Дорога домой

Шарлотта вернулась в Виллингден в конце сентября и еще долго бродила по полям и лугам как в тумане, отвлеченная на свои собственные мысли. Чувство тревоги не покидало ее, и она машинально вновь и вновь крутила глобус в отцовском кабинете. Так много неизведанных стран, так много потрясающих открытий! И все они за пределами Виллингдена, Сандитона и даже Лондона. Их определенно много больше за пределами страны, даже если это просто небольшой остров в океане. — Куда планируешь отправиться на этот раз? — спросил отец в дверном проеме, застав Шарлотту за верчением глобуса. — Оу, — от неожиданности она подпрыгнула. — Никуда особенно. Но это все на самом деле так интересно! Все эти страны, обычаи, да и сама дорога. Это приключения, о которых молчат книги! — Я так и знал, что стоит тебе покинуть дом и наш уютный мир Виллингдена станет для тебя почти тюрьмой. — Мистер Хейвуд грустно улыбнулся. — Нет, папа, это не так. Я люблю Виллингден и никогда не думала, что я тут в заточении. И в тихой сельской жизни безусловно есть свои прелести. Впрочем, как в Сандитоне или в Лондоне. Там просто все по-другому. И пусть я действительно хотела бы много где побывать, я понимаю, что я женщина и многие возможности для путешествий мне не доступны. Но… Но почему же вы сами никогда не путешествуете? — Я посетил несколько стран в молодости и это было поистине приятно. Но ничто так не радует человека как возвращение домой. Особенно когда его дома ждет семья. Женатый мужчина и тем более отец иначе выстраивает свои приоритеты. — Его медленные вкрадчивые шаги и спокойный голос вызывали в памяти Шарлотты иной разговор, и иного мужчину, на которого она сейчас примеряла слова отца. Как изменится Сидни, когда будет женат и у него появятся дети? Шарлотта не могла и не желала отпустить его образ, и вновь и вновь вспоминала его особенную теплоту в общении с племянниками. — Сначала появилась ты, потом твои братья и сестры. Путешествовать с семьей в разы сложнее, чем одному, — продолжал отец, становясь рядом с ней у глобуса. — Там, где мужчина готов довольствоваться куском хлеба, сыра или мяса, и рад будет просто сухому углу чтобы переждать непогоду под крышей, женщинам и детям нужен иной комфорт. Так что нет, я больше не путешествовал. И не хочу. Для меня намного важнее быть здесь рядом с вами. Ведь никто никогда не знает, сколько ему отмерено. А я не становлюсь моложе… — О, папа… — в глазах Шарлотты стояли слезы. — Прости, я не… — Шшшш… Тебе не за что извиняться, Шарлотта. Это естественный ход вещей. И если это тебя успокоит, то твой старик на самом деле намерен прожить как можно дольше! И я очень рад, что вы дружны со своими братьями и сестрами и сможете поддержать друг друга. — Теплая рука отца утешительно обхватила ее за плечи. — Мальчики не пропадут. У вас с сестрами всегда будет дом и кусок хлеба. И все же тебе и Элисон пора подумать о замужестве. Не надо закатывать глаза, моя дорогая! Как бы я ни хотел, чтобы вы оставались со мной как можно дольше, у вас своя судьба и рано или поздно вы создадите свои семьи. И если честно, я удивлен, что на пороге до сих пор не стоят очереди женихов, ведь вы самые завидные невесты в округе! — Папа! — Шарлотта отчаянно краснела. — И если Элисон еще возможно стоит присматриваться к местным женихам, — бесстрастно продолжал отец, — то тебе, моя дорогая, я советую смотреть шире. Твой ум и тягу к приключениям нельзя запирать в сельской местности. Вот тебе мой совет, Шарлотта, выбирай активного деятельного человека, а не домоседа, как я! Замужней женщине намного проще путешествовать, — мистер Хейвуд подмигнул дочери. — И поскольку я предпочитаю, чтобы вы вышли замуж по любви, поэтому, пожалуйста, полюбите человека, который будет готов довезти вас до Антигуа! — Его палец в этот момент утыкался в остров на глобусе. — Антигуа? — переспросила Шарлотта, отчаянно пытаясь понять, откуда знает о Сидни ее отец. — Да, Антигуа. Если я не ошибаюсь именно оттуда родом ваша подруга мисс Лэм? — Да, это так. Она немного говорила про Антигуа, но того, что я слышала, было достаточно, чтобы пробудить мое воображение. Что вы знаете об Антигуа, папа? — Да почти ничего. Я не путешествовал дальше Европы. А до островов этих плыть примерно недели три. — Он в раздумьях почесал бороду, прежде, чем продолжить. — Почему бы тебе не спросить мисс Лэм? Мы можем пригласить ее погостить у нас. — Боюсь это невозможно. После ужасного инцидента с похищением Джорджиане запрещено покидать Сандитон без разрешения ее опекуна, — в этот момент не было ясно, смущена Шарлотта больше или разочарована. — Так давай получим это разрешение. Ты можешь написать ему письмо. Или даже я от своего имени. — Вряд ли это хорошая идея. На сколько я знаю он сейчас путешествует. — И видя явный интерес отца к этому вопросу Шарлотта поспешила его успокоить. — Я встретила мистера Паркера перед отъездом из Лондона. На балу. И он сказал мне о своем намерении. И хотя Мэри, возможно, знает куда писать, мы вряд ли получим ответ ранее, чем через несколько месяцев. Так что нет, мне придется пытать Джорджиану об Антигуа в письмах. — Что ж, очень жаль. Впрочем, я не сомневаюсь, что ты с ней скоро встретишься. Все те письма, что шлют тебе мисс Лэм, миссис Паркер и родовитые леди, неизменно приведут к новому приглашениям в Сандитон, Лондон и только богу известно куда еще. Я смирился с тем, что ты не будешь рядом со мной вечно. Просто помни о том, о чем я тебя просил. — Быть осторожной, папа? — Нет, выбрать себе достойного любящего мужа за пределами Виллингдена. Выбрать мужчину, способного открыть для тебя весь мир. — Он снова подмигнул ей, развернулся на пороге и исчез в темном коридоре, заложив руки за спину. Шарлотта еще долго стояла и смотрела в след отцу в темный коридор, осознавая, что это был первый раз, когда она говорила с отцом о замужестве и о смерти. Но больше всего ее беспокоил тот факт, что характеристики идеального мужа для Шарлотты, произнесенные отцом, идеально подходили образу Сидни Паркера. И пустота в душе начала ощущаться с новой силой, как только Шарлотта убедилась, что Сидни бы ее отцу очень понравился. Как жаль, что этому не суждено сбыться! Слеза медленно скатилась по щеке Шарлотты. И пытаясь отогнать грустные мысли она оглядела комнату, пока взгляд ее опять не спустился к глобусу. И проведя траекторию от Лондона до Сент-Джонса по изогнутой карте она прошептала: «Где же ты, Сидни?», даже не подозревая, что в этот самый момент Сидни Паркер, прибывший на Антигуа, в сполохе молний за окном пытался отыскать на своем глобусе Виллингден и Сандитон. --- Отец Шарлотты был прав: Шарлотте не пришлось долго отсиживаться в Виллингдене. В ноябре, когда все дела по хозяйству уже были сделаны, и оставалось терпеливо дожидаться праздничной поры, Виллингден погрузился в сладостный покой. Обычно в это время Шарлотта и другие Хейвуды любили проводить время за чтением книг, встречать первый снег, радоваться пушистым снежинкам, лепить снеговиков, играть в снежки и делать снежных ангелов. В один из таких по-настоящему счастливых семейных дней, когда Шарлотта и младшие дети вернулись в дом после игры в снежный крикет, где мячом выступал свежеслепленный снежный шарик, она обнаружила письмо от Мэри. Письмо содержало приглашение в Сандитон с деликатной пометкой, что Сидни вернется не раньше следующего года. Шарлотта не раздумывая согласилась и через 2 дня за ней приехала карета Паркеров. Приехав в Сандитон в середине ноября Шарлотта застала Тома в особом возбуждении: он радовался, что сегодня у них расширенная компания на ужин. — Вы прибыли как раз вовремя, моя дорогая. Нам есть что отметить. Сегодня у моего брата Сидни День рождения! — Произнес Том так, словно у него была короткая память и Шарлотта и Сидни до сих пор не были знакомы. — М... мистер Паркер сегодня здесь? — заикаясь спросила Шарлотта. — О, нет! К сожалению, он на Антигуа. Хотя я понятия не имею, что заставило его так внезапно бежать на острова, — задумчиво произнес Том. — Я надеюсь только, что он не поссорился с нашей дорогой Элизой. Я был удивлен, что он отправился один, оставив в Лондоне свою невесту. Впрочем, Сидни всегда был загадкой. Он знает, что делает. Я уверен. — И его коронная улыбка осветила лицо. Так в первый же свой вечер Шарлотта благодаря словоохотливости Тома узнала абсолютно все доступные новости о Сидни. О том, что он совершил свое путешествие на Антигуа на новом корабле, который позволяет преодолеть расстояние в 3 раза быстрее, о том, что Сидни частично заменяет суда на быстроходные клиперы и уже заказал в Балтиморе строительство трех новых кораблей и т.д. В каждом слове Тома чувствовалась безмерная гордость за брата, но Шарлотта не могла не заметить, что Том активно избегал своих собственных новостей о ничего не сказал о восстановлении Сандитона. На следующее утро Шарлотта выбралась на прогулку и была поражена, что сгоревшее здание по-прежнему выглядело не тронутым. Обгоревший мусор на улице был расчищен, но само здание так и продолжало зиять пустыми окнами, а копоть на стенах не была очищена и закрашена. И отчаяние захлестнуло Шарлотту. Неужели жертва Сидни была напрасна и Сандитон так и не был спасен? Добравшись до пансиона миссис Гриффитс Шарлотта была поражена сменой имени на вывеске на миссис Хенкинс. Этот момент в письмах она очевидно упустила. Сестры Бофорт уже отправились к семье в Лондон и должны вернуться в город на раньше апреля. И как итог, единственной подопечной новоиспеченной жены викария теперь была только наследница с Антигуа, которая встретила Шарлотту с распростертыми объятьями. Характер Джорджианы немного улучшился. Оставшись без компании надоедливых мисс Бофорт, она осознала всю прелесть хоть какого-то общества. И хотя Мэри стабильно навещала подопечную Сидни раз в неделю и раз в неделю Джорджиана ужинала в Трафальгарском доме, эти две встречи с представителем ее опекуна также не располагали к откровенности. Приезд же Шарлотты сулил совсем иные развлечения и потому Джорджиана решила явить из себя образец моральных устоев, чтобы миссис Хенкинс ослабила свою опеку, а Шарлотта задержалась в городе как можно дольше. Острые углы разговоров о Сидни за счет избегания темы его решения жениться на богатой вдове сгладить не удалось, хотя и начали его обсуждение только лишь с упоминания самого факта его отъезда на Антигуа. — Я понять не могу, почему он так внезапно сорвался на острова? И что больше всего меня бесит, так это то, что он оставил меня здесь! Ему следовало взять меня с собой, ведь я так скучаю по дому. — Джорджиана, поверь, он не мог, — произнесла Шарлотта и опустила глаза. — Шарлотта, почему мне кажется, что ты знаешь об этой истории даже больше, чем Паркеры? — Потому что так и есть. Я была в Лондоне в тот момент, когда он был вынужден уехать. И я отчасти виновата в том, что ему пришлось это сделать. — Что ты знаешь? — Джорджиана, я не должна об этом говорить. — Что ты знаешь? Будь уверена, я умею хранить секреты. — Ну хорошо. Он вынужден был уехать на Антигуа из-за дуэли с одним очень знатным мерзавцем. — Что? Сидни стрелялся? Поверить не могу, что ты все это время молчала и не обмолвилась ни словом в письмах! — Я не могла. Это должно было оставаться в тайне! После его отъезда лорд Бабингтон и мистер Кроу тщательно следили за тем, чтобы слухи не расползлись, в то время как леди Сьюзен была вынуждена перетянуть внимание на свои мероприятия, чтобы свет не концентрировался на скандальной дуэли. Так что о переписке на эту тему не могло быть и речи! — Я понимаю… Но только зачем он вообще участвовал в дуэли, если кто-либо положил глаз на миссис Кэмпион? Ведь для него это было бы отличным шансом избавиться от нее раз и навсегда! — Потому что он дрался не из-за миссис Кэмпион. — Шар… Шарлотта, я правильно понимаю, что мистер Угрюмый дрался на дуэли со знатным лордом не из-за своей невесты, а из-за тебя? Пунцовая Шарлотта в этот момент могла только кивнуть. — Так значит он действительно любит тебя? — произнесла пораженная Джорджиана. — Я никогда не думала, что мой опекун способен хоть на какие-то чувства. Мне казалось, что для него существуют только правила и распорядок. Но чтобы вот так нарушить все правила общества и, более того, закон… Это возможно только в порыве истинных чувств. Ну, а ты, Шарлотта, ты тоже любишь его? — Я не могу… Он помолвлен с другой. Я не должна даже думать об этом! — И все же ты не сможешь. Любовь не подчиняется нашему решению хотеть или не хотеть любить. Ты знаешь мою историю. Отис предал меня, но часть меня до сих пор тянется к нему и порой я думаю, что он по-прежнему тот самый, единственный. Но что мы знаем о любви, помимо того, что читали в книгах? — Действительно, почти ничего, — задумчиво произнесла Шарлотта. — Но если спросишь меня с кем я хотела бы узнать об этом, то да, я без сомнения доверилась бы вновь и вновь Сидни. Но это все мечты… — Ну, он по крайней мере не продавал тебя! — Да, ты права, — усмехнулась Шарлотта. — Но он продал себя, чтобы погасить долги своего брата. И знаешь, что самое обидное во всей этой истории? Террасу так и не восстановили. Я сегодня была там и смотрела в эти мертвые глазницы сгоревшего дома. Получается Сандитон не был спасен, и жертва Сидни была напрасной! — А, ты об этом! Это временная заминка. Весь персонал строителей был переведен на более важный объект. — Но что может быть важнее восстановления Террасы, чтобы вновь привлечь в Сандитон арендаторов? — недоверчиво спросила Шарлотта. — Только сиюминутные потребности гранд-дамы. Дом леди Денем чуть не сгорел в начале октября. Все началось в гостиной. Говорят, одна из хрустальных люстр со свечами упала. Крыло выгорело почти полностью. Так что строители сейчас заканчивают работы и к Рождеству Сандитон Хаус вновь обещает открыть свои гостеприимные двери. Говорят, пол в гостиной меняют полностью, и вместо этой ужасной змеи там теперь будут красоваться пионы. Так что работ там много и строители вновь смогут вернуться на Террасу только по их окончании. — Я не знала об этом несчастье. Мне никто не писал, что дом леди Денем пострадал. Как она? С ней все в порядке? — Конечно! Она переживет еще нас всех! Временно переехала в Денем Плейс. И каждый день торопит строителей, чтобы быстрее вернуться в свой дом. О, и это тебе точно должно понравиться! Дом не был застрахован, так что все работы в доме леди Денем вынуждена оплачивать из собственного кармана. Так что сейчас гранд-дама немного более благосклонно смотрит на решения Тома Паркера и предоставила ему отсрочку в 3 года, чтобы он действительно смог достроить террасу и сдать недвижимость посетителям, обеспечивая ей доход. Девичий смех заполнил гостиную. И миссис Хенкинс, заканчивая вышивку в соседней комнате, искренне улыбнулась. Казалось, что жизнь налаживается и что-то сдвинулось с мертвой точки. Девушки в гостиной в тот момент думали то же самое: одна радовалась перспективе скрасить свои серые будни дружеским общением, вторая тому, что не все для семьи Паркеров еще потеряно. Каждая маленькая победа и достижение этой почти родной семьи казалась Шарлотте теперь высшим счастьем.