Иллюзии

Глава 1

      Бриллианты сияли на солнце. Играли белыми бликами, кружились в замысловатом танце на потолке и песочного цвета стенах. Прыгали вверх-вниз, шутливо издеваясь. Проваливались в небытие и опять возвращались назад, исследуя пространство вдохновлённой средиземноморьем комнаты. Иветт посмотрела на безымянный палец левой руки ― два кольца, инкрустированные бриллиантами, заставили спальню ожить. Иветт нравились украшения с бриллиантами, но эти были её нелюбимыми ― что лучше, чем обручальное и помолвочное кольцо может напоминать о несчастливой семейной жизни? Девушка задвинула верхний ящик комода, предназначенный для драгоценностей, и подняла голову, встречаясь со своим взглядом в зеркале. Она выглядела словно привидение. Жалкая копия некогда пышущей жизнью девушки. Полустёртое тело на фоне спальни в южном стиле. Бледно-жёлтое платье с ниспадающими плечами и декольте в виде сердца подчёркивало излишнюю худобу. Макияж ― нездоровый цвет лица, впавшие щёки и острые скулы. Она могла бы добавить больше румян, накрасить глаза ярким цветом, сделать выразительными губы, но решила остаться невидимым пятном. Иветт надеялась, что кто-то наконец-то увидит, кто-то наконец-то заметит её измученную улыбку и спросит: «Ив, что с тобой?», «Ив, почему спустя год семейной жизни ты стала будто неживой?».       Ей так надоело притворяться. Ей так было страшно ловить себя на чудовищных мыслях о смерти, своей и его. Ей так надоело быть дополнением к проживающей жизни, что просыпаться каждый день стало невыносимо.       Хотелось свободы. Хотелось справедливости. Хотелось избавиться от него как от продолжительной болезни. Вот, что такое брачная жизнь ― самый медленный процесс закапывания живьём.       Иветт последний раз посмотрела в зеркало, поправив светлые волосы и платье. Ехать на празднование собственных страданий ― лучшая ирония. Она вышла из спальни, захватив клатч, и спустилась вниз по широкой лестнице. У подножия ждала Фели́па, убрав руки за спину. Она покачивалась на пятках вперёд-назад, и когда увидела хозяйку, резко остановилась.       ― Прекрасно выглядите, Иветт, ― сказала Фелипа, добродушно улыбнувшись.       ― Спасибо, ― поблагодарила девушка.       ― Я хотела спросить: раз уж вы уезжаете, могу ли я уйти сегодня пораньше?       Иветт остановилась напротив Фелипы, заглянув в её загорелое, широкое, усеянное вдоль и поперёк морщинами лицо. Она была единственной, кто любил этот дом по-настоящему. Этот прекрасный кусок средиземноморья в Лос-Анджелесе. Но даже она чувствовала что-то неладное. Что эти бежевые, белые и песочные стены, эти потолки и кафельные полы пропитаны убийственными словами и постоянными изощрёнными моральными пытками.       ― Да, конечно. Мы всё равно вернёмся поздно. Хорошего вечера, Фелипа.       ― Вам тоже.       Иветт открыла входную дверь и вышла на залитое нежным калифорнийским солнцем крыльцо. Она сделала козырёк из ладони, посмотрев вперёд себя.       ― Брайан? ― удивилась девушка, заметив водителя направляющегося к ней. ― Разве вы не должны везти нас к моим свёкру и свекрови?       ― Мистер Бибер освободил меня. Сказал, что поведёт машину сам. Я решил сначала подровнять кусты самшита, в некоторых местах изгородь стала неровной, а потом отправиться домой.       ― О, понятно, ― непринуждённый тон сорвался. Невозможно радовать тому, что следующие пятьдесят минут она проведёт только в обществе своего мужа.       Брайан с сожалением поджал губы, будто понял в чём дело. Мускулы его рук заиграли на предвечернем солнце, медового цвета волосы колыхнул свежий порыв ветра. Он коротко осмотрел Иветт, слегка прищурив серые глаза и так же коротко вздохнул.       ― Извините, ― его рука потянулась к ручке двери, ― хотел выпить стакан воды, перед тем как приступлю к работе.       ― Конечно, ― девушка улыбнулась ему, ― хорошего вечера, Брайан.       ― И вам хорошего вечера.       Она зашагала по брусчатке, выбивая ровную мелодию каблуками туфель. За коваными воротами, поросшими цветущей глицинией, ждала белая «Ауди» премиум класса. Каждый шаг внутри отдавался отвращением. Это хуже, чем ежедневно идти на ненавистную работу, хуже, чем уезжать из долгожданного отпуска. Иветт ещё никогда так сильно не хотела остаться в своей спальне или отдохнуть в патио за чтением книги. Она безвозвратно минула ворота и открыла переднюю пассажирскую дверь машины. Незаметно опустившись в кремовое сиденье, девушка бросила мимолётный взгляд в сторону супруга. Здесь не нужно было угадывать настроение: оно всегда одинаковое. Играющие скулы, подёргивающаяся верхняя губа, словно от Иветт тянуло чем-то несвежим, беспристрастный взгляд карих глаз. О, он был хорош в своей ненависти. Нет, Джастин Бибер ― её супруг ― был в ней лучшим.       ― Я думала, ты собираешься сегодня напиться, и поэтому нас повезёт Брайан, ― холодно бросила девушка, доставая из клатча пачку сигарет «Джордж Карелий и сыновья». «Ауди» плавно двинулась, а Иветт, открыв окно, закурила.       ― Я не отступаю от своих планов, ― коротко ответил Джастин, словно за слова, потраченные на супругу, придётся платить. ― И я не раз говорил тебе, что в моей машине курить нельзя, ― от извечной злобы у девушки давно выработался иммунитет.        Она скучающе посмотрела на супруга. Как так получилось, что за его идеальной красотой скрывалось столь отвратительное внутреннее существо? Злое, мерзкое и лицемерное. Как получилось, что природа наградила его безупречной фигурой и кожей, и беспощадной, убийственной жестокостью? Он как аконит ― красивый, но ядовитый. Иветт сделала очередной вдох дыма, а затем выпустила его из лёгких. Джастин совершил быстрое нападение, подобно кобре. Он выхватил из рук жены сигарету и выбросил её в окно. Ему наверняка доставляло это удовольствие. Быть подонком.       Девушка снова открыла клатч. Методично достала пачку сигарет, оформленную под портсигар, выудила одну, и опять закурила, пренебрегая важнейшим правилом. Она не делала назло ― она просто игнорировала.       И он, всё же, решил проигнорировать её в ответ. Сорок пять километров от Бель-Эйра до Малибу, пятьдесят минут в обществе человека, от которого исходят волны ненависти и отвращения. Иветт мысленно молилась, чтобы на пути не встретились пробки. Впрочем, она не могла выбрать что хуже: длительная поездка с супругом, или празднование годовщины свадьбы с семьей, где как обычно, придётся делать вид, будто она счастлива.       Потянувшись к сенсорной автомагнитоле, она включила радио Лос-Анджелеса. Болтовня о погоде и пробках на дорогах наполнила салон машины призрачным смыслом, реальностью жизни. Иветт смотрела в окно на бесконечные пальмы вдоль дорог, и время прошло почти незаметно.       Вскоре они остановились около ворот особняка отчима и матери Джастина. С возвышенности, на которой располагался дом, открывался безумно прекрасный вид на бескрайний Тихий океан. Солнце медленно утопало в его воде, пуская в стороны последние золотистые линии этого дня. Небо окрасилось в оранжево-сизый цвет. Ветер шевелил деревья и кустарники, обдавая лица вечерней свежестью. Жара наконец-то спадала.       Джастин оставил машину у ворот. Он прошёлся к домофону и позвонил. Иветт стала чуть поодаль. Они ещё имели время побыть собой, прежде чем охранник пройдёт по подъездной дороге и откроет им ворота.       Высокая и мощная фигура в строгом костюме быстро появилась на горизонте. Это знак ― пора надевать маску, проваливаясь в неисчерпаемые слои лжи. Иветт подошла к Джастину, а он еле прикасаясь, положил свою руку на её талию. Незаметное дуновение ветра подхватило запах его любимого нишевого парфюма «Амбра Топкапи», невольно заставляя Иветт в который раз распробовать древесный, пряной и свежий аромат.       ― Сделай лицо проще, ― прозвучал мужской голос, неприметно притрагиваясь губами к уху, ― смотреть тошно.       Мурашки прошлись по коже. Его губы оставили едва ощутимое касание. Иветт втянула глубоко воздух и улыбнулась подошедшему вовремя охраннику.       ― Добрый вечер, Стюарт, ― поздоровалась девушка, входя в открытые ворота. Она специально поспешила вперёд, чтобы дать фору мужу. Даже секунда поодаль от него казалась наградой.       ― Добрый вечер, Миссис Бибер, добрый вечер Мистер Бибер.       ― Добрый вечер, Стюарт, ― Джастин пожал ему руку, учтиво улыбнувшись.       ― Вас ждут на заднем дворе, ― сообщил охранник и добавил: ― поздравляю с годовщиной свадьбы.       ― Спасибо, Стюарт, ― ответил Джастин нагоняя Иветт. Он властно ухватил её за талию, притянув к себе, и приложился губами к её виску, оставляя крепкий поцелуй, ― это был лучший год моей жизни.       Иветт слегка покосилась на сторону, ошарашенная его словами. Досада, сжимающая прочно лёгкие, подкрадывалась к горлу, давая первый повод для слёз.       Они вышли к особняку, около которого припарковалось несколько машин. Среди них Иветт узнала автомобиль родителей. Стюарт пожелал им хорошего вечера и направился в дом охранников, а супруги пошли на задний двор.       ― Ты слышала меня, Клермон? ― процедил сквозь зубы Джастин. Он упорно отрицал тот факт, что она носила его фамилию. ― Приведи себя в порядок, ― и парень больно переплёл их пальцы.       Иветт промолчала, привыкшая чувствовать себя актрисой в руках театрального режиссёра.       Он вышли на задний двор с открытым бассейном и оба не сдержали удивления. Высокий шатёр находился вдоль бассейна, под ним располагался шведский стол, ломящийся от блюд и выпивки. Танцплощадка и диджейское место с аппаратурой украшали иллюминация и живые цветы. Гости, ждущие около стола виновников праздника, громко захлопали в ладоши, при появлении супругов.       Иветт улыбнулась так широко, как только мог печальный внутри человек. Джастин нарочито заключил её в объятия и поцеловал, специально настойчиво и глубоко. Она знала, что в этот момент он испытывал сильнейшее отвращение. И она тоже его испытывала.       ― С праздником, жёнушка, ― издевательски произнёс парень, отстраняясь от её губ.       ― Эй, хватит уже, влюблённые! Мы пришли сюда не для того, чтобы на ваши поцелуи смотреть, ― послышался весёлый женский голос.       На секунду Иветт не поверила, что услышала его, и забоялась, что ей просто показалось. Но потом она увидела обладательницу голоса, понимая, что этот день не станет ещё одной причиной жалеть о жизни.       ― Дениз! ― вскрикнула девушка, глядя на свою младшую сестру. ― Господи! Почему ты не сказала, что прилетишь?       Сестра развела руки в стороны, выкрикнув:       ― Сюрприз!       Они кинулись в объятия друг друга не в силах удержать слёз. Переезд Дениз во Францию принёс целые полгода разлуки. Близкую связь с самого детства убавила взрослая жизнь, разведя девушек по разным континентам; разделив их увлечения и цели.       ― Я так соскучилась, ― прошептала Иветт, сжимая Дениз в объятиях.       ― Я тоже… ты так… ― Дениз отстранилась, разглядывая сестру, ― похудела. Полгода назад ты не казалась мне такой тощей.       Иветт смолчала, незначительно улыбнувшись.       ― Привет, дорогой зять, ― Дениз переключила внимание на Джастина, поцеловав его в обе щёки. Она, конечно же, не заметила, как в его глазах мелькнула брезгливость. Иветт имела дар распознавать её мгновенно. ― Прекрасно выглядишь. Что это за рубашка? «Хьюго Босс»? «Томми Хилфигер»? «Лакост»?       ― Нет, что ты, ― театрально усмехнулся парень, ― это всего лишь «Гэп».       Дениз засмеялась.       ― Ну да, так я и поверила, ― проговорила она. ― Учитывая, что на рубашке нет опознавательного логотипа, предположу, что это всё-таки «Хьюго Босс». Вы, американцы, слишком серьёзно относитесь к шмоткам.       ― Ох, я и забыл, что ты теперь француженка. Тебе определённо виднее, ― их шутливая перепалка не выглядела серьёзной, но Дениз не представляла, что Джастин действительно её ни во что не ставит.       ― Вообще-то, я и Ив, всегда были наполовину француженками.       ― Pardon, ― без акцента ответил парень, вскинув руки вверх.       Родители и друзья начали настойчиво зазывать пару к столу. Они оставили разговоры и присоединились к остальным. Дениз гордясь поведала, что это она собрала всех друзей Джастина и Иветт, а родители организовали праздник.       Всё это представлялось прекрасным, не злоумышленным издевательством над несчастной Иветт, и даже Джастину эта ситуация, по всей вероятности, не сыграла на руку. Они ожидали спокойного семейного ужина, а получили громкий праздник.       Остановившись во главе стола, пара получила по бокалу шампанского. Отчим Джастина и его мать стояли по левую руку, а родители Иветт ― по правую. Джастин, полностью и безоговорочно походил характером на своего отчима ― Блэнка Бибера. Удивительно, что они не являлись родными друг другу. Ивори Бибер ― ухоженная, слегка отстранённая женщина, могла бы стать неплохой свекровью, но Иветт сторонилась её. Они ведь сделали из своего сына того, кем он есть и разве можно их за это уважать? Разве можно считать их своей семьёй, после того, как они сотворили монстра, и отпустили его на волю, разрешая калечить людей?       ― Дорогие Иветт и Джастин, ― заговорил Блэнк, поднимая бокал шампанского. ― Мы хотим поздравить вас с первой годовщиной свадьбы! Пока, вы всего лишь двое влюблённых, но со временем, влюблённость превратится в любовь, а с любовью в вашу жизнь придёт дружба и глубокое уважение! Желаем вам крепкой семейной жизни, много мудрости, и постоянной страсти! Надеемся, мы будем встречаться каждое десятилетие, чтобы отпраздновать круглую дату, и…       Иветт коротко хохотнула, остановив Блэнка. Это был истерический смешок, после слов: «встречаться каждое десятилетие». Она постаралась сжать крепко губы, но опять прыснула. Джастин, рука которого покоилась сзади на шее девушки, незаметно надавил большим пальцем на её позвонок. Это не остановило Иветт. Она прикрыла рот ладонью, и снова, не выдержав, засмеялась ― громко, сильно, до сводящих спазмов внутри. Она нагнулась и смеялась так отчаянно, что слёзы выступили на глазах.       «Посмотри, Джастин! Ты сделал из меня сумасшедшую».       Смеялась и не могла никак остановиться. Дениз ни с того ни сего, тоже залилась смехом. И вот, то тут, то там, слышалось короткое хихиканье.       ― Извините, ― сквозь смех проговорила Иветт, ― я просто… вспомнила историю, которую мне рассказал Джастин по дороге сюда, ― она выровнялась и стала рядом с супругом, прикусывая нижнюю губу, ради полнейшего успокоения. ― Извините ещё раз.       ― Что за история? ― спросил Блэнк, не понимая, продолжать ему тост или нет.       ― Да так… ― выкрутился парень, ― потом расскажу.       ― Ну, тогда, с праздником, наши любимые дети!       Цок бокалов прокатился по заднему двору. Иветт лихорадочно думала, как уехать раньше Джастина домой. После минутной потери контроля, супруг сбросит на неё всю свою злость, накопленную за рабочую неделю. Ей не сбежать от унижений и моральных истязаний.       К счастью остаток вечера прошёл спокойно. Им приходилось иногда проявлять друг к другу наигранную нежность, но чаще всего это делал Джастин. Иветт не могла переступить через себя настолько, не могла первая прикоснуться к нему, поцеловать или обнять.       Когда танцплощадка наполнилась людьми в свете иллюминации, девушка нашла пять минут, чтобы уединиться за дальней стеной дома и выкурить сигарету. Одиночество не было долгим, Август ― друг из её прежней жизни ― решил составить компанию.       ― Уже целый год, как ты Миссис Бибер, ― задумчиво произнёс он, закуривая сигарету. Короткий свет огня осветил его оливковое лицо и тёмные глаза.       Иветт оперлась спиной о стену, смотря как вдалеке очертания луны блестят на воде Тихого океана. Она поймала себя на ностальгической мысли, вспомнив, как раньше было хорошо и спокойно. Беззаботное времяпровождение с Артуром и подругами. Посещение клубов, ужины в фешенебельных ресторанах по соседству с голливудскими звёздами. Она тогда радовалась. Она тогда жила, вдыхая полной грудью калифорнийский сладкий воздух.       ― Я сожалению что познакомил вас, ― сказал парень, взъерошивая рукой тёмные волосы, ― кто его знает, как сложились бы наши жизни и отношения.       Когда-то он добивался Иветт. Кто виноват в том, что она упустила это? Он, потому что был не слишком настойчив или она, потому что была глупа?       ― Уже ничего не поменяешь, Август, ― обречённо ответила девушка, сбросив с себя роль идеальной жены.       ― Но может… ― продолжил он, оборвавшимся голосом и тут же умолк.       Джастин стоял недалеко от них, засунув руки в карманы.       ― Август, признаться честно, твоё появление оказалось для меня весьма неожиданным, ― елейный тон резал уши. ― Я думал, здесь собрались только наши друзья, ― неслышными шагами он подошёл вплотную к Иветт, и обнял её за плечо. Она попыталась вырваться, но парень сжал до боли нежную кожу. Август не заметил эту короткую битву.       ― Я всё ещё друг твоей супруги, ― ответил парень.       ― Правда? Что-то я не замечал, чтобы вы за последний год часто общались.       ― Перестань, ― выпорхнуло из губ Иветт, и тут же погибло.       ― Всё зависит не только от нас, ― грубо кинул Август.       ― Конечно, ― спокойно согласился Джастин, ― ещё и от ревнивых супругов. Мне нужно поговорить с женой, Август. Иди на танцплощадку, ― с Августом он не старался скрывать свои угрозы.       ― Ив? ― переспросил друг девушку.       ― Да, иди Август, ― сказала она, отпуская вместе с другом воспоминания о драгоценных мгновеньях прошлой жизни, ― мы ещё немного постоим здесь.       Парень пошёл на танцплощадку, неуверенно передвигая ногами. Он был пьян. Они все здесь были пьяны.       Джастин снова засунул руки в карманы брюк, и повернулся к Иветт. Половину его безупречного лица скрыла темнота и ночь, но вторая половина приобрела обычное выражение брезгливости. Он сделал шаг к супруге и стал совсем близко к ней, заглянув в глаза. Иветт чувствовала спиной каждый холодный камень стены.       ― Только попробуй раздвинуть перед ним ноги… ― мертвенно прошептал он.       Иветт усмехнулась.       ― И не смей даже думать о разводе, ― его голос обдавал леденящей уверенностью.       ― Я думаю о нём каждую секунду, ― ответила в губы мужа девушка, вызывающе всматриваясь в карие глаза, ― и молюсь об этом каждую ночь.       Она дёрнулась в левую сторону, чтобы уйти, но Джастин успел ухватить её за плечо, обратно припечатав к стене. Иветт никогда его не подначивала, и даже в этот раз, когда безумно хотелось крикнуть: «ну давай же, ударь меня наконец-то, сволочь!», она промолчала. Они сражались взглядами, долго, мучительно, стараясь убить друг друга мысленно, и это могло продолжаться бесконечно, но их безмолвный бой прервала Дениз.       ― Эй! Все уже разъезжаются, ― сообщила выпившая девушка, ― у вас ещё будет целая ночь впереди. Устроите свои игры в постели, ― она глупо хихикнула, прежде чем обратно исчезнуть.       Иветт и Джастин вернулись к гостям. Ничто не выдавало недавней стычки. Мистер и Миссис Бибер отказались отпускать их домой. Иветт надеялась, что супруг не согласится ночевать в доме своих родителей, но он согласился, и теперь их ждала ночь в совместной кровати.       Распрощавшись в гостями, они, не задерживаясь, направились в спальню приготовленную для них домработницей. Иветт, убедившись в том, что в комнате отсутствует дополнительная софа, проглотила тяжёлый ком в горле. Неужели за сегодня мало насмешек? Джастин рядом с ней прочистил горло и вышел, захлопнув за собой дверь.       Девушка нашла на кровати ночнушку, и отправилась с ней в душ. Смыв с себя сегодняшнюю ложь и ненависть, она переоделась, и вернулась в комнату. Джастина не было ― он дал ей время спокойно уснуть. Выключив свет, Иветт легла под простынь, прочитав молитву.       Ещё один день.       Ещё один день.       И впереди её ждала сотня таких же.