информацию как можно скорее… Дверь за спиной негромко щёлкнула, но прозвучала громче выстрела. — …и прошу вас, пусть это будут самые роскошные розы! — С кем говоришь, Лиза? Франческо отобрал у неё трубку и прислушался. — Это всё, мисс? Два букета роз с доставкой. Ваш заказ принят, доброго дня. Она всхлипнула. — Какого дьявола ты ревёшь? — Фрэнк совсем не любит Лизу и не доверяет ей. А Лиза хотела сделать приятное маме Фрэнка и тётушке, с которой она дружит. Вдруг я ей не понравлюсь… Франческо жадно прижал её к себе и выдохнул ей в ухо, обжигая своим дыханием: — Уверяю тебя, Лиза. Мама будет в восторге, так что жди вопросов о свадьбе и внуках. Его губы неожиданно мягко коснулись её виска. — И это просто восхитительно, что ты заказала цветы, но впредь, будь добра, ставь меня в известность. А сейчас, марш приводить свой макияж в порядок и поехали. Я ещё хочу быть в состоянии развернуть свой главный подарок. Элизабет поправила макияж и вынула из сумочки пистолет, закрепляя его на бедре. Только бы Франческо не пришло в голову развернуть свой подарок в машине.       Витторио сидел в тишине, прислушиваясь к шуму ветра за окном, ожидая. Несколько раз звонил Нино, чтобы сообщить об успешной уборке мусора у дома и о том, что Франческо в гостинице «Вотэрлайф» вместе с Элизабет. В последний раз Нино звонил, чтобы сообщить, что группы Энио и Джованни отправились к «Салуми», чтобы приготовить Франческо коронное блюдо. Раздался ещё один звонок. Разумеется, всё это были игры разума, но Витто показалось, что телефон звучит с тревогой, словно вот-вот что-то произойдёт. — Да? — Мистер Пьюзо? Звонила Лиза Доусон, просила передать вам цветущий базилик. Витторио напрягся. — Марчи? Хорошо, что ещё просила передать мисс Лиза? — Она сказала, что я должен доставить два букета роз, достойных королевы в маленький ресторан на пересечении третьей и восемьдесят второй. Сказала, что очень важно, чтобы вы знали об этом. — Третья и восемьдесят вторая? Марчи, ты уверен? — Как в самом себе, сэр. Я тоже не понял зачем в таком захолустье такая роскошь, но… — Прекрасно. Спасибо. Жди, я пришлю тебе курьера. Не поедешь же ты сам. Подготовь лучшие розы. — Я понял вас. Всё будет сделано. Он тотчас набрал номер телефона и спустя бесконечно долгие четыре гудка ему ответил голос Лючи. — Да? — Лючи, этот ублюдок всё переиграл. Ребята ждут его в «Салуми», а он поедет в другой ресторан. — Кратко. Где это? — Пересечение третьей и восемьдесят второй. Кто с вами ещё в штабе? — Джорджио. — Предупреди Эннио и Джованни, а Нино пусть едет вместе с ним к Марчи. Когда вы встретитесь, пусть Энио сыграет роль курьера. И убьёт этого ублюдка. — Будет сделано. — Лючи…будьте осторожны и выведите из этого Ада Элизабет. — Chi vediamo, Vitto. Витторио с хрустом потянулся и встал. Пришло время. Карты брошены на стол, а все фигуры заняли свои позиции.       Джорджио, Нино и Лючи готовились к выходу. От взглядов, которыми обменялись эти двое Джорджио стало тесно в груди, но они не подали виду. Лишь у самого автомобиля Нино вдруг замешкался и направился к ней. Решительно взял её за плечо, заставляя обернуться. В серых глазах на секунду мелькнуло неподдельное удивление. Его пальцы подняли её лицо за подбородок. — Нино… Джорджио… Он поцеловал её, не слушая никаких аргументов. Джорджио усмехнулся и прикурил, дожидаясь, когда Нино сядет в машину. Наконец, пассажирская дверь открылась, запуская его внутрь. — Нино. — Не сейчас, Джорджио. Я не буду объяснять тебе, что к чему. Просто так было нужно. Джорджио хмыкнул и завёл мотор. — Я знаю. Когда тебя ранили, она не отходила от тебя. Босс мне рассказал. Но не волнуйся, я не скажу об этом никому. Просто…давайте закончим это и напьёмся, как свиньи.