Зависимость

      Девушка медленно, с небольшой опаской приоткрыла дверь и убедилась, что людей в кабинке нет. Только один неживой предмет — старый дневник, что валялся у унитаза. Мэгги удивилась и стала разглядывать то, что лежало под ногами. Первая мысль была о том, что кто-то просто решил её глупо разыграть. Ей пришла в голову мысль о всем известных проказниках Уизли, но позвать их девушка так и не решилась. Она ещё раз огляделась и, набравшись смелости, подняла злосчастный дневник с пола. Выглядел он старинным: пошарпан там, пошарпан здесь, где-то старые царапины. Отсыревшие страницы и тусклый переплёт — ничем не примечательный, старый, пошарпанный дневник, абсолютно обычная книжечка, если не учитывать то, что она буквально упала с неба в женском туалете.       Бейкер покрутила дневник в руках и, совершенно забыв о том, что, возможно, в туалете кто-то есть, и её кто-то может услышать, озвучила свои мысли:       — Я либо сошла с ума, либо укурилась, — брови поднялись вверх, и глупая улыбка вырвалась на волю вместе с нервным смешком.       И после настало тяжёлое молчание, которое продлилось как минимум минут пять, чего сама Мэгги не заметила. Всё это время в её голове крутились различные мысли, и шла борьба с самой собой: открыть столь злосчастный дневник или все-таки не стоит? Ещё немного постояв в тишине, девушка решилась открыть дневник, и руки уже дотронулись до обложки, дабы удостовериться, что это всё не глупые галлюцинации, не её бурное воображение и вовсе не последствия её психических расстройств, а просто шутка рыжих близнецов, как неожиданно дверь с громким скрипом распахнулась, и в проёме показалась кудрявая макушка — это была Грейнджер. Гриффиндорка явно была чем-то рассерженна, что доказывалось её пыхтением и тихим ворчанием себе под нос. Поначалу она не заметила свою подругу, уж слишком была увлечена разглагольствованием своих не высказанных мыслей, но вскоре она подняла голову, и взгляд юной отличницы узрел слизеринку с сомнительной вещицей. Гермиона замедлилась, смотря то на дневник, то на подругу, глаза которой подозрительно сверкали. Будто впав в состояние шока, Гермиона молчала, что, к сожалению рыжей девушки, длилось недолго, и по истечении нескольких секунд глаза Грейнджер налились злобой, а лицо изобразило недовольную гримасу.       — Я искала тебя по всей школе, а ты прохлаждалась тут? Чем ты вообще тут занималась?! У тебя урок, а ты!.. Ты… — гриффиндорка неловко замолчала, пытаясь подобрать слова, но, видимо, почувствовав запах ненавистного ей табака, ещё больше рассвирепела. — А ты тут куришь!       Мэгги медленно отходила к стенке, попутно стараясь громко говорить, что у неё не очень-то и получалось: она практически шептала о том, что всё может объяснить. Но ярости Гермионы было не избежать. Слизеринку зажали в тиски, приперев к стенке, будто мышку поймали в мышеловку, и началась те самые тирада и нотации о том, какие серьезные ошибки совершает Бейкер. О том, что она запуталась, что вовсе не может нормально думать, что она уподобляется мусору, и, в конце концов, то, что она портит зубы. Велика вероятность, что эти поучения продолжались бы ещё несколько часов, если бы не прилежность Гермионы. Взглянув на часы, она показала кулак своей провинившейся подруге и, схватив ее за рукав мантии, потащила на урок по прорицанию.       Путь к кабинету был очень тяжелым. Нет, не потому что дорога неказистая, отнюдь, все прошло ровно, просто Гермиона так и распространяла злость, вызывая максимально неловкое молчание. Мэгги в ту минуту хотелось просто убежать, спрятаться, ну или спрыгнуть с лестницы, всяко вариант лучше, чем испытывать судьбу, находясь с этой кудрявой девушкой.       Наконец они пришли на место, и Гермиона, фыркая себе под нос, направилась к столу Рона и Гарри. Возможно, Грейнджер просто устроила Мэгги бойкот, и последний жест, что увидела рыжеволосая девушка, — петля, что затянется на Бейкер, если она посмеет сбежать и с этого урока.       Слизеринка тяжело вздохнула, осмотревшись, нашла себе пустое место и заняла его. Поставив сумку на стул, девушка уже собралась выложить учебник, как осознала, что тот самый дневник она так и не выпустила из рук, несмотря на то, что гриффиндорка тащила ее по лестницам и коридорам школы.       — Что это у тебя? — вдруг подал голос Малфой, стоящий у стены, рядом со столом Мэгги. Она не заметила его ранее, ведь была занята избеганием страшного взгляда Гермионы.       — И тебе привет, Драко, — попыталась съязвить Бейкер, но это больше походило на нелепую попытку флирта, что заставило платинового блондина усмехнуться.       — Я с грязнокровками не здороваюсь. Так что это за ширпотреб? — парень опёрся на стол, за которым сидела его сокурсница. — Магловская безделушка?       Мэгги посмотрела на стол и уже собралась рассказать правду, но получила дырку в затылке от Гермионы. Но как бы Бейкер не хотелось промолчать, в её лбу также прожигалась дырка, чему способствовал уже слизеринец.       — Не твоё дело, Драко, — выдавила из себя Бейкер, и сама впала в шок от своих храбрых высказываний. Она первый раз говорит что-то настолько грубое для нее Малфою.       Парень посмотрел ей в глаза, недовольно фыркнул, развернулся и ушёл, тихо прошептав:       «Так ты теперь со мной разговариваешь, чёртова грязнокровка?»       Но Мэгги не услышала его слова.       Так и начался урок по прорицанию. Новый предмет, который ввели третьекурсникам. Мэгги не так уж и ждала этого урока, вполне вероятно, что если бы не Гермиона, она бы его прогуляла, но, к её огромному сожалению, была поймана и отведена на урок, дабы грызть гранит науки.       Девушка обратила внимание на нового профессора, которая в начале урока представилась и, можно сказать, провела краткий экскурс по предмету и его так называемых «особенностях».       Профессор Трелони выглядела чудаковатой женщиной. Она была очень худой, толстые стёкла очков многократно увеличивали ее и без того огромные глаза, на плечах газовая с серебренными блёстками шаль. С тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья были украшены перстнями и браслетами. Вид профессора сразу бросался в глаза. По большей части волшебники так и выглядели, но Бейкер была не из тех людей, что часто выходили за пределы Хогвартса, поэтому чудаковатых личностей она могла встретить лишь в самой школе, и, как правило, это были именно новые профессора.       Сивилла Трелони поправила шаль и продолжила свою речь о предмете:       — Так, значит, вы выбрали прорицание — самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определённых пределов…       Мэгги не особо колыхали слова профессора, но взглянуть на обескураженную Гермиону ей было в удовольствие. Грейнджер слова профессора прорицания ошеломили: как это книги бессильны помочь?! А Трелони тем временем продолжала:       — Многие ведьмы и колдуны как бы талантливы не были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее, — профессор перевела взгляд на слизеринку и, не заметив на её лице удивления, начала смотреть на другие, более возбужденные лица. — Этот дар даётся немногим. Вот Вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, что чуть не свалился со стула, — не могли бы сказать, как себя чувствует Ваша бабушка? Здорова?       — Надеюсь, — дрожащим голосом промямлил Невилл.       — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор, и пламя камина заиграло в отражении её изумрудных серегах.       Невилл прерывисто выдохнул, а профессор невозмутимо продолжила:       — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по кофейной гуще. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых.       Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону.       — В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из присутствующих навеки нас покинет.       Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжила, ничего не заметив:       — Вы, деточка, не могли бы, — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, и та в страхе съежилась, — дать мне самый большую серебряную турку?       Лаванда с облегчением выдохнула, встала с кресла, взяла с полки предмет и поставила его на стол перед профессором.       — Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.        Лаванду пробрала дрожь.       — А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки по чашке и подойти ко мне. Я вам налью кофе, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Получившиеся узоры кое–что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того, как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый       И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему с щеткой и совком для мусора.       — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо.       Класс начал разбредаться, соединяя цепочки, для работы. Мэгги всё это время была настолько увлечена мыслями о загадочном дневнике, что не успела опомниться, как осознала, что сидит одна и совершенно без пары. Все уже давно наливали кофе в свои кружечки, а она сидела в одиночестве, стараясь понять, как же она умудрилась попасть в столь неловкую ситуацию. Даже Гермиона не подошла к ней, а села поближе к своим друзьям, делая отчужденный вид, будто и не знала, кто такая Мэгги Бейкер.       Слизеринка тяжело вздохнула и была уже готова смериться с тем, что ей придётся работать с преподавателем, но, как некстати, профессор Трелони это заметила и окрикнула человека, что также стоял в стороне:       — Мистер Малфой, Вы тоже остались без пары? Прошу, присаживайтесь ближе к очаровательной девушке впереди Вас, — махала рукой Сивилла. — Быстрее, быстрее!       Драко демонстративно закатил глаза и уже был готов начать пререкаться, но взгляд преподавателя его отдёрнул, и платиновый блондин, стиснув зубы, всё-таки занял место рядом с Бейкер.       — Ни слова, грязнокровка, — будто выставив границы, прошипел Малфой. Сама же слизеринка молча встала из-за стола и направилась за напитком, чем дала понять Драко, что постарается с ним и словом не перекинуться.       Мэгги вернулась за стол с полной чашкой, выпила обжигающий кофе. Поболтала чашку, как сказала профессор Трелони, опрокинула на блюдце и перевела взгляд на Малфоя, который смотрел на неё.       — Будем меняться? — тихо сказала Бейкер. — Или ты соизволишь работать сам с собой? — уже поувереннее выдавила из себя девушка. Драко демонстративно цокнул.       — Давай, — он собирался выдернуть блюдце из рук девушки, но его отвлекла Трелони.       — Мой дорогой, сдержите свой пыл, Вы могли сейчас разбить чашку, и остатками кофе испачкать одежду себе и Вашей подруге. Я не хочу потерять ещё одну чашечку…       Воцарилась тишина, и кто-то с задних парт, по всей видимости, приятель Малфоя, хихикнул. Конечно, какая из Мэгги подружка Драко? Она — девушка, что попала на его факультет, будучи маглорождённой. Естественно его бесило то, что она чертово исключение из правил, а сейчас её ещё и подружкой назвали. На лице парня так и вырисовалась гримаса злости, но он все-таки поубавил свой пыл.       — Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного, — голос Трелони долетал как из густого тумана.       — Ну, что ты там видишь? — раздражённо спросил слизеринец.       — Лю… Любовь? — непонимающе выдала рыжая, получив шокированный взгляд Драко.       — Что за чушь ты несёшь?! — почти крича выразил свое негодование Драко. — Совсем замечталась? Что на блюдце, спрашиваю?!       — Я же говорю: любовь, — девушка тыкнула пальцем на узор в книге, показывая Драко то, что и вправду вырисовалось в гуще.       Драко неловко замолчал, и перевёл взгляд на блюдце Бейкер. Малфой прыснул, профессор Трелони обернулась.       — Дайте-ка я взгляну, — сказала она. Подошла к их столу и взяла в руки тарелочку Мэгги.       Профессор повращала блюдце против часовой стрелки, внимательно рассмотрев узоры на ее стенках, и потом посмотрела Мэгги прямо в глаза.       — О милая, тебя ждут душевные страдания, — Трелони говорила с сожалением. — Ничего не понимаю, такое ощущение, что ты не в своём родном краю. Будто ты вовсе чуждая этому миру, — преподавательница ещё раз взглянула на Мэгги, а потом приглянулась к Драко. — Но вы двое связаны красной нитью судьбы, — прошептала Трелони.— Только Вы, молодой человек, не хотите этого принимать.       Смех Гарри и Рона отдёрнул Трелони от парочки слизеринцев, и она направилась к золотой троице, где молча сидела лишь Гермиона.       Драко посмотрел на слизеринку с нескрываемым удивлением и в очередной раз закатил глаза.       — Она сумасшедшая…       — А тебе разве не плевать, Малфой? — Бейкер осмелилась заглянуть в глаза подростка. — Мне вот всё равно.       Но ответ Малфой не успел дать, так как Трелони громко начала негодовать.       — Грим, мой мальчик! Грим! — профессора Трелони поразила непонимание на лице Гарри. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть!       Лаванда зажала рот ладонью. Взгляды всех были устремлены на Поттера, всех кроме Гермионы. Гермиона встала и подошла со спины к креслу, где сидела профессор Трелони.       — По-моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она.       Трелони посмотрела на девочку с неприязнью.       — Простите меня, милая, за то, что я Вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг Вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего.       Симус Финниган так и этак склонял голову, даже сощурил глаза почти до щелочек.       — Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, — он подвинулся влево, — то больше смахивает на осла.       — Да перестанете вы гадать, умру я скоро или не умру! — вдруг воскликнул Гарри неожиданно даже для самого себя, и все сразу потупились.       — На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи…       Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки.       — До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони. — И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать.       Выходя из кабинета, слизеринка старалась поймать взгляд Гермионы, но та даже не обернулась — она вела диалог с Гарри, который явно был ошарашен предсказанием преподавателя по прорицанию.       Мэгги тяжело вздохнула, крутя в руках пачку сигарет. Ей нужно было спрятаться от всего мира, от Драко в первую очередь, ведь она боковым зрением увидела, как тот её изучает. Слизеринка быстро направилась к выходу из школы.       Она была в шоке от самой себя, уж слишком дерзко она повела себя с Малфоем. А когда сказала ему, что ей плевать на ту самую «красную нить», она солгала. Как бы ей сейчас хотелось ему сказать о том, что, может быть, всё-таки её надежды не напрасны, и, возможно, скоро он что-то в ней увидит, но обещание есть обещание. Драко Малфоя не должно существовать в её сознании, как минимум в этом учебном году.       «Я должна игнорировать его, но, Господи, как же это тяжело!»

***

      Малфой стоял, сжимая кулаки, и рассматривал сокурсницу, которая сейчас явно о чём-то задумалась. Такая хрупкая, маленькая и ненавистная. Как же ему хотелось взять её за руку и научить тому, что она тут никто, и чтобы она даже на глаза ему не попадалась. Но девушка сама быстро решила скрыться с глаз Драко. Она быстрым шагом направилась в неизвестном Драко направлении. Он с облегчением вздохнул и застыл на месте. Его поразила мысль, что нужно пойти за ней, узнать куда она так торопиться, ведь кабинет по трансфигурации, которая стоит следующей по расписанию, совершенно в другом направлении, значит, она собралась прогулять урок, который начнётся буквально через пять минут.       «Драко, ты сошёл с ума.»       Слизеринец цокнул и направился за хрупкой фигурой рыжей девушки, что почти затерялась в толпе. Он не понимал, зачем он это делает, но уверенность в том, что ему необходимо пойти за ней была непоколебимой. Пока Малфой шёл за Бейкер, он уже неизмеримое количество раз проклял себя и Бейкер за то, что сейчас его к ней потянуло. За весь путь Драко понял, что слизеринка уходит из школы.       Теперь он понял, что когда-то прилежная ученица Мэгги Бейкер стала уже не той. В прошлом году она бы не позволила себе прогулять даже один урок, а сегодня Драко уже заметил её отсутствие на одном. И вот теперь она спускалась к причалу, но неожиданно решила обернуться к Драко, который, совершенно непонятно зачем спрятался. Хотя почему непонятно? Он же преследовал её. Ту самую грязнокровку, он за ней следил. И не очень бы ему хотелось быть пойманным с поличным, иначе Бейкер начнёт строить надежды о чем-то между ними, но ничего же нет. Хотя за первый их учебный день Малфой всё-таки почувствовал вину за то, что произошло с девушкой.       Звук щелчка зажигалки донёсся до Драко, и он вынырнул из-за стены, увидев, как Бейкер держит что-то во рту.       — Чёрт тебя побери, Драко, почему ты не можешь быть нормальным человеком?       Малфой был удивлён словами девушки, и в голову пришла мысль о том, что, по всей видимости, она всё-таки заметила его присутствие. Он пошёл в сторону Бейкер.       — Почему ты не можешь просто избегать меня так же, как я стараюсь не пересекаться с тобой? — надрывисто говорила девушка. — Почему именно тебя я…       — Именно меня что? — из-за спины Мэгги подал голос Драко, и девушка отскочила вместе с сигаретой во рту.       — Ты!.. Ты… Что ты тут забыл?! — в полнейшем шоке выдавила девушка. — Разве у тебя сейчас не трансфигурация?       — У тебя, кстати, тоже, — парень подошёл ближе к рыжей. — А ты тут чем занимаешься? Ты… куришь? — Драко улыбнулся, стоя в пяти сантиметрах от девушки, и, взяв сигарету из рук девушки, посмотрел ей в глаза.       — Ты за мной следил? И отдай мне сигарету!       — Нормально ли то, что девушка четырнадцати лет стоит за школой и курит? — Драко затянулся и огляделся. — Да, декан и сам Дамблдор этого не одобрят… А ты изменилась, чёртова грязнокровка…       Мэгги пребывала в стеснении и непонимании происходящего. Неужели профессор Трелони так повлияла на него? Или всё-таки сам Малфой изменился? Какого чёрта он решил проследить за ней? Почему он стоит так близко к слизеринке? Да, это, конечно, предел мечтаний Бейкер, но в то же время это было опасно.       Драко подошёл к ней ещё ближе: настолько, что их тела соприкоснулись и прошептал:       — Ни кому ни слова, Бейкер, — парень провёл руками по волнистым волосам девушки, и его рука легла не щеку слизеринки. — Чёрт, я сумасшедший! — громко сказал Малфой и отстранился. — Не занимайся этой хуйнёй, грязнокровка. Думаю, сама знаешь о последствиях, — процедил Драко и уже собрался уйти прочь, но Мэгги его окликнула:       — Малфой… Что это значит? — в оцепенении спросила Мэгги.       — А тебе разве не плевать?