volleyboys

      — А может… К черту это всё? — ты поворачиваешься на приглушенный звук его голоса, который звучит ещё тише среди голых стен. — Может и не стоит всё это затевать?       Осаму стоит в трёх шагах, держит запакованные коробки и обречённо смотрит куда-то выше твоего плеча. Ты мягко улыбаешься ему, оставляя деревянные досточки, которые раскладывала, и подходишь чуть ближе, убирая налипшую на лоб от пота чёлку.       — Не думай о таком, малыш, — знаешь, что Мия тает каждый раз, стоит тебе назвать его так. Серые глаза влажные и добрые, но ты замечаешь в них крохи неуверенности и грусти. — У тебя корни отросли… — нежно касаешься серо-каштановых прядей. Осаму тихо мурлычет.       — Что если дело прогорит?.. Может, Цуму был прав, и без волейбола мне ничего не светит?       — Тише, — ты, как никто, привыкла к этой проблеме близнецов. Многие люди успешно считали, что близнецы неотделимы во всем и все хобби, радости и интересы у них должны быть общие и никак иначе. Но ты знаешь, что это никак. Ты видишь его кропотливый труд каждый день, видишь то, как он часами штудирует сайты с рецептами, подбирает нужную консистенцию и приятные вкусовые сочетания. Но у всего этого есть и обратная сторона — его сосущая неуверенность в том, что ничего не выйдет и без брата он никто.       Ты прекрасно понимала всю глубину его характера и этой проблемы, которая неустанно выжимала силы даже тогда, когда Мия был твёрд в своём решении открыть собственный ресторан. Свой бизнес — дело тонкое и местами шаткое, ещё со школы ты знала, что быть предпринимателем тяжело и это даже не способность. Это талант.       А талант, как известно, строится из упорства и ежедневного труда, веры в себя и свои силы даже тогда, когда кажется, что все стремительно катится в тартарары. И у Осаму был этот талант, вот только…       — И все же, — он отнимает твою руку, — весь этот путь… — он оглядывает ещё голые, пустые и неинтересные стены будущего «Онигири Мия». — Не думаешь ли ты, что все может окончится неудачей? Может, все это не будет популярным?.. Ты же…       Глубоко вздыхаешь. Ты отлично помнишь весь титанический труд, который вы проделали, чтобы стать парой. Здоровым отношениям нужно учиться, собирать их по крупинкам из совместных и индивидуальных хобби, вашей любви и сильной отдачи. И вот сейчас, когда Осаму перестал быть неуверенным в ваших отношениях, на свет проявилось что-то более тёмное и вязкое. Те вопросы, которые затянулись у него на шее верёвкой, перекрывая воздух.       Кто он без брата? Получится ли из него что-то, если он бросит волейбол?       А ресторан? Что если «Онигири Мия» потухнет, так и не успев разгореться в полноценное пламя?       Но была в этой задаче одна загвоздка, которая, словно спасительный круг, вытягивала Осаму из этого болота, в которое он волей-неволей затягивал себя сам каждую ночь, ворочаясь в кровати от бессонницы.       Ты.       — Всё будет хорошо, — заставляешь его убрать тяжёлые коробки в сторону и берёшь за руки, растирая тёплые, мозолистые от вечных тренировок пальцы. И Мия чувствует всё то тепло, что ты даришь ему. — Ты прекрасно готовишь. И у тебя прекрасная фантазия. Вот увидишь, ещё полгода — и о твоих онигири заговорит весь Токио.       Осаму чувствует, что ты говоришь правду. Ты всегда говорила правду и была честной с ним, за что Мия тебе до чёртиков благодарен. Никакого лукавства, никакой лжи, которой иногда одаривал его брат-близнец. И твоя уверенность в его, нет, в вашем будущем стоит большего, чем все его комплексы и загоны.       — Ну, — он расправляет плечи. Ты видишь ещё не затихшую нервозность, неуверенность всё ещё сквозит в его несмелых движениях. Осаму берет коробки и тащит их к уже собранной витрине, где скоро появится товар. — Тогда вперёд? Нам нужно разложить так много вещей…       Ты искренне улыбаешься ему, вспоминая и тот тёплый вечер у двери спортзала, и все ваши утра с чашкой кофе на ещё голом полу в окружении неразобранных коробок (неотъемленные атрибуты переезда), и его ласковые прикосновения посреди ночи, когда  резко просыпается, и ваши объятия под медленную волшебную музыку… Ведь всё это — ваша прекрасная, волшебная жизнь. И «Онигири Мия» станет ещё одним паззлом, ещё одной строчкой в ваших собственных жизнях, сплетенных одной красной ниточкой судьбы.       И ты оказалась чертовски права.       Популярность обрушилась на Осаму внезапно, как лавина на горную деревеньку. Огромные толпы поклонников, длинные очереди на улице и в помещении, прибыль и признание людей обескуражили его. Ты знала, что Мия — человек по природе довольно скромный и звёздной болезнью страдать не будет. Но его радость, его облегчение, что дела пошли в гору — ты была свидетельницей и сообщницей. Он наконец ощутил себя кем-то значимым, кем-то, кто может добиться успеха в своём любимом деле. Сам. Без волейбола. Без брата.       — Без тебя ничего не вышло бы, — шептал он ночью, поглаживая твои плечи и бедра тёплыми руками. — Совсем, — поцелуй в кончик носа, — совсем, — поцелуй в плечо, — ничего, — поцелуй в запястье, — не получилось, — поцелуй под грудью.       И что-то в этом было. Что-то только твоё.       Ты уже и представить не могла свою жизнь без ваших с Осаму уютных посиделок в «Онигири Мия», когда он, уставший, но до одури счастливый от сегодняшнего обилия посетителей, кормил тебя свежими кулинарными разработками, заглядывая прямо в глаза и спрашивая насчёт вкуса.       — Идеально!       Он всегда так нахально хмыкал, будто бы знал это и без тебя. И до тебя он это знал. Но не видел чистым и прозрачным взглядом.       — Мне сегодня, кхм, написала Юки-чан, — ты настораживаешься и замираешь с пледом в руках. Мия мигает и недоуменно смотрит в экран телефона, который норовит потухнуть, на несколько сообщений от его бывшей псевдо-девушки.       — Что ей нужно? — ты стараешься сделать максимально бесстрастный голос и расслабить лицо.       — Говорит, что хочет возобновить общение, которое мы прервали на втором курсе старшей школы… Гм.       — Ты хочешь этого? — Осаму никогда не давал тебе поводов для ревности, но сейчас это мерзкое чувство обуревало тебя.       — Нет, конечно нет. Я напишу ей и… Погоди, — он хмурится, поправляя черную футболку пальцами. — Эйри-чан? Она тоже написала мне в твиттере.       — Чего? — Мия показывает тебе строчки сообщений. — Что им всем нужно? — поджимаешь губы и недовольно косишься на ники девушек в соцсети. Все они отвратительно обошлись с твоим парнем в школьные годы, пользовавшись им, а теперь, узнав, что старший близнец стал известным и обеспеченным, решили наверстать упущенные годы. Те годы, когда у Осаму было вдребезги разбитое сердце и комплекс неполноценности.       — Я заблокирую их, — вздыхает он. — Не переживай. Ты принесла плед, малышка?       — Да, — противное, склизкое чувство не покидает тебя. Посреди фильма, который вы смотрите в обнимку, тебе приходит сообщение в твиттере. От той же Юки-чан, которую ты запомнила исключительно отрицательно и которую вы с Ацуму, как две бабки-сплетницы на рынке, активно обсуждали на переменах. Ацуму вообще загорелся странной идеей перемыть всем бывшим Осаму косточки, но брат отговорил. Мия-старший не то чтобы любил вспоминать прошлое. Просто он считал, что прошлое должно оставаться в прошлом. Там ему самое место.       yukki_y       отдай его мне, я же знаю, что он с тобой уже просто по привычке.       Блокируешь обеих и покрепче прижимаешься к теплому телу Осаму. Разве эти девушки были с ним, когда он не мог нормально ходить из-за одной травмы на третьем году? Разве эти девушки были с ним бессонными ночами, когда он нервничал и не мог нормально спать? Разве эти девушки помогали ему с покупкой и ремонтом кафе, неужели это они белили стены и развешивали гирлянды, разрабатывали с ним меню и целовали в уголок губ, когда что-то не получалось?       Ты уже не можешь представить свою жизнь без Осаму. Без «Онигири Мия» — вашего, по сути, ребёнка. Это ты, а не они, таскала вещи с места на место, перетаскивала мебель и стеллажи, потому что не нравилось как смотрится. Ты перебрала сотни перечниц и солонок в попытке найти те самые уродливые, с ножками их «Икеи». Ты развешивала гирлянды, несмотря на слабые протесты Осаму. И это ты целовалась с ним на барной стойке, в пустом, но готовом к посетителям ресторане. Без всего этого твоя жизнь не была бы полноценной, не была бы твоей жизнью.       — Всё нормально? — сонно спрашивает Мия. Ты лишь нежно улыбаешься и покрепче обнимаешь его за талию, греясь теплом любимого человека, которого никому и никогда не отдашь. В котором уверена на все сто процентов и который уверен в тебе не меньше. — Спасибо, — целует в макушку.       — За что? — смеёшься, пока серые глаза смотрят вполне серьёзно. Ерошишь каштановые мягкие волосы, пахнущие травяным шампунем. «Я так сильно тебя люблю», — проносится в голове.       — За мою уверенность.       И, чёрт возьми, как же он прав.