Остаться нельзя вернуться

В голосе твоём сталь, А на дне зрачков — правда. Если ты упал, встань И забудь, что ты падал. Белый поднимать флаг, — То же, что свинец в темя. Если ты устал, ляг В тень, но сам не стань тенью... Вячеслав Иванов, «Право голоса»

— Ладно, я не это имела в виду, — я посмотрела на Химериуса исподлобья. — Конечно, сейчас рядом со мной никого не может быть, потому что Гвендолин не в курсе, в каком именно месте мы должны были вернуться из прошлого. Это ведь только ты знал, что мы очутимся с… — хотела назвать Гидеона по имени, но после моего недавнего признания себе самой, оно застряло где-то в глотке. — В общем, что мы прыгнули из прошлого в будущее в церкви. — Да, кстати, что за суперспособность? — перебил меня Химериус. — Вот ты была, и вдруг — бдыщ! — тебя нет, — он театрально развел свои крылья широко. — Я уже понял, что это видимо путешествия во времени, но как?! — Что-то в моей, хм, точнее, в крови этой девушки. Таких людей было всего двенадцать, и она последняя. Все перемещения контролируются с помощью машины времени — хронографа. — А лекарство ото всех болезней, то самое, что не будет превышать объема этой машины? — требовательным тоном спросило существо. — Я слушал внимательно в такси. Новейшие секретные разработки? Передо мной встал выбор: скрыть тайну двенадцати от Химериуса и, следовательно, от Гвен, позволив событиям развиваться определенным ходом, или рассказать всë сейчас. — Ну не томи ты, я не отстану, сразу говорю, — по сути, демон сделал выбор за меня. Ладно, неделей раньше, неделей позже, какая разница? Возможно, это знание даст Гвен преимущество. — Если кровь всех двенадцати путешественников во времени собрать в хронографе — можно получить эликсир бессмертия, — призналась я, понизив голос, чтобы услышать меня мог только Химериус. Он залихватски присвистнул, да так громко, что я поневоле вздрогнула, а потом покосилась на водителя такси. Наши взгляды встретились в боковом зеркале. Мужчина был, мягко говоря, ошарашен. Должно быть, он принял меня за сумасшедшую. Я поспешила отойти ещё дальше от автомобиля. Вечерний воздух был прохладным и начал проникать под платье, заставляя тело покрываться мурашками, поэтому ничего не оставалось, кроме как снова накинуть оставленный Гидеоном сюртук на плечи. Горстку уже ненужных шпилек я ссыпала в карман, к счастью, с карточками и купюрами. — Вот оно что, — протянул Химериус. — Так-так, кажется, я начинаю соображать, что к чему здесь. Судя по его рассказу, любитель её волос, — он лукаво прищурился, — или твоих действий с ними, как знать? — я скептически хмыкнула, и Химериус продолжил рассуждать, — замешан давно во всю эту чехарду, но вы знакомы с ним совсем недолго, значит… — Да-да, — нетерпеливо перебила я. — На самом деле я знаю больше него. Три дня назад я была в декабре 2014-го и жила своей жизнью. Обычной и ничем не примечательной. Сдала экзамены в университете, решила прочитать книжку. В руки мне попался роман об этом, — я описала большой круг руками в воздухе. — О Темпле, путешествиях во времени, Гвендолин, Гидеоне. Кстати, ты тоже там был, — улыбнулась горгулье. — То есть я буквально знаю почти всё о том, что будет происходить здесь до следующего воскресенья. — Брррр, — он быстро потряс головой. — Что за?.. — Вот и моя реакция была такой же, — я пожала плечами. — Не знаю, что произошло, но я оказалась здесь и даже знаю, что всё кругом не вымысел, и моя жизнь в другом теле тоже реальна — звонила сегодня своей маме и даже услышала собственный голос. Короче, я почему-то оказалась здесь после чтения книг и хочу, чтобы ты мне помог выбраться. — Как?! — А мне-то откуда знать? Это ты у нас могущественный демон, — на этих словах Химериус приосанился и выкатил колесом грудь вперед. — Если бы ты была призраком, я мог бы тебя проглотить, и дело сделано, — он обошёл меня, выдерживая паузу, а потом присел с задумчивым видом. — Но ты живой человек. Если честно, я вообще не почувствовал никакой разницы между тобой и другими знакомыми мне людьми. То есть, я хочу сказать, что твои тело и душа… Тут из-за угла здания показался Гидеон. — А вот и наш герой-любовник, — проворковал Химериус. Я недовольно поморщилась на его слова. — Только не заливай мне, что тебе он не нравится, — он закатил глаза. — Ты-то ему совершенно точно нравишься. — Ему нравится Гвендолин, — тихо поправила я со вздохом. А про себя отметила, что вид подтяжек на фоне белоснежной рубашки спереди в сочетании с уверенной походкой Гидеона нисколько не уступает виду со спины. И ещё эта обаятельная улыбка, тронувшая не только его губы, но и глаза, что происходило не так уж часто. Я успела узнать, что он может улыбаться только губами. И теперь моё самообладание давало трещину. Снова. Было что-то мучительное в том, как мне не хотелось отводить от него взгляд. — Ну, вот ты и попалась, — расхохотался демон. — Уже начинаешь жалеть, что это не твоё тело? Я могла бы сказать вслух, что ни капли не жалею, и симпатию-то уж могу безболезненно пережить, но следом за Гидеоном семенил запыхавшийся мистер Джордж, на лице и лысине которого выступили капельки пота. Поэтому молчание было предпочтительней. — Гвендолин, девочка моя, ты в порядке? — обеспокоенно спросил он, коротко вдыхая почти после каждого слова. При этом он пытался улыбаться, и улыбка получалась светлой. — Как вам сказать, мистер Джордж, — начала я и поймала предостерегающий взгляд Гидеона, который в это время расплачивался с водителем такси. — Мы попали в ловушку, — раз уж собрались врать, то лучше делать это с самого начала. — Да, Гидеон успел сообщить, — старичок промокнул платком лысину, затем спрятал его в карман и подставил мне свой локоть. — Какая-то непонятная ошибка, пробел в системе. Нам придётся проверить все хроники и проанализировать случившееся. А потом ты отправишься домой. — Домой? — от недоумения я чуть было не остановилась на месте, но вовремя спохватилась. — Я думала, что мне ещё нужно побыть пару часов в прошлом, чтобы предотвратить неконтролируемые прыжки завтра днем. — Трех часов должно хватить на ближайшие восемнадцать, — бросил через плечо Гидеон, летевший широким шагом впереди. — Ты что-то задумала, да? Значит, не надо было ему врать, что ты устала, — съехидничал Химериус, ловко карабкающийся по стенам зданий и не отстающий ни на шаг. И тут он начал горланить песню, но не «Друзья останутся друзьями» группы Queen, как было с Гвен в книге. Пел он совершенно другие слова, явно издеваясь надо мной. Возможно, в церкви он начал подслушивать нас гораздо раньше, чем я его увидела, потому что распевал во всë горло любовную лирику из «Крестного отца». И хоть бы одно слово переврал, но нет ведь! Speak softly, love, and hold me warm against your heart I feel your words, the tender, trembling moments start We’re in a world, our very own Sharing a love that only few have ever known (Говори мне нежно о любви И согрей меня теплом твоего сердца. Я чувствую нежность твоих слов С первых волнующих моментов. Мы в мире, принадлежащем нам двоим, Делим любовь, что дано познать единицам) Выслушивая его пение, я попыталась вставить пару реплик, чтобы убедить моих сопровождающих в необходимости элапсации. — Но ведь завтра можно попасть в пробку по пути из школы, а ещё доктор Уайт говорил, что меня ждет обучение в компании кузины, — сосредоточиться под завывание Химериуса оказалось не так-то просто. Мистер Джордж, добрая душа, сразу же задумался, нахмурив лоб. — Да, пожалуй. Но сначала мы проведем собрание. Ох, как бы Грейс сама не приехала за тобой, если ты задержишься допоздна. Но ты права, ничего не поделаешь, тебе придется совершить ещё один прыжок сегодня. Химериус в это время продолжал пение с самым наглым видом, поэтому я послала в него недобрый взгляд. — У меня нюх на сеновальные истории, — весело прокричал демон в ответ на мой угрюмый взгляд и перекувырнулся через голову, а потом зацепился за следующую на его пути водосточную трубу. — Двух часов будет вполне достаточно, после чего я сам могу отвезти тебя домой, — сказал Гидеон, всё также быстро шагая впереди, и даже не повернул голову. О, нет, двух поездок наедине за этот день мне хватило с лихвой. — Не стоит, — начала я, но продолжать не было необходимости. И снова надо благодарить мистера Джорджа. — Не спеши, Гидеон. Давай сначала все вместе обсудим произошедшее, — мистер Джордж любезно придержал дверь в здание Ложи, и как только я вошла, Гидеон схватил меня за локоть и привлёк к себе. — Подозрительная трудоспособность, — его дыхание обожгло моё ухо, но его догадливость заставила меня задуматься над ответом, а не над чем-нибудь другим. — Беру пример с тебя, — я искоса посмотрела на него, намекая на вчерашний вечер. Гидеон отпустил мою руку, и я почти автоматически вдохнула глубже, успокаивая быстро бьющееся сердце. Кажется, трещина становилась шире. — Поднимайтесь в зал дракона, — мистер Джордж переводил дух, — вас там уже ждут. А я пока отдам распоряжение миссис Дженкинс позвонить Грейс и принести вам что-нибудь поесть. У кого какие пожелания? Гидеон уже хотел что-то произнести, но на этот раз я схватила его за рукав рубашки и потащила вверх по лестнице. Если нас ждут в зале дракона, то надо успеть обсудить дальнейшие действия не откладывая. «Ждала ловушка, бежали», - вряд ли такой ответ полностью удовлетворит хранителей. — Миссис Дженкинс знает мои предпочтения, — успел крикнуть он мистеру Джорджу, пока мы заворачивали за ближайший угол. — Оу-оу, полегче, он же не твоя собственность, хоть уже и влюблен, — сделал мне замечание Химериус. Я смогу держать себя в руках. Взгляд со стороны и замечания демона этому не способствовали, вопреки моим ожиданиям. Какая к черту влюбленность? Которая никому не нужна. — К чему такая спешка? — возмутился Гидеон. — Я действительно хочу есть, а пара минут погоды не сделают. — Надо было не отказываться от чая у леди Тилни, — холодно ответила я, продолжая идти, однако отпустила его рукав. Неужели он не понимает? — Я под подозрением, а мы с тобой так и не обсудили, что именно будем говорить хранителям. Не хотелось бы усугублять собственное положение. Это у тебя кредит доверия в Ложе. Он задумался и отвёл взгляд в сторону. — Я возьму объяснения на себя, не беспокойся. Только без лишних вопросов, ладно? — он снова посмотрел на меня. Кажется, я замедлила шаг. Всего одно прикосновение к шее в такси, но теперь я увидела насколько глубокий зеленый в глазах напротив. Это какой-то кошмар. — Конечно, вопросы помогают, и задаёшь их ты чаще всего очень, я бы даже сказал, слишком метко, но не сейчас, пожалуйста. Я покивала. — Ты собираешься на элапсацию, чтобы спросить у своего дедушки о зелёном всаднике? — спросил он прямо в лоб. Я приподняла одну бровь. Кто бы говорил о метких вопросах. — А тебе самому не интересно, что Люси и Пол имели в виду? И ты, кажется, доверяешь Лукасу. Надо хотя бы попытаться встретиться с ним, — а про себя добавила: «и заодно научиться пользоваться хронографом». Гидеон не отвечал, идя всё медленнее и медленнее. — Что за Люси, Пол, Лукас? Кто все эти люди? — Химериус кружил рядом с нами. — Ну, объясни мне, он всё равно уже знает, что ты видишь меня. Я подняла правую руку, дотрагиваясь до волос, а потом несильно махнула ей. — Ах, так. Я ведь и обидеться могу, — Химериус притулился к стене между рыцарскими доспехами и шкафом с фарфором. — Я в этом мире не одну сотню лет, и ничего, справлялся как-то без тебя. Я виновато покосилась на него и остановилась. Гидеон в ту же секунду перестал идти. Неловко вышло с демоном, надо будет извиниться. Он единственный, перед кем я не притворялась ни капли. И пока он нужен мне больше, чем я ему. Химериус знает это, возможно, поэтому и не навязывается, как было бы с Гвен. — Что ты со мной делаешь, путешественница во времени? Этот взгляд преданной собаки растопит любое сердце, — он снова взлетел. — Это комплимент и, чтоб ты знала, я люблю собак. — Пароль дня тебе никто не скажет, и дверь всегда заперта, — начал отговаривать меня Гидеон после недолгого раздумья. — Лишь раз её оставили открытой, — он замялся, — но тебе, скорее всего, не пройти мимо стражников или даже не дойти до их поста. До семидесятых подземные переходы распространялись как паутина чуть ли не по всему Лондону. — Я что-нибудь придумаю, — хитро улыбнулась я, — у нас есть преимущество в виде гена. — Хорошо, мне всё равно тебя не переупрямить, — его взгляд был полон, м-м, доброты? — Сейчас в зале ты должна будешь мне помочь. Вчера твой испуг после пережитого покушения был красноречивее любых слов, но сегодня никто не пострадал, и нам не поверят, если ты будешь молчать. Сможешь поддержать меня? Его вопрос мне показался подкупающим и даже милым. Мы действительно начинали работать слаженно, как настоящие напарники, доверяя друг другу. А ещё снова стояли близко. Кажется, после остановки посередине коридора, и Гидеон, и я неоднократно переступили с ноги на ногу. От волнения, или усталости, или… — Кажется, пора лететь за лампочкой, — вставил Химериус, на которого я не обратила внимание. — Да, — тихо, но уверенно ответила Гидеону. Он смотрел так открыто, дружелюбно и понимающе, что мои пальцы на левой руке стали сами тянуться немного вперед. Буквально на пару сантиметров, но и их хватило, чтобы почувствовать осторожное и трепетное прикосновение длинных пальцев Гидеона к моим. Я быстро посмотрела вниз: мы тянулись друг к другу одновременно. — У-ух, искрит, что можно тащить целую люстру, — демон расхохотался, когда я покраснела из-за неловкости, и в то же время, восхитительности момента. Так нежно, но так безнадежно. У меня не получается держать себя в руках. Трещина расколола меня надвое, а Гидеону даже ничего не пришлось делать. К сожалению, одних доводов рассудка недостаточно, чтобы понимать, насколько происходящее неправильно. Я вспомнила о сюртуке, одним движением сняла его с плеч и передала Гидеону. — Спасибо. Когда он забирал вещь, то мы снова соприкоснулись ладонями, и мне показалось, что это длилось на мгновение дольше, чем должно бы. — Заканчивайте, а то мне придётся спрятаться от вас. Ну, хотя бы в туалет, — нашёлся Химериус и тут же пролетел через дверцу. — Ты иди, избавься от улики, — пролепетала я и, глядя себе под ноги, последовала за демоном. А затем плотно закрыла дверь. — Ты всё ещё хочешь, чтобы я тебе помогал? — строго спросил демон, усевшись на каменный стол, в который была врезана раковина. — Да, и это не ставится под вопрос, — я оперлась руками на холодную ровную поверхность, посмотрела в элегантное овальное зеркало над раковиной и отшатнулась. Отражение было лучше любой пощечины, которая требовалась, чтобы вернуть самообладание. Потому что рядом с Гидеоном так легко стираются границы дозволенного. Скорее, в организме происходит какое-то короткое замыкание. Словно искры летят, как и сказал Химериус. — Ему нравится она, — я кивнула в зеркало, усмехнувшись. — У нас разные волосы, глаза, кожа Гвендолин светлее, чем моя. Да, он мне нравится, но это ещё ничего не значит, — я глубоко вдохнула и выдохнула. — Да уж, соберись. Какие у тебя есть соображения? Я сердобольный малый, но моего великодушия надолго не хватит, если ты так и будешь распускать нюни. Давай всё чётко и по порядку. У тебя есть какой-то план? — Наверное, я должна понять, что меня здесь держит, выполнить это. Возможно, потом я перемещусь снова в своё время. — Есть какие-то конкретные предположения? Я поджала губы. — Честно, пока никаких. Но у меня к тебе просьба, — я посмотрела на Химериуса. — Если ты увидишь Гвендолин — сможешь побыть переводчиком между нами? Она либо здесь, либо дома. — А если нет? — он почесал острым кончиком хвоста подбородок. — Давай решать проблемы по мере их поступления, — я открыла кран, решив умыться. Набрала воду в ладони и плеснула себе в лицо. — А как тебя зовут, ну, в твоей жизни? — Настя, — ответила на русском, набирая ещё пригорошню воды. — Противная? — брезгливо поморщился Химериус. Я коротко рассмеялась, потому что совсем упустила из виду, что русское имя созвучно с английским словом «nasty», на которое и подумал мой призрачный собеседник. — Нет, Анастасия, — поправила я. Химериус начал повторять по слогам. — А-нас… — он сделал паузу — тейша? — вопросительно посмотрел на меня. — Стейси? Я могу называть тебя Стейси? — О, нет, не надо, — замотала я головой. — Это звучит ещё хуже, чем на русском. Давай просто Гвендолин. Можно Гвен. Мне так легче будет не путаться. А теперь можешь оставить меня одну? — Ладно. Только один вопрос. Домашние животные есть? — Нет. — Купишь для меня? В качестве благодарности? — Это уже не один вопрос, — улыбнулась я. — И надеюсь, меня здесь скоро не будет, поэтому за благодарностью придётся обращаться не ко мне. Через несколько минут, перед тем, как выйти обратно, я снова взглянула в зеркало. — Падаешь и встаёшь, — глубоко вздохнула, раздавая указания отражению с моим затравленным и загнанным в угол взглядом, повторила снова: — падаешь и встаёшь. Ничего сложного, когда спотыкаешься о чувства. Вы знакомы совсем немного, о чём речь? Состряпала улыбку, кивнула сама себе и вышла из безопасного укрытия, хотя выходить категорически не хотелось. Как я докатилась до пряток в туалете? Химериус как раз раскачивался на люстре вниз головой. — И кому из нас нужно держать себя в руках? — ехидно спросила я. — Ведешь себя как ребёнок, а не как демон из XI века. — Откуда ты знаешь мой возраст? — он догнал меня и начал лететь рядом. — А я и забыл, что про меня ты тоже читала. И что там было интересного? — Что тысячу лет назад, кажется, какой-то маг тебя призвал к жизни и заточил в фигурку из песчаника. А через несколько веков она рассыпалась. И с тех пор ты вынужден скитаться по земле. Последней из людей, кто тебя видел, была мадам Тюссо — окроплявшая тебя святой водой и молящаяся без конца. — Что правда, то правда, — улыбнулся Химериус. — И кто же написал эту занятную книжицу? — Немецкая писательница. Возможно, не без помощи Гвендолин, например, в прошлом. Через месяц уже можно будет купить книги в английском переводе. — А кто кого здесь убил? — спросил демон, — я что-то не вкурил. — Основатель Ложи — своего предка, — проговорила я, стараясь не шевелить губами, и оглядела коридор. Рыцарские доспехи стояли через примерно равные промежутки — неплохое местоположение для скрытых камер. — А дружку твоему зачем пистолет? — Защищаться. — От кого? — не унимался Химериус подобно любопытному ребенку. Но пора было прекращать разговоры, потому что за следующим поворотом должен оказаться Зал Дракона. В коридоре перед двойной дверью я столкнулась с миссис Дженкинс с подносом в руках. — Сначала пирожные, золотце, — сказала она извиняющимся тоном, а потом энергично кивнула в знак благодарности, проходя в распахнутую мной дверь. В зале уже ждали хранители и Гидеон. Я прошла вслед за отстукивающей каблуками миссис Дженкинс. — Гвендолин, вот и ты, наконец, — Фальк жестом пригласил меня к столу и натянуто улыбнулся. Что сейчас творится в его голове, когда он почувствовал себя дядей не только по отношению к Гидеону? — Как себя чувствуешь? — спросил он заботливо. — Не бледная и не испуганная, — сухо заметил доктор Уайт, словно проводил осмотр. Он сидел за столом, сложив руки в замок перед собой. — Даже румянец появился в противоположность состоянию перед прыжком. — Доктору видней, — пробормотала, обратившись к Фальку, и подумала, что румянец не здоровый, а скорее лихорадочный. Не удержалась и посмотрела на Гидеона, прислонившегося к одной из искусно украшенных резных стен и сложившего руки на груди. Мистер Уитмен подмигнул и отодвинул для меня стул как настоящий джентльмен, а затем и придвинул его на место. Аристократические манеры. Если он улавливает основное направление мыслей, то уже давно понял, что на месте Рубина другой человек. Скинем маски друг перед другом с помощью действий? Я благодарно кивнула учителю, и получила в ответ белозубую улыбку. Химериус, проскочивший за дверь раньше меня, прогуливался по залу с изумленным видом. — Ну и хоромы. Целый музей, скажи? Я и не думал удивляться после старинных доспехов и картин, натыканных по всем переходам, но такой дворец в центре Лондона и фактически скрыт от глаз посторонних. Замаскировались, конечно, как надо. Миссис Дженкинс отточенными движениями снимала чашки с подноса и расставляла их на столе в определенных местах. Кажется, она уже знала, кто где предпочитает сидеть. — Пойду на кухню и посмотрю, что осталось для вас, бедных голодных ребят, — сказала она. — Вам давно пора домой, миссис Дженкинс, — голос мистер Уитмена был предельно вежлив. — Да, вы и так работаете слишком много в последнее время, — с нажимом проговорил Фальк. Всё-таки удалось сегодня получить сведения из карты Грейс в Дареме? И теперь он боялся, что секретарь выдаст информацию, которую лучше пока приберечь, добывая доказательства? — Правильно, идите домой, — поддержал доктор Уайт. — Никто тут без вас от голода не умрёт. В крайнем случае, прибегнем к капельницам с глюкозой, — сарказм так и сквозил в голосе и во взгляде из-под очков. — Как всегда — само обаяние, — сказала миссис Дженкинс и поджала губы. А я ждала момента, когда Химериус заговорит с Робертом, ну или даст мне хоть каким-то образом понять, что мальчик здесь, поэтому старалась следить за демоном украдкой. Секретарь Ложи, оставшись в меньшинстве с желанием накормить нас с Гидеоном, столкнулась в дверях с мистером Джорджем. — О, миссис Дженкинс, — сказал он, — большое спасибо за чай. Пожалуйста, отправляйтесь домой и закройте офис. Миссис Дженкинс поглядела на него с лёгким презрением, но голос её был вежливым, как и прежде: — Тогда до завтра! Мистер Джордж, пыхтя, закрыл за ней дверь и положил толстые книги на стол. — Вот и я. Давайте начинать. Четыре члена Внутреннего Круга не имеют права принимать решение, но завтра утром мы будем практически в полном составе. Можем обойтись без Синклера и Хокинса, они передали своё право голоса мне. Сегодня нам предстоит только наметить план дальнейших действий. — Давайте присядем, — пригласил Фальк к столу всё ещё стоявших Гидеона и мистера Уитмена. Я подняла голову к потолку, собираясь с мыслями. Большой резной дракон расправил крылья, будто готовый начать парить в любой момент. Химериус подлетел к нему и уселся прямо на нос деревянному животному, извивавшемуся между люстр. — А пыли-то, пыли-то, — запричитал Химериус и сделал вид, что чихает. Я выразительно посмотрела на него, привлекая внимание, а потом перевела взгляд на доктора Уайта, но демон намёка на Роберта не понял. — Да молчу, молчу, самому интересно послушать этих фриков, — сказал он, но моё внимание уже сместилось. Как раз после того, как я посмотрела на доктора Уайта. Гидеон садился за стол последним, словно специально привлекая к себе внимание. Но ничего такого он не замышлял — просто повесил сюртук на спинку стула. И вместо наблюдения за невидимыми существами я смотрела, как Гидеон медленно опустился на стул в рассинхроне с остальными. Хотела уже отвести взгляд, но длинные пальцы начали расстегивать пуговицу на манжете, затем ловко подворачивая один рукав. Показался кожаный черный ремешок часов, а за ним красивый рисунок вен, убегающих все выше по предплечью. Фокус для одного зрителя — ловкость рук и никакого мошенничества. Но я не могла оторваться от движений рук Гидеона, который занялся вторым рукавом. Боже, это всего лишь рукава рубашки… и красивые руки. Очень красивые руки. — Стейси! А ну не пялиться! — гаркнул мне в ухо Химериус, а потом хлопнул крыльями по моим ушам. Я потупила взгляд. Да, конечно. Но почему, почему мне так хочется смотреть? Казалось бы, всего одно признание в такси себе самой, но как сложно теперь от него отмахнуться. — Давайте начнём, — сказал Фальк. — Пора признать, что мы снова допустили ошибку, — он обвёл взглядом всех присутствующих. — Я снова допустил ошибку, одобряя как Магистр время и дату для прыжка, выбранные нами наугад. Когда Гидеон и Гвендолин разыскали леди Тилни, их уже поджидали. Люси и Пол подкараулили ребят. Совпадением это быть не может. — Значит, кто-то донёс им о произошедшем, — сказал мистер Джордж, перелистывая страницы одного из фолиантов. — Они не уловимы во времени и могут распоряжаться этим на своё усмотрение. — Но с какой целью они там появились? — спросил Фальк, и посмотрел на меня. Гидеон вдруг нахмурился — очень правдоподобно — и высказал своё старое предположение. — Цель очевидна. Им нужна наша кровь, чтобы считать её и занести в украденный хронограф. — Уверен, что вы не дали крови для первого хронографа, — буднично произнёс доктор. — Два эликсира, их не меньше двух! — сиплый голос Химериус раздался где-то за моей спиной. — Чего же ты молчала? — Вы же меня знаете, — возмутился Гидеон. Уайт не повернул головы в его сторону, а кивнул подбородком на меня. — У неё гемофобия. Ручаюсь, что она выглядела бы гораздо хуже, если Люси и Пол добились бы своего. — Гемо это ведь не гомо? — уточнил демон. — Крови что ли боишься? Я посмотрела на Гидеона, и уловила в его внимательном взгляде такой же вопрос, как и у Химериуса, только без слов. Точно также без слов изобразила ответ пожатием одного плеча и отведением руки в сторону: «да, ты же слышал». Теперь он определенно узнает, когда вернется Гвендолин, что на её месте была другая девушка. Хотя, наверное, она сама бы ему и так рассказала. — В записях нет ни единого слова о вашем визите к леди Тилни, — сказал мистер Джордж, пролистывая хроники. — Но ведь вы общались по меньшей мере с тремя хранителями. Да ещё и стражи, которые охраняют коридоры. Может, вы запомнили чьи-нибудь имена? — Первый секретарь принял нас лично, — сказал Гидеон и поправил волосы ладонью, крупным жестом убирая их со лба. Пожалуйста, прекрати гипнотизировать меня своими движениями. — Вроде его звали Бёрджес, как-то так, — продолжил он. — Он сказал, что братья Джонатан и Тимоти де Виллеры должны прибыть на элапсацию вечером, а леди Тилни уже элапсировала с утра. Затем мужчина по фамилии Уинсли отвёз нас в Белгравию. Он должен был отвезти нас обратно, но когда мы вышли из дома, его экипажа и след простыл. Нам пришлось дожидаться обратного прыжка в убежище. Химериус вновь оказался над столом, на этот раз зацепившись хвостом за люстру. — У меня сейчас башка лопнет от такого количества фамилий, которые он выдал за пару предложений. Тебе нравятся умненькие, да? Я тоже такой, поверь, — промурлыкал он в положении раскачивающегося маятника вниз головой, облизнул лапки и пригладил брови, прихорашиваясь. Я покраснела от слов демона. Неужели со мной действительно всё так очевидно, или только Химериус может раскусить меня на раз-два? Взяла пирожное, чтобы отвлечься, а заодно и прикрыть лицо пузатой фарфоровой чашкой с золотым ободком, сразу запивая кусочек. — Отчёт об этом дне составлен хранителем Внутреннего Круга, неким Фрэнком Майном. Здесь всего пара строк, немного о погоде, затем о марше протеста суфражисток в Сити, а затем о том, что леди Тилни вовремя явилась на элапсацию. Никаких особых происшествий. Близнецы де Виллеры здесь не упоминаются, хотя в те годы они уже были членами Внутреннего Круга, — Мистер Джордж вздохнул и захлопнул фолиант. — Очень странно. Всё это напоминает какой-то заговор. — Кто отпустил извозчика? — с подозрением спросил доктор Уайт. Посмотрел сначала на меня, потом на Гидеона. — В существование предателей среди адептов верится с трудом. — Какой мнительный тип, — Химериус спрыгнул на стол и уставился прямо на доктора Уайта. — У самого небось скелетов в шкафу целый ворох. — Леди Тилни вышла из комнаты сразу, как только появился Пол, — сказала я. В коротком выдохе и опущенных ресницах Гидеона читалось одобрение. Нет, мне могло почудиться, конечно, но по таким микро-движениям я начинала понимать его настроение. — Главный вопрос остаётся прежним: откуда Люси и Пол узнали о том, что Гидеон и Гвендолин появятся у леди Тилни именно в этот день и именно в это время? — спросил мистер Уитмен. — Случайность как вариант, — я ещё откусила от пирожного. Фальк де Виллер пристально наблюдал за мной. — Они тебе понравились? — спросил он явно с двойным умыслом. Наверное, хотел выяснить, знаю ли я о наших родственных связях. Но в эту игру могут играть двое. — Славные ребята, — кивнула я. — Я не почувствовала угрозы от них. — Не почувствовала угрозы? Ты ещё слишком мало знаешь, чтобы с уверенностью судить, — начал доктор Уайт, но Фальк перебил его. — Мне хотелось бы услышать подробности вашего пребывания в доме леди Тилни. Любопытно также узнать, каким образом вам удалось избежать уколов, если Полу и Люси действительно нужна ваша кровь. Химериус только-только вальяжно развалился прямо в центре стола, но тут же встрепенулся. — Нам повезло, — сказал Гидеон. Голос его даже не дрогнул. — Я сразу заметил: что-то тут не так. Леди Тилни, казалось, ни капли не удивилась, когда нас увидела. — Стол был накрыт на троих, — подхватила я на полуслове. — И когда появились Пол, Люси, а затем в дверях вырос швейцар, Гидеон тут же схватил меня за руку, и мы выбежали через другую комнату, а по второй лестнице спустились вниз. — Экипаж куда-то исчез, поэтому нам пришлось бежать сломя головы, — добавил Гидеон. Все задумчиво и напряженно уставились перед собой. — Спелись, голубки. А что? — спросил Химериус в ответ на мои нахмуренные брови. — Разве я не прав? Ну, так и быть, не буду тебя смущать, — он устроился на спинке моего стула и похлопал лапой по моему плечу. — Буду кричать тебе на ухо «Стейси», если что. — Странно, — сказал доктор Уайт. — Если бы они действительно решили вас задержать, то вооружились бы до зубов и позаботились о том, чтобы вам невозможно было уйти. — Мне кажется, мы их просто перехитрили, — сказал Гидеон, чем заслужил подозрительные взгляды всех хранителей. — Перехитрили? — переспросил Фальк, выражая всеобщее недоумение. — Ты всегда действовал напрямую. И если надо было — дожидался прыжка, ввязываясь в поединки. — Я теперь не один, — спокойным твёрдым голосом ответил Гидеон. — Оружия у меня с собой не было, а крав-мага имеет успех, если напарник владеет им не хуже, чем я, — ловко закинул «камушек» о подготовке не того Рубина. — Хм, — покачал Фальк головой. Все продолжали смотреть на Гидеона недоверчиво, а он не мог собственными силами залатать брешь, заключенную в моём скрытом ото всех чистосердечном признании: «я заставила его остаться и поговорить». — У меня появилась догадка, — медленно сказал мистер Уитмен, покручивая на указательном пальце правой руки свой перстень с печаткой. — И чем дольше я думаю, тем больше убеждаюсь, что я прав. Если… Черт, я ведь только что подумала о том, что реально произошло в доме леди Тилни. — Почему вам обязательно нужно найти виноватого? — перебила я учителя, спасая положение. — Может, стоит посмотреть сначала на свои действия? Два дня подряд хроники не фиксируют истину — ни одного слова о том, что мы вышли из здания в 1782-м, так же, как и ни слова о путешественниках из будущего в 1912-м, что выясняется только на собраниях после прыжков, а в итоге нас подозревают в связях с беглецами? Ладно я, но он-то здесь причём? — я кивнула на Гидеона. — Он нужен вам как никто другой, так будьте добры доверять, а не относиться как… — я гневно выдохнула, обводя всех взглядом по очереди, а сравнение в голову пришло само собой, — как к триффидам в романе Джона Уиндема. Когда они приносят ценный материал и находятся в абсолютном подчинении — то все прекрасно, но стоило только начать действовать самостоятельно, учитывая что вас всех там не было, — так сразу подозреваемые номер один. А еще и вся дюжина путешественников взялась неизвестно откуда. Мы люди, а не опасные растения. Мы не враги вам. — Стейси, — остудил мой пыл Химериус. Просила ведь обращаться по-другому. Но, надо признать, моë собственное имя работало лучше в критической ситуации. — Эй-эй, притормози. Ты, конечно, их классно разделала, вон, сидят с открытыми ртами, но что значит слово девочки-подростка против компании взрослых мужчин? Мистер Уитмен широко улыбался. — Идеальный дуэт, ни одной фальшивой ноты. — Ты понимаешь? — спросил демон. — Теперь они все тоже в курсе твоих чувств. Я вижу, что с каждым разом ты защищаешь его всё самоотверженнее. — Леди Ариста дубль два, — проворчал доктор Уайт. — А мне вспомнилась Грейс с сырным пирогом, — улыбнулся мистер Джордж. Он разрядил обстановку, разогнав бурю одной фразой, после которой стали улыбаться все хранители, а не только мистер Уитмен. — Помнишь, Фальк, как она зарядила тебе им по рубашке? — Это был малиновый торт, и я тогда был очень молод, — он перевел взгляд на Гидеона, и я вместе с ним. Гидеон смотрел на меня неотрывно своими глубокими зелеными глазами. Я бы многое отдала за то, чтобы понять, о чем он думал. Невозможно отвернуться, прервать наш зрительный контакт, вырваться — вот что ощущала я. Мой вопрос, кажется, витал в воздухе: ты теперь тоже понял, что нравишься мне? Но он молчал, не улыбался, только смотрел. Как же глупо бросаться защищать его перед всеми. Как же пугающе знать, что я готова это повторить, если понадобится. Как же страшно влюбиться в него. — Если он вместе с остальными не понял, то либо дурак, либо влюбленный дурак, — заметил Химериус. — И я не знаю, что в твоём случае хуже. Потому что видит он перед собой другого человека, а не то, что хотелось бы тебе. Слова Химериуса заменили мне бочку с ледяной водой. — Можно мне на элапсацию? — попросила я почти срывающимся голосом. Этот день был слишком насыщенным, и мне нужен отдых. — Простите за проявленную дерзость. А сейчас можно мне побыть одной? Трусливо сбежать после сокрушительного падения. — Но мы ведь хотели услышать твои воспоминания о Люси и Поле, — сказал мистер Джордж. — Каждая деталь, как, например, впечатления об одежде или словах, может дать нам подсказку, в каком времени их следует искать. — Она сможет рассказать нам об этом завтра или послезавтра, — сказал Фальк с явным сочувствием ко мне, а затем отдал приказ тоном Магистра. — А сейчас отправляйся, пожалуйста, вниз, отведи Гвендолин на элапсацию. Мистер Джордж растерялся от такой резкой перемены. Я бы тоже не поняла желания Фалька помочь мне, если бы не наш разговор сегодня днем в швейной мастерской. — Давайте я пойду с Гвендолин к хронографу и прослежу за ходом прыжка во времени, — сказал мистер Уитмен, вставая и отодвигая стул. — Хорошо, — Фальк согласно кивнул. — Двух часов будет достаточно. Можно поручить кому-нибудь из адептов, чтобы он встретил её по возвращении. А ты нужен нам здесь. Я встала из-за стола, ни на кого не смотря. — Пойдём, Гвендолин, — позвал мистер Уитмен, — чем раньше ты с этим справишься, тем быстрее отправишься спать. Тогда завтра в школе ты сможешь работать наравне со всеми. С нетерпением жду твоего сочинения о Шекспире. Но в качестве исключения могу принять работу по «Дню триффидов». Тебе наверняка есть, что ещё сказать по этому произведению. Зачтём как персональный факультатив по английской литературе XX века. — Доброй ночи, Гвендолин, — пожелал Фальк, чем заставил меня посмотреть на остальных. — Доброй ночи, — пожелала я в ответ. И, конечно, не смогла не посмотреть на промолчавшего Гидеона. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся. Ласково. Или я всего лишь желала так думать о его улыбке. «Утешь меня, утешь, мне кто-то в сердце забивает гвозди!» — вспомнились строки Цветаевой о сопернице, пока сердце щемило от тоски. Ничего, это ничего. Я просто устала и поэтому не смогла себя контролировать. Больше такого не повторится, обещаю. — Никто не собирается жечь вас огнеметами, — сверкнул доктор Уайт глазами в мою сторону, — но не забудь завязать ей глаза, Роберт, — напоследок обратился он к мистеру Уитмену. Что ж, во всяком случае, он понял, что я имела в виду, упоминая триффидов. Мистер Джордж раздосадованно хмыкнул. Выходя за дверь в сопровождении мистера Уитмена, я услышала голос пожилого мужчины: — Неужели вам не приходило в голову, что как раз из-за столь ограниченного поведения происходит то, что происходит? Ответил ли ему кто-то или нет, я уже не услышала. Тяжёлая дверь захлопнулась, голоса стихли. Химериус почесал затылок кончиком хвоста. — И всё-таки чёрный тип сам что-то скрывает! Утопшего сына, наверное, — подумала я мимоходом. А судя по поведению демона, призрака Роберта в зале не было. Наверное, он просто не остался в этом мире, и к лучшему, потому что маленькие мальчики не заслуживают такой судьбы. — Не принимай всё слишком близко к сердцу, Гвендолин, — сказал мистер Уитмен. Он вытащил из пиджака чёрный платок, сложил его и приложил к моим глазам. — Ты для нас игрок новый. Таинственная незнакомка. На меня навалилась странная апатия, но я могла, тем не менее, думать. Наверняка настанет день, когда я прокляну свою отличную память. Те же слова он должен был сказать Гвен. Но как удивительно они заиграли в моём случае — он просто открыто признался, что знает мою тайну. — Мистер Уитмен, прежде чем вы завяжете мне глаза, мы можем заглянуть в ателье мадам Россини и забрать мои вещи? Шекспир составит достойную компанию мне в прошлом. — Конечно. Тогда я хотел бы прочесть в сочинении твои мысли относительно «Ромео и Джульетты». На любую тему, которая заденет тебя в трагедии, — шагая по коридору, мистер Уитмен помахивал перед собой платком. Настроение у него явно было хорошее. — Можешь спокойно переодеваться в свои вещи, в этом путешествии тебе не придётся ни с кем встречаться. В какой год мы должны тебя отправить? — Какая разница, нам с Монтекки и Капулетти всё равно, — сказала я. — Да-да, нужно отправить тебя в тот год, где тебе точно никто не помешает. Начиная с 1945 года никаких проблем не возникнет, а вот раньше это помещение использовали в качестве бомбоубежища. Как насчёт 1974-го? Это год, в котором я родился. Хороший был год, — он улыбнулся. Я приободрилась от его слов о дате рождения. Ещё не всё потеряно для… меня. — Но раз тебе всё равно, тогда давай зададим в 1948-й год — Летние Олимпийские игры в Лондоне. — А мне снова придётся тебя ждать? — притворно вздохнул Химериус. — Ладно хоть всего два часа, а не девяносто девять лет. Мистер Уитмен открыл передо мной дверь мастерской мадам Россини, но сам остался ждать в коридоре. — Бон суар, лебедушка. Твоя причёска… — всплеснула руками швея, но оценивающе осмотрела и сказала: — очень идёт тебе. Уи, так оно и есть.Но ты ведь сделала её только по возвращении? — Конечно. Ой, остальные шпильки остались в сюртуке Гидеона, — я потянулась к пучку, чтобы отдать шпильку с камнем, но мадам Россини тут же подлетела ко мне и остановила. — Оставь себе, моя милая. Там лабрадори́т, который удачно сочетался с рыжими волосами другой девушки. И зелеными глазами юноши. Новые украшения ещё не были готовы к сегодняшней миссии. Но теперь следует использовать другие камни, поэтому забери. Никто ничего не узнает, — подмигнула она, развязав голубую атласную ленту на моей талии. — Спасибо, мадам Россини, — вежливо ответила я. Когда натягивала форму, осторожно спросила из-за ширмы: — А можно ли мне забрать и платье? Оно такое красивое. И это первая вещь в жизни, которую сшили специально для меня. Вряд ли меня пустят ещё раз в начало XX века, но один взгляд на это платье будет придавать мне сил и вдохновения, — соврала я. Мне ведь надо в чём-то прыгнуть к Люси и Полу. — Хм. Ну, что же, в моём ателье столько платьев, что одно можно увести из-под носа мужчин, — хихикнула она. Я вышла к ней и в порыве чувств обняла. — Да, лебёдушка, ещё кое-что. Она подошла к столу, открыла шкатулку и достала из неё маленький предмет. — Может быть, это поможет тебе спать лучше, — мадам Россини вложила мне в руку расшитый мешочек. — Лаванда прямо из Прованса, я сама её собирала, будучи в гостях у сестры. Я не ожидала такого участия со стороны этой женщины. — Бери, ма пти, у меня целый запас таких. — Вы так добры, мадам Россини, — и я снова её обняла. Платье осталось в мастерской ждать окончания элапсации, а мы с мистером Уитменом в молчании дошли до комнаты с хронографом, где нас уже ждал, конечно же, рыжеволосый мистер Марли. Он терялся и краснел даже когда здоровался со мной, но производил приятное впечатление. Пока Химериус баловался, проходя через стены, мистер Марли с благоговейным трепетом следил за действиями мистера Уитмена, доставшего хронограф из сейфа и поставившего его на стол. — Ну и камешки! — Химериус высказал, наверное, и мысли мистера Марли. — Неудивительно, почему они прячут эту штуковину в самом тёмном чулане. — Гвендолин, фонарик, — показал мистер Уитмен на стол одной рукой, пока другой настраивал хронограф. — Юная мисс выбрала 1948-й в качестве года для элапсации. Вы знаете, что проходило тогда в Лондоне, мистер Марли? — Олимпийские игры, сэр, — ответил Марли и густо покраснел. — Очень хорошо, а какой пароль был во время их проведений? — Главное — участие, — пробормотал Марли, немного заикаясь. — Вот же заучка. Даром что рыжий, — Химериус состроил презрительную гримасу. — Обычно рыжие — такие пройдохи. — Тогда долго не меняли пароль, поэтому и выбор пал на 1948-й, чтобы не заглядывать в хроники, — мистер Уитмен выпрямился. — Полдень 12-го августа, думаю, отлично, подойдёт. Я подошла к хронографу и подала руку мистеру Уитмену. Химериус приземлился рядом со мной. — А что теперь? — нетерпеливо спросил он. — Ты же не влезешь в эту штуковину. Мистер Уитмен открыл заслонку хронографа и вложил мой указательный палец в отверстие. — Возвращайся, а то я так устал ходить в церковь по расписанию. Мне было ужасно интересно, что за среду ты имела в виду, — признался демон напоследок. — Заманила меня, негодница. Мистер Марли от нетерпения широко раскрыл глаза. Я зажмурилась и крепко сжала фонарик вместе с лямкой рюкзака, а затем почувствовала уже знакомый рывок всего тела. Приземлилась на ноги, что давалось всё легче с каждым разом и начала оглядываться по сторонам с надеждой. С потолка свисала одинокая лампочка, в её свете были видны ящики, старые шкафы и стулья, громоздившиеся у стен комнаты. Есть! Передо мной стоял молодой мужчина со светлыми волосами, уложенными на косой пробор. За круглыми маленькими очками были добрые голубые глаза, тут же напомнившие о моей родной бабушке. — Привет, — робко сказала я. — Гвендолин Шеферд? — на мой утвердительный кивок он дрожащими руками вытянул бумагу из кармана брюк на подтяжках (подтяжки, видимо, собрались меня преследовать до конца тяжёлой среды) и протянул мне. Бумага была пожелтевшей и немного затёртой на сгибах. На листке в клетку были записаны уже знакомые мне слова. Лорду Лукасу Монтроузу. Важно! 12 августа 1948 года в 12.00. Алхимическая лаборатория. Необходимо прийти одному. Гвендолин Шеферд Кажется, не совсем те слова, что я ожидала, но удивительным было другое. Почерк был такой красивый и ровный, что я на мгновение залюбовалась. Не небрежный Гвендолин, и уж совершенно точно не мой собственный. Чей-то чужой. Наверное, Люси или Пола, или даже леди Тилни — тут же подумала я, складывая записку обратно.