Игра в поддавки, доведённая до абсурда

      Часть I       Был девяносто третий год, февраль.       Фурухата Мотоки был суеверен. Тиба Мамору ещё вечно смеялся над ним, говорил: деревенщина. Но Мотоки был суеверен, и перед каждым мало-мальски значимым зачётом или коллоквиумом приходил в храм Хикава, дабы воскурить благовония богу Тэндзину, вымолить у него хорошую отметку.       Он в самом деле был деревенщина — с руками, растущими из нужного места. В сентябре он заметил, что у алтаря Тэндзина прогнила доска, и с позволения настоятеля ловко и быстро её заменил. В храме тут же нашлись и другие прогнившие доски. Ну и не только доски.       Настоятель неизменно радушно зазывал Мотоки на чашечку чая, и чай неизменно готовил Юитиро, и шёл обычный неспешный мужской разговор — о жизни в Токио, о пути человека, о еде, о священных животных, о женщинах, спорте и о том, чего хотят боги.       Юитиро и Мотоки оба увлекались хоккеем, и настоятель благосклонно вполуха слушал их подчас довольно жаркие обсуждения.       — Завтра финал, — напомнил Юитиро в конце февраля.       — Ага, — сказал Мотоки. — Приходи в «Корону», посмотрим вместе.       — Приду, — согласился Юитиро.       Но на следующий день он вовсе исчез из храма. Говорят, что позже его видели на Сикоку.       Мотоки тоже стал приходить реже, потом и совсем перестал. Нахватался от Тибы надутого столичного материализма.       ***       Был август девяносто второго.       Они сидели под деревом в парке.       — А прикольно бы было однажды просто сходить с вами в кафе! — фантазировала Нару. — Ну, как будто бы вы человек!       — Сходим как-нибудь, — щедро пообещал Нефрит и почему-то взглянул на часы.       — Тогда чур я приглашаю! — щедро решила Нару. На один-то поход в кафе с демоном в её копилке иен уже накопилось.       Но иены остались нетронуты, а Нефрит изошёл разноцветными искрами у неё на руках. Как будто и не бывало Нефрита, а был мираж, иллюзия, морок, фантом.       ***       Был май девяносто второго.       — Джедайт, ты достал меня окончательно. Заколебали твои убогие оправдания. Всё, финиш, никаких тебе больше последних шансов.       Джедайт почему-то взглянул на часы.       — Ваше Величество, вы непра...       — Сдохни, долбаный неудачник. Ага, а вот и следующий явился, — это Нефрит вывалился из телепорта:       — Джедайт был дурень и недотёпа, я круче его в тыщу раз!       ***       Был март девяносто второго.       — ...Моя личина месяц назад прибыла в Токио и поступила в университет. И уже нашла себе подработку, — Джедайт хмыкнул. — Я даже время от времени ночую в студенческом общежитии. На занятия обычно отправляю фантома, а на работу хожу сам. Слишком часто там появляются кое-какие наши хорошие знакомые.       — Те, о ком я подумал? Ты что, устроился в школу работать? Лаборантом в компьютерный класс? — предположил Нефрит.       — Ну... не совсем, — уклончиво отозвался Джедайт, — но подумал ты правильно. В общем, наблюдаю. А что ещё делать?       Нефрит промолчал. Много что можно делать. Развлекаться по-человечески. Сейчас настолько неважно, что мы делаем и чем занимаемся. Делай что хочешь. Главное — терпеливо жди.       — Просто ждать очень трудно, — заметил Джедайт. Похоже, они думали об одном и том же. — Иногда еле сдерживаюсь, чтобы не ускорить... процесс. Можно оскорбить Берилл. Разругаться с Тетис. Как-то особенно зрелищно и постыдно провалить очередной свой собственный план...       Нефрит яростно замотал головой:       — Нет, нет, нет, эту партию нужно играть по сценарию! Слово в слово, нота в ноту, ход в ход!       — Я помню. Напоминаю себе всё время. А ты? — Джедайт сменил тему. — Ты точно не хочешь завести личину?       — Нет. Мне это ни к чему.       — Потом понадобится.       — Потом и заведу.       ***       — Я три раза перепроверил. Заклинание долетит до тебя ровно в два часа сорок две минуты двадцать секунд по токийскому времени.       — Значит, я включаю фантома и телепортируюсь в два часа сорок одну минуту. Ровно в два часа сорок одну минуту ты должен переместиться в тронный зал, чтобы маскировать мой телепорт.       — Да. Отработаем синхронизацию ещё раз?       Две пары наручных часов зачарованы показывать одно и то же время до десятой доли секунды. Синхронно телепортироваться легко. Но Нефрит и Джедайт раз за разом тренируют этот манёвр. На кону стоит слишком многое. Сегодня — последний раз перед финалом первого акта.       — Джедайт? Мне звёзды советуют всё-таки сделать личину. Это ещё возможно? Или уже слишком поздно?       Джедайт медленно кивает:       — Можно. Но не с нуля. Придётся найти подходящего человека и занять его место.       — Подходящего человека?       — Похожего на тебя. Ростом, комплекцией, цветом волос. Это будет иллюзия длительного действия, тебе придётся носить её не снимая и поддерживать самому. Тебе трудно будет... — Джедайт повертел рукой в воздухе, подбирая слова. — Чем больше отличий между тобой и личиной, тем тебе будет труднее. И энергозатратнее. Постарайся отыскать кого-нибудь очень похожего. А ты же не видел мою личину? Я, например, изменил всего пару штрихов.       — Я понял тебя. Звёзды подскажут похожего. А что значит — занять место?       — Убить, — Джедайт пожал плечами. — Или как-то ещё устранить.       Часть II       После всего.       — А где всё это время был настоящий Юитиро? — поинтересовался Джедайт. — Я-то думал, что ты его просто убил.       — Да он сразу свалил на Сикоку. Он просто был трус... ну, не трус, а японец. Вот это вот всё: сыновний там долг, почтение к родителям, учёба, работа, карьера. А он-то сам хотел послушания в самом благочестиво-буддийском смысле. Но на решительный шаг был решительно неспособен. Я и предложил совершить этот шаг за него: все нудные споры с родителями, все крики и слёзы — всё я получил в лучшем виде. Знаешь сколько энергии вытянул? О-о-о... А Юитиро на Сикоку спокойно себе углублялся в практические тонкости восьмеричного пути. Чистая выгода для обоих.       — Звёзды всё знают? — усмехнулся Джедайт.       Нефрит подтвердил:       — Всё.       — А ты у них спрашивал про остальных?       — А что остальные? Все померли.       — Спроси при случае. Всё забываю тебе рассказать: когда я был в Лондоне... поймал где-то рядом знакомую ауру.       — Чью это?       — Я точно не понял. Не стал искать встречи. Сбежал, если хочешь.       — Спрошу.       ***       — Звёзды мне странное показали, — начал Нефрит. Он и сам выглядел странно. Как будто прилипла к его лицу восхищённо-недоумённая маска. — Кунсайт и Зойсайт тоже с нами. Как спаслись — фиг их знает... ну ладно, там и без звёзд было ясно, к каким всё катится тухлым чертям. И сбежать можно было без всяких иллюзий. Что уж, каждый доступные ему методы применяет. Но в Лондоне ты встретил не их. Они на Яве поселились, кайфуют.       — А кого же тогда? Неужели...       — Ну... Давай расскажу просто, что я увидел. Инвалидное кресло, знаешь, бывают такие, с колёсиками. И... она в нём, но седая совсем. Волосы белые — как у Кунсайта. И, знаешь, какая-то добрая. А за креслом Тетис, я сразу её узнал. Тетис, знаешь, как Тетис. Обычная самая.       — Но Тетис погибла! Я видел сам...       — Да и мы с тобой тоже, знаешь, того, — Нефрит хмыкнул. — Как будто погибли.       — И почему инвалидное кресло?       — Я думал тоже. А помнишь, она же никогда не ходила своими ногами? Только стояла, летала или сидела на троне. Мне звёзды показали: её Тетис учит ходить. Тетис слева, справа костыль. Сделает десять шагов — и всё, задыхается. У неё магии ни на грамм не осталось. И разговор я подслушал. Она такая: «А мне ни капли не жаль, что связалась тогда с Металлией! Круто же вышло, скажи?» И Тетис в ответ: «То ли ещё будет, Твоё Величество, то ли ещё будет».       — Вот женщина! — восхитился Джедайт. И непонятно отчего расхохотался как одержимый. — А представь... представь... Если все мы хотели в конце концов развязаться? И... — он снова от смеха не мог говорить.       — Все и хотели, — вскинул плечи Нефрит.       — Я имею в виду, — Джедайт продолжал хохотать, — вообще все! И вот мы встретим однажды Металлию, которая только сделала вид, что погибла, чтобы от нас от всех отвязаться. А сама живёт под личиной какого-нибудь... — он подумал, стараясь выдумать максимально абсурдную версию, — младшего брата Цукино Усаги?