В человека влюбляешься дважды

У светофора стояла молодая женщина среднего роста. Волнистые волосы ниже плеч обрамляли ее лицо. Солнечные очки прятали любую неуверенность, которая могла отразиться в ее взоре. Очередное утро, еще одной недели уже который год. Вот сейчас она перейдет дорогу, свернет влево и направится к другой остановке, ждать другой автобус, который отвезет ее на работу. Все как всегда последние десять лет. Сначала университет, потом интернатура и вот она уже врач. Мечта стать независимой современной женщиной хоть и сбылась, все же это было далеко от того, что она себе представляла. В фильмах показывали цветущих, сияющих женщин. Жади же была сияющая от пота лишь после изнурительного трудового дня. Было кое что еще, что отличало ее от тех самых женщин с экрана. У нее не было своего собственного автомобиля. Вчера лил дождь, и асфальт еще не успел высохнуть. Жади подумала, что было бы просто замечательно в такую сырую погоду сесть в собственную машину. Мысль посетила не в тот самый момент, когда она встала у светофора, готовясь перейти на другую сторону. Прямо по лужам проехала машина, и в следующую секунду ее светлый брючный костюм был облит мутной водой. Когда она зашла в больницу, едва ли кто-то удивился ее перепачканому костюму. Но зато, ее опоздания в две минуты заметил доктор Фади, который еще десять минут читал ей мораль о том, что за 10 лет, сколько он ее знает, еще со студенческой скамьи, у нее по прежнему в приоритете стоит не профессия, а ее образ в данной профессии. 《Отлично. Тон на весь день задан》. Жади на ходу одевала свой халат, когда вдруг услышала. — Жади, Жади! Скорее, — воскликнула Элеонора, девушка работающая в приемной больницы, выбегая к ней из-за стойки регистрации. После того, как ее с головы до ног облили, а по прибытию на работу ее успели отчитать, восторга девушки она не разделяла. Она уже было открыла рот, чтобы что-то ответить, как в разговор встряла Лаура — медсестра. — Жади, у нас там новенькая. В обморок упала. Проведай ее, — деловито-повелительным тоном сказала Жади. Она поджала губы, но едва ли Лаура это заметила. 《Я обязательно ей выскажусь за ее тон. Когда меня не обольет машина》. В палату пострадавшей, Жади буквально влетела. С неким раздражением она потянула на себя дверь. Еще бы, пациентка лет 25-30 упала в обморок. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понимать, в чем причина. А тут еще высокий, привлекательный мужчина с такими гармоничными чертами лица, отображающие тревогу, который тут же поднялся стоило Жади войти в палату. 《Ну это же очевидно》. Но предполагать пусть даже такие очевидные вещи бездоказательно было непрофессионально. Быстро пробежавшись по нему взгляду, Жади вновь, уже без всякого сомнения. убедилась что ей однозначно нужна машина. И еще, что перед тем, как заходить в палату неплохо было бы заглядывать в зеркало. А брюнет с пронзительным взглядом продолжал пристально за ней наблюдать. 《Надеюсь, он не думает, когда я наконец прекращу на него таращится и займусь его спутницей》. — Простите, я упала в обморок. Не осмотрите меня? — напомнила о себе пациентка, с удерживаемым, как показалось раздражением в голосе, вызвавший у Жади желание лишь закатить глаза. В чем бы не была причина ее обморока, но в существующих обстоятельствах, она ни за что бы не потеряла сознание. — Тебе полегчало, —заключил мужчина. У него был приятный голос. Он наконец отвел глаза от Жади и повернулся в сторону пациентки, от чего лицо ее стало светлым, а голос той стал мягким и уязвимым. 《Ну да, зря что ли она в обморок падала》 — подумала Жади на этот раз действительно, закатив глаза. Даниела, изучавшая в университете социологию полов назвала это проявлением женской мизогинии с ее стороны. Жади бы с этим поспорила, потому что видела таких по несколько штук на день. Попадали в больницу, приходили в себя, а потом недоуменно хлопали глазами и охали узнавая результаты, как будто бы им напрочь отшибало память и они недоумевали какие у секса бывают последствия. Жади о них знала, как никто другой. Уже десять лет, как она сама растила дочь, пытаясь держать под контролем свою профессиональную и семейную жизнь. На личную сил и времени не хватало. — К вам уже кто-то заходил, — Жади резко повернулась к пациентке. — Нет еще. И мне бы хотелось знать, когда уже хоть кто-то мной займется. — раздражение вернулось к Жади. У нее было пару секунд, чтобы решить стоит ли пропустить это мимо ушей или… — Здесь не отель,— пробормотала Жади. — Что простите? — Говорю, это больница, а вы не единственная пациентка. К тому же и не самая тяжелая. Вам нужно будет сдать анализы, — с обворожительной улыбкой Жади вышла, бросив быстрый взгляд на стоявшего у изголовья пострадавшей. — Скажите, такое уже случалось? Может заметили какие-то изменения в себе? — задала она дежурные вопросы, за которыми последовало отрицание. Пациентка, покусывая губу впала в состояние задумчивости. Для Жади это было еще одним подтверждением того, что она предполагала. Ей была любопытна реакция сопровождавшего ее мужчины, но ему больше была интересна сама Жади. Боковым зрением она замечала, что мужчина смотрит на ее лицо. Как и оказалось, анализы подтвердили ее догадки. Мужчина вновь встал и прошел чуть вперед, когда она вновь зашла в палату. На его лице по прежнему отражалось смесь любопытства и чего-то еще, и он даже не пытался это скрывать. Жади же окрыленная, что оказалась права, явилась сообщить вести новоиспеченным родителям. — Я вас поздравляю, — она посмотрела на женщину, которая судя по застывшему выражению на лице уже все поняла. Но Жади больше интересовала реакция ее спутника, который продолжал улыбаться какой-то неловкой (нелепой было сложно назвать) улыбкой, как будто он к этому вообще не был причастен. 《Ну ничего, все они такие. Не сразу осознают》. — У вас скоро будет ребенок! — Жади, протянула ему руку, за которую он тут же ухватился, и надеялась что он не замечает, что она нарочно смотрит именно на него. Он тоже продолжал тянуть улыбку, оголяя свои безупречные зубы. Смущенный, и не понимающий. Жади думала, что пора бы перестать жать ему руку, чувство будто ребенок у них, а не у него с лежавшей и поникшей девушкой на кровати. — Спасибо, но поздравлять нужно Карину и…, — он бросил взгляд на девушку, которая не быстро метнула на него быстрый взгляд, по прежнему не отпуская руку Жади. — Я не отец. Жади резко убрала руку. 《Это явный провал. Не просто так меня с самого утра машина облила》. — Ну, так а я этого не утверждала, — попыталась она быстро исправить ситуацию. — Я все также поздравляю родителей, — она широко улыбнулась девушке, которая кажется не понимала что только что произошло. Упорно игнорируя присутствие мужчины, который не спускал с нее взгляда, Жади ретировалась к выходу, — Вы можете записаться на следующий прием к гинекологу, чтобы он мог мониторить ваше состояние, — вдруг вспомнила Жади, зачем вообще вернулась сюда. Когда Жади вышла, то оказалось что данным вопросом интересовалась не только она. — А вот ты где, лентяйка, — послышался голос доктора Фади, — где ты шаталась целых 30 минут. — Неужели Лаура не могла сообщить эту чудесную новость, — он экспрессивно помахал руками, — в то время как у нас есть пациенты куда более в тяжелом состоянии. — Кто там был, что заставил тебя задержаться? Жади сделала шаг вправо и пристально посмотрела на Лауру, которая высматривала из-за стола рецепции. — Лаура мне сказала срочно иди сюда, — Жади прищурила глаза и в упор смотрела на подставившую ее медсестру. — Сказала, что случай срочный, — процедила она, и не заметила, как доктор Фади плотную подошел к ней — Да??? А кто доктор? — вдруг закричал он, от чего Жади отпрыгнула как ошпаренная. — Кто определяет степени тяжести случая? Ты что не умеешь приоритеты выставлять? Как ты собираешься быть врачом? На голос доктора Фади начали выходить пациенты, и брюнет из палаты из которой только что вышла Жади был одним из них. Ну вот, нашел где меня отчитывать, подумала она вспомним похожий эпизод шесть лет назад с Саидом. И хоть ей было безразлично, как она выглядела перед Саидом, было унизительно, когда доктор Фади отчитывал ее перед ним. Это было похоже на то же отношения, которое она на себе испытала, живя с ним. Мнение этого брюнета ее тоже мало волновало, но совсем не хотелось, чтобы тебя отчитывали как какую-то провинившуюся малолетку. — Простите, — начал он лучезарно улыбнувшись так, что это обезоружило даже доктора Фади. — Моей спутнице уже лучше, мы бы хотели уже пойти, — сказал он обратившись к Жади. — Да, конечно, — быстро опередила она доктора Фади, — Лаура займется вами. — Лаура, — закричала она, — помоги господам из палаты…, — сделала она паузу и посмотрела на дверь. Брюнет последовал за ней. Если день не задался утром, это верный знак, что дальше будет еще хуже. Закон Мерфи. С каждым часом шанс выправить этот день стремился к нулю. Да и у Рика как назло сегодня был выходной. Последнее время их смены редко совпадали. Но Жади была уверена, что к следующей смене, Рик будет уже в курсе всего и обязательно будет подтрунивать над ней на тему, что она настолько давно не общалась с мужчинами, что при виде какого-то более не менее привлекательного для себя начинает вести себя как самка в брачный период. Он обязательно употребит изобилие биологических терминов, которые ей были хорошо известны, что еще раз докажет, что желания создать образ успешной, современной женщины совершенно не исключает того, что ей хочется, как и любому человеку быть кому-то близкой, и чтобы кто-то был близок к ей. Да не мешало бы поработать над самодостаточностью. Жади закрыла лицо руками. 《Какое же унижение заставил он меня пережить. Будто нарочно》, — вздохнула Жади и пошла проводить обход. С того самого инцидента успело столько всего произойти, что под конец рабочего дня этот случай стал казаться делом прошедших дней. Доктор Фади загрузил ее работой настолько, словно хотел чтобы она преградила любую постороннюю мысль в ее голове. — Если останусь одинокой, то виноватым в этом будет старик Фади, — процедила она сквозь зубы. — Что ты сказала, мой жадеит? Хорошо поработала и от того на тебя нахлынула приятная усталость. Что же, не торопись будет еще приятнее. У тебя еще час. И не забудь перед уходом еще раз сделать обход. Донья Виейра пожаловалась, что чувствует себя одинокой, а ты ведь знаешь какую сложную операцию она перенесла. Жади подавила в себе желание усмехнуться. Как же Жади могла забыть, что даже у стен в этой больнице есть уши, и уши это принадлежат доктору Фади. 《Она чувствует себя одинокой. Да что она знала об одиночестве》? Жади сжала руки в кулаке. Донья Виейра была женщиной лет 60, которая недавно вышла на пенсию и не привыкла еще к новому статусу свободного от забот и работы человека, а внуков, как поняла из ее слов Жади, у нее не было. А дети не торопились их ей дарить, в чем Жади и не думала их упрекать. А еще донья Виейра как и многие спутала госпиталь с гостиницей, а хуже всего то, что доктор Фади это поощрял. В конце концов, она отослала к ней Лауру. Вот уже второй раз Лаура ее подставляля. Жади вновь почувствовала как к ней подкрадывается тень раздражения. Правда, она таже подметила, что ее наконец отпустили навязчивые мысли беспокойства о том какое впечатление она произвела на утреннего брюнета, и даже ее любопытство касательно беременности его спутницы, которое ничего общего с ним не имело — все это под конец рабочего дня перестало иметь для нее какое-то значение. Когда она дошла до стойки регистратуры, у которой стояла Лаура, как обычно о чем-то сплетничая, Жади обнаружила, что совсем не испытывает по отношению к ней злость. Несмотря на это, Лаура все же предпочла удалиться. — Не забудь зайти к госпоже Виейре, — крикнула она к ней. — Жади, Жади, Жади! — вскрикнула Элеонора, выбегая из-за стойки и хватая Жади за руки, и этот энтузиазм вернул ее в сегодняшнее утро. — Этот утренний брюнет подождал тебя больше сорока минут, но увидив, что ты не идешь, оставил свою визитку. Удивление промелькнуло на ее лице. — Он посадил ее на такси, — сообщила Элеонора, догадываясь о ее негодовании. И тут Жади вспомнила, что действительно обещала подойти к стойке, чтобы ‘дать кое какие рекомендации как врач’, но по дороге доктор Фади загрузил ее работой. 《Он прождал меня сорок минут, — уголки губ предательски поползли вверх》. Элеонора протянула задумавшейся Жади визитку. — Это хорошо, что ты подошла сейчас, — заговорчески продолжила она. Лаура пыталась выудить у меня информацию. Кстати, помнишь, я тебе говорила что в центре открылся новый восточный клуб, — Элеонора симитировала движение танца. — Судя по его виду он владелец. — У меня сомнения, — сказала Жади, крепко сжимая визитку. — Я слышала про это место. Если он владелец этого заведения, то вряд ли бы пришел в эту больницу. Хотя, здесь речь шла о девушке… — Вздор. Он просто позвонил в скорую. А скорая привязана к государственным учреждениям. В любом случае, ты должна сходить туда. — Да возможно, — ответила она, пряча визитку. Она растерянно посмотрела вокруг. Ведь не для этого подходила к регистратуре. — Хадижа или моя кузина не звонила? — вдруг перевела она разговор. — Хадижа? — повторила Элеонора, словно всполошивший с утра больницу визитер заставил ее забыть все на свете. — Ах да, звонила. Правда не Хадижа, а Латифа, так кажется зовут твою родственницу. Она сказала, что забрала Хадижу со школы. — Отлично, — ответила Жади, думая не забыла ли она что-то еще. 《Нужно перезвонить Латифе》. — Жади, быстро! Доктор Фади зовет! — оповестила ее пробегающий мимо ассистент доктора Фади, Диего. — Что опять, — уставший голос задал вопрос в никуда. Жади понимала, что через час она точно домой не попадет. *** Хадижа, дочь Жади, сидела в окружении своих новых родственников: тети Латифы, Самиры, Амина и дяди Мохамеда. Мохамед продолжал смотреть из под тишка и чувствовать себя неуютно, но к своему счастью десятилетняя дочь Жади была настолько экспрессивной, живой и самовлюбленно поглощенной в то, что говорит, что не замечала его напряжения. Она провела у них уже четыре часа и кажется ей все еще было что сказать. Даже Самира, вошедшая в подростковую фазу находила любопытным то, что рассказывала Хадижа, хотя в последнее время ее все раздражало. Сказывались гормональные скачки, свойственные пубертатному возрасту. Хотя возможно ей было просто любопытна сама ситуация. Спустя десять лет узнать, что у ее тети Жади, которой она всегда восхищалась есть дочь, хотя она не замужем. Вот это дикость. Если бы дядя Абдул узнал, крики бы были слышны по всему Марокко. Но вот Хадижа сидит у них в гостях и рассказывает интересные истории о своей школе, о танцах, о каком-то мальчишке Дариусе, которого называет своим другом, хотя отношения с ним больше похоже на отношения между рабом и хозяином. И даже если Самире и было интересно, кто отец Хадижи, испытывать столь нескромное любопытство после того как она познакомилась со своей кузиной было малодушием, тем более, сама Самира видела себя современной девушкой и мечтала стать такой же как Жади. Раз уж у нее получилось, несмотря на упрямство дяди Саида, он отпустил ее и дал развод, значит и у Самиры получится. Отец далеко не был таким непреклонным как дядя Саид. Самира уже как три года должна была носить платок, но отец об этом не знал. Самира попросила мать не говорить ему ничего, а Латифа будучи верной своим детям хранила ее секрет. Но отец продолжат задавать вопросы. Видя Анису Ясир соседскую девочку, сверстницу Самиры, Мохаммед не упускал случая подчеркнуть насколько она хорошо выглядит в платке, чем вводил Самиру в состояние жуткого возмущения. Ни ее оценки, ни другие достижения для него не имели значения. Все ее существование сводилось к ношению платка, и это единственное, что способно было сделать его счастливым. Латифа, в отличие от детей бросала на задумчивого мужа обеспокоенные взгляды. Разговор о том, что у Жади есть ребенок она начала издалека намного раньше, чем Хадижа перешла порог их дома. Нельзя сказать, что несмотря на чтение корана, жизнь в Рио не изменила Мохаммеда. Да он по прежнему стремился быть бого-послушным мусульманином, и своих детей воспитывал в их религии, хоть с Самирой и возникали сложности, но тем не менен он понимал, что они живут среди людей чей уклад жизни кардинально отличался от их. — В чужой стране живи по чужим законам, — напомнила ему Латифа после того, как в очередной раз он вернулся в домой, шокированный каким-то очередным случаем публичного бесстыдства. Те времена прошли, и сейчас Мохаммед почти их не замечал, а если даже и замечал, то всего лишь качал головой, не желая тратить на это свое время. С Жади все обстояло иначе. Даже немсмотря на то, что Мохаммед почувствовал облегчения узнав, что Саид все же дал Жади развод, принимать ее в своем доме он рассматривал, как предательство брата. Впрочем, Жади почти не общалась с ними, когда вернулась после развода в Рио. А о е деликатном положении Латифа узнала от Зурайде и дяди Али. Тема отцовства Хадижи стал тем самым белым слоном в комнате, как любили говорить на западе Но когда стало известно, что Саид женился, то отец Хадижи перестал быть чутко охраняемым секретом, это стало просто темой, которая не поднималась и была выпущена на самотек, как рыба в ручей. В конце концов Саид дал ей развод. Жади уехала обратно в свой привычный мир, из которого ее в принципе не стоило выдергивать. Со временем, Латифа, для которой поведение Жади было чем-то неслыханным, когда она только столкнулась с ней в доме дяди Али начала ее понимать. Первый раз, когда она к ней пошла, Хадиже не было и года. Она помнила, как в тот день ей позвонила Зорайде и попросила помочь. Вначале она хотела отказать, ведь у нее у самой было двое маленьких детей. Но Зорайде бы не стала ее просить, не зная, что к ним летит Лара Назира. Латифа беспокоилась, что Назира обязательно узнает все и тогда их всех ждет беда, а Мохамед разведется с ней. Дойдя до района в котором жила Жади, Латифа подкрадывалась к дому в котором жила Жади. Старенькии пятэтажный дом, спрятанный среди высоких деревьев, как в зачарованном лесу. Можно было бы подумать, что Жади нарочно его выбрала, если бы не факт того, что это было самым дешевым вариантом аренды. Но несмотря на столь непрестижное жилье, Латифа ожидала увидеть современную западную женщину, как тех кого она встречала когда ходила в торговый центр или наподобе Иветти, с которой Жади дружила. Но то, что представилась ей было далеким от образов бразильских красавиц. — О, Латифа, ты пришла. Наконец-то. Я ничего не успеваю. А экзамен завтра, — одной рукой она держала ребенка, в другой у нее была какая-то тетрадь. Она вручила ей ребенка. Латифа медленно подняла руки и приняла младенца, не отрывая взгляда от лица, в котором она пыталась разглядеть свою кузину. Собранные небрежно в хвост волосы из которых выбивались пару прядей, мешки под глазами. На ней надета какая-то водолазка, свисавашая с одного плеча, обнажая ключицу, спортивные штаны будто снятые с одного из тех городских разгильдяев, которые вечерами прогуливались по набережной. Жади устало улыбнулась. Развернулась и прошла в комнату. — Спасибо, — она остановилась на милесекунду, быстро повернулась к сестре, а потом будто передумав отвернулась, пребывая в уверенности, что Латифа справится со всем. Латифа, еще пребывала в замешательстве. Она взглянула на ребенка. Малышка улыбнулась. Латифа ответила ей тем же. Закрывая дверь, она вновь украдкой посмотрела на Жади, которая будто бы была в каком-то трансе. 《Неужели это то, о чем ты мечтала, Жади》. Ее выглядывающая из под водолазки ключица была настолько острой, что ею можно было что-нибудь проколоть. — Жади, ты нормально питаешься? — Когда как, — ответила она, не отрываясь от книги. — Тебе нужно есть, Жади. Ты очень худая, — сказала Латифа, хоть что-то и подсказывала ей, что это бесполезно. — Да, ты права, — безцветно ответила Жади. — И высыпаться бы неплохо. — С этим я согласна. Вчера я даже сознание потеряла на пару секунд, благо быстро пришла в себя, — усмехнулась Жади и вновь погрузилась в чтение. Латифа продолжала за ней наблюдать. Такой поглощенной она видела кузину лишь, когда та думала о Лукасе или когда пыталась добиться у Саида развода. Наверное она всегда становилось такой, когда чего-то отчаянно хотела. Возможно, если бы она предстала перед Саидом в таком виде, не пришлось бы врать про косоглазие и кривые зубы. Свадьбы бы не было. 《Саид бы на кости не кинулся, — размышляла Латифа — хотя…он странный человек》. Латифа тряхнула головой. В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь переворачивающие листами. Она опять посмотрела на ребенка. Девочка была тихой и не издавала ни звука, будто знала, что маме нужно заниматься. Стало ясно, что Жади слишком погружена в свои записи и никаких разговоров не будет, хотя Латифе и было очень любопытно. Несмотря на то, что образ западной женщины в исполнении Жади было полной противоположное тому, что она себе представляла, что-то подсказывала Латифе, что ее жизнь была намного интересней, чем ее собственная. Сама Латифа конечно же была счастлива в браке, но иногда ей становилось слишком скучно. Любопытство взяло вверх и Латифа, под предлогом (скорее для себя, чем для Жади) прогуливаясь с ребенком на руках, забрела на кухню. Не увидев Жади в поле зрения, малышка на руках Латифы заплакала. Она начала покачивать ребенка на руках и направилась обратно в комнату, но девочка не прекращала плакать. — Жади, может она голодна? — указала Латифа на малышку. — Не думаю, но если что, смесь на кухне, — Жади не шелохнулась. Латифа неодобрительно посмотрела на кузину. 《Даже не взглянула на ребенка》— она продолжила качать малышку. Ей не хотелось отчитывать Жади. Увидя, что ребенок не успокаивается, Жади на ощупь нашла погремушку и протянула ее дочери, улыбаясь ей. Увидев звонкий предмет ребенок протянул к нему маленькие пальчики и силой потянула на себя. В следующие секунды она разглядывала игрушку. — Жаль, что с профессором Фернандесом так же нельзя сделать, — вздохнула Жади, наблюдая за тем, как сосредоточенно ее дочь рассматривает игрушку. — Как ее зовут? — спросила Латифа. — Хадижа. Ее зовут Хадижа, — отвечает Жади, не сводя взгляда с малышки, которая решила попробовать пластик на вкус. Узнав ее имя, в голове Латифы начали роится словно пчелы вопросы, и главный из них был тот, ответ на который она очень хотела узнать, но ни за что бы не осмелилась задать, потому что не хотела терять семью снова. Потому что Жади была ее семьей, какого бы мнения о ней не был Мохаммед. Словно прочитав ее мысли, Жади выдала: — Пожалуйста, не спрашивай об этом? — она подчеркнула она. — Я здесь не за этим, — искренне ответила Латифа. После того, первого визита она продолжила ходить к Жади, чтобы присмотреть за ребенком и приготовить для нее нормальную пищу. Поначалу она не рассказывала Мохаммеду правду, объясняя все тем, что идет в торговый центр. Мохаммед вначале противился этому, что приводило к скандалам и упрекам, о том, что он обещал, что она будет жить как у бога за пазухой, а вместо этого она сидит в четырех стенах, ростя его детей. Пару таких скандалов остудили пыл Мохаммеда. Латифа по прежнему находила квартиру Жади слишком маленькой, даже с учетом того, что там жили жили лишь она и ее маленькая дочь. Каждый раз, когда Латифа приходила к Жади и готовила на кухне или убирала, ей то и дело хотелось задать вопрос не помочь ли ей, одолжить деньги, возможно, чтобы она смогла переехать в более просторный дом. Но каждый раз отбрасывала эту мысль, будучи уверенной, что Жади не согласиться. Однажды все же она не выдержала, и спросила. Время было обеденное. Она наблюдала как Жади кормит Хадижу. — Жади, разве это та жизнь о которой ты мечтала? Ты устаешь, ты очень похудела и выглядишь… — она старалась подбирать слова, — осунувшееся и уставшей. Жади смотрела на нее застывшем взглядом. Беспокойство от поступающего чувства вины отразились на лице Латифы и она быстро добавила. — Я пытаюсь сказать, что я вижу что ты очень много усилий прилагаешь для учебы и…, — попыталась она исправит положение. — О извини, — Жали протерла лицо ладонью, — ты просто упомянула, что я выгляжу уставшей и я подумала, что насколько ужасная я выгляжу, если это так очевидно. Да ты права, все оказалось намного сложнее, чем я думала. Все что мне казалось будет легко забирает огромное количество часов, душевных сил и воли. Я бываю такой уставшей, что плачу от бессилия. И… — она осеклась и посмотрела на Хадижу. — Жади…, я могу тебе помочь. Может тебе нужны средства, — неуверенно сказала Латифа. — Неужели ты подумала, что дядя Али и Зорайде меня бы оставили без гроша. У меня есть средства. Пока я буду учиться они будут меня поддерживать. Тем более у меня еще есть то, что я накопила. Да не смотри на меня так, — возмутилась Жади, увидев сомнение на лице Латифы, и тут же улыбнулась, — да я научилась копить, после того как пару месяцев после приезда сидела на хлебе и воде. Латифа покачала головой. — Жади, я этого не пойму. Ты выбрала такой сложный путь… — Да, но я выбрала свободу, — сказала Жади слишком быстро, чтобы осознать, как могли прозвучать ее слова для Латифы. — Для меня это свобода. И даже несмотря на все сложности с которыми я сталкиваюсь, я не жалею. Латифа покачала головой в знак того, что хоть она ее не понимает, но принимает ее точку зрения. Уж очень не хотелось терять связь с кузиной в угоду предрассудкам. Хадижа загулила, напоминая о своем присутствии. Латифа улыбнулась и протянула руки к ней. Девочка на контакт ответила, и Жади передала ей дочку. — Все же что-то общее у нас есть, — изрекла Латифа, посадив Хадижу себе на колени. — Она… — Спасибо, — будто предвосхищая ее вопрос сказала Жади, — что не спрашиваешь, кто ее отец. С тех пор Латифа никогда не поднимала этот вопрос. С годами нужда это узнать рассеялась. Но для Мохаммеда все было не так. Даже спустя десять лет, Мохаммед считал Жади бывшей женой своего брата, хотя чувства собственничества и отпала, когда он узнал, что Саид женился. Претензии Мохаммеда к Жади, как к потенциальной виновницей погубившего счастье ее брата несколько ослабли, и вновь вспыхнули, когда дядя Абдул сообщил в отчаянии, что Саид опять развелся. — Жади замужем? — спросил Мохаммед, когда Самира увела Хадижу куда-то, а за ними последовал и Амин, который никак не мог оставаться в стороне, зная, что девчонки что-то от него скрывали. — Нет. — ответила Латифа. — Но разве это имеет значения? — Саид не собирается жениться, — вдруг сказал Мохаммед, чем ввел в замешательство и так переживающую Латифу. Она слышала кое-что от Мохаммеда, когда тот говорил с дядей Абдулом, но не вдавалась в подробности, со временем предпочитая занять позицию Жади. Что было — было. Чему прошлое ворошить? Если Латифа и научилась чему-нибудь у Жади за время, что они общались так это понимание того, что с одной стороны были ее родственники: дядя, Жади, Зорайде, которых она считала своей семьей несмотря на разделения во взглядах, а с другой стороны он и его семья. И ей хотелось чтобы эти две вселенные не пересекались. И так же, как ее семья не проявляла чрезмерного любопытства о том, что делает брат Мохаммеда и их многочисленные родственники, такого же отношения ей хотелось к своей семье. Можно было сказать, что Рио изменил и Латифу за то время, что она жила в нем. Она усвоила такую ценную вещь как уважение к чужой личной жизни. Может поэтому она все реже встречалась со своими земляками приехавшими из Марокко, в том числе и с соседкой Ясир, которая устраивала посиделки за чаем, после посещения которого у Латифы возникало чувство, что она побывала в прачечной, где присутствовала в перекапывание чужого белья. Эти посиделки она предпочитала общению с Жади. Иногда к ним присоединялась Иветти, и несмотря на то что они с ней были двумя противоположностями по стилю жизни у них было много общего, куда больше даже чем с Жади, у которой времени на личную жизнь не было с тех пор, как она поступила на медицинский факультет. — Дорогой, — начала Латифа сдерживая раздражения, — а какая разница жениться ли Саид или нет, и причем тут моя кузина Жади, — она особо подчеркнуло последнее. Мохаммеду, ошалевшего от услышанных из уст своей жены понадобилось время, чтобы связать слова. — Дорогая, я хочу счастья своему брата. А ты разве нет? — почему-то Мохаммеду это было важно. 《На самом деле мне все равно》. — Милый, я думала Саид взрослый и разберется сам. А твое беспокойство ни к чему. — Да, ты пожалуй права… — Уж не думаешь ли ты, что это все из-за Жади? — теперь уже Латифа завелась и не хотела заканчивать. — Опять пытаешься обвинить Жади в том, что у Саида не сложилась личная жизнь. Если на то пошло, у Жади тоже все сложилось не так, как она хотела. — О нет, я всего лишь… — по лицу Мохаммеда было заметно, что он пожалел о том, что затеял этот разговор, — просто если вдруг Саид прилетит и застанет твою сестру, то… — То что? — Латифа сверлила его взглядом . 《У него вспыхнут чувства》. — подумала про себя Латифа. — Ну… — Жади тоже не будет рада видеть Саида, — отчеканила Латифа и добавила, — К тому же Саид виделся с Жади в больнице шесть лет назад. И вроде бы они не подрались, а значит повзрослели и все уладили. И я прошу тебя не забывать, как она помогла Амину. Мохаммед виновато опустил глаза. — Они виделись? — любопытство взяло вверх над Мохаммедом, — и он знает, что у Жади есть ребенок от… Раздался звонок в дверь. Латифа метнула на Мохаммеда свирепый взгляд, от которого он съежился и отправилась к входной двери, понимая, что к этому разговору они еще вернутся. — Боже, как же я устала, — в комнату зашла Жади, остановилась на мгновенье, поздоровалась с Мохаммедом и плюхнулась на диван, игнорируя неловкость, которая нависла в комнате каждый раз, когда она оказывалась с деверем в одной комнате. Мохаммед по прежнему относился к ней с холодом и предпочел бы, чтобы ее не появлялась в его доме, дабы соседи не начали судачить. Здесь может быть это ничего бы и не значило, но в Фесе они по по-прежнему были под прицелом общественного мнения. — Общественный транспорт меня когда-нибудь доконает. Не успеваю я придти в больницу, а уже уставшая. Латифа с сочувствием посмотрела на сестру. — А когда я опаздываю, этот чокнутый готов с меня шкуру содрать, если я хоть на минуту задерживаюсь. — Бедняга Жади! Я заварю тебе чай! — предложила Латифа. — Если тебе не сложно. — Чокнутый это кто? — спросила Латифа, заваривая чай. — Главврач, сид Фади. Он превратил мою студенческую жизнь в кошмар. Когда я наконец закончила медицинский, то с гордостью пошла к нему а кабинет и кинула диплом на стол. Вздохнув с облегчением, что больше мне не придется работать с ним, я окрыленная вышла из его кабинета, чтобы обнаружить что он возглавляет больницу в которой я проходила интернатуру. И последовали еще два года интернатуры, — Жади покинула голову назад. — Интересно, а сколько может стоить машина? — после паузы начала рассуждать Жади. — Машина? — воскликнула Латифа. — Но ты ведь не умеешь водить. — Я научусь. — Ты не боишься? — Я? — уточнила Жади, будто бы ей задали самый глупый вопрос на свете. — Я ничего не боюсь. Себя иногда. — А так тебя будет бояться весь Сан Криштован. Вы только послушайте, о чем бредит эта женщина! Покойный веками пророк Мохаммед Али восстанет из мертвых, услыхав тебя. — Пусть восстает. У меня накопились к нему масса вопросов. — Ради Аллаха, не богохульствует в этом доме, Жади, — возвел к небесам руки Мохаммед. В комнату зашла Хадижа, которая тут же бросилась к Жади на шею. — Мамочка! — заверещала она с восторгом, что даже Мохаммед не смог скрыть улыбку. — Хадижа, ты меня оглушишь! — говорила Жади, обнимая дочь, которая хоть и перестала кричать, сейчас решила придушить маму в объятиях. Жади поймала взгляд Мохаммеда, на устах которых была улыбка. 《Догадается ли он, и что будет, если это произойдет》. Жади не была вхожа в дом Мохаммеда почти все десять лет. Не то, чтобы ее это обижало, она и сама не хотела обращаться за помощью к родственникам, но это стало неизбежным, когда она поняла что совмещение учебы и ребенка, а потом и работы в ночную смену, были непосильной задачей. Зорайде не могла находиться в Бразилии круглый год, да и это бы вызвало кучу вопросов. Несмотря на то, что напряжение между Мохаммедом и Жади не улетучилось до конца из-за не прошлого с Саидом, он к ней стал более снисходительным, когда Жади спасла жизнь Амину. Ничего серьезного жизни Амина не угрожало, но Мохаммед с характерной ему впечатлительностью запаниковал, когда температура поднялась до отметки 39. И никакие уверения Жади, что с Амином все будет в порядке, не помогали. Даже наоборот, ее обвинили в чрезмерной черствости. Латифа остановилась у прохода, прикусывая губу и смотря на обнимающихся Жади и Хадижу. Из глубокой задумчивости ее вывела Самира. — Мам, ты чего? Жади тут же взглянула на сестру, заметив тень беспокойства, которую та пыталась замаскировать. — Я, я просто, — начала она, — я забыла, что пошла ставить чайник. Жади и Мохаммед обеспокоенно посмотрели на нее. — Тебе помочь? — вызвалась Самира. — Нет, я сама. Латифа прошла обратно на кухню, решив, что сегодня она точно ничего не будет говорить Жади. Когда Жади с Хадижой вышли от Латифы с Мохаммедом уже было довольно поздно. На предложение вызвать такси Жади ответила отрицательно. Мохаммед как ни странно спорить не стал. Проходя мимо Жади бросила взгляд на дом Ясир, вспомнив, что забыла спросить Самиру о ней. Последний раз когда Жади ее видела, то подумала, что неплохо бы ей провериться. Да и Латифа выглядела как сама не своя, но Жади не хотелось ее расспрашивать. Сегодня был настолько утомительный день, что ей не терпелось, чтобы он скорее закончился и они с Хадижой благополучно дошли до дома. — Я так и не поняла, Хадижа. Ты уроки сделала? — Ну, да, почти. — Почему почти? Ты же знаешь, что уже поздно. Когда ты успеешь их доделать? Скоро спать нужно будет. — Завтра спишу у Дариуса то, что не успела. — В смысле спишешь у Дариуса? — возмутилась Жади, но сил бороться с дочерью у нее не было. К сожалению Хадиже не передалось ее любовь в учебе. Ее интересовали танцы, мода. Ну и еще она была хороша в языках, способности которой не было у Жади. Впрочем, такого таланта она не замечала и у отца Хадижи. Жади поежилась. 《Чего я вспомнила о нем》? — Ты хоть год закончишь? — беспомощно спросила она — Да. Не надо волноваться, — нетерпеливо ответила Хадижа, желая перевести тему. — Надеюсь. До этого тебе это удавалось. — Мам, я сегодня такую классную юбку видела. — Хадижа, мы же недавно покупали тебе вещи. — Да, но такой тогда не было, — заныла девочка. — Так, заходим в автобус. Закрываем этот разговор. Хоть в автобусе Хадижа и молчала, как только они из него вышли и начали подходить к дому она опять завела разговор о юбке. — Сколько она стоит? Когда ты успеешь все сносить? — сдалась Жади. — Эту я буду носить каждый день, ты даже не представляешь какая она классная. — Представляю. Такая же классная как те джинсы, которые мы купили тебе месяц назад, и которые ты проносила ровно неделю. — Нет! Это совершенно другое, — начала она. — Так, Хадижа. Оставим это. Обьясни-ка мне, почему ты не делаешь уроки? — Я их делаю! — возмутилась Хадижа. — Точнее списываешь. Какие же знания у тебя будут? Тебя это не беспокоит? Голоса начали ослабевать за густыми деревьями ведущими к дому, в котором Жади жила уже десять лет, а Хадижа всю свою жизнь. Той ночью Хадижа как всегда легла поздно. Хадижа вдруг вспомнила, что ей нужно посмотреть какой-то отечественный сериал. — Нет! Я его смотрю! — прокричала Хадижа. — С каких пор? — С сегодняшнего дня. Мне Самира посоветовала. Вот встречусь с ней и будем обсуждать, — она проговорила это почти не запинаясь. 《Врет складно. Это у нее от меня》. — Угу. Только это уже 100-ая серия, — заметила Жади всплывающую на экране надпись. — Мне Самира рассказала сюжет, — раздраженно взмахнула руками Хадижа. 《Смекалка хорошо работает. Жаль не в том русле》. — подумала она. — Ровно через час я вернусь и выключу телевизор, — сил спорить с ней у Жади не была. Ей самой предстояло вымыть голову, после утреннего душа, полученного от автомобиля. Хадижа ничего не ответила сделав вид, что очень погружена в сериал. Пока Жади принимала душ в голове всплывал рабочий день и тот брюнет. Она всерьез задумалась о том, что ей нужно сходить в тот бар по адресу указанному в визитке. Но ведь нужен предлог. Явись она туда с подругой, то он точно догадается зачем она там. Если она возьмет Рика и Даниела, то уже Рик и Даниела будут ее подкалывать. Пока струи воды стекали смывая усталость накопившуюся за день, мысли перенесли ее вновь к Латифе. Она ощущала каку-то странную обеспокоенность, будто что-то должно случится. Но только вот что? Да и Латифа была сама не своя. Жади вышла из душа. Хадижа уже заснула. Она выключила телевизор, направилась в свою комнату остановилась у тумбочке в коридоре, когда взгляд упал на лист. Счета за месяц. Жади тяжело вздохнула. 《Какие брюнеты, Жади. Куча счетов, а сейчас аренда еще придет и расчетный период, чтобы заплатить за школу Хадижы》. Жади лелгла спать, приняв решения, что к брюнету из больницы она пожалуй не поедет. И на одно беспокойство станет меньше. Правда остается еще необъяснимое предчувствие. Пожалуй, она должна будет выяснить это у Латифы. Утро следующего дня началось для Жади как обычно. Она проснулась и принялась совершать каждодневный утренний ритуал, ставить чайник, варить кофе и готовить завтрак. Как и ожидалось Хадижу разбудить было непросто. — Вставай, — она резко подняла одеяло. Послышалось неразборчивое бурчание Хадижи. — Никто не просил тебя смотреть сериал. Это был твой выбор. Бери ответственность. Девочка попыталась натянуть одеяло на себя. — Хадижа… — не сдавалась она. Зазвонил телефон в прихожей, и Жади отправилась отвечать на звонок. Хадижа провалялась в постели еще минут пять, потом выкатившийся из нее, встала и побрела на кухню. На столе остывал завтрак, как и ожидание ответа судя по приходящими один за другим сообщением на мобильный, который Жади так небрежно оставила на столе. Хадижа оставила завтрак, обошла стол. Любопытство притупило чувство голода. Самодовольно улыбнувшись она вернулась к завтраку. — Вижу ты уже встала, — сказала Жади, заходя на кухню. — Что за брюнет? — игриво спросила Хадижа. — Ты читаешь чужие сообщения? — изогнула бровь Жади. — Три сообщения одно за другим. Элеонора явно в ударе. То на сколько не по годам была развита Хадижа ее пугало. — Просто пациент. Ну так и что с ним? — беспристрастно ответила Жади. — Забыл какую-то шаль, — удивленно сказала Хадижа. — Он был со спутницей. — И тебя это расстроило, да, Жади? — спросила Хадижа. Хадижа заговорчески улыбнулась. Жади помахала головой. 《Ну точная копия своей тетки Лары Назиры. Но шаль нужно ведь вернуть》. — от первой мысли она даже не вздрогнула, так как волнение от второй перекрыло ее. — Так, ты доела. Собирайся, а то опоздаешь, — Жади попыталась сделать свой голос как можно более беспристрастным, но ей не очень хорошо это удалось. По дороге в школу, Хадижа вновь заговорила о юбке, но хотя бы не расспрашивала ее о брюнете. А Жади в который раз подумала, что ей нужна машина. — Быстрее, Хадижа. Мы опаздываем. — Ну а кто виноват, что ты столько марафет наводила, — хитроумно заметила она. — Так молчи давай и ускорь шаг. На работу Жади чудом не опоздала. Ей повезло, что доктор Фади задерживался на какой-то конференции с утра. — Ну что, он еще не пришел? — спросила она подбегая к столу регистрации. — Вау, Жади потрясно выглядишь… — Элеонора рассмотрела ее с ног до головы. Жади закатила глаза. 《Неужели обязательно быть такими навязчивыми》. — Угу, интересно почему? — послышался голос Рика, и по его тону было понятно, что он все уже знает. Точнее Жади сомневалась, что остался хоть кто-то в больнице, кто не знал. Жади повернулась к нему и попыталась держаться настолько профессионально, насколько возможно. — О, явился на работу наконец-то. — У меня был мой законный выходной. — Да, да, а недавно ты брал отпуск, — Рик остановился и намеревался ей что-то ответить. Жади была рада, что сумела перенести разговор в другое русло. С Риком они были знакомы еще с университета, с самого первого курса. С ним она узнала, что в мужчинах можно видеть не только возлюбленных или потенциальных мужей, но и друзей. Рик женился на подруге Жади, Даниэле, после того, как влюбился в нее с первого взгляда, встретив в кафе в котором они вместе с Жади подрабатывали. С тех пор Жади часто проводила с ними время, когда не чувствовала себя третьей лишней. Даниела буквально вырастила Хадижу, пока они с Риком пропадали на лекциях. Стрелки на часах сделали очередной оборот. Суматоха и беготня в больнице были делом обыденным. Жади заканчивала делать какие-то записи, то и дело украдкой смотря на часы. — Ну что, идешь на обед? — а ней подошел Рик. — Нет, мне нужно кое что решить, — Жади не поднимала на него взгляд. — Не сомневаюсь, — усмехнулся он. Ручка Жади на секунду перестала писать. Она подняла глаза, готовая столкнуться с Риком, но того уже и след простыл. Она на всякий случай заказала такси. Но попросила, чтобы ее высадили на остановку ниже от расположения клуба. Если он ее увидит, на такси, то сразу поймет причину по которой она приехала. А ей хотелось, чтобы это выглядело как совпадение. Просто у нее в районе был пациент. Жади прокручивала эту сцену в голове, пока наконец не подошла к роскошному, с выполненному в марокканском стиле фасаду. Взглянув на него, она остановилось и вздохнула. 《Жребий брошен》. — с этой мыслью Жади толкнула дверь. В центральном аэропорту Рио де Жанейро готовился приземлиться самолет.