***
Ярко-оранжевая лава медленно вытекала из трещин, иногда взрываясь брызгами, освещая ночь, окрашивая белоснежную скатерть и бликуя в бокалах с шампанским. Тихий рокот напоминал, что вулкан хоть и спокоен относительно, но может рвануть в любой момент. Габи сначала немного пугала близость с такой стихией, но чары, навешанные вокруг, гарантировали их полную безопасность. И стоило признать, что вулкан чем-то напоминал ее любимого мага — красивого, мощного, опасного, но безумно привлекательного. — Здесь действительно красиво, — задумчиво произнесла она. — И весь сегодняшний день был невероятным. Спасибо, Гарри, — она улыбнулась чуть устало, но искренне. Гарри действительно сделал все, чтобы их первый день отпуска был заполнен всеми возможными развлечениями и, одновременно, комфортом. Перелет первым классом (она и не знала, что путешествие магловским транспортом может быть таким приятным) понравился гораздо больше цепной аппарации, после которой все внутренности еще пару часов хотели покинуть своего владельца. Роскошная гостиница, белоснежный пляж, поездка на яхте — Гарри явно очень старался. И теперь этот ужин возле вулкана, словно на первый день было мало впечатлений. — Прости, что пришлось отложить наш отпуск, мы ведь собирались еще в ноябре, — он виновато опустил голову, — но кто ж знал, что эти недопожиратели-последователи так активизируются. — Ты правильно сделал, что взял все на себя, — она погладила его по руке, — зато они не успели никому навредить. А Малфой теперь будет сидеть? — А тебе его жалко? — он фыркнул презрительно. — Да он получил всего четыре месяца, из которых один он уже отсидел и оставшиеся он тоже проведет не в Азкабане, а в камерах Аврората, так как нужен будет нам как свидетель против остальных. Вывернулся, слизняк, — он усмехнулся. — Но ему повезло, что ты подарил ему эту возможность, — отметила Габи. — Ему повезло с женой, которая, узнав о его интригах, заставила пинками, слезами и уговорами прийти к нам и признаться, а также сотрудничать с Авроратом. — Да, — улыбнулась Габи, — хорошая жена — залог долгой и счастливой жизни. — Кстати об этом, — деловито сказал Гарри и поднялся из-за стола. Габриэль удивленно посмотрела на него, ожидая, что будет дальше, а он стоял молча, возвышаясь на фоне ярких брызг вулканического фонтана. Шла минута, другая… — Гарри? — она чуть склонила голову набок. — Ммм… — очень содержательно. Помолчав еще минуту, Габи надоело ждать. — Что случилось? — аккуратно спросила она, раздумывая, не проверить ли любимого на предмет заклятий. — Я…тут… хотел… Блядь! — он зарылся руками в волосы. — Габи, ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни. Есть еще, конечно, Роза и Гермиона, и я их очень люблю, и не представляю своей жизни без них. И Уизли мне как семья, — частил он, — и друзья у меня есть. Да, блядь! Габриэль не знала, плакать ли ей или смеяться. Она, в принципе, догадывалась, к чему все идет, но ей было непривычно видеть своего всегда уверенного Гарри таким смущенным и потерянным. Ведь он уже делал ей предложение, но те разы он говорил складно и уверенно. Или дело в другом — она похолодела и почувствовала, как жестокое подозрение и тревога тихо вползают в ее сердце. — Гарри? — она не смогла удержать голос, и он сел. — Что ты хочешь сказать? — очень-очень медленно спросила она почти шепотом. А Гарри стоял и смотрел на нее с таким отчаяньем, что у нее горло сдавило. — Я люблю тебя, — сказал он так тихо, что она еле расслышала, и тут же выдохнул: — Фух-х. Я сказал это, сказал! — проорал он в небо. — Я люблю тебя, Габриэль. Габи чуть потрясла головой. Неужели она дождалась? — Я. Люблю. Тебя, — уже улыбаясь, он опустился на одно колено. — Габриэль Софи Делакур, ты будешь моей женой?Часть 31
6 августа 2024 г. в 18:01
Гвалт детских голосов наполнял сад, закрытый погодными заклинаниями, бегали какие-то зверушки, играла музыка, что-то взрывалось, слышались крики, смех, перемежаемые окриками взрослых — еще немного, и у Грега начнет болеть голова. Но это день рождения Розы, и, глядя на счастливое личико его Солнышка, Грегори был согласен терпеть еще хоть сутки.
Роза в необыкновенно красивом платье (они неделю искали самое подходящее) сияла, освещая весь дом и согревая сердце Грега. Они с кузиной Доминик что-то бурно обсуждали в этот момент, поглядывая куда-то в сторону стола. Он был рад, что Роза так дружна со своими кузинами — у ребенка должно быть много друзей, и он даже открыл камин для всех Уизли, чтобы дети могли бегать туда-сюда. Хотя сам старался держаться от них подальше, несмотря на их дружелюбие.
Услышав смех Гермионы, он тут же оглянулся и невольно напрягся. Она стояла с Гарри и своим бывшим мужем и так радостно и счастливо улыбалась обоим, что ревность — возможно, впервые за эти месяцы — буквально обожгла его сердце. Нет, он не сомневался в ее честности, не подозревал, что она обманывает или даже думает об этом за его спиной — кто угодно, но только не она. Но Рон Уизли вызывал у него иррациональное, совершенно беспочвенное раздражение. Конечно, он мог бы оправдывать себя тем, что ему обидно за Гермиону и Розу, которых тот обидел. Но правда была в том, что, пока Гермиона даже слышать о нем не хотела, Грег воспринимал этого рыжего урода вполне нормально (ладно, на счет урода он погорячился, Уизли был привлекательным мужчиной и пользовался большим успехом у дам). Но сейчас, глядя, как она улыбается ему, а он дотрагивается до ее плеча, ласково гладит его, Грегори хотелось чего-нибудь взорвать или пойти врезать по этой наглой довольной рыжей морде. А Поттер, предатель, стоял рядом и с довольным видом наблюдал за этой идиллией, как будто все так и должно быть.
Грег сжал кулаки и выдохнул сквозь зубы. Он не испортит праздник Розе. Он сейчас успокоится, натянет самую дебильно-доброжелательную улыбку на свою физиономию и будет паинькой.
— Фейерверки готовы, — уронил подошедший Джордж Уизли, который лично организовывал огненное шоу для любимой племянницы, закурил сигарету и задумчиво оглядел сад.
Грег отказался от предложенной сигареты, он старался сейчас меньше курить, зная, что Гермионе это не очень нравится, хотя она не пыталась заставить его бросить. Так они и стояли молча, пока Уизли не решил разбавить тишину.
— Спасибо, что заботишься о нашей девочке, — тепло и чуть грустно сказал он.
Грег лишь пожал плечами, так как для него Роза была лишь источником радости, но, проследив взгляд собеседника, он увидел, что тот смотрит на троицу героев.
— Я вижу, она счастлива, — тихо добавил он, а затем с горечью выдавил: — раз уж наш балбес не смог.
Грег хотел сказать что-то язвительное, но, глянув в тусклые, постаревшие глаза некогда первого балагура Хогвартса, понял, что тот говорит от души и без всякого подтекста.
— Гермиона и Роза — мой самый главный подарок в этой жизни, — совершенно искренне произнес он.
— Они — часть нашей семьи, — продолжил Джордж. — Были и всегда будут. И ты теперь тоже.
— И что это значит?
— Только то, что, если тебе понадобится помощь — любая — ты можешь рассчитывать на нас.
— Ну… — промычал Грег от неожиданности, — спасибо, наверное.
— Не за что, пока, — он ухмыльнулся. — Но я хотел, чтобы ты знал. — И ушел к детям, натянув самую радостную улыбку.
Грег постоял немного задумчиво и решил обдумать это позже. Вот становиться членом семьи Уизли он совершенно не собирался. Хотя в глубине души (где-то очень глубоко) он хотел бы иметь большую семью, которая любила бы его и принимала без всяких условий и оценок. И всегда была бы на его стороне. У него была тетя Жаклин, к сожалению, не очень долго, а после ее смерти и до женитьбы он был один. Да, были Сметвик и Блейз, но семьи не было. Что ж, он не будет отказываться сейчас, тем более, Роза их любила, да и Гермиона явно испытывала теплые чувства ко всем, кроме самого Рона (или он так надеялся).
Он глянул на Гермиону, которая все так же весело щебетала с Роном. Не сказать, чтобы он успокоился, но злость улеглась, оставив лишь тихое раздражение. Поттер тем временем развернулся и направился к нему.
— Не ревнуй, — хмыкнул он и хлопнул по плечу.
— Я не ревную, — Грег отмахнулся довольно равнодушно, ну или он надеялся, что со стороны это выглядело именно так.
— Ага, — добродушно ответил Гарри, — по твоей физиономии прям видно, как ты не ревнуешь.
— Что — так сильно видно?
— Да нет, — тот быстро оглядел его с ног до головы, — ты очень хорошо держишься. Просто я тебя понимаю. Если бы какой-нибудь бывший Габи появился бы рядом с ней в радиусе мили , я бы… — он мрачно усмехнулся, — короче, ему бы не понравилось.
Грег кивнул. Нестерпимо потянуло закурить или поколотить грушу, дабы не побить что-нибудь еще.
— Ты бы, кстати, забрал свою жену, — отвлек от мыслей голос Гарри. — А то глядишь, ее лицо скоро треснет от фальши.
— Ты о чем? — нахмурился Грег.
— О том, что такие неестественные улыбки и смех Гермионы вызывают у меня зубную боль. И только такой идиот, как Рон, будет радостно принимать их за чистую монету, — сплюнул он.
Грег с недоверием покосился на него, а потом глянул опять на Гермиону. С его глаз словно пелена слетела: он вдруг увидел и гротескность ее улыбки, и нервные движения пальцев, которыми она теребила браслет, и напряженные плечи. Putain! Он идиот похуже Уизли! Захотелось треснуть себя по лбу.
Тут заиграла красивая медленная мелодия, и он неумолимо двинулся сквозь толпу.
— Гермиона, — он ласково взял ее за руку, — позволишь пригласить тебя на танец? — Грег повернулся к Рону и преувеличенно вежливо спросил: — Ты не против, если я украду свою жену?
Уизли скривился, но выдавил подобие улыбки.
— Конечно, — пробормотал он. — Развлекайтесь.
— Уф-ф, долго же ты, — выдохнула Гермиона, как только они отошли на пару шагов. — Я уж и так тебе сигналы посылала взглядом, и эдак.
— Я не понял, — повинился Грег, потом решил быть откровенным. — Мне показалось, что тебе с ним весело.
Она скептически подняла бровь и взглянула с усмешкой.
— Ты реально думаешь, что я счастлива общаться со своим бывшим? — фыркнула она. — Конечно, — с явным сарказмом. — Но я не хочу портить настроение дочке, а она очень болезненно реагирует на наши пикировки.
— У нашей Розы очень нежное сердце, поэтому не будем расстраивать ее, — ответил он, чуть наклонившись и невесомо целуя ее волосы.
— Да. И я очень тебе благодарна, что ты так дружелюбен, пусть и только внешне, и с Роном, и с другими Уизли. Розу это очень радует.
Грег обнял ее еще крепче, прижал нежно и подумал, что все-таки он идиот.
К танцующим парам присоединились Гарри с Габриэль, которая буквально светилась в предвкушении отпуска.
— Я ведь угадал, наш «самый желанный холостяк года» собирается делать предложение?
— Не ехидничай, — Гермиона шутливо стукнула Грега по плечу. — Но да, собирается, и я очень надеюсь, что все пройдет хорошо. Он заслужил свое счастье, — она закусила губу.
— А ты думаешь, она скажет «нет» опять? Почему, кстати? Она его любит — это очевидно.
— Не могу сказать, — она вздохнула огорченно и чуть виновато. — Это их личное…
— Значит, не говори. Я понимаю, — поспешил заверить он. — Но будем держать вдвоем за них кулачки.
Гермиона кивнула и улыбнулась.