Октябрь, 1971 башня Гриффиндор.
Элеонора проснулась ещё до рассвета из-за очередного сильного ливня за окном. Сейчас была суббота, а по сему девочки будут спать ещё как минимум часа четыре. Чтобы их не будить, Грин надела простенькое повседневное платье, уложила свои буйные локоны и подхватив школьную сумку, спустилась в гостиную. Здесь, как и ожидалось, не было ни души. Эл заняла один из подоконников, забравшись туда с ногами и решила посвятить это утро домашнему заданию. Не прошло и десяти минут, как в гостиную удачно заглянул один из домовых эльфов и с радостью согласился принести девочке утренний кофе. Грин заметила, что уже неплохо справляется с трактовкой английского сленга волшебников в школьных учебниках и всё реже обращается к словарю. Это не могло не радовать, особенно если брать во внимание её повышающуюся с каждым днём успеваемость. Эл никогда не была отличницей по всем предметам, потому как просто не считала нужным учить уроки по некоторым из них. Но стабильный статус «хорошистки» был всегда при ней. Вот и сейчас блондинка упорно игнорировала Историю магии и её самый не любимый предмет — Прорицания. Девушка всё никак не могла взять в толк, зачем кому-то знать дату своей смерти или трактовку обычных снов. Ведь если ты будешь знать значение своего сна, то он сразу станет чем-то вроде предсказания или чего похуже, а если сны считать просто снами, игрой воображения, то они так и останутся просто снами. Так зачем волшебникам усложнять себе и без того паранормальную жизнь? Рассуждала Эл уже который день, впрочем, Лили не была с ней в этом согласна и упрямо твердила, что трактовка сна может однажды предостеречь от ужасной судьбы. Но ведь судьба на то и судьба, чтобы всегда оставаться неизменной для каждого! И всё-таки они пытаются... Только зря теряют время! Всё равно рано или поздно все мы разойдёмся по двум царствам и зачем этого пытаться избежать? Закончив с мысленной дискуссией, Элеонора дописала домашние конспекты по Трансфигурации и Травологии на понедельник и принялась за изучение очередного заклинания. Недавно Лили заметила, что у Грин всё лучше и лучше получается справляться с непокорной палочкой (заклинания теперь выходят правильными не с двадцатой, а с десятой попытки! Прогресс!) и всё-таки это тоже было огромным облегчением для Эл и прямое доказательство того, что она тоже способна обучиться палочковой магии. Закончив с домашним заданием и обнаружив, что гостиная всё ещё пуста, девочка сходила за Ведьмовским дневником. За эти дни она ни на йоту не продвинулась в разгадке всех его тайн, но всё-таки подчеркнула парочку любопытных заклинаний, а после нескольких вылазок в библиотеку, обнаружила идентичные заклинания, только для волшебников ( для них они написаны на латыни и сдобрены целыми страницами, иллюстрирующими движения палочкой). Грин была приятно удивлена, когда ей удалось провести ещё с десяток таких параллелей с паранормальным и волшебным миром. И пришла в неописуемый восторг, когда поняла, что именно имел ввиду Дамблдор, говоря, что ей пригодится эта книга в учёбе. Ведь большинство заклинаний она сможет накладывать по-старому, не пользуясь палочкой, а просто зачитывая Фиванский текст, как стих. И почему бы не протестировать одно из них сейчас? Удостоверившись, что она всё ещё одна, Элеонора подошла к потухшему камину и сложив пальцы в треугольник, затем поменяв его на крест из указательных пальцев, плавно повернула ладони к очагу и прошептав заклинание, поморщилась от удовольствия. Эл любовно оглядела ранее чёрные паления, которые вновь были поглощены ярким оранжево-алым пламенем. Довольно кивнув, девушка дождалась возмущённого Салема, который был явно не в восторге, что его хозяйка только что в открытую использовала ведьмовскую магию и взяв свою сумку, направилась в библиотеку. Сегодня в её планы входило отделаться от задания, которое было связано с выбором зелий и походом к местному лесничему, который обещал ей рассказать побольше о существах, обитающих в Запретном лесу. ((Фамильяр фамильяром, а знания всё-таки не помешают). Впервые за месяц библиотека была полностью пуста. Даже мадам Пинс не оказалось на её вечном посту. И сейчас, когда Грин не слышала разговоров, шороха пергамента и прочих тихих, но не менее раздражающих звуков, девочка сделала для себя невероятное открытие, а именно: Элеонора услышала скрежеты невидимых перьев, хлопочущих над старыми фолиантами под самым потолком. Она конечно знала, что в волшебном мире существуют автобиографии известных людей, что пишутся сами во время их жизни, но ни разу не задумывалась, что подобное она сможет узреть в Хогвартсе. Любопытство взяло вверх и забравшись по ближайшей стремянке и вытащив один из увесистых фолиантов, она раскрыла его на пока что пустой странице и завороженно начала читать появляющиеся одна за другой строки... ...когда договор был подписан, министр Д. пожелал своему новому союзнику процветания его стране и попрощавшись, поспешил покинуть министерство Австрии, покуда на сегодня у него была запланирована также встреча с главой правоохранительных органов Австралии, где, как ему сообщили, был пойман беглый волшебник без права на выезд за границу Франции и всё же... Закрыв автобиографию неизвестного, судя по всему министра и находясь всё ещё под впечатлением, Грин осторожно спустилась с лестницы и направилась в сторону стеллажей, специализирующихся на зельях и ядах, которые так любил штудировать Северус. В первую очередь она решила бегло осмотреть содержание нескольких томов разного уровня сложности и сделать парочку наводящих пометок на пергаменте, если что-то её заинтересует. Первый том её ничуть не впечатлил. Всё от первой до последней главы показалось Элеоноре до чёртиков банальным. Второй был более интересным, но только по составам некоторых зелий. Грин не знала, что волшебники всё ещё используют в варке некоторых из них — иглы дикобраза, тогда как ведьмы уже несколько десятилетий как перешли на крапиву. Третий том ей дал несколько свежих идей по усовершенствованию одного сложного зелья с огромным количеством побочных эффектов и с весьма низким сроком действия. Потом внимание девушки привлекла не примечательная сноска на книгу по недоработанным зельям какого-то алхимика. Найдя её, Грин составила список того, что хотела бы изучить и подкорректировать с ребятами, если те не предложат что-нибудь более интересного. Но стоило девушке заглянуть в свою сумку, как в голову пришла гениальная идея, почему бы не поискать что-нибудь необычное в ведьмовской книге? Там, как она помнила, достаточно много страниц уделялось подобным зельям...***
Лили нашла её мирно сидящей прямо на полу у одного из стеллажей в библиотеке. Эванс ни раз уже замечала изменения, которые происходят во время чтения с её подругой; умиротворённое лицо, бегающий по строчкам взгляд, в котором читалось жгучее любопытство и заинтересованность и периодически нашёптывающие что-то губы. Сейчас Эл казалась ей такой домашней и открытой. Но вся ирония заключалась в том, что эта самая открытость была направлена на книгу, из которой Грин впитывала информацию, словно губка, а не на живого человека, вроде неё Лили знала её совсем немного, но всё-таки успела подметить намеренную отрешённость подруги. Она замечала, как Грин уходит вечерами в спальню раньше остальных, потому что в гостиную начинает приходить народ. Элеонора раньше всех спускалась на приёмы пищи и также раньше всех уходила, на переменах её можно было отыскать лишь в полупустых или вовсе пустых коридорах, а что касается её привычки мастерски уходить от шумных разговоров, надев магловские наушники... Эванс не совсем понимала такие порывы подруги оставаться как можно дальше от скопления людей, но спрашивать не решалась. Всё-таки Лили была не глупа, поэтому разумно рассудив, что скорее всего Эл и росла в такой обстановке. Тихой, без эмоциональной, одинокой обстановке. Вполне возможно, что у неё не было никого, с кем можно было бы поговорить или были, но такие же, как она, воспитанные по тому же сценарию. До Хогвартса Лили никогда не встречалась с детьми, как здесь. Многие были из семей аристократов с горами галеонов на счету и громкой и благородной, как они любили говорить, фамилией. У всех у них были превосходные манеры, познания в языках, истории, музыке, искусстве, у них у всех были высокие самооценки и не менее высокие требования, которым должны были отвечать непременно все из их круга общения! Все они носили одежду из ткани высшего класса и непременно сшитой на заказ, но у них не было детства... Лили была уверена, что никто из этих детей, воспитанных высшими слоями общества, ни разу не бегал под дождём, не играл в снежки и не строил снежные крепости, не ел мороженое ложкой прямо из банки, смотря при этом занимательную комедию, не ловил бабочек сачком, не готовил с мамой имбирное печенье на Рождество и не ходил с папой на рыбалку. Никто из них этого не делал. Не потому что не хотел, а потому что у них так было не принято, неподобающе для ребёнка своих родителей. От этого становилось как-то грустно и нестерпимо обидно. Нет, Лили никогда не скажет своего мнения кому-то из их высокопоставленных родителей, это будет ужасно некрасиво с её стороны. В конце концов кто она, чтобы критиковать их семейные традиции? И всё же это было как-то неправильно... — Лили, всё хорошо? — донеслось до рыжеволосой откуда-то из вне её мыслей. — Что? — Грин медленно встала, оставив книгу на полу и подойдя чуть ближе внимательно посмотрела на подругу. — Ты уже несколько минут смотришь на меня безучастным взглядом. Что-то случилось? — Н-нет. Нет, прости, просто задумалась. — рыжеволосая виновато улыбнулась. — Ты уже завтракала? Получив отрицательный ответ, Эванс подхватила подругу под локоть и повела в Большой зал, параллельно рассказывая про свой сегодняшний сон и его трактование.***
Плотно позавтракав, девочки решили вместе отправиться к лесничему. Эванс решила сбегать в спальню за зонтиком, оставив Элеонору на крыльце. Грин любила дождь, он часто скрашивал её одиночество, настукивая незамысловатый ритм по крыше или звонко отскакивая от окон при малейшем дуновении ветра. Сейчас же, при переезде в Хогвартс, она как-то запамятовала его, этот ритм, но стоило лишь остаться одной, как на сердце стало расплываться тепло от осознания, что хоть что-то осталось прежним за этот месяц. Она невольно улыбнулась, присев на возвышение у колонны и закрыла глаза, непроизвольно покачиваясь под слышимую только ей мелодию. Гром, раздавшийся прямо над замком, вывел Элеонору из своих мыслей. Девочка оглянулась на большие дубовые двери за спиной, но убедившись, что Лили всё ещё нет, быстро потеряла к ним интерес. Погода в Шотландии, как она заметила, была достаточно прохладной, но всё-таки по сравнению с климатом Красноярского края, где Элеонора прожила всю сознательную жизнь, она не была такой уж суровой. Однако осадков здесь было и вправду много больше, чем в России, особенно сейчас, когда осень достигла своей золотой середины и явно не собиралась сбавлять свои обороты по поливу растений перед зимними холодами. Но несмотря на высокую влажность воздуха и сильные ветра, здесь было красиво. По настоящему красиво. И сейчас, когда перед Эл раскинулись высокие холмы, чьих вершин было не разглядеть из-за пелены тумана, Чёрное озеро, окружённое высокими деревьями, постепенно переходящими в Запретный лес, который в свою очередь окружал Хогвартс в красно-оранжевое кольцо — всё это навевало на мысль, что именно так и должна выглядеть природная красота. Когда пришла Лили, гриффиндорки направились к маленькой неказистой лачуге у окраины леса. К ней вела крутая тропинка, выложенная каменными плитами, покрытыми трещинками от многолетнего использования. Дойдя до пункта назначения и трижды постучав в огромных размеров дверь, девочки застыли в терпеливом ожидании хозяина. Впрочем, ждать пришлось недолго, дверь открыл взрослый мужчина огромных габаритов, чьё лицо наполовину закрывала грива каштановых волос, незаметно переходящих в бороду и чьи густые, постоянно хмурые из-за чрезмерной растительности брови, делали человека перед ними преувеличенно серьёзным и строгим и лишь глаза: маленькие чёрненькие бусинки, излучающие тепло и доброту, говорили о том, что мужчина рад их видеть. — А я уж было подумал, что вы не придёте! — сказал полу-великан наверняка расплывшись в улыбке. — Здравствуйте, сэр, простите за опоздание, нам пришлось возвращаться за зонтиком. Мужчина отчего-то хохотнул, отходя в сторону и вскинув руку в приглашающем жесте. — О, что вы! В не учебное время можете звать меня Хагрид, я ещё не настолько стар! Девочки зашли в небольшое помещение, объединяющее по видимому самодельный кухонный уголок и крошечную гостиную. — Здравствуйте, мистер Хагрид. — поздоровалась Эл, окидывая взглядом помещение. — Вот, присаживайтесь! — Рубеус показал на клетчатый диван, усыпанной маленькими подушками разных цветов с подвижными изображениями различных животных. — Чаю? — Да, спасибо. — отозвалась Лили, в то время как Эл внимательно изучала большое чёрное создание, взирающее на неё дружелюбными глазами, практически идентичными с его хозяином. — Простите, мистер Хагрид, как зовут Вашу собаку? — О! Знакомьтесь, это Клык, он очень умный пёс, правда пугливый. Но с кем не бывает, правда? Все мы чего-то боимся! Когда перед каждым возвышалось по литровой кружке, от которой шёл ароматный запах травяного чая, девочки всё таки решили перейти к цели своего визита. — Мистер Хагрид, — начала Элеонора — мы с мисс Эванс заинтересовались местными красотами и, как Вы наверное с нами согласитесь, Запретный лес один из них. Мы прочитали в Истории Хогвартса о разных существах, по словам автора обитающих в этих краях, но знаете... я всегда любила слушать рассказы от людей, которые своими глазами видели то, о чём повествуют... — Мы много слышали о Ваших прогулках по лесу, мистер Хагрид. — продолжила Лили. — И мы с Элеонорой восхищаемся Вашей смелостью, сэр! И если Вы не против, нам бы очень хотелось услышать от такого человека, как Вы, истории Запретного леса. Мы уважаем школьные правила и не подходим даже близко к нему, — рыжеволосая кинула упрекающий взгляд на подругу. — но любопытства всё-таки нам, как гриффиндорцам, сами понимаете не занимать. Быть может... Вы бы смогли поделиться с нами Вашим многолетним опытом? Девочки с надеждой посмотрели на лесничего, который был искренне удивлён просьбой первогодок. — Могу! Отчего же нет? А вы молодцы, девочки, что пришли именно ко мне, а не пошли туда сами! Место это и вправду опасное...не детское, знаете ли...***
За обедом девочки сидели на самом краю гриффиндорского стола, чтобы как можно меньше человек могли подслушать их разговор. Они провели в гостях у лесничего всё время до обеда и сейчас, выслушав и немного переварив с десяток историй, были настроены на дальнейшее продумывание плана. По крайней мере Элеонора была настроена... — Это безумие, Эля! Ты слышала, что он сказал про тех огромных пауков? А что если ты случайно наткнёшься на их гнездо! А кентавры с луками и стрелами с ядом?! — Лили, успокойся. Я буду осторожной. Но это явно не убедило рыжеволосую девочку. — Эля, послушай, ты надеешься на своего фамильяра и свои силы, я понимаю, но ведь должна же быть ещё какая-то защита! А твой план больше похож на самоубийство! — Мне достаточно того, что ты перечислила. — буднично сказала Грин, нарезая стейк на небольшие кусочки. — К тому же ты будешь знать о моём состоянии. — Но что мне это даст? Как я смогу тебе помочь, если кристалл станет красным или чёрным? Нужно чтобы кто-то из старших мог помочь в случае чего... — Во-первых, если кристалл станет чёрным, помощь мне будет уже не нужна, сама понимаешь. Что касается старших... — Эл задумчиво пережёвывала брокколину. — Можешь сказать Снейпу... Лицо Эванс вытянулось толи от удивления, толи от негодования. — Севу? Но ведь он... — Он старше меня на два месяца, так что подходит под твою категорию. — Но ведь...я имею ввиду, ты же не хотела говорить кому-то... Грин вскинула бровь. — Думаешь он может проболтаться? — Эл сделала притворное задумчивое выражение. — Нет! Конечно, нет! Он никогда не предаст своих! — Значит проблема решена, не так ли? — сказала Элеонора, поднимаясь со скамьи. — А теперь мне пора, хочу поработать над проектом по зельям. Блондинка скрылась за большими дверями зала, оставляя Лили в смятении и глубокой задумчивости. Сейчас рыжеволосая отчётливо видела, насколько они разные. Абсолютно непохожие. Сидя здесь, за столом и прокручивая в голове их разговоры за последние дни про Запретный лес, Эванс понимала, что как бы сильно не старалась отговорить подругу или хотя бы выведать все её планы по поводу необычной прогулки со странными причинами, Эля всё-таки что-то не договаривает. Пазл не как не хотел складываться. Но больше всего Лили пугала сама неизвестность и осознание, что в случае с Элеонорой, утаёнными деталями могло оказаться абсолютно всё что угодно! От чего-то незначительного до чертовски кардинального! Грин тоже размышляла об этом, поднимаясь в гриффиндорскую башню. Зачем ей в Запретный лес? Что или кого она хочет там увидеть? Что заставляет идти на такой риск? Любопытство? Однозначно нет. Элеонора не из тех, кто ставит это чувство превыше здравого смысла. Но всё-таки что притягивает ведьму, словно магнит... Если быть до конца честной, Эл не сможет ответить ни на один рациональный вопрос в своей голове. Она не знала ни причины, ни своих ожиданий, ни возможных результатов. Можно было сказать, что она идёт по натянутому канату с повязкой на глазах. Она не видит, куда идёт, не видит, что там в конце и не представляет, что будет, если она упадёт. Но ведь она идёт, верно?***
Спустя ранее оговорённое количество дней, «Невыразимцы в белом» (именно так ребята назвали свою группу) снова собрались за круглым библиотечным столом. По напряжению, повисшему над четырьмя её участниками, можно легко догадаться, что они всё ещё не привыкли к обществу друг друга, и что это самое общество главным образом было вынужденным. Но так уж получилось, что трое волшебников жутко пеклись по поводу своих оценок, а Эл просто решила упростить им задачу, приняв сторону большинства. Сегодня у каждого на руках уже были свои заметки и идеи, выписанные на пергаментных листах, гуляющих между учениками. Так как идей по созданию зелья в общей сложности было всего четыре, а по усовершенствованию — девять, ребята решили выбирать из последнего. — Хочу заметить, мисс Эванс, что более усовершенствованное зелье для срезанных цветов уже было выпущено на рынок в прошлом году. — подметила Адриана, бегло оценивая работу однокурсницы. — Ладно, тогда вариант с цветами убираем. — отозвалась вышеупомянутая мисс, просматривая тем временем заметки Римуса. После нескольких минут изучения собранного материала, ребята отобрали три наиболее интересных зелья для усовершенствования и чтобы всё было честно, Лили предложила написать название каждого из них на листочке, затем свернуть, перемешать и попросить кого-нибудь вытянуть любую из бумажек. Так как в это время в библиотеке было довольно многолюдно, доброволец нашёлся быстро. Методом рандома ребята остановились на зелье, предназначенном (как утверждал создатель) для добавления в пищу при её изготовлении. Оно должно было сохранять свежесть блюда семь дней, но по многочисленным негативным отзывам от волшебниц — домохозяек, было понятно, что зелье не всегда правильно взаимодействует с некоторыми ингредиентами, создавая весьма токсичную смесь. Для исправления этого, а в последствии и усовершенствования, ребятам нужно будет проделать большую работу, однако, как это часто бывает, в глазах каждого из них горел энтузиазм. И хоть Эл тоже была воодушевлена и более чем уверена в успехе «Невыразимцев в белом», ей не пришлись по душе те взгляды, которыми обменялись её товарищи, в них ясно читалось соперничество. Каждый из них хотел показать себя. И, о, дьявол нечестивый, пусть это не приведёт к чему-то ужасному...