Такой разный взгляд

      Старые туннели, когда-то кем-то прокопанные под Долиной Ледяной Скорби, обвалились либо целиком, либо частично: алмазные псы, неким своим чутьём обнаружившие места раскопок, заявили, что проще будет проложить новые ходы. Благодаря закупке продуктов у баранов беглецы имели достаточно еды, дабы спокойно переждать время подземных работ в уцелевших норах, но возможность сэкономить не меньше полутора суток, пройдя по поверхности, оказалась слишком соблазнительна (Ворчун и Горбатый вновь начинали мутить воду, тем самым заставляя Кризалис всерьёз задумываться об их устранении).       «Нет. Это принесёт лишь больше проблем. Вот если бы один из них сцепился с Углём, проиграл и потерял свой статус у соплеменников — это стало бы причиной для смены вожака, а то и поглощения стаи. Но устраивать подобное, находясь в шаге от границы грифоньих земель…», — королева чейнджлингов в очередной раз отложила решение этой проблемы, ловя себя на том, что никак не может решиться на радикальный шаг.       …К счастью для перевёртышей и подземных собак погода над долиной была не самой приятной: несмотря на то, что горы вроде бы защищали это место от северных ветров, холод не спешил покидать захваченную территорию ни днём, ни ночью, ни в одно время года. Лишь у нескольких горячих озёр было достаточно тепло для ночлега, чем пользовались редкие пролетающие мимо грифоны, но как доложил Аксель — в грубых сторожках, сложенных из камней и обмазанных грязью, давно никто не жил.       «Видимо, предпочитают долететь до ближайшей деревни. Там им и еда, и тёплая постель, и мягкая овечка под бок», — подобные мысли заставляли испытывать радость от информированности няньки-защитника-помощника, но в то же время вызывали зависть в отношении всё тех же пограничников, из-за которых приходилось дожидаться глубокой ночи.       …Беженцам немало повезло, что в этот день небо было облачным, что не сильно изменилось и после захода солнца. Луна и звёзды время от времени выглядывали через прорехи в небесном покрове, либо просвечивали через наиболее тонкий слой завесы, но это не сильно меняло общую картину. Лишь благодаря тому, что алмазные псы хорошо ориентируются под землёй вовсе без света, хоть и менее уверенно чувствуют себя без свода пещер над макушкой, а зрение чейнджлингов способно приспосабливаться к самым разным условиям благодаря их изменчивой природе, своеобразный караван не сбился с курса и уверенно продвигался к ущелью, ведущему между высоких гор в заброшенный торговый городок, находящийся на самой окраине снежной пустыни.       «Бандитские налёты на маленькие поселения с целью захвата рабов превратились в войну на уничтожение. В результате всего среди пони появился колдун, который даже после смерти сумел отомстить своим убийцам… и не только им. А ведь сложись всё чуточку иначе, откажись грифоны от своих «традиций предков», то этот парень мог бы стать учёным, или врачом, а то и артистом. И сколько ещё таких, как он, остались безвестными жертвами, кого даже оплакивать некому? Миры меняются, а причины и последствия, невзирая на видовую принадлежность участников событий, остаются всё те же. Как же меня от всего этого тошнит…», — пошатнувшись, Кризалис почувствовала, как её поддерживает чья-то лапа, а подняв взгляд от земли, увидела горящие бирюзой глаза Сажи.       — …? — алмазная сука что-то спрашивала, но смысл её слов никак не доходил до разума королевы чейнджлингов, ощущающей жуткую усталость, тоску, разочарование в разумных как прошлого, так и этого мира.       Правительнице перевёртышей хватило только на то, чтобы помотать головой, а затем продолжить брести вперёд, чувствуя, как смертельный холод проникает сквозь утопающие в тонком слое снега копыта под овечью шкуру. Ей хотелось лечь и закрыть глаза, чтобы чуть-чуть отдохнуть, а ещё лучше — усесться на землю и выть на луну от тоски по дому, оставшемуся в ином мире, по членам роя, ценой своих жизней задержавших нападение противника на достаточный срок, чтобы Мать Роя сбежала.       «Моя королева, вы — наше прошлое, настоящее и будущее», — всплыли в памяти слова Акселя, заставившие испытать злость на этого перевёртыша, требующего исполнять совершенно неподходящую роль; непонятную зеленоглазую собаку, запихнувшую в это тело по своей прихоти; водителей, нарушающих правила дорожного движения, которые написаны будто бы не для них…       Плюх!       — Кха-кха! — закашлявшись, Мать Роя начала бултыхаться в горячей воде, что в секунды пропитала шёрстку и превратила её в подобие половой тряпки. — Какого Станиславского?!       Широко распахнутыми глазами лихорадочно обшаривая пространство вокруг себя и крутя головой, королева перевёртышей нос к носу столкнулась с ухмыляющейся мордой Сажи. Лишь ещё спустя пару секунд до неё окончательно дошло, что она висит в хватке когтистой лапы, вцепившейся в загривок овечьей шкуры, что и не позволяет уйти на дно маленького озера.       — Пришла в себя, подруга? — осведомилась сука заботливо, после чего всё же снизошла до пояснения: — Ты и твоя стая на трети пути стали совсем вялыми. Вас даже тычки и пинки не могли растормошить. Нам тоже стало как-то не по себе, да и напарники…       На последнем слове собеседница похлопала ладонью по хитиновой броне, скрывающей её торс. В голове Кризалис тут же будто бы что-то щёлкнуло и кусочки мозаики встали на место, позволяя увидеть общую картину.       «Алмазным псам стало не по себе, а чейнджлинги едва не превратились в амёб. Чем мы отличаемся? Наша чувствительность к эмоциям выше, а значит — мы более уязвимы к влиянию не на разум, а на чувства. Вот ведь БДТ… А ведь следовало понять, что моя меланхолия — это что-то ненормальное», — из-за того, что она слишком сильно задумалась и «ушла в себя» Сажа решила, что произошёл рецидив и повторила лечение.       — Кха-кха… Прекрати, — оскалилась королева, сверкнув на предводительницу племени алмазных псов зелёными глазами (хотелось многое высказать спасительнице, но негативные эмоции в себе удалось подавить усилием воли). — Что с остальными?       Вместо слов Сажа чуть развернулась, чтобы правительница перевёртышей увидела настоящий конвейер из псов, купающих замаскированных чейнджлингов, что начинали извиваться и отплёвываться. За процессом следил Уголь, а вот Ворчуна и Горбатого, в отличие от их стаи, поблизости видно не было. К счастью, члены роя не проявляли агрессии, по всей видимости, всё ещё находясь под непонятным эффектом, так что их просто ставили на берег рядом с водой и позволяли принять истинный облик.       — А если бы вода не помогла? — спросила Кризалис, продолжая висеть в хватке своей защитницы и… наверное, даже подруги.       — Она помогла, — дёрнула ушами хищница, после чего предложила: — Может, тебя ещё разок окунуть? А то ты снова выглядишь слишком отстранённой.       — Нет, спасибо, — Мать Роя взмахнула передними ногами, затем покосилась на Суку и попросила: — Поставь меня куда-нибудь. И спасибо.       — Сочтёмся, — ответила предводительница псов-амазонок, после чего вышла на берег и опустила свою ношу на каменистую землю. — Нужно уходить отсюда. Нам здесь не нравится.       «А как мне здесь не нравится», — хмуро подумала Кризалис, в очередной раз оглядываясь вокруг.       — А где Горбатый и Ворчун? — на всякий случай всё же поинтересовалась королева, понизив голос так, чтобы её слышала только собеседница.       — Им стало нехорошо, — ответила сука, растянув губы в хищном оскале. — Как раз тогда, когда они начали говорить, что от обузы нужно избавиться… ну или пересмотреть наше сотрудничество. Ведь мы даём больше, чем получаем.       — Их стая…? — не нужно было являться гением, чтобы понять причину резкого ухудшения здоровья двух кобелей, и правительница перевёртышей вовсе не считала псов тупыми, дабы не прийти к несложным выводам.       — Гавсу тоже поплохело, — фыркнула Сажа. — И несколько других членов наших стай пострадали.       Бирюзовые глаза хищницы весело прищурились, словно бы она говорила чейнджлингу что-то вроде: «За кого ты нас принимаешь?». После этого она наклонилась к овечьему уху Матери Роя и, скользнув когтистой лапой по спине, добавила:       — За тобой должок. Позже Уголь сам скажет, как расплатиться.       «Великолепно. Лучше и быть не могло», — промелькнуло в голове Кризалис, но в то же время она поймала себя на том, что испытала облегчение из-за понимания, что никаких действий против Горбатого предпринимать не придётся.       Усилием воли откинув невесёлые мысли, королева переключилась на попытку найти решение текущей задачи. Всё-таки до конца долины оставалось достаточно далеко, а нового озера для купания там могло и не найтись. Нести же всех перевёртышей на себе псы не смогут… если не бросят часть пожитков и припасов.       «Или смогут? В конце концов, выбор у нас невелик», — чейнджлинг в облике овечки тряхнула головой, чувствуя, как холод вновь пробирается под шёрстку, но делает это теперь быстрее из-за воды, что вынудило потратить часть сил на превращение в истинную свою форму.       — Ты говоришь, что твоей напарнице удалось перенести испытание легче? — прищурив глаза, двоящимся голосом спросила у предводительницы амазонок Мать Роя. — Или я ошибаюсь?       — Я этого не говорила, — разочаровала правительницу перевёртышей Сажа, но тут же вновь обнадёжила: — Но это так. Не спрашивай почему — я не знаю.       — Отлично, — Кризалис улыбнулась, обнажая игловидные зубы, повернула голову и, найдя взглядом чёрного пса, крикнула: — Уголь, у меня есть план!       Вожак второй союзной стаи протолкался через сородичей и вскоре оказался рядом с королевой, а также стоящей с гордым видом главной сукой их каравана. Осмотрев чейнджлинга, он кивнул и заявил:       — Рад видеть тебя нормальной, Кризалис. Надеюсь, идея у тебя стоящая: нам нельзя здесь задерживаться. После рассвета мы будем тут как на ладони и, несмотря на неприязнь грифонов к этому месту, они не пожалеют сил, чтобы с нами поквитаться.       — Можешь не напоминать, — перевёртыш досадливо дёрнула хвостом (если бы не решение прежней Матери Роя, то сама необходимость бегства могла не быть актуальной). — Скажи, как ты относишься к идее сделать наши отношения более тесными?       …Кризалис оставалось благодарить судьбу за то, что у неё умные, верные, а также инициативные союзники: если бы один из этих факторов отсутствовал в списке достоинств, то и она сама, и её подданные могли погибнуть в Долине Скорби. Однако, в этот раз, к счастью, жизнь не терпела сослагательных наклонений, а потому чейнджлинги благополучно пришли в себя и, получив приказ королевы, стали искать себе носителей.       Самой правительнице перевёртышей пришлось впервые применять навык перевоплощения так, как это делали подчинённые, изображающие из себя живую броню. Прижавшись грудью и животом к чёрному кобелю, она представила в своей голове весь процесс трансформации, а затем почувствовала как словно бы растекается густой субстанцией, которая обволакивала собой каждый изгиб крупного, мускулистого хищника, чтобы затем «затвердеть» на нём, будто одежда. С первой попытки это получилось не очень удачно, из-за чего Углю оказалось неудобно двигаться и тяжело дышать, но после трёх поправок вожак признал результат годным.       …Чувствовать себя живыми доспехами было очень странно: Мать Роя ощущала каждое сокращение мышц носителя, слышала биение его сердца, воспринимала тепло каждой клеточкой мягкой плоти, плотно прилегающей к жёсткой шкуре. Кроме того её сопровождали запахи, вкус и фон эмоций алмазного пса, в которых преобладали довольство, опаска и азарт.       Память о прошлой жизни, придавленная объёмами новой информации и свежих впечатлений, подкинула фразу из буржуйского фильма про инопланетянина на земле, живой костюм которого заявил своему хозяину: «Не успел я отвернуться, а ты уже лезешь в другие штаны!». Ещё недавно Кризалис и подумать не могла, что когда-нибудь у неё возникнет возможность понять, как себя чувствовал этот персонаж.       «Пожалуй, я бы спокойно прожила без этого опыта», — мысленно констатировала королева, когда Уголь наконец начал двигаться, ведя чуть уменьшившийся караван к пока что далёкому ущелью между горами…