Fantasma

      — Слушай, а можешь ещё что-нибудь сказать таким голосом?       — Да не буду я! У меня уже зарождается комплекс по этому поводу из-за тебя!       Рассветало, из-за линии горизонта поднималось солнце, освещая багровое небо своим тусклым светом. Друзья шли всю оставшуюся ночь и разговаривали, отвлекаясь от скуки и нарушая мертвенную тишину зазеркального мира. Они обсуждали многое: сначала с лёгким испугом вспоминали огненных элементалей, потом говорили о воинах Огненного Змея.       — …Седачев бесится буквально от всего, — усмехнулся Тимофей. — Кстати, раньше он был в «Пандемониуме». Не знаю, что именно заставило его перейти на темную сторону…       — Этот недоумок ещё на тебя зуб точит. И на меня, походу, тоже…       — Потому что он плохой парень. Прям во всех смыслах.       — Это мне сейчас говорит вор со стажем?       — Я завязал!       — А я не помню такого, — как ни в чем ни бывало заявил Николай.       Парни прыснули.       Именно в таком духе проходили их ночные беседы, и сейчас, когда, казалось бы, тем не осталось, Николай вдруг вспомнил о недавнем полу-превращении Тимофея в Огненного волка. Его нисколько не волновала тогдашняя внешность Зверева. Ну, может, волновала, но сейчас он сгорал от любопытства по другой причине, и именно поэтому сейчас пытался заставить Тимофея снова сказать что-нибудь тем полу-рычанием.       — Так ты, получается, тремя голосами владеешь? — поинтересовался Николай. Тимофей в недоумении нахмурился, и он пояснил. — Вот тот, которым ты сейчас говоришь. Потом который проявляется при использовании сил, раздваивающийся…       — Раздваивающийся? Нет такого!       — Ты что, сам себя не слышишь? — изумился Первый. — Попробуй.       Тимофей с лёгким раздражением прикрыл глаза, и Николай ощутил, как Зверев дал своему внутреннему жару немного выхода. Тимофей открыл светящиеся глаза и фыркнул.       — Я же… — Зверев в шоке осекся, уловив различия в голосе.       Жар в воздухе пошёл на спад, огонь в глазах исчез, и Тимофей снова ничем не отличался от человека. Видимо, он был порядком удивлён: растерянно хлопал глазами и беззвучно открывал рот, как рыба. Николай победоносно усмехнулся.       — А я говорил! Давай придумаем тебе прозвище…       — Не надо! — запротестовал Тимофей уже нормальным голосом.       — Надо, надо! Как тебе… Трёхликий? О, нет! Давай ты будешь…       — Нет, спасибо, мне мое имя по душе.       Чуть позже, когда солнце уже стояло в зените, парни устроили привал прямо на железной дороге. Измотанные долгим путём, не знающие, сколько им осталось идти, и все время настороженные: за каждым деревом может прятаться Спящий.       — Ты ничего не взял? — спросил Николай.       Тимофей порылся в рюкзаке и с разочарованием присвистнул.       — Ничего съедобного, — подытожил он.       Николай вновь услышал урчание в животе и поджал ноги к груди. Тимофей сделал также — видимо, голод мучил и его.       — Можем поохотиться, — предложил Николай.       — На кого? Здесь вряд ли есть, на кого.       Первый понял, что Тимофей был прав. Поблизости не было слышно ни одного животного: ни птиц, ни других лесных обитателей. Застывший мир, где лишь для одной смерти хватает места.       — Знаешь… На худой конец и Спящие сгодятся.       Тимофей вытаращил глаза и даже рот открыл. Николай с самым невозмутимым видом поднялся и вынул меч.       — А что? Мясо есть мясо!       — Часть из этих монстров — ходячие мертвецы! Ты хочешь питаться гнильем?!       — А ты хочешь умереть от голода? — Николай посмотрел на лесную чащу.       Тимофей скрестил руки и лёг на траву, глядя в небо.       — Они нам не под силу, — помолчав, произнёс он. — Со Спящими обычно целые отряды с трудом справляются, а ты хочешь этих чудищ в одиночку завалить?       Первый постоял и со стоном уселся на землю. Вот он балда, мог хотя бы для себя еды прихватить! Тимофей ведь его заранее предупредил о побеге, и что Николай сделал? Ровным счетом ни-че-го.       — И что ты предлагаешь? — осведомился Первый. — Я хотя бы варианты предлагаю! Мысли рационально — до Санкт-Эринбурга мы не доберёмся без энергии.       — Я знаю, — Тимофей прикрыл лицо руками. — Я и сам уже выдохся. Но что мы можем сделать? Единственные Спящие, кто нам попался — элементали огня, и то те, которых создал Огненный Змей и натравил на наш след!       — Элементали к Спящим не относятся, — вставил Николай. — Ты что, не в курсе? Они являются такими духами-помощниками, которые питаются стихийной энергией хозяина. Ну, подпитываются, вернее. У Огненного Змея этой силы просто огромное количество, вот он и смог отправить тех гиен так далеко. Мне кажется, что у его элементалей вообще границ нет.       — Даже так, мы не обладаем такой силой. Сравнил ещё, Дракона и нас!       Николай вздохнул. Здесь даже крыть нечем: до Огненного Змея им было как до края света. Но ведь он наверняка не единственный, кто может их создавать? Саяна рассказывала, что она и сама может создать парочку, но далеко от неё они убежать не сумеют. Вот бы им сейчас Огненного волка такого же ранга!       Погодите-ка секундочку. А ведь один есть.       — Слушай, — растягивая слова, начал Николай. — Может, до Дракона ты и не дотягиваешь, но ранг у тебя довольно высокий.       — К чему ты ведёшь?       — Ты сам не хочешь попробовать создать элементалей? Хотя бы одного.       Тимофей в удивлении поднял голову и уставился на Николая, как на восьмое чудо света. По его лицу можно было легко прочесть, что он о таком даже не задумывался. Зверев сел и посмотрел на свои руки.       — Я ведь ничего в этом не понимаю, — ошалело пролепетал он. — Ну, в смысле, я не имею ни малейшего представления о том, как их создать…       Николай подсел поближе и начал жестикулировать:       — Ну там, огнём пых-пых сделай и скомандуй ему поискать нам поесть. Кто из нас владыка огня, я или ты?       Тимофей рассеянно моргнул и в нерешительности направил ладони вперёд. Воздух начал тяжелеть, стали вспыхивать огоньки. Николай подсел ещё ближе.       — Можешь гиену создать, вроде тех ищеек. Нет, ну а что, идея хорошая…       — Я сейчас тебя в гиену превращу, если продолжишь меня отвлекать, — пригрозил Тимофей.       Николай замолчал и в нетерпении взглянул на друга. Если у них получатся элементали, то кто знает, может, эти существа и не только в качестве охотников могут использоваться?       Ладони Тимофея засветились изнутри приятным оранжевым светом, и прямо из земли начала просачиваться лава. Тимофей резко опустил руки, и она замерла, растекаясь по земле маленькой лужицей.       Парни широко распахнули глаза.       — Вот это да… — прошептал Николай. — Ты что остановился? Получалось же!       Тимофей ошарашено молчал и снова направил ладони на выступившую лаву. Та вновь зашевелилась и начала вместе с камнями подниматься в воздух. Она меняла форму, то удлиняясь, то расширяясь. Вырос хвост, роскошная грива. Четыре мощные лапы, оканчивающиеся острыми когтями, живот защищала узорчатая лавовая чешуя. Земля сгорела, и теперь двухметровое лавовое существо смотрело на путников своими незрячими волчьими глазами.       — Это же… — Николай лишился дара речи.       — Я и не думал, что выйдет, — тихо признался Тимофей, разглядывая своё творение.       Он осторожно поднялся, и волк посмотрел прямо на него. Тимофей двинулся в его сторону, и элементаль тоже сделал шаг навстречу. Зверев коснулся рукой его морды, и Николай увидел, как с его пальцев на существо перетекла струя огня. Элементаль довольно заурчал.       Николай тоже приблизился и сглотнул.       — А кто это вообще? Огненные волки выглядят несколько иначе…       Тимофей со странной улыбкой повернулся к нему.       — Это мой облик.       — В смысле? — не понял Николай.       — Я ведь, — Тимофей поморщился. — Сын Тьмы. В отличие от остальных волков, я — близкий родственник Змея. И наши родственные связи проявляются не только во владении огнём, но и в моем боевом облике.       Николай перевёл взгляд на элементаля. И правда, в отличие от обычных Огненных волков в этом было куда больше от волка, нежели от рептилии. И чего таить, выглядит он посимпатичнее своих дальних родственничков.       — Ты ведь при мне превратишься разок, если я попрошу? — обратился Николай к Тимофею. — Я хочу посмотреть.       — На меня? — изумился Тимофей. — Нет уж. Мне одежду жалко, — он посмотрел на элементаля, и воздух вновь наполнился силой. — Иди в лес на охоту и принеси нам поесть, но далеко не отходи. Мы двинемся дальше, постарайся не отставать.       Элементаль и Николай одновременно фыркнули. Первый с минутным шоком уставился на волка, но тот уже послушно побежал в лес.       — Чего это вы? — с подозрением поинтересовался Тимофей.       Николай усмехнулся и повернулся к Звереву.       — Элементаль сам знает свои границы и ни за что не зайдёт за них без приказа. Если ты его всё-таки туда отправишь, то, — парень щёлкнул пальцами. — Элементаль разлетится на куски. Такой приём можно использовать в качестве неожиданной бомбы.       — О, — Тимофей смутился. — Я не знал. Ладно, думаю, мы можем отправляться дальше. Элементаль если что поймает, то принесёт.       — Классно, что у тебя такие способности, — поделился мыслями Николай. — Будем мерзнуть, ты создашь огонь, будем голодать, отправишь зверушку искать нам пропитание.       — Ты говоришь обо мне как о средстве выживания.       — Я и не отрицаю этого.       Тимофей возмущённо засопел, и Николай не смог сдержать смеха: настолько смешно выглядел друг. Парни направились дальше.       — Откуда ты столько знаешь? — спросил Тимофей. — Про элементалей, про Спящих. Даже мне столько не известно.       — Саяна много чего интересного рассказывала во время тренировок, — ответил Николай. — А я запоминал. В голове было пусто, нужно было ведь её наполнить хоть чем-то.       При упоминании Огненной ведьмы в груди предательски кольнуло. Николай невольно вспомнил, как они общались. Вспомнил её эмоции, разноцветные хвостики и ту манящую улыбку.       Услышать её искренний смех ему довелось лишь однажды. Николай один гулял по тихому лесу неподалёку от темной академии, раздумывая о своей жизни, о том, как все пришло к этому: белому пятну.       Внезапно он услышал звуки, похожие на перезвон маленьких кристалликов. Николай завертел головой по сторонам и направился туда, откуда раздавалась странная мелодия. Чем дальше Первый отдалялся от академии, тем громче становилась чарующая музыка.       Николай оказался перед поляной, окружённой деревьями и усеянной потрескавшимися каменными надгробиями. Точно также выглядело кладбище в Клыково, но это на вид было куда старее.       Около одной из могил, оперевшись спиной о каменный крест, сидела Саяна. В её руках находилась древняя лира, и тонкие пальцы ловко перебирали струны музыкального инструмента. Арбогаст свернулся около девушки, прикрыв свои золотые глаза.       Николай несмело потоптался на месте. Саяна выглядела такой умиротворенной… На лице блаженная улыбка, глаза прикрыты. Николай был не в силах оторвать от неё взгляда.       Парень вздохнул и направился к девушке. Едва его сапоги застучали по каменным плиткам, Саяна широко распахнула глаза и резко поднялась, прекращая играть на лире. В её свободной руке вспыхнул огонь, но, завидев гостя, девушка погасила его.       — Не ожидала тебя здесь увидеть, — напряжённо произнесла Саяна.       — Я тоже.       Они помолчали, и Огненная ведьма поджала губы.       — Не говори никому об этом, — тихо попросила она.       — О чем?       Саяна скептически вскинула брови, и Николай понял, какую глупость сморозил. Девушка кивком указала на музыкальный инструмент, и Первый улыбнулся.       — Не хочешь портить свою репутацию?       — Это личное, — молвила в ответ Саяна.       Они снова замолчали, и в её взгляде Николай прочитал ту решимость, жесткость, присущую любому воину. Но сейчас это было похоже на плохо держащуюся на лице маску, которая то и дело съезжала и открывала вид на настоящее лицо.       — Не мое дело, — медленно сказал Первый. — Но, может, расскажешь?       Саяна слабо улыбнулась и села обратно.       — А ты любопытный. Как и в прошлом.       — Не считаю это своим недостатком, — Николай опустился рядом. — Ты так красиво играешь.       Саяна вскинула брови и неожиданно засмеялась. Таким звонким, словно колокольчики, голосом, что Николай от неожиданности опешил.       — Что я такого сказал? — пробормотал он.       Саяна шмыгнула, и в её глазах Николай заметил плохо скрытую печаль. Девушка поставила инструмент на колени.       — Давно я такого не слышала, — вполголоса произнесла она. — Последние столетия играла для себя, просто слушая, как звучат те или иные композиции.       — Но ты ведь играешь превосходно!       — Теперь да, — улыбнулась Саяна. — У меня было много времени, чтобы научиться.       Николай помолчал, задумываясь. Похоже, это и вправду было чем-то сокровенным. Первый ни разу не слышал, что у Саяны были близкие, любимые. Может, даже семья. Он понимал, что постепенно перед ним раскрывается другой человек. Словно когда они были наедине, Саяна позволяла ему заглянуть поглубже, чуть-чуть приоткрывала дверь, позволяя сквозь узкую щелку взглянуть на её душу.       — Но почему ты играешь в одиночестве? — спросил Николай.       — На войне нет места таким увлечениям, — с печалью сказала Саяна. — Я — воительница, Огненная жрица, адепт Прародителя. Образ странствующего барда сюда никак не вписывается.       — Странствующего барда?       — Я была такой, — вздохнула Саяна. — Играла на улицах, иногда использовала свои способности, чтобы привлечь слушателей. Прославляла и воспевала героев легенд, выдуманных богов. Тогда мы все ещё были свободны, но потом, когда началась война, пришлось выбирать, чью сторону ты займешь. И я выбрала.       Николай растерянно кивнул. Саяна вновь прикрыла глаза и тронула струны лиры. Заиграла новая мелодия, словно колыбельная для потерянных и умерших.       — Я сыграю тебе одну композицию. Дуновение западного ветра.       Николай хмыкнул и тоже оперся спиной о надгробие. Арбогаст проснулся и перелез ему на колени, сворачиваясь в пушистый клубок. Саяна не прогоняла, не намекала на то, чтобы Первый ушёл. Напротив, она словно и сама была не против его компании.       В тот день Николай прочитал ещё одну страницу, скрытую от чужих глаз. И пусть в лицо Саяне он этого не говорил, но он до сих пор жаждет услышать ещё одну мелодию.       — Дим?       Николай ощутил боль в голове и резко обернулся.       — Я же просил… — прошипел Первый, но тут же осекся.       Тимофея шатало из стороны в сторону. Парень держался за виски, и, когда он посмотрел на Николая, Первый увидел пламя в его глазах.       И вдруг Тимофей упал на землю, теряя сознание.