Такой разный взгляд

      Шурх.       — Мррр…       Шурх.       — Мррр…       — Вот здорово! — воскликнула розовая аликорночка, снова поднимая передними копытцами приспособление, похожее на шершавый валик, закреплённый между рогами ухвата, при помощи которого земнопони ставят в огонь горшки, кастрюли и другие резервуары схожей формы.       Шурх.       — Мррррр…       — Неужели это и вправду настолько приятно? — вскинула брови Аморе, глядя как её дочь снимает верхний слой кожи с красующегося мелкой золотистой чешуёй чейнджлинга, лежащего на топчане, наклонённом под углом в сорок пять градусов (кобыла, названная Хелицера, свесила передние ноги с верхнего края лежанки, а задние подогнула под себя так, чтобы они не мешали младшей принцессе).       — Приятно — не то слово, — отозвалась Мать Роя Кризалис, сменившая внешность на кобылу с пушистой белой шёрсткой, оставляющей открытыми только гладкую чёрную мордочку, копытца, рог и золотистые узорчатые крылья, рисунок коих переливался разными цветами радуги в зависимости от угла, под которым на них падал свет. — Дело в том, что механизм линьки мы частично скопировали у змей… Ключевым словом тут является — частично. Чтобы отделение верхнего слоя «старой» кожи проходило максимально комфортно и быстро, нам пришлось пойти на несколько хитростей, главной из коих является изобилие нервных окончаний в спине. Таким образом, когда шкура снимается правильно — чейнджлинг испытывает приятные ощущения, а когда работник совершает слишком грубые движения, ну или же просто торопится, из-за чего отслаивается слишком толстый слой — возникает боль. Это помогает нам следить за качеством товара, а заодно и контролировать сам процесс.       — Но всё равно… звуки, которые мы услышали… — правительница Кристальной Империи посмотрела на свою собеседницу подозрительно. — Мне сложно поверить в то, что линька может быть настолько приятной.       — Дело в том… — сидящая на плоской подушке Кризалис вильнула взглядом, после чего всё же продолжила столь же ровным голосом: — Для меня этот процесс непривычен, а вот мастер, который помогал снять шкуру — наоборот опытен. В результате я несколько не рассчитала время пока подбирала расцветку узора на коже, а потом увлеклась. В свою защиту могу сказать, что не слишком часто испытываю… плотские удовольствия.       «Звучит складно, но верится с трудом», — старшая единорожка покосилась на свою дочь, то и дело бросающую сердитые взгляды на подданную, будто бы она подозревала её в какой-то… шалости (королева хорошо умела читать пони, а тем более — которых воспитывала лично, так что могла понять, что серьёзной злостью тут и не пахнет).       Кризалис пришлось самой объяснять, чему именно они стали случайными свидетелями, что она сделала вполне профессионально: ни капли смущения помимо того, которое было проявлено во время дарения кожаного коврика, зато возмущения и укора в голосе хватало, дабы даже Аморе испытала лёгкий стыд. Рэдиэнт, хоть и поднаторела в придворных играх, сперва краснела, пытаясь выгородить подчинённую (подругу?), а потом — смущаясь уже того, что не смогла всё правильно объяснить. Впрочем, к удовлетворению матери, целительница быстро взяла себя в копытца и принялась подозревать чейнджлинга в осознанном розыгрыше.       «Шутка на грани, а то и немного за чертой приличия. Хотя, в некоторой степени само её наличие меня радует. По словам Сомбры выходило, что чейнджлинги — рассчётливые существа, легко жертвующие собственными сородичами, целью жизни ставящие получение новых знаний и поиск пропитания. Могло ли случиться так, что новая королева научилась искать ещё и удовольствия? Либо же информация Сомбры изначально была недостаточно полной», — старшая кобыла перевела взгляд на лежащую в углу алмазную суку, скрестившую передние лапы под головой, лениво взирающую на четвёрку гвардейцев, старающихся прикидываться элементами декора у противоположной стены.       …Псы — ещё одни новые подданные Кристальной Империи, которых описывали как недалёких и агрессивных дикарей. Что же, пока что Аморе не видела, чтобы они хотя бы читали, но поведение того же Угля выглядело вполне достойным, а Сажа, явно проявляющая заботу о Кризалис, вовсе напоминала верного телохранителя. Самое главное — бессмысленной бравады, каких-то требований или демонстрации сил они себе не позволяли (чем качественно отличались от тех же яков, которые «крушить» и «грабить»).       «Осталось понять, насколько они верны именно Хоуп», — констатировала про себя королева, вполне удовлетворённая первым своим впечатлением, даже происшествие с недопониманием относя скорее к плюсам, нежели к минусам, так как это показывало наличие у перевёртышей вполне понячьих черт характера.       — У юной принцессы очень хорошо получается, — нарушила установившееся было молчание Мать Роя, после чего добавила с каким-то намёком: — Если бы я не знала, что пони не владеют этой особенностью, то решила бы, что она чувствует чужие эмоции.       В этот момент движения Каденс сбились, из-за чего ранее мурлыкавшая Хелицера недовольно зашипела, пусть и без угрозы в сторону аликорночки, тут же постаравшейся загладить свою вину. Произошедшее не ускользнуло от внимания Аморе, но она решила не задавать неудобных вопросов младшей дочери… во всяком случае до тех пор, пока они не окажутся вдали от посторонних, к которым можно было причислить и личную охрану. В конце концов некоторые тайны, как это доказала ситуация со Старли, должны оставаться без ответа.       — Почему ты так решила? — вмешалась в разговор Рэдиэнт, по всей видимости считающая Кризалис достаточно близкой, дабы обсуждать темы, касающиеся семьи.       «Нужно будет поговорить с ней отдельно, объяснив в чём была совершена ошибка», — сделала заметку в памяти старшая единорожка, пообещавшая себе убедиться, что стражники не станут распространяться об увиденном и услышанном этим днём слишком уж активно.       …В конце концов можно будет сместить акценты так, что она опасается утечки информации о чейнджлингах в Эквестрию, а не о гипотетических особенностях своей дочери, которых может вовсе и не быть. Всё же всерьёз воспринимать предположение перевёртыша, хоть и заставившее занервничать Каденс, не получив никаких иных подтверждений, пони не собиралась.       — Всё довольно просто, — стала объяснять пушистая чейнджлинг, указав копытцем на свою подчинённую, со спины коей медленно сползал слой золотистой «змеиной» кожи, с довольно красивым узором в виде блестящего фиолетового сердца. — Твоя сестра, ваше высочество, впервые держит в копытцах скребок, но почти сразу у неё получилось найти тот баланс между силой давления и скоростью движения инструмента, чтобы не причинять Хелицере боль. Даже тебе, лучшему целителю империи, для подобного результата понадобилось больше времени. А вот мои сородичи с этим проблем вовсе не испытывают, так как прекрасно ощущают эффект, который оказывает каждое их воздействие. Из этого я и делаю вывод, что её высочество либо очень талантлива, либо…       — Мои дочери и вправду невероятно талантливы, — гордо заявила Аморе, одновременно и подтверждая похвалу в адрес кобылок, и не давая завершить Матери Роя мысль. — И то, что их таланты лежат в разных областях — вполне естественно… для пони. Скажи, Кризалис, способны ли чейнджлинги копировать не только внешность, но и чужие таланты?       — Увы, но каждому навыку мы вынуждены учиться с самого начала, — ответила собеседница, не ставшая настаивать на продолжении предыдущей темы. — Изначально же у нас на всех один дар.       — Полагаю — это перевоплощение? — уточнила королева, внимательно взглянув в зелёные глаза с вертикальными зрачками, решив произвести ещё одну проверку ближайшей приближённой старшей дочери.       — Перевоплощение, как и быстрая обучаемость — лишь следствия нашего основного таланта, — не стала разочаровывать её перевёртыш. — На самом деле наш дар — это приспособляемость.       «Очень интересно, перспективно, удобно и опасно», — отметила про себя старшая единорожка, воображение которой было достаточно хорошо развито, чтобы представить себе возможности этой особенности.       — Полагаю, твой внешний вид — это как раз результат работы таланта? — указав на пушистую белую шубку, выглядящую мягкой и тёплой, удачно сглаживающую хищные очертания фигуры собеседницы, спросила Аморе.       «В конце концов умение приспосабливаться — это не только сила, но и слабость. Ведь вынужденные подстраиваться под общество пони, чейнджлинги переняли у нас достаточно, чтобы стать более предсказуемыми и понятными. Нам лишь следует показать, что путь интеграции в наше общество — это наилучший вариант развития. Ведь служение Кристальной Империи даёт больше, чем все прежние модели поведения», — это, разумеется, была только теория самой Аморе, но она была уверена в ней процентов на восемьдесят.       — Не только это, — согласно кивнула перевёртыш. — Возможность давать молоко, лекарственные вещества, производить шёлк и шерсть разного цвета — это тоже заслуга таланта приспосабливаться. В данном случае — творить и совершать взаимовыгодный обмен.       — А вы можете делать краски? — спросила Каденс, вновь отвлекаясь от своего занятия, из-за чего Хелицера явно напряглась, испытав не самые лучшие ощущения. — Простите…       — Это… возможно, — немного подумав, Кризалис ответила утвердительно. — Нужно будет провести некоторые эксперименты… но ничего невозможного я не вижу.       — Замечательная новость, — искренне заявила правительница Кристальной Империи. — Качественные краски могут стать ещё одним пунктом экспорта нашего государства. Я очень рада, Кризалис… и Сажа, что вы выбрали именно нас как своих покровителей. И я горжусь тем, чего вы и моя дочь сумели добиться за столь короткий срок. Однако же ответь, пожалуйста, чего бы ты сама хотела добиться? Какое у тебя заветное желание? Возможно… мы сумеем помочь достичь его уже сейчас.       Кризалис задумалась, что можно было легко понять по напряжённо сузившимся зрачкам ядовито-зелёных глаз. Вряд ли она поверила в то, что правительница Кристальной Империи — это исполнитель желаний, стремящийся осчастливить всех из доброты душевной. Однако же Аморе надеялась на то, что выставила себя с достаточно меркантильной стороны, дабы желать улучшить положение тех, от кого зависит её собственное благополучие, одновременно с тем стараясь сохранить ореол благородства (впрочем, в худшем случае роль совести должна была исполнить Хоуп, вполне неплохо с этой задачей справляющаяся).       — Я хочу, чтобы чейнджлинги стали равноправными, полноценными членами общества, — наконец произнесла Мать Роя, тут же добавив: — Художниками, музыкантами, поэтами, певцами… не из-за того, что «Так надо», а потому, что «Так хочется».       «Очень необычная формулировка, хотя желание и понятное. Полагаю, она не будет удовлетворена моими словами в случае, если предложить прямо сейчас поселить часть чейнджлингов в столице, пообещав им равные права. Ведь кроме «равноправными», она хочет видеть их и «полноценными». А что это может значить? Либо то, что невзирая на формальный статус, перевёртыши будут восприниматься как опасные чужаки, либо то… что проблема заключается в них самих. Неужели неполноценность — это зависимость от чужой магии? Или необходимость исполнять роль поставщиков молока и других продуктов? Очень интересно. И напрямую спросить нельзя — мы и так зашли дальше, чем положено при первом знакомстве», — старшая пони задумчиво смежила веки, медленно кивнула, после чего улыбнулась.       — Хорошая мечта, — наконец изрекла Аморе и вновь посмотрела на Мать Роя, протягивая ей правое переднее копытце. — Обещаю, что со своей стороны приложу усилия, дабы она исполнилась.       — …Благодарю, ваше высочество, — после короткой паузы, собеседница осторожно коснулась копытца королевы своим, после чего качнула головой в сторону притихшей Хоуп и добавила: — Но, полагаю, если её высочество не утратит свой энтузиазм, вам вовсе не придётся ничего делать.       Правительница Кристальной Империи уже хотела ответить какой-нибудь незамысловатой шуткой, но тут подала голос её младшая дочь:       — Я всё. Смотри, мам! Правда здорово получилось?