Такой разный взгляд

      В этот день над Кристальной Империей были подняты чёрные знамёна скорби, а все празднования оказались отменены или перенесены. Тут и там звучали тихие шепотки, в различных закусочных сидели хмурые жеребцы и кобылы, мантии целителей, артефакторов и колдунов мелькали на дорогах настолько часто, насколько этого не происходило даже в годы войны с грифонами.       Весть о подлом нападении крылатых хищников, которое послужило причиной гибели ученика принцессы Хоуп и магистра Сомбры, неожиданно для многих вызвала большой резонанс во многих слоях общества. Впрочем, для умеющих слушать и сопоставлять факты становилось очевидно, что данное происшествие искусственно подогревается слухами, распространяемыми как среди армии, так и между беженцами… давно ставшими чем-то обыденным для столицы, уже и не помышляющей о жизни без них.       …       — Этот старый мерин посмел надругаться над останками моего ученика, — гневный голос разносился под сводами тронного зала, где и собрался верховный совет империи, состоящий из ближнего круга королевы Аморе. — Если он считает, что это сойдёт ему с копыт — я заставлю его раскаиваться в этом заблуждении. Я выпотрошу эту старую тварь, вырву глаза и язык, а затем заживо скормлю крысам!..       — Успокойся, Рэдиэнт, — голос розовой единорожки, сидящей на троне с холодным выражением мордочки, пронёсся по помещению холодным ветерком. — Эмоции — плохой советчик в столь… тонком деле как политика.       — Тонком? Тонком?! — золотистая единорожка, взгляд коей буквально метал молнии, остановившись на середине зала, напряглась и тяжело задышала, при этом широко раздувая ноздри. — Старый выродок посмел прислать тело Фроста, вскрытое и сшитое настолько небрежно, словно им занимался безногий недоучка… Я — целитель! Я знаю то, как выглядят раны от оружия и лезвия лекаря. У меня в голове не укладывается, что Старсвирл хотел найти… но его действия — это прямое оскорбление!..       — Это провокация, — холодно заявил Сомбра, кажущийся удивительно спокойным в эти секунды, хотя если бы кто-нибудь заглянул в его прикрытые глаза, то узрел бы бешенство, едва ли уступающее гневу его подруги жеребячества.       — Никто не сомневается, что учебные пособия, «похищенные напавшими грифонами», уже находятся в копытах старого единорога, — вновь взяла слово королева. — Однако же… мы этого никак не докажем. Поэтому Старсвирл, изображая сочувствие, раз за разом будет просить нас отправить новое посольство, параллельно шепча своим ученицам о том, что мы не желаем мира. Если же ты бросишь ему вызов… это станет доказательством его слов и причиной для Эквестрии начать войну против «неблагодарных северных дикарей».       — Это… — золотистая кобылка задохнулась, но спустя несколько мгновений поникла. — Я понимаю, мама. Но я не могу оставить это так.       — Никто не собирается прощать выходку старого мерина, — слегка кивнув дочери, Аморе жестом попросила её занять место советницы. — Старсвирл слишком привык к тому, что является сильнейшим магом, хитрейшим интриганом, неприкосновенным учителем аликорнов. Он стал слишком жаден до знаний и силы…       — И это станет тем, что уничтожит его, — перехватил инициативу тёмно-серый единорог. — Фрост Морн убедил меня в том, что разработанный мной ритуал одержимости умбрумом — ошибка. Что же, как средство усиления колдуна — это ошибка, но данное знание можно использовать по-другому.       — Что это значит? — нахмурилась принцесса, всё же присаживаясь на подушку (если бы её сейчас увидели подданные, то ни за что не узнали бы весёлую, добродушную, порой даже беспечную кобылку).       — Среди Столпов Эквестрии есть… более уважаемые и менее уважаемые, — начав рассматривать своё правое переднее копыто, магистр Ордена заговорил неспешно, явно чувствуя удовлетворение от проделанной работы. — Не все они довольны отведённой им ролью. Если я всё верно рассчитал, то вскоре Эквестрию ждёт неприятное потрясение, которое избавит нас от необходимости переживать о судьбе Старсвирла.       — Это… — во взгляде Хоуп на миг промелькнуло сомнение, но затем она вспомнила то, что увидела несколькими часами ранее и новая вспышка гнева подавила любую жалость. — Я хочу первой узнать о том, что именно произойдёт.       — Как скажешь, — кивнул Сомбра, опуская переднюю ногу на пол. — Предлагаю решить, что нам делать с принцессами. Если они узнают, что в этом деле замешаны мы…       — Пока что — ничего, — отрицательно качнула головой Аморе. — Селестия и Луна — молодые и наивные кобылки. Чудовищно сильные, но неопытные и заглядывающие в рот наставнику, ловя каждое его слово словно непогрешимую истину. Если удастся избавиться от Старсвирла, то с ними можно будет начать работать. Однако, чтобы избежать худшего, нам следует приступить к укреплению обороны. Кристальное Сердце, как доказали грифоны — не идеальная защита.       — Я займусь этим сразу после совещания, — отозвался магистр, на что получил лёгкий кивок.       — Командующий, — внимание розовой единорожки переместилось на пегаса, до этого момента хранившего неподвижность и молчание. — Что вы можете сказать о «Ледяной Скорби»?       — Гхм… — летун кашлянул в копыто и осмотрел присутствующих быстрым взглядом. — Дух движется на юго-запад. На моих подчинённых начинает реагировать только при приближении на расстояние пятисот шагов, но вот его свита не столь терпелива. В последний раз пару разведчиков едва не догнал труп грифона… Понятия не имею, как он умудряется летать.       — Что с кристаллами магии? — задала один из наиболее важных вопросов Аморе.       — «Ледяная Скорбь» высасывает их, словно воду и становится будто бы плотнее, — немного подумав, заявил летун. — Пустые камни были доставлены в город и уже переданы на исследование.       — Вы считаете, дух разумен? — спросила Хоуп, почти взявшая себя в копытца.       — Сложно сказать, — крылатый жеребец переступил передними ногами. — То, что он обучается — это однозначно. Только вот я совсем не уверен, что с ним получится построить хотя бы примитивный диалог.       — Пока что нас устроит, если диалог с ним не смогут построить грифоны, — хмыкнул тёмно-серый единорог. — Поэтому, командующий, я прошу ваших подчинённых продолжить доставлять «Ледяной Скорби» новые кристаллы.       — Назначьте посыльных, — приказала королева. — Время от времени мы будем пытаться отправлять картинки или записки. Неизвестно, что именно сделал Фрост Морн, но получившееся у него существо похоже на обычного духа мести примерно так, как волк похож на домашнюю собачку.       — Прошу простить мои сомнения, но не откормим ли мы монстра, который может напасть на нас? — спросил пегас вполне логичный вопрос.       — Предоставьте решать эту проблему колдунам, — вместо правительницы, ответил глава Ордена.       …       Белая земнопони стояла перед окном с закрытыми глазами, позволяя лучам солнца освещать её мордочку, кажущуюся удивительно спокойной. При звуке тихих шагов позади она не обернулась, но её крупные уши слегка дёрнулись и повернулись, выдавая свою владелицу.       — Как ты, дорогая? — спросила королева, подойдя вплотную к служанке, чтобы прижаться к ней левым боком, тем самым оказывая поддержку и демонстрируя готовность сделать много больше (всё же к своей личной помощнице она привязалась куда сильнее, нежели когда-либо собиралась, причин чему было сразу несколько).       — Лучше, — негромко ответила Старли. — Сегодня я узнала, что стану бабушкой.       — Правда? — удивилась розовая единорожка, вскидывая брови. — У твоего сына была… кобылка, которую он скрыл от моей дочери?       — Голден… — отозвалась земнопони, грустно улыбнувшись. — Она рассказала, что незадолго до отъезда, Фрост провёл с ней ночь.       — И он ничего не сообщил? И не проверил?.. — на этот раз Аморе изумилась совершенно искренне, так как некоторую излишнюю трепетность ученика дочери к перестраховке отметила давно.       — Она испугалась и… отравила его зельем, которое использовала… в работе, — решив смягчить выражения, отозвалась Старли. — Фрост был не совсем адекватен, а потому ничего не заметил. Утром же он уже не помнил о произошедшем.       — Кажется… понимаю, — розовая единорожка немного помолчала. — Я могу тебя поздравить? Ты ведь собираешься взять над ними опеку?       — Я… — земнопони замялась. — Дворяне, когда узнают о жеребёнке Фроста…       — Я позабочусь об этом, — пообещала Аморе. — Думаю, Хоуп тоже согласится помочь. Всё же к своему ученику она испытывала куда более крепкие чувства… Видимо, это у нас наследственное.       На последних словах королева чуть улыбнулась, пусть и тут же вернула себе сосредоточенный вид.       — Спасибо, — поблагодарила свою покровительницу Старли.       Некоторое время две кобылы стояли молча, думая о своём каждая. Наконец, придя к некому выводу, розовая единорожка задала вопрос:       — Ты хочешь что-то спросить?       — Я… хочу изучать колдовство, — призналась Старли. — Возможно ли это?       — Ты несколько старовата для ученицы даже новых школ, — заметила Аморе, на что её собеседница только опустила голову, прижав ушки. — Поэтому, если твоё желание действительно серьёзное, я могу стать твоей наставницей. Работы у нас будет много, но лекции я могу читать и лёжа в ванне… Ты согласна?       — Да, ваше величество, — заметно взбодрившись, отозвалась белая пони. — Я вас не подведу.       — Верю, — ткнувшись носом в шею подруги, правительница Кристальной Империи отстранилась, развернулась хвостом к окну и направилась к выходу из комнаты. — Начнём завтра, Старли. Сегодня же можешь отдыхать и готовиться.       Королева уже ушла, а белая земнопони продолжала стоять на прежнем месте, чему-то слабо улыбаясь. В её голове же кружились мысли, от которых даже Сомбра мог только уважительно присвистнуть. В конце концов, не каждый день кто-то из одарённых замышлял обратить вспять процессы жизни и смерти, опираясь на одну лишь уверенность, что магии посильно всё…       «Не бойся, Фрости, мама всё исправит. Только подожди чуть-чуть… Хорошо?», — мысленно обратившись к сыну, Старли почувствовала щемящую боль в сердце, которая лишь подкрепляла уверенность в избранном пути.       И пусть пока что она даже не представляла, с какой стороны подступиться к решению задачи, но упрямства, решимости и терпения кобылке было не занимать. В конце концов, перед ней стояла цель, ради которой стоило жить, как бы трудно это ни было теперь.       «Всё будет хорошо, Фрости. Мама всё сделает… Мама будет рядом и всё исправит. Просто подожди немножко… Хорошо? А потом мы вместе пойдём к Голден, где ты познакомишься с сыном или дочкой… Я ведь шутила, говоря, что не хочу становиться бабушкой. Я очень хочу… Очень-очень хочу, чтобы у меня была большая и дружная семья. Ведь жеребята — это самое замечательное, что может быть на свете», — стоя перед окном, Старли чувствовала, как подрагивают её веки, но слёзы так и не пролились из фальшивых глаз.       …Так закончилась одна и началась другая история, способная стать новой легендой этого мира, коему ещё только предстояло через тяжкие испытания переродиться, став чем-то совершенно иным.