Зачем придумали любовь?

      Спустя некоторое время Шкипер поднялся в спальню, ему нужно было побыть одному и переварить случившееся. Теперь он принимал, как сильно привязался к Хлое, что и день без неё для него прожить трудно, эта любовь была, как наркотик, он не может без неё. «Лучше бы тем вечером я не остался у Хлои с ночёвкой, она не пережила бы все эти мучения и осталась жива, а я так бы и был хладнокровным военным, спокойно переносящим одиночество» — думал Шкипер. Хлоя сделала его чувственным человеком, растопила сердце, но её внезапная смерть была ударом по самому уязвимому месту, гораздо хуже войны. Военный очень медленно и тихо шёл по спальне, словно стараясь не повредить связанные в этим местом воспоминания, которые сейчас были для него всем. Над кроватью висели три фотографии: Хлоя в свадебном платье, Шкипер в строгом костюме, но тоже на свадьбе, а между ними Элизабет. Шкипер снял со стены фотографию жены. Он засмотрелся на Хлою, с фото она глядела в душу и улыбалась живой улыбкой. Военный легонько прикоснулся губами к стеклу портрета; он всё ещё пылал нежными чувствами, но чем сильнее он их испытывал, тем больнее было. Шкипер спустился в прохладную мастерскую жены. Это место тоже было прописано воспоминаниями, довольно часто ему приходилось здесь стоять неподвижно по два часа подряд, позируя. Холсты, кисти, масляные краски лежали так, как их оставила Хлоя, их больше никогда никто не использует. Весь дом был маленьким тайным мирком семьи Райли, но сейчас он лишился искры жизни. В коробке и тканью Шкипер нашёл чёрную ленту, закрепив кусочек между стеклом и рамой фотографии. Ему не верилось, что он взаправду делает это, происходящее казалось страшным сном, хотелось поскорее проснуться. Шкипер снова поднялся на второй этаж в спальню и поставил фотографию на стол, положил перед ней букет из восьми роз, зажёг свечу. Военный закрыл дверь в комнату и остался наедине со своим горем. Он снова заплакал. Каждая его слезинка была пропитана невыносимой тоской. Он просто сидел напротив фотографии, не отводя от неё взгляд, а слёзы все капали на стол. Военный решил немного посмотреть рисунки любимой, чтобы хоть чуть убедить себя в её присутствии, но ему стало ещё тоскливее. Но плакать уже было нечем. Его глазные яблоки вмиг почернели, а вместо слёз двумя струями потекла чёрная жидкость. Такого с ним никогда раньше не было, но военный слышал, что такое случается. Но Шкипер не обращал внимания на своё состояние, хоть уже и так выглядел, как полумёртвый: что-то странное с глазами, как никогда бледная кожа. На своё самочувствие Шкиперу тоже было всё равно, у него поднялось давление и температура, он дрожал всем телом, ясно думать не мог.       Так ужасно Шкипер себя никогда не чувствовал. Его уже ничто не радовало. Разве что, Элизабет немного грела душу, чем займётся и Джейсон, когда его можно будет забрать домой. Шкипер не думал, что Хлоя умрёт так рано, и что он переживёт её. Тем более, если его биологический возраст всего около 50-ти, то его календарный возраст около 100 лет. Теперь нужно ещё и друзьям сказать, что Хлои больше нет. Шкипер от точки начал вырывать перья из своих крыльев. Он понял, что при физической боли ему не так больно морально. Шкипер не заметил, как в мастерской оказался отец Хлои. Тот подошёл к зятю и протянул ему стакан воды. В этот момент девушка понял насколько Шкипер любил Хлою. За не такой уж и большой промежуток времени она выжила из него всё, что только можно. Мужчина постарался остановить Шкипера, чтобы тот хотя бы перья перестал выдирать. Видимо, родители Хлои задержаться на дольше, чем планировали. Теперь им следует не только посмотреть на внука, но и присутствовать на похоронах дочери, хотя бы в первое время помочь Шкиперу с Элизабет и Джейсоном, морально поддержать его и, возможно, присмотреть за ним, чтобы не сделал чего с собой. Родителям Хлои показалось, что Шкиперу даже хуже, чем им самим, а в этой ситуации ему точно нужна поддержка.       Шкипер отпил немного воды из стакана и коротко поблагодарил свёкра, но не поворачивал к нему голову, чтобы не напугать. — Что с тобой? — отец Хлои повернул голову Шкипера к себе и, увидев его чёрные глаза и слёзы, немного отстранился.       И без слов было понятно, что чувствует военный, ведь такое случается только когда человеку очень плохо морально. — Мне просто нужно немного побыть одному… — тихо сказал Шкипер, и свёкр грустно удалился. Отец Хлои решил сам рассказать обо всём друзьям, заодно на некоторое время отвести Элизабет к Сверчку, чтобы последние события как можно меньше её касались. Шкипер остался один дома. Он начал шарить по комнате, словно пытаясь найти что-то, возможно, напоминание о Хлое. Когда он открыл шкаф, оттуда вывалилась дакимакура ручной работы с его изображением. Военный помнил эту подушку, правда Хлоя старалась не зацикливать на ней внимание, она сделала её себе ещё до того, как начала с ним встречаться. Эта, хоть и немного смешная и пошлая вещь, но она говорила, насколько сильно Хлоя любила Шкипера. Здесь хранились и законченные работы, самой большой из которых был портрет Шкипера в образе рыцаря. Вокруг всё так сильно говорило о Хлое и загоняло военного в угол. Военный дал волю эмоциям и закричал. Он пытался вложить все свои эмоции в истошный крик, крик боли и беспомощности. Даже птицы за окном разлетелись врассыпную. Он начал с яростью вырывать свои перья, от небольших пуховых до важных маховых. Сняв футболку, он с ещё большей яростью начал царапать тело и раздирать шрамы. Постель покрылась синими и голубыми перьями, вырванными с кровью, чёрным машинным маслом и пятнами крови. Шкипер остановился, когда его большой шрам, проходивший через плечо казался совершенно свежей раной. Но теперь остановить его было сложно. Военного всё тянуло покончить с жизнью. Он надел футболку обратно и, несмотря на то, что ткань пропиталась кровью, он вышел на улицу. Шкипер хотел высоко взлететь, чтоб сложить крылья и разбиться, но у него ничего не получилось, было вырвано слишком много перьев, он снова не мог летать. Его крылья были похожи на крылья больной птицы, оперение было помятым и наполовину отсутствовало.       В какой-то момент Шкипер остановился. Пыл и желание покончить с собой остыло, хотя всё ещё было больно от того, что Хлоя умерла. Шкипер просто стоял на месте. На его лице не было никаких эмоций. Он выглядел полностью безэмоциональным. Он просто окунулся в свой внутренний мир. Насколько, что ему было плевать на свой вид и на то, что о нём подумают окружающие. — Шкипер… — из раздумий Шкипера вывел голос Дотти. — Я сожалею… Это ты с собой сделал? Ты ужасно выглядишь. У тебя одежда в крови. И выдрано много перьев, а из оставшихся многие помяты. — Мне плохо. Мне очень плохо… — без всяких эмоций говорил Шкипер.       Друзья не знали что сказать. Они на какое-то время замолчали. Они знали, что терять кого-то — это тяжело, но они не могли полностью ощутить то, что сейчас чувствовал Шкипер.       Дедушка Элизабет взял внучку на руки и закрыл ей глаза, чтоб она не видела состояния отца. Глаза Шкипера снова сменились с полностью чёрных, включая белок, на его обычные глаза. Он неподвижно стоял на месте, опустив глаза в землю, кровь так и растекалась по одежде, лицо испачкано черной жидкостью. — Быстрее ко мне, я обработаю рану! — воскликнула Дотти и потянла военного за собой. — Присмотри за ней, — отец Хлои опустил внучку на землю возле Сверчка, а сам пошёл за зятем. — Пойдем, — тихо сказал парень и повёл девочку в старый дом Шкипера.       Дотти осмотрела и обработала разодранный шрам военного и перевязала рану. — Хорошо, что не задеты сухожилия и мышцы, — говорила врач, — Только кожный покров.       Дотти принялась осматривать крылья Шкипера. Они выглядели гораздо хуже. Раньше ей приходилось обрабатывать их, когда Рипслингер оторвал ему несколько перьев, но тот случай был ничем по сравнению с тем, что с ним было сейчас. Иногда под помятыми перьями виднелась воспалённая кожа с ошмётками стволов вырванного оперения. Дотти ничего не оставалось, как помазать его крылья обезболивающим и приложить к ранам лёд. На лице Шкипера не дрогнула ни одна мышца. Он думал только о Хлое, и, наверное, бы не заметил, если бы в него даже выстрелили.       Шкипер настолько был увлечён мыслями о Хлое, что не обращал никакого внимания на боль. Боль была во многих участках тела, но Шкипер подумал, что это из-за того, что он с собой недавно делал. В теле появилась слабость. Военный в какой-то момент начал потеть. Его окутал страх и за себя. А что, если и с ним что-то случится? Шкипер понял, что ему всё труднее дышать. Но это ещё не всё. Внезапно появилось какое-то жжение в груди в районе сердца. Шкипер схватился за это место и зажмурился, стараясь стерпеть боль. Дотти что-то перебирала у себя в инструментах, но когда посмотрела на Шкипера, то сразу бросилась к нему. — Шкипер! Шкипер! — Дотти пыталась достучаться до военного, но он никак не реагировал на её зов.       Как только Дотти подошла к Шкиперу, он сразу же потерял сознание. Дотти успела подхватить его и сделать так, чтобы он не упал на пол.       Шкипер медленно провалился с глубину своего сознания, не способный чувствовать и контролировать тело. Через какое-то время военный смог ясно мыслить. Но он больше не чувствовал никакой боли, кроме душевной. Теперь ему не надо было дышать. Военный встал на ноги и осмотрелся. Он был в мастерской Дотти. Сейчас здесь царила паника и беспорядок. — Микроинфаркт, — взволнованно говорила врач, стоя над телом Шкипера и осматривая его, — Нужно вызывать скорую!       Видимо, душа военного снова отделилась от тела. Шкипер осмотрел себя. Его крылья были в полном порядке, а на теле красовалась чистенькая военная форма. Его душу куда-то потянуло. Через несколько секунд он парил над великолепной красоты садом, раскинувшимся на тысячи гектар. Шкипер аккуратно опустился и пошёл по твёрдой земле. Вокруг была тишина, только шум воды и пение птиц её нарушали. Военный шёл, насторожившись, но само пребывание здесь успокаивало. В нескольких метрах от себя он услышал знакомый голос и детский смех. Его как током ударило, это был голос Хлои. Шкипер тут же пошёл на звук и увидел на небольшой полянке перед водопадом, усыпанной цветами, свою любимую, о чём-то говорящую с мальчиком лет шести-семи, сидящим у неё на коленях. Военный не знал этого мальчика, но у него были русые волосы и большие серые глаза.       Отец Хлои в этот момент был рядом. Он, как и велела Дотти, схватился за телефон и позвонил в скорую. Не хватало, чтобы и со Шкипером что-то случилось. Нужно было срочно спасти его. Если и он умрёт, то это ещё сильнее ухудшит ситуацию. А что делать Элизабет и Джейсону? Они останутся без родителей. У них останутся бабушка с дедушкой, но они всё равно не будут им так близки, как Хлоя и Шкипер. Благо, скорая приехала быстро, хоть и ехала из города, и медики продолжили бороться за жизнь Шкипера уже в карете скорой помощи. — Бедный Шкипер, — сказал отец Хлои, как будто разговаривая сам с собой. — Он слишком любил Хлою, раз довёл себя до такого…       Мужчина сам начал немного всхлипывать, но до такого, как у Шкипера не дошло. Никаких успокоительных и так далее не понадобилось. Ему, в отличии от Шкипера, было легче успокоиться, хоть душа и ныла от потери дочери.       Шкипер даже не знал, что происходит с его телом на Земле и продолжал наблюдать за любимой и не знакомым ему мальчиком. Он был счастлив снова видеть жену, о которой так горевал и убивался. Но вскоре он решил показаться. Услышав шорох кустов, Хлоя подняла взгляд с мальчика на источник звука. Каково же было её удивление, когда она увидела супруга. Она осторожно подошла к Шкиперу и тихо спросила: — Дорогой… Как ты здесь оказался? Неужели ты… — Не бойся, я жив, — военный не скрывал улыбку, но вскоре тяжело вздохнул — Просто… У меня случился микроинфаркт, и я потерял сознание.       Хлоя немного грустно посмотрела на любимого. Сколько горя он пережил всего за один день, как сильно убивался. Шкипер тихо прикоснулся рукой к её подбородку, но пока не осмелился на что-то большее. Ему не верилось, что он снова видит и слышит умершую не самой приятной смертью супругу. Когда военный мельком посмотрел на мальчика, тот пугливо спрятался за спиной Хлои. — Кто это? — осторожно спросил Шкипер, чтобы не напугать мальчика.       Хлоя пока ничего не ответила, но повернулась к ребёнку и нежно промурлыкала: — Сынок, не бойся! На этот раз папа тебя не тронет! — Я тебя не обижу, — Шкипер сел на одно колено недалеко от Хлои. — Иди ко мне.       Шкипер вытянул руки, думая обнять сына, пусть и его душу, но тот всё ещё побаивался. — Я не специально, — говорил Шкипер. — Я… Я был одержим, понимаешь… То есть, как бы, это не я убил тебя, хоть и сделал это своими руками…       Мальчик медленно и не совсем уверенно подошёл к Шкиперу и всё-таки обнял его. Шкипер поцеловал мальчика в макушку, а потом в щёку. Мальчик наконец пригрелся и расслабился. Он несколько лет был один и не чувствовал этой заботы и ласки. Только вот Шкипер здесь не навсегда. Так что, скорее всего, его скоро здесь не будет, поэтому нужно по максимуму насладиться моментами с папой. Этот мальчик действительно был первенцем Шкипера и Хлои, который даже не родился. — Души умерших детей, попадая в рай, всё равно растут, их воспитывают предки, — поснила Хлоя, — Поэтому сейчас он со мной. — Мда уж, — военный как-то помрачнел, — Не думал, что семья будет в сборе в таком месте и при таких обстоятельствах.       Шкипер наслаждался моментами с сыном, которого видел в первый раз и супругой, ведь кто знает, когда он их увидит в следующий раз. Ему было тепло и радостно, но всё же мысли о произошедшем и о том, что в мире, в котором он живёт, они мертвы. Военный всё ещё не мог принять и смириться со смертью Хлои. И сейчас только её присутствие и атмосфера рая заглушали душевную боль, которая в этом мире ощущалась вполне физически. Шкипер встал с места и подошёл к Хлое, чтобы ещё хоть какое-то время насладиться присутствием и прикосновениями любимой. Он тихо обнял супругу, чувствуя её тепло, на что она ответила взаимностью. После стольких страданий это было глотком свежего воздуха. После почти семи лет совместной жизни они не могли прожить друг без друга. Военный ласкал девушку, гладил её по волосам и спине. Ему не верилось, что в жизни он больше никогда не сделает этого, никогда не сможет заснуть в объятиях Хлои. Из глаз Шкипера потекли слёзы и бриллиантами падали в невысокую траву. — Почему ты ушила так рано? — через слёзы в пол голоса говорил он. — Ты не дожила даже до 30 лет! — Возможно, так было положено, — Хлоя вздохнула, но попыталась подбодрить супруга, — Но с тобой я прожила хорошую жизнь, в прошедшие семь лет ты был просто подарком с небес для меня! Я клялась любить тебя до самой смерти, но это не так… Я предана тебе и после того, как мои дни были сочтены. — Если я приду в себя, то мы с тобой снова расстанемся, — продолжал плакать Шкипер. — Я не хочу снова потерять тебя… — Я тоже не хочу прощаться с тобой. Но так нужно… — Хлоя тоже говорила грустно. — Тебе нужно жить, Шкипер. Ради Элизабет и Джейсона. Кто-то должен позаботиться о них. Хоть у них есть и мои родители, но ты всё равно самый близкий и любимый для них. Тебе нельзя умирать сейчас.       Хлое очень не хотелось расставаться со Шкипером, но она понимала, что он должен продолжать жить. Хотя бы ради детей. Любая любящая мать да и отец сделают всё, чтобы было хорошо не им, а их детям.       Пока душа Шкипера была в раю, его тело находилось в больнице. Его тело было на грани жизни и смерти. Жизненные показатели были довольно плохими. Врачи делали всё, чтобы привести их в норму.       Ни Шкипер, ни Хлоя не знали, когда военный очнётся и очнётся ли вообще. Они старались наслаждаться каждой секундой вместе. Пара провела вместе около суток. Рано утром следующего дня, после того, как у Шкипера случится микроинфаркт, когда все, в том числе и души, ещё спали, душа Шкипера вернулась назад в тело, а врачам удалось более-менее восстановить его жизненные показатели. Лёгкими стонами во время пробуждения Шкипер дал врачам понять, что он приходит в себя.