Солнце взойдет

      Когда Аделаида вместе с братом пришла на Гриммо по требованию Грюма, чтобы окончательно разъяснить ситуацию с предательством девушки, то дома никого не оказалось. Только Кикимер продолжал негодовать по поводу грязнокровок, предателей крови и негодника-наследника, поддакивая каждому слову портрета Вальбурги Блэк. Домовика пришлось здорово прижучить, чтобы выяснить, куда пропал весь Орден Феникса разом.       Пожиратели Смерти заявились в Хогвартс, по всей видимости убили Дамблдора и теперь строят свои порядки в замке.       Оставлять Реджинальда один на один с Кикимером точно не вариант. Домой отправляться — время зря терять. Вздохнув, Аделаида крепко хватает ребенка за руку, аппарирует в Хогсмид и оттуда, кинув Петрификус в продавца «Сладкое Королевство», пробирается в Хогвартс через потайной путь, про который когда-то обмолвились близнецы. Шум от битв в разных местах здания слышен даже в тоннеле, что заставляет думать все плохое сразу.       Приготовив палочку, взяв брата на руки, Аделаида старается как можно скорее и незаметнее пробраться на восьмой этаж, где Реджинальда можно оставить в Выручай-комнате на время битвы. Вот только, очевидно, не натыкаться на врагов в Хогвартсе у нее никогда нормально не получится, потому что на шестом этаже ей перегораживают пусть Альфред и Эллиот — без масок, в черных мантиях и с такими лицами, что даже повидавший смерть испугается. — Кто же это у нас? — приторно-ласковым голосом произносит Альфред. — Малышка Аделаида, — чуть улыбается Эллиот. — Просто дайте пройти, придурки, — выставив палочку, требует девушка.       Реджинальд испуганно прячет лицо в темных волосах сестры, и слизеринка ласково целует его в висок. За прошедшие месяцы, стоило младшему Остин узнать, как может по-настоящему жить обычный ребенок, он стал намного счастливее. Это — одна из главных причин, почему Аделаида просто не простит себе проигрыш против семьи в очередной раз. Ведь тогда Реджи заберут и снова начнут пропагандировать чистоту крови.       Сражаться с ребенком на руках тяжело, но выпускать его тоже нельзя — в любой момент могут спокойно схватить в черном вихре. Секо приходится прямо по старой ране на бедре, Аделаида сразу сбавляет обороты в защите из-за приступа боли, и кажется, что все конечно, как в Пожирателей прилетает Петрификус, а Сириус перехватывает Реджинальда себе на руки, позволяя девушке справиться с раной.       Эллиот и Альфред отлетают в стену и замирают, не имея возможности пошевелиться. — Чем ты думала, когда шла сюда с маленьким братом?! — возмущается Блэк, пока Аделаида отрывает от блузки лоскут ткани и перевязывает бедро. Черное сразу пропитывается алым.       Вместо ответа Остин резко забирает Реджинальда обратно и двигается дальше. Сириусу ничего не остается, как идти следом, потому что из-за раны девушка уже не могла спокойно отбиваться в случае очередного нападения. Они пробираются мимо картины Полной Дамы, проверяют восьмой этаж на наличие врагов и, отыскав Выручай-комнату, сразу в ней прячутся.       Там куча подушек, детский манеж, игрушки, фрукты и вода. Все, что нужно полуторагодовалому ребенку, чтобы провести несколько часов в одиночестве. Аделаида укладывает брата в манеж, перетаскивает как можно больше вещей ближе, и целует в лоб. — Малыш, побудь один пока, но я скоро вернусь и заберу тебя, хорошо? — Я побуду с ним, госпожа Аделаида, — вдруг произносит голос Ло, и Сириус, возле которого домовик и появился, испуганно шарахается.       На удивление Блэка, Аделаида сразу соглашается, просит в случае чего ее отыскать и, взяв его за руку, быстро выходит в коридор. Комната исчезает, будто и не было вовсе. Девушка перетягивает бедро сильнее, завязывая второй узел, наконец завязывает волосы в хвост и прислушивается. Сквозь окно льет зеленоватый цвет, дающий понять, что в небе горит Черная Метка. — Это правда, что Дамблдор мертв? — Гарри сказал, что его убил Снейп.       Что-то такое следовало ожидать. Снейп и Нарцисса прошли Непреложный Обет, вроде как, и в большинстве случаев Северус должен был закончить дело Драко. Почему он на это пошел — непонятно, но разбираться времени нет. Кивнув самой себе, Аделаида уже без сопровождения Сириуса отправляется на помощь Ордену.       Хоть что-то же в этой жизни она должна сделать правильно.       Похоже, битва продолжается уже несколько часов. Вдали горит хижина Хагрида. Джинни вместе с Невиллом отбивается от Долохова, Гарри вроде продолжает войну с Беллатрисой. Аделаида под непонимающие взгляды старых друзей помогает им, ничего не говоря (разве только ругательства в адрес Пожирателей), и так же быстро исчезает, когда поединок приходит к какому-либо исходу.       Все идет относительно хорошо. Фред и Джордж даже умудряются пошутить про смену кожи змеей, намекая на вечные перебежки Аделаиды от одной стороны к другой. Ремус говорит, что что-то такое и ожидал после новостей о побеге девушки от семьи. Все почти спокойно (насколько позволяет ситуация) до того момента, пока Аделаида, уже вместе с нашедшим ее Сириусом, не натыкается в коридоре пятого этажа на Фенрира Сивого.       Склонившегося над Биллом, у которого лицо и грудь исцарапаны когтями оборотня в кровь и разве что не страшное месиво. — Инкарцеро! Круцио!       Последнее заклинание слетает с языка прежде, чем Аделаида успевает подумать. Сердце в считанные секунды начинает биться с неистовой силой, отбивая ритм в вспотевших висках. Рука с палочкой начинает дрожать, тело резко ослабевает, но девушка бросается вперед, отпихивая еще одним заклинанием Сивого куда подальше от Билла, падает перед парнем на колени и не сдерживает несколько капель слез. — Билл, черт возьми, посмотри на меня!       Билл правда смотрел. Первые две минуты после появления Остин и Блэк, потому что голова была повернута в ту сторону, откуда они пришли. В момент заклинаний он уже потерял сознание от потери крови и нестерпимой боли. Удивительно, как не кричал еще. Аделаида начинает истерично разрывать свою блузку окончательно, прижимать ткань к ранам, слезы застилают глаза так, что ничерта не видно. — Билл, пожалуйста.       Аделаида перестает мельтешить только когда Сириус кидает ей на голые плечи свой пиджак. Вся блузка ушла на пропитку кровью, и это особо не помогло. Девушка сжимает пиджак пальцами до полного побеления и тяжело вздыхает, стараясь справиться с эмоциями. — Сегодня не полнолуние, но нет вероятности, что он не обратится, — вытирая слезы, говорит шепотом, — Отнеси его в Больничное крыло, а мне надо в запасы Снейпа наведаться и приготовить нужное зелье.

***

      Видеть Билла в таком состоянии сродни аду. Остин приготовила зелье как можно скорее и, вернувшись в Больничное крыло, отправила Сириуса помогать остальным, пока сама осталась с Уизли под присмотром мадам Помфри. Колдомедик еще со школьных лет слизеринки помнит, как она варила лечебные зелья, нередко лечила Чарли от встреч с магическими существами и вроде как собиралась в Мунго пойти работать, если семья разрешила бы.       Аделаида аккуратно смазывала каждый полученный шрам, старалась сдержать нахлынувшие вновь эмоции и молилась всем богам, великим колдунам и кому-то еще, чтобы Билл очнулся. Хоть оборотнем, хоть человеком, хоть кем — только бы открыл глаза и жил. — Пожалуйста, Билл, ты только живи, хорошо? Я могу навсегда уйти из твоей жизни, могу уйти из Ордена Феникса, все, что захочешь, сделаю, только живи, прошу.       Она берет Билла за руку и прижимает перепачканные в крови костяшки к губам. Ее не волнует, что парень по сути уже жених Флер Делакур, но границы дозволенного не переступает. Девушка и правда готова на что угодно, если это вернет Уизли обратно.       Но ей приходится ждать окончания битвы, полного исчезновения Пожирателей Смерти и появления всех из Ордена в Больничном крыле, чтобы почувствовать, как Билл неосознанно сжал руку, за которую она держалась. Этого хватило, чтобы облегченно выдохнуть. Волшебница возвращается к лечению ран вместе с Молли, передав ей часть лечебного зелья, и совсем не участвует в разговорах, хоть и чувствует на себе взгляды полного непонимания. Реджинальд сидит на руках у Сириуса, молча наблюдая.       Флер приходит последней. Она расталкивает всех и оказывается рядом с кроватью. Испуганно охает и отступает, наступая Рону на ногу. Зрелище действительно нелицеприятное. Аделаида вскользь думает, что сейчас, оправившись от шока от увиденного, невеста бросится в слезах к своему любимому. Но Делакур остается стоять на месте, пока Ремус успокаивает собравшихся, что Билл полностью ликантропией не заразился — лишь малой частью, которая будет отражаться на предпочтениях в еде и бессонницей в полнолуние. И это еще точно не ясно, произошло ли заражение. Может, иммунитет Билла очень хороший. — А шрамы? — вдруг спрашивает Флер. — Шрамы оборотня почти невозможно убрать, — спокойно отвечает Люпин. Он наносил себе в полнолуния увечья почти всю жизнь, и точно знает, что происходит со шрамами.       Флер стоит еще несколько минут, тем временем Фред и Джордж стараются разрядить обстановку глупыми, но действительно смешными шутками. Все проходит хорошо, пока француженка не замечает молчаливую Аделаиду в пиджаке Сириуса. — А ты еще кто такая?! — Можешь звать меня «Никак», — даже не повернувшись, отвечает Остин и начинает замазывать раны на руках.       Вместе с ответом слизеринки Билл решает неожиданно подать голос. Он не открывает глаза, даже не пробуждается, но произносит тихое «Аделаида» так, что у девушки внутри все переворачивается. Он говорил с надеждой, что ли, вот только на что? Фред, Джордж, Гарри, Джинни и Гермиона вдруг начинают смеяться, и взрослые смотрят на них, как на сумасшедших. Только отсмеявшись, Фред сообщает, что, когда Рон валялся в отключке после медовухи, то, находясь в палате с Лавандой-своей-девушкой и Гермионой-своей-лучшей-подругой, назвал имя последней. — Ты сможешь вывести эти шрамы? — оставив без внимания произошедшее, спрашивает Флер. — Можно попытаться, но, думаю, пусть Билл сам решает. Его тело — его дело, все такое, — пожимает плечами Аделаида.       Еще несколько минут молчания. — Боюсь, если он решит оставить шрамы, то моей красоты на нас двоих не хватит, — почти печально произносит Делакур. Аделаида резко останавливается, как и миссис Уизли, и переглядывается с ней непонимающими взглядами. — Прости? — не сдержавшись, спрашивает слизеринка. Ее начинает всю трясти от надвигающейся злости, — Красоты не хватит, если шрамы останутся? Да какое вообще будет дело до этих шрамов, если Билл будет жив? — Я не могу быть с человеком, чей внешний вид может сказаться на наших детях. Да и тем более — может передать им ликантропию!       Аделаида вскакивает, опрокидывая стул. Обходит постель, отталкивает попытавшегося схватить ее Сириуса, подходит прямиком к Флер и едва сдерживается от того, чтобы не схватить ее за белые волосы. — Ты совсем с мозгами не дружишь? Билл мог погибнуть, — на этом слове голос задрожал, едва подавляя слезы, — Он мог умереть, а тебе важна внешность? Он не заражен настолько, чтобы передавать ликантропию детям, да даже если бы и передал, чтобы ты сделала? Бросила и его, и детей? — Никак, не лезь, куда не просят, — раздраженно бросает Флер. — Ох, куда не просят?! — Аделаида рассержено толкает девушку в грудь, — Я этого придурка люблю уже девять лет люблю, я ради него и этой семьи какую только чертовщину не творила, шрамы получала похлеще, чем сейчас у Билла. И если бы я была на твоем сейчас месте, без грязного прошлого, с хорошим будущим — я бы, черт возьми, сидела рядом и лечила его вместе с Молли, я была бы рядом каждую чертову секунду! И ты сейчас, имея все это, отказываешься из-за каких-то полосок?!       Неожиданно на плечо Аделаиды ложится тяжелая рука Артура. Он несильно сжимает пальцы. — Флер, думаю, тебе пора уходить. Но советую объясниться с Биллом позже.       Флер пафосно разворачивается и быстро уходит. Аделаида сжимает пальцы в кулаки, вытирает выступившие слезы. — Мне тоже пора. — Нет, — подает голос Фред, — Кажется, мы все тут пониманием, про какую чертовщину ты говорила. Расскажешь потом, как соберешься для этого с силами. Но Билл назвал твое имя, а значит, нуждается сейчас в тебе даже на бессознательном уровне. Ты нужна нашему брату, как никогда раньше.       Сириус предлагает забрать Реджинальда на Гриммо, пока Аделаида останется в Больничном крыле. Никто не против такого исхода событий. Девушка обещает сразу же сообщить о пробуждении Билла, прощается со взрослыми и отправляет младших отсыпаться, а заодно и успокоить перепуганных сокурсников, которых преподаватели закрыли в гостиных до полного спокойствия.       Остин садится обратно на свое место, вновь берет Билла за руку и замечает слабую улыбку, ничуть не испорченную пересекающим губы шрамом. Думает мельком, что рыжему совсем не везет в любви: то дочь Пожирателей Смерти, которая носится меж двумя сторонами постоянно; то зацикленная на красоте француженка. Только сейчас, успокоенная и уставшая, Аделаида замечает до боли знакомое кольцо, лежащее на тумбочке рядом с постелью. Через кольцо протянута оборванная веревка, дающая понять, что украшение носили на шее. Не мог же Уизли носить его все эти годы?