Записки Хони

      Вместо ожидаемой прохладной темноты своего кабинета в Мохнатом Доме, я уперлась в чью-то костлявую грудь. Инстинктивно подняв руки, отодвинулась от человека. — Ради утреннего кофе! Это что такое? — отойдя на шаг, я наконец поняла, на кого налетела. — Сэр Маба, что за штучки? Вы меня напугали, между прочим. — Тебя испугаешь, как же. — ответил Великий Магистр, даже не покачнувшись от столкновения. — Вы обо мне странного мнения, — хотя прислушавшись к себе поняла, что страха действительно не было, даже досады, а вот охотничий инстинкт просыпался лавинообразно. — Эка ты быстрая, уже и на след встала. Подожди, всё объясню по порядку. — усмехнулся сэр Маба. — У меня уши утром горели — ваша вина? — Моя? Скорее уж Махи. — усаживаясь в кресло, пояснил Маба. — Хм. Зачем я вам понадобилась? Я же понадобилась? Ну разумеется, раз уж я тут. Ох, не обращайте внимания на мой бред, сэр. Я что-то вдруг разволновалась. — я нервно потёрла ладони. — Конечно, не буду. Что ты знаешь о парадоксах времени? — Вот так с места в карьер? — я задумчиво начала крутить одно из колец, потом взгляд упал на ладони. — Вроде ничего. Ну там, типа, есть временные петли, что нельзя самого себя встречать при перемещениях, а то будет временной коллапс, что всё существует одновременно, что для энергии нет понятия времени, что… — Вот тут мы и остановимся. У Махи есть для тебя одно необычное поручение. Я отвлеклась от рассматривания своих ладоней, медленно повернулась и беззвучно, одними губами вопрошая: «Что? Махи?» — Не перебивай, — продолжил Маба. Я пожала плечами и снова покорно уткнулась в ладони. И только сейчас заметила, что линии как-то подистончились, стали не такими глубокими. — Так вот. Махи. Ему нужно чтобы ты пришла в Кеттари. — Я. Кеттари. Махи. И пришла. Всё вместе это очень странно. Да, а почему пришла, а не приехала? — Потому что ты туда пойдешь прямо сейчас. — А как же… Что? Сара даже не успеет пожарить мне куру в дорогу? — сэр Маба с укоризной посмотрел на меня. — Ну что вы так смотрите? У меня в жизни только что нарисовалась весёленькая перспективка, от которой у меня холодеет весь мой внутренний мир, а мне и пострадать нельзя? — Можно, но зачем? Никаких тёмных магистров убивать не нужно, мир спасать, как я понял, тоже, просто помочь одному хорошему человеку и только. — Ну помочь эт можно, — слегка успокоилась я. — Быстренько его там убьешь, проводишь и вернешься. — Чтооо? Убить надо кого-то? Почему я? Я не убиваю людей! — вот теперь я действительно испугалась. — Тихо, тихо! Он уже умер, но лучше тебе всё Махи объяснит. Идём. — Куда? — Анна, соберись. Приключение в твоём вкусе, а тренироваться убивать всегда лучше на знакомых, особенно, если им это на пользу. — Суще дикие вещи вы говорите, сэр Маба. Дикие, непотребные, ужасные, я не хочу никого убивать, — я даже ногой топнула от злости. — Вот наивная девчонка. Если ты говоришь, что всё существует одновременно, то ты уже не единожды и очень успешно, спешу тебя заверить, проворачивала подобные дела. Неужели ты думаешь, что тайный сыщик только самопишущие таблички заполняет? — Нет, конечно, но старалась об этом не думать. Надеялась меня эта участь минует. — я упрямо продолжала страдать. — Не минует, смирись сразу. Вставай и идем.       Смысла спрашивать куда идем не было, шли же уже. Лимит бестолковых вопросов на сегодня я, пожалуй, исчерпала. Минутой раньше, минутой позже всё выяснится, что бестолку колыхать воздух? Я обреченно плелась за Мабой по длинному коридору, а Великий Магистр не спеша открывал почти каждую дверь, заглядывал в неё, хмыкал что-то себе под нос и мы шли дальше. Что-то смутно похожее шевельнулось в воспоминаниях. — Мы ищем комнату с окном в Кеттари? — я всё же решилась задать вопрос. — Не с караваном же тебя туда отправлять, — обернулся сэр Маба. — Ах вот почему пойдешь! И опасности я для города не представляю, я же не знаю как там было раньше. Ну хвала магистрам, хоть что-то проясняется… — поиск комнаты ненадолго отвлёк меня от мыслей о предстоящем убийстве.       Продолжая плестись по коридору заглядывала во все открытые комнаты. Ничего интересного я там не видела — обычный набор мебели: шкаф, панцирная кровать, тумбочка и стул. Чаще всего стул был пустой, но иногда на нем висела одежда: я видела алый камзол, пижаму в аводкадинках, плиссированную синюю юбку и белую блузку, просто лохмотья. Вот лохмотья, кстати, встречались чаще всего. А еще комнаты отличались занавесками. Тут одинаковых не встретилось ни одной, даже перечислять не буду, разве только упомяну про похожие на те, что висели у нас с сестрой в комнате, в то время, когда мы еще жили у родителей, такие синие с солнцами и лунами. Я даже ойкнула от неожиданности, но мой проводник пропустил это мимо ушей.       Примерно через пять комнат Маба широко распахнул синюю с позолоченными шишечками дверь. Зашел, сразу подошел к окну, раздёрнул плотные зеленые шторы и выглянул наружу. Видимо мы, наконец, пришли куда надо. — Что замерла на пороге? Иди сюда. — придерживая створки окон, за которыми был виден фонтанчик с разноцветными струйками, позвал меня к себе. — Мы с Махи стараемся делать вид, что никто из нас до сих пор не знает, что каждый из нас знает про эту дверь. Смешно тебе? Я действительно улыбалась, представляя, как эти могущественные дядьки шифруются играя в тайны друг от друга. — Ну, это на самом деле смешно. Я правильно понимаю, что мне туда? — я махнула рукой в сторону улицы. — Правильно. — Нус, Марьяна, не страмись перед державами, лезь в дудку! — поддержала я себя, сев на подоконник. Перебросила ноги на улицу, обернулась чтобы попрощаться.       Сэр Маба улыбался, даю гарантию, что если бы он зал и умел как это делать, то перекрестил бы меня на удачу. Я кивнула, замерла на секунду и перед тем, как спрыгнуть, звонко хлопнула себя по коленкам — всё будет легко и так, как нужно.       Ого! Как только ботинки коснулись булыжников, все мои внутренности, вместе с сердцем, затрепетали от чего-то восхитительно прекрасного. Я будто вышла на улицу и наткнулась на самый прекрасный закат, или рассвет, или северное сияние, или всё сразу вместе. Тело было готово рассыпаться на молекулы и впитаться в мостовую, чтобы навсегда тут остаться. Неожиданно радость сменилась холодом, словно ледяная рука сдавила сердце. Страха не было, было лишь ощущение, что я навсегда потеряла тепло, которое недавно поселилось у меня в груди. — Ну-ка, давай поспокойнее. — произнес уже почти забытый голос. — Как я потом тебя отскребу от этой реальности? Смотри на меня! Смотришь? Это просто город, да, он тоже рад тебя видеть, но не до такой степени, чтобы забирать себе. Эй! Анна! Слышишь меня? — Угууу… — только и смогла выдавить я из себя. Руки у меня мелко дрожали, внутри горел огонь, а от ног до макушки носились ледяные волны. — Что со мной? Такого раньше никогда не было. — Это сердце твоё попыталось сбежать. Учись держать его рядом и ни с кем не делиться, иначе тебя на долго не хватит. Опять придется спасать куколку. Надо же, как выросла! Махи Аинти взял меня за плечи, бесцеремонно встряхнул пару раз и похлопал по предплечьям. — Легче? Я прислушалась к себе. Рассыпаться в инкрустацию мостовой больше не хотелось. Приятная волнующая щекотка в душе осталась, но остальные переживания ушли. Я с облегчением выдохнула и вымученно улыбнулась: — Да. Да! Спасибо! Думала всё, мне каюк. Я пять секунд отдышусь, можно? — и не дожидаясь одобрения начала прыгать, трясти руками и громко выдыхать. — Так тоже можно. — одобрительно кивнул Махи и, дождавшись когда я остановлюсь, позвал. — Идём. Маба тебе что-то уже рассказал? — Да, — я заметно погрустнела, вспомнив наш разговор. — Что мне надо кого-то там убить. — И ты, разумеется, сразу напугалась до полусмерти? Ну да ничего, всё к лучшему. Зато привыкла к этой мысли и теперь готова на большее. Но придется тебя огорчить. Это не убийство в понятном тебе смысле, — внимательно посмотрел на меня, я даже почувствовала, что он копается у меня в голове. — Это устранение парадокса. Я нашел подходящий термин? — Ну наверное да, если имеется в виду какая-то ошибка или противоречие, — очень не хотелось задавать именно этот вопрос, потому что его задают почти все, но не спросить нереально, он сам выпрыгнул из меня. — Почему я-то? Неужели никого опытнее не нашлось? — Да, причем тут опыт? — на секунду задумался и поправил сам себя. — Хотя именно опыт, но не такой, какой ты ожидаешь. Скорее всего, тебе будет не по себе от ситуации, но переживать не стоит. Давай тут срежем путь. Махи открыл первую попавшуюся дверь, зашел первым, подождал пока я проскользну за ним. Шагнув в мягкий полумрак помещения я осмотрелась и предположила. — Сельская кухня? Он удовлетворённо кивнул, прошел вглубь зала, я хвостиком шла за ним. — Ну, выбирай, где мы обоснуемся? — Да не всё ли равно? Можем прямо тут, — я сняла плащ и повесила его на спинку первого попавшегося стула. Взглядом спросила у главного по тарелочкам этой реальности «нормально или я что-то не то сделала?» Начальник хмыкнул, ничего не сказал и сел на противоположный стул. — Поговаривают ты такое любишь. — Какое такое? — непонимающе смотрю на него, пытаюсь лихорадочно перебрать в голове всевозможные варианты своих странных любовей. Гадать долго не пришлось, как тут и водится, откуда то из-за моей спины появилась хозяйка-тень, ласково мне улыбнулась, поставила на стол высокий стакан с чем-то белым, блюдце с печеньем и так же невесть куда исчезла. Я, для проформы, покрутила головой, поискав глазами дверь куда она могла скрыться. Всё же она могла за такое количество лет перестать быть тенью. — Нет, с ней это навсегда. Тенью родилась тенью и останется. — Даже не буду возмущаться, что вы мысли мои слушаете или не слушаете, а по лицу читаете. Смысл? — мой любопытный нос уже изучал содержимое посуды — молоко со специями и хрустящее имбирное печенье. — Ого! Я такого тысячу лет не пила, но да, люблю. — Тысячу, — хмыкает местный хозяин всего, видимо не верит и правильно делает. — Так вот, смотри, как дела обстоят. Отвечаю по порядку. Мне нужна именно ты, ведь опыт жизни среди книжных героев у тебя уже имеется.       Тут я слегка поперхнулась печенюшкой, которую уже успела куснуть. Я уже ведь и забыла свою историю появления тут, а сей факт действительно имеет место быть в моей биографии. — То-то и оно. — подытожил моё замешательство грандиозный сэр Махи Аинти. — Вот я, грешным делом, и решил, что тебе проще всего будет справиться с этим вопросом. Ну в самом деле, не Макса же отправлять на это мероприятие. Три Макса в одном месте это, как ты понимаешь, перебор. — Тут погодите, я ничего не понимаю. Как так три? Откуда еще двое? — чтобы не пролить молоко, я отодвинула стакан подальше от себя. — Это те, которые потом объединятся и одним зимним слякотным днём помогут тебе выбрать верную дорогу. — Меня сейчас стошнит. Вы то откуда это всё… — махнула рукой, отодвинула теперь и блюдце, положила голову на руки и тяжело вздохнула. — Ну как это откуда? Как никак, мне всё это не чужое: Город в горах, и жители его, да и в некотором роде я сам и еще кое-что, что тебе лучше, как я вижу, пока не знать. — Да уж, пожалуйста, пощадите мою нежную психику утаиванием вселенских тайн. — прогудела я, не поднимая головы. — Никакие они не вселенские. Пей, что у тебя там? — Молоко, — я наконец поднялась, потёрла глаза, пригладила выбившиеся волосы, затянула их в новый хвост. Потянулась за стаканом и немного отпила, но больше радости не было. — Эх, жаль молоко кислое. — Оно испортилось, когда ты расстроилась. — Махи Аинти улыбался, глядя на мои мытарства. — А-а-а, блин. Это я, да? Ну хорошо, что хоть не дождь. Такого давно уже за собой не замечаю, но вон как, оконфузилась. Неприятненько. — Да ну, не переживай, не ураган какой. Теперь слушай, понимать особо не берись, просто запомни и сделай. — я кивнула и превратилась в слух. — Так уж получилось, что мальчиков вдруг станет двое, мальчикам жить вместе в одном городе нельзя, значит мальчишек нужно поменять местами, потому что один напрочь испортил себе судьбу, а второму тут стало тесновато. Поменяются местами, а как оклемаются, соединятся, ну ты это и так знаешь. — Не а. Я как раз эти книжицы и не дочитала. — Ай, яй, яй! — картинно всплеснул руками Махи. — Что? Вот незадача умерла? Или нет? — я поморщилась, не поняв его реакцию. — Да, в сущности, какая разница теперь. Всё равно все уже получилось, раз ты тут. — махнул он рукой. — Твоя задача найти Макса, который в джинсах, да? Верно говорю? Ты меня понимаешь? — Пока только про джинсы и понимаю, — мозг скрипит, истории про время и временные петли не мой конёк и не моя любимая тема. Я не настолько умна, чтобы в этом разбираться, но молчу и внемлю. Потом буду страдать. — Уже хорошо. Ищешь его и… Да, кстати, чем убивать-то будешь, придумала? — серьезно так спрашивает, не шутит видимо. — Эээ, пока нет. Ножом наверное, не смертным же шаром? — пожимаю плечами. — Да, что-то типа ножа очень даже подходит. Потом будь с ним до самого конца, лишнего никому болтать не позволяй, поможешь местами поменяться и возвращайся. Хотя гулять тебе я там не запрещаю. — Вроде мудрёного мало, но я ничегошеньки не понимаю, — пока всё так же туплю, паникую и волнуюсь. — Ну отдышись, отдышись я подожду там. — показывает мне на дальний стол. — Как соберешься с мыслями приходи.       Он поднимается и уходит, а я в одиночестве остаюсь за столом. В одиночестве, но не одна, а вместе со всей этой нереальной кучей странного и непонятного бардака. Книжки, джинсы, нож и я должна заставить их молчать. Молчать про что? Кого заставить?       В принципе, небольшое представление я имела разве что про накхов. Дочитать только не успела или не захотела, стало больно и завидно. Я в тот период вообще перестала смотреть мелодрамы, и вообще всё про любовь. Ну не бывает так в жизни, зачем тешить себя призрачными надеждами. Вот и забросила не дочитав, а уж в хитросплетениях жизней призраков и двойников вообще запуталась.       Пока я пытаюсь по полочкам разложить новые вводные, женская рука забирает со стола стакан с испорченным молоком и ставит вместо него такой же новый. Поднимаю глаза, улыбаюсь, благодарю и получаю в ответ самую радушную улыбку во вселенной. Пью теплое, пряное молоко, пытаюсь вспомнить хоть что-то про ту историю, но в голове пусто. Теперь лично придется поучаствовать. Может и хорошо, что не читала, как знать.       Без плана, хоть маломальского, соваться на дело бессмысленно. Еще раз проговариваю задачу: найти парня в джинсах, его убить, но не совсем, а то как их менять-то получится. О! Значит нож не подойдет, надо что-то магическое. Приди ко мне ни голая, да не одетая, с гостинцем, да без подарочка. Ох уж эти сказочки!       Ладно, ну нашла, ну прирезала, а менять его с кем? Второго как найти? Хони пущу по следу, пусть он ищет, зря что ли он собаченька. Ага, ну норм, а дальше уже по обстоятельствам. Допиваю молоко, держу паузу секунд пять и понимаю, что перед дорожкой надо бы уединиться в подвальчике. Ищу глазами подходящую дверь, воровато оглядываюсь на Махи, но тот занят и не обращает на меня никакого внимания. Ну да, я между прочим, живая и не супергерой, большинству из них не приходится стыдливо бегать по кустам, всё у них красиво, рафинированно. Странно было бы если Василиса такая рукавом махнула и: «Прощай, Иванушка! Я сикать побежала!» — и меленькими шажочками в деревянный домик за теремом шасть. Хихикаю над своими мыслями. Ладно, пора. Возвращаюсь к Махи и спрашиваю: — Вы меня проводите или мне самой до канатки идти? — О, нет! Канатная дорога не подходит. Если ты поедешь на ней или пойдешь через парк, то попадешь в Шамхум! Тебе туда не нужно. Тебе нужен тот город, что пока еще почти сон, чуть более реальный чем сновидение, но недостаточно сильный для реальности. А теперь сядь-ка, — он жестом приглашает меня сеть напротив и протягивает мне широкий браслет. — Надень и не снимай.       Я взяла вещицу и, как только продела руку внутрь, ремешки сами затянулись на запястье. Узор из непонятных мне знаков вертикальными полосками был выбит на толстой коже браслета, их заканчивали и начинали металлические клёпки, три горизонтальные полоски, похожие на мечи, слегка поблескивали от падающих на них лучей света. Я покрутила рукой, чтобы лучше рассмотреть… Хм, на украшение это совсем не было похоже, уж скорее часть от костюма Королевы воинов — Зены. — Спасибо, конечно, но это для чего? Или от чего? — Это, друг мой, не совсем для тебя. Это для сердца твоего, чтобы не помышляло больше сбегать, как давеча собиралось. Понятное дело, что я не смогу быть с тобой рядом постоянно. Ну раз отправляю на, как оказалось, опасное для тебя мероприятие, считаю, что обязан тебя подстраховать. Думаю, вещица тебе пригодится и дальше, прошу, не снимай её, особенно в юных мирах. Понимаешь теперь, почему просьба моя стала вдруг опасная? — Скорее да, чем нет. Страсти какие. Хорошо, обещаю, что не буду снимать. Спасибо еще раз. Мне сейчас же идти уже надо. Да? — Разумеется, чего тянуть. Пойдем, я провожу тебя. — Сэр Махи, а я точно справлюсь? Меня всё ещё терзают смутные сомненья.       Тем временем мы уже идем по залу в дальний угол, где на моих глазах проявляется матовая стеклянная дверь на хромированных петлях. Такие офисах бывают, обычно. Я даже споткнулась от неожиданности. — Не терзайся. План у тебя есть, цель тоже. Дверь, я смотрю, тебе знакома, а значит приведет куда нужно. Открывай и иди. — Ой, а назад я как вернусь? — я внезапно спохватилась, что самого важного и не знаю. — Ну как обычно с изнанки возвращаешься. Никакой разницы. Удачи не желаю, у тебя и так её бесперебойная подача организована.       Вспоминаю про Макса, улыбаюсь и виновато пожимаю плечами, мол уж что есть то есть. Нажимаю на хромированную блестящую ручку двери и выхожу на симпатичную узкую улочку. А здесь тепло, такая приятная мягкая погода, светло так, будто подсветка откуда-то снизу. И всё здесь, как плюшевое, мягкое, но в то же время… как бы точнее выразиться, натуральное, свежее, как огурец из своей теплицы, как новенькая мебель, как половина пятого и рассвет — муха не сидела. Вот это кайф. Я мало по мирам ходила, новеньких так вообще не видела, а оно вот как получается, аппетитная картина. Ой, я вроде даже облизнулась.       Объект долго искать не пришлось, он нашелся в соседнем проулке, вернее даже тупичке. «Оно и лучше — не сбежит.» — с удовольствием охотника я отметила сей факт, а поймав себя на этой мысли довольно хмыкнула — надо же, как быстро в роль охотника вошла. Стою в тенёчке, наблюдаю, особо не прячусь, но и на середину улицы не выхожу. Посмотреть было на что: под цветными навесами, среди бочек и лавок с столами разгоралась дискуссия о пользе вина, о флавоноидах, о терпкости и цвете. Макс, определённо это он, но не похожий на нашего, из Ехо, вежливо отбивается от активных продавцов, что-то им там отвечает на серьезных щах, потом машет на них руками, вздыхает, но берет протянутый ему глиняный стаканчик, принюхивается к содержимому, хитро улыбается, качает головой и, не попробовав, ставит вино на стойку рядом, чем вызывает бурю негодования у местных виноделов. Видимо, лучшее предлагали, а мальчишка кобенится, а может и не лучшее, поэтому расстроены, что не получилось разыграть чужака.       Разбираться в мотивах торговцев, у меня цели нет и я сосредоточиваюсь на Максе — наблюдаю за его мимикой, жестами, положением корпуса, а когда в голове начал складываться паззл с удивлением заметила, что нахваталась у коллег полезным приёмчикам, когда только успела. Картинка вырисовалась на редкость интересной: «Так вот ты какой, товарищ Максим.» — и следом за этим выводом, меня накрыла жаркая волна смущения, живот сладко заныл, а щеки вспыхнули — одной дружбы с ним мне было бы мало.       Правильно, что не стала допытываться тогда у Макса, чем он во снах своих занимается. Вот я сейчас, почти во сне, наблюдаю за мужчиной и мысли мои витают чёрте-где, что мешает Максу заниматься тем же самым в своих путешествиях? «Йё! Ну-ка стой! Аня, ты ревнуешь? Стоп! Каждый судит по себе, ты это помнишь?» — помню и поэтому вдох — выдох. — «Про лямуры с тужурами рассуждает она. Тебе достаточно знать, что когда он рядом, то он с тобой на все сто процентов и ты такая же. Выкидывай из головы эти бредни и начинай работать!»       Осторожно тянусь взглядом, легко касаюсь плеча и отчетливо вижу слабое трепетание возле тела — он не настоящий, он сновидец, он где-то там, умирая, видит этот сон. Хороший, добрый сон, но я не дам ему здесь зависнуть, ну или там умереть — не срок ещё.       Макс наконец больше не может сохранять серьезность, закрыв лицо руками, смеется, а потом внезапно замолкает и смотрит прямо на меня. Видимо почувствовал, как я до него дотронулась, ну собственно никто иного и не ожидал — всё же он не простой человек, это тоже видно, вернее не видно, а известно мне каким-то непостижимым способом. Может в новых мирах всё пока так чисто, что видно насквозь и даже дальше?       Стоим, смотрим друг на друга. Чувствую, что пробует меня на вкус знакомясь по-накховски. Э нет, парень, со мной так нельзя — срабатывает первый щит и Макс шикает, потирая кончики пальцев. Ну да это было колко и неприятно. Качает головой, щурится, пытаясь чётче рассмотреть с кем он столкнулся, делает пару шагов в мою сторону, но я уже иду навстречу, самой любопытно поболтать. — Привет. — машу рукой. — Привет. — отвечая, он рассматривает меня, но по большей части всё же мой экип, а тут есть на что посмотреть. Руны на плаще и сумке зло посверкивают, а знаки на браслете не переставая светятся зеленым. — Ого! Скандинавские руны? Здесь? — Да, они самые. Как ты себя чувствуешь? — это пока всё, что сейчас меня интересует. С умирающими сновидцами я дел еще не имела, вдруг исчезнет. — Да, нормально, а что? — обходит меня словно экспонат в музее. — Давай, я быстренько, без реверансов, тебе всё расскажу. Ладно? — Макс неопределённо пожимает плечами, соглашается. — Ты спишь и видишь сон, вроде как даже смертный, поэтому и интересуюсь состоянием. Ну и, понятное дело, не собираюсь тебя терять до того момента как, где-то умрет твой мозг. — только открыв правду смогу его тут удержать. Он любопытный, а это значительно упрощает процесс. — Мне с тобой надо один фокус провернуть. Неприятный, но полезный. — Ужас какой, — но я уже знаю, что он клюнул на приманку. Всё, что он сейчас скажет, не будет иметь никакого смысла. — А если я не хочу полезный, но неприятный фокус и сейчас сбегу? — Пф. Ты пропустишь много интересного, а скорее всего просто умрешь. — мне надоело стоять посередине дворика, я уже заприметила в дальнем углу пустые бочки и пошла к ним. — Ну и не сбежишь от меня, даже не пытайся. — Ладно. Договорились, не буду сбегать, — Макс в два лёгких шага догнал меня и пошёл рядом. — Хотя, знаешь, я тоже не так прост. — Не а, у тебя всё иначе работает. Ты накх, — тут он одновременно радостно и удивлённо хмыкнул, а я продолжила. — Ты скользишь, в рамках одной реальности пусть даже и по миллиону судеб, а я маг, я могу управлять этой реальностью. Разумеется, не всей и не во всём, но достаточно, чтобы не дать тебе сбежать. О том, что я довольно молодой и неопытный маг, распространяться не стала, пусть думает, что не практикант проводит операцию. Так всем всегда спокойнее. — Даже это знаешь? Я удивлен. Сама меня нашла? Зачем? — Ну, во-первых, не сама, а меня сюда отправили на задание. Во-вторых, я, наконец, распробовала всю эту ситуацию, и она мне очень нравится, в-третьих ты классный. Знаешь, а я ведь только сейчас поняла «зачем и почему я» — мне тебя подарили. Пообщаться с оригиналом, пусть и со сновидением, не каждому удаётся, — меня действительно только сейчас посетила эта догадка. — Ну ты загнула тоже, — смущён и польщен, это видно. — Так что делать собираешься? От меня что-то требуется? Я, видишь-ли, умирать не хочу, хотя и занимаюсь этим в настоящий момент. Если ты пришла меня спасать — спасай! Ну, или хотя бы расскажи сказку, что всё будет хорошо.       Тяну паузу залезая на большую бочку, и подтягивая коленку к подбородку, думаю, как понятнее всё ему объяснить. Он запрыгивает и садится рядом, ждет ответ. Начну с простого: — Обойдемся без сказок. Мне надо тебя сознаниями поменять с местным Максом. Ты там что-то напортачил, а он твоя сохранялка, как в компьютерной игре. Тебе повезло, что он есть. — Мне вообще везет, вот и с тобой повезло, а то пришел бы как обычно мрачный тип. Типы эти всегда говорят загадками, учат вроде как, а у тебя одни отгадки. Всегда бы так, слышишь, всевышний! — весело кричит в небо. — А я точно тебя никогда раньше не видел? Будто знаю, но не помню. — Ты-то может и не видел, а знать можешь, но не именно ты, а кусочек третьего Макса. Тот, которого придумали. — Ух ты, вот это новость. Вы с ним типа… любовь что ли у вас? Или у нас? — совсем запутался и вроде снова смутился, какой нежный, вы посмотрите только. Не иначе решил, что ему на голову свалилась неожиданная пассия. Вот дурища! Спешу успокоить. — Нет, не у нас. Я тебя первый раз вижу, но обаяшка ты такой же. Одно удовольствие с тобой тут болтать. — Мне тоже нравится с тобой тут сидеть, — тут же скопировал мою позу, подтянув одну ногу к груди. Смотрит на меня, изучает. — Страшно? — спрашиваю. — Я ведь не просто так сюда пришла, убивать тебя сейчас буду. Ты, наверное, это уже понял? — Нет, конечно! Такого коварства я от доброй волшебницы не ожидал. — неожиданно бурно и совершенно искренне возмущается, но почти сразу лукаво улыбается. — Может поцелуем обойдемся, вдруг поможет без убийств проскочить и я дома проснусь целым и здоровым? — но видит мой укоризненный взгляд и ржёт. — Во-первых, с чего ты решил, что я добрая волшебница? А во-вторых, фишка именно в том, — терпеливо объясняю. — Что проснуться дома, должен уже не ты. Потом мы молчим, Максу надо свыкнуться с этой мыслью. Я жду, он что-то там решает, хотя что тут решишь, всё уже и так когда-то произошло. Наконец решается:  — Ладно. Как хоть убивать будешь? Заранее расскажи, чтобы без сюрпризов. — А я еще сама не знаю. Вообще-то зарезать тебя полагается. Аккурат ножиком в сердце, но идея так себе, я считаю. — Я тоже так считаю. — живо подхватил Макс. — Но. Что-то такое надо точно будет сделать. Причем, думаю заказчики мои немного ошиблись. Ты же сон, а если я еще и сон спугну, то всё. — Ну раз ты волшебница, заморозь меня пока, чтобы не улетел. Умеешь? — Ты гений! — я даже соскочила с бочки на мостовую от грандиозности идеи. — Заморожу и заколю одновременно. Тебе понравится! Ну как понравится… Сам процесс вряд ли, а вот идея! — Так. Давай, рассказывай, не томи! — Нет, времени мало на рассказы, надо действовать. — опускаю руку в сумку и жду, когда она в ней замерзнет, а через несколько минут достаю длинную тонкую сосульку. — Нет. — Да! Идеальное орудие убийства. Ни тебе отпечатков пальцев, ни вопросов куда потом спрятать, а еще я могу заговорить воду, и она тебя отключит, часа на два. — Ну допустим, но она же холодная, — из последних сил сопротивляется Макс. — И хорошо, что холодная, кровотечения сильного не будет. Ты правила первой помощи знаешь? Холод, голод и покой и вообще! Что я распинаюсь, ты вообще тут ничего не решаешь, — отмахнулась от него. — Твоё дело правильно изобразить смерть и всё. Пол минуты смотрим друг на дружку, молчим, собираемся духом. — Как думаешь, мы потом еще встретимся? — наконец спрашивает Макс. — Эй! Что значит может быть? Мне обещали, что ты должен будешь меня отыскать и помочь найти правильную дверь. Как Франк, помнишь такого? — Такого забудешь. Как хоть тебя зовут? — смеется. — Кого искать? — Аня зовут, и я очень надеюсь, что ты про меня не забудешь. Теперь иди сюда, больше нельзя время тянуть. Макс вздыхает, спрыгивает с бочки, подходит близко-близко, обнимает за плечи и шепчет на ухо. — Найду, не бойся. Киваю, борюсь с вдруг подкатившим к горлу комком, а справившись с ним, так же тихо говорю. — Ты просто замедлишься, замерзнешь, дыхание будет очень редким, тело оттает только когда я ему разрешу. Буду с тобой до самого начала. Спи. — и резко втыкаю ему в сердце ледяную стрелу.       Подхватываю тело, укладываю не то спящего, не то мёртвого на мостовую, пусть полежит. Смотрю, как на белой куртке расплывается пятно крови. Её не много и она скорее антураж, а не следствие большой кровопотери.       От волнения начинает кружиться голова, и, чтобы не упасть, быстренько сажусь рядом с телом на землю, а позже и вовсе ложусь на мостовую. Немного погодя, открыв глаза, понимаю, что мир изменился. Интересно, сколько я тут пролежала, будил ли меня кто. Если пробовали привести в чувство, то, видимо, безрезультатно.       Картинка окружающего меня мира, меж тем, поменялась — стало мало цвета, но появилось много запахов, много растерянности, страха и паники, и они определённо не имеют ко мне никакого отношения. Всё, что в эту минуту меня интересовало, это как снова улечься на мостовую, да никуда с нее больше не вставать.       Долго лежать не получилось. Запахи стали слишком сильными, голова больше не кружилась, а еще я вспомнила кто я и что нужно идти на поиски второго Макса. Чувствуя боком неподвижное тело, открываю глаза, принюхиваюсь к нему. Определённо не мертвец, это хорошо. Поднимаю голову с лап и замечаю, ведь они такого же цвета, как и его волосы, почему я сразу не заметила этого совпадения. Стоп. Почему лапы? Взвиваюсь вверх, кручусь вокруг себя до тех пор, пока в витрине лавки не замечаю отражение.       Из зазеркалья на меня смотрит большой, рыжий пёс и не привычный мне золотой волкодав, а большущая дворняга, в целом очень даже милая. Я — теперь Хони, и у меня даже ошейник есть, толстый кожаный ошейник, и он очень мне мешает, мешает лечь и раствориться в этих мягких, нежных, невесомых, словно зефир слоях мира. Пытаюсь снять эту кожаную штуку, сажусь и задней лапой начинаю отчаянно его сдергивать, но чем сильнее я его дергаю, тем сильнее он меня душит. Наконец, смирившись с чем-то неприятным на шее и с тем, что частью этого мира мне сейчас не стать, замечаю, что запахи окружающие меня, это не просто запахи, а толпа, собравшаяся вокруг тела. Различаю разговоры, шепот, люди словно не знают, не понимают, что им делать. Вот так раз, у них тут преступлений не бывает, что ли? Занятный городок, мне нравится. Можно было не заморачиваться на отпечатках пальцев, ну да и ладно, всё к лучшему вышло.       Следующие пару минут разбираюсь как это, бегать на четырёх лапах: гарцую, прыгаю, постоянно забываю, за какой лапой какую куда ставить. Мне сложно, ведь я самолично Хони никогда не была, только сознанием за ним следила. В итоге понимаю, что если вдумываться в процесс, то никуда не уйду, как та сороконожка из анекдота. Поэтому сосредотачиваюсь на запахах и оставляю лапы в покое. Интересно, а где мне надо будет искать второго Макса?       Лапы или чутье уже сами собой выносят меня на рынок. Народа много, но это не час пик в метро, вполне себе можно бегать от одного к другому, тем более круг поиска ограничен — женщины, старики и дети меня не интересуют. Авось найдется здесь искомый субъект. Поисками я занимаюсь минут десять, пока меня больно не пихнули коленкой в бок. — Прости, дружище! — вдруг сказал знакомый голос. Вот так, не я его, а он меня нашел.       Пахнет этот Макс так, что лапы подгибаются — щемящий запах тумана, одиночества, полыни и леса, еще немного старых книг и сухой малины. Я чуть не взвыла от нахлынувших чувств. Стараясь не отставать от этого волшебного запаха, бежала за людьми.       Совсем скоро наша скромная процессия свернула в нужный тупик. Я думала их тащить сюда придется, а они сами всё знали. Пришли и замерли, как вкопанные, оно и понятно, не каждый день окровавленные тела на улицах попадаются. Это даже в обычных городах, а не в таких чудесных как этот.       Макс и его спутница, видимо, единственные тут, кто представляют возможность подобной ситуации. Да, вот как раз они говорят про то, что нужно что-то сделать. Собираются перевернуть тело, но боятся.       Подошла к своей недавней жертве, ткнула его носом в плечо, хотела спросить, как он, но получилось что-то типа: «Бау!» — ясно — говорить не могу, но хочетсяяя. Перевожу взгляд на туманного Макса, интересно, как он отреагирует на такое развитие событий? Стоят, паникуют, боятся тело трогать. Эх, молодежь, всё за вас придется делать.       Без рук сложно, но лапами и зубами всё же переворачиваю тело, мне же не противно, я-то знаю, что он не мертвец. Снова смотрю на Макса и его спутницу, хочу увидеть их реакцию, как вдруг, из самых глубин моей пёсьей души, вырывается вой. Симпатичный аккомпанемент для этой мизансцены. Не каждый день кому-то приходится лицезреть мёртвого самого себя. Вот наш сэр Макс из Ехо попривык, ему пришлось через толпы приключений пробраться, чтобы спокойно на свои трупики смотреть, а этот бедолага первый раз с подобным столкнулся, ну и спутница его, конечно, предсказуемо испугалась. — Макс! Это ты? — испугано взвизгнула женщина. — Хороший вопрос. — Макс нервно смеется. — Какой ответ тебя устроит? Да, нет, не знаю? — отвечает он ей.       Растерян знатно. Понимаю, что выть больше не хочу, да и вообще выть было не нужно, просто какой-то инстинкт заставил сердце рваться на кусочки, озвучила видимо чувства этой парочки — сопереживала. Смотрю на них и понимаю, что если я ничего сейчас не сделаю, то мы так и простоим тут, проволнуемся до морковкиного заговенья, а Максу, со странным запахом тумана, волноваться незачем, он мне нужен в хорошем расположении духа.       Подхожу к нему совсем близко, утыкаюсь носом в колени, потом легко кладу лапы на плечи, говорю: «Все нормально», — но получается короткий рык, а потом и вовсе не сдерживаюсь и нарушая свой же собственный запрет, совершаю быстрый лизь по носу Макса. Смотри же на меня, ну! Ничего страшного, все будет хорошо! Туманный Макс недолго смотрит в мои глаза и почти сразу зажмуривается. Эх, бедолага, ладно, не переживай, прорвемся.       Смешно перекинув недотруп через плечо, Макс, Алиса и я возвращаемся к ним домой. Так-то меня с собой никто не приглашал, но негласно было понятно, что я теперь в их команде и даже старший в этой группе. Дом их мне понравился: большой, добрый, светлый, чем-то мне напомнил профессорские киношные дачи. В коридоре пахнет ягодным пирогом и тушеным мясом, а я очень хочу пить - имбирные печеньки некстати напомнили о себе. Кинув быстрый взгляд на хозяев, понимаю, что им не до меня. Высунув язык, смеюсь над собой, представляя предстоящую процедуру утоления жажды, и иду на кухню искать воду, а ничего не найдя, возвращаюсь в коридор.       Пока я тщетно искала хоть что-то похожее на ведро с водой, или кастрюлю с компотом, Макс со своей ношей и Алиса уже зашли в гостиную. Высокие распашные двери с большими стеклами открыты, поэтому я вижу, как Макс кладет на пол тело, и в этот момент меня почти сносит волна паники одной из жительниц. Благоразумно остаюсь в коридоре, сижу и наблюдаю очередную истерику, теперь уже домочадцев. Мне не нравится их настроение, хотя, должна признать, держатся они бодрячком. Страха в комнате не чую, скорее это запах предчувствия перемен.       Оказаться свидетелем семейных разборок неприятно, я хочу на улицу — бегать по городу, смеяться высунув язык и бесяво скакать в цветном фонтане и наконец напиться. Интересно, а шерсть у меня от его воды окрасится? Юстасия, вроде так ее зовут, нудит и нудит, мешает моим искрящимся мечтам. Однако какая вредная девица, но мой любимчик Макс терпит, вот ведь железные нервы! Подправлю, пожалуй, им немножко настроение, я же волшебница, хоть и в пёсьей шкуре — тоненькой ниточкой веду по сердцам всех присутствующих покой и тишину. Они замолкают и, наконец, переводят дух.       Второй акт открывает туманный Макс и я с ним согласна, нечего на него одного все шишки скидывать. Ну да, двойник его, но ведь теперь самое время сплотиться, а не кидать друг в друга обвиняшки, а потом не выдерживаю одиночества, захожу в комнату и сажусь у двери. Насмотреться и наслушаться успела из коридора, теперь принюхиваюсь. Ого, я теперь как Нумминорих. Понятно, что до него мне далеко, но опыт интересный. — А это что за зверь? — умиляется одна из женщин. — Это ты его привел, Макс?       Макс говорит, что я сам пришел. Или пришла? Ох, мне бы не забыть, что я вообще-то Анна, тайный сыщик, работаю тут сейчас кем-то странным. Не то проводник, не то аккумулятор, а то и вовсе скорая помощь самой себе. Туманный Макс зовет меня Анубис, соглашаюсь, киваю, хоть горшком назови, только в печь не ставь.       Лиза мне нравится и Алиса тоже. Они обе понимают, что я не просто пёсик. Смотрят на меня в надежде, что смогу им хоть как-то объяснить происходящее. Зря, безмолвной речью они не владеют, говорить у меня не получается, а в человека я сама не хочу пока превращаться — того гляди и в самом деле потребуют объяснений, а их у меня и нет.       О, вот и Стасия окончательно успокоилась, осознала свой страх и поделилась им. Это правильно, разделив страх на несколько людей (адекватных людей), можно совсем с ним распрощаться. Думает тут всё только на Максе держится. Ну, почти, да не совсем. Украдкой, как умеют только собаки, смотрю на него. Геройский мужик, внутри всё рвется на части, а виду не подаёт, люблю таких. Забавно, но как только я распознала душевную суматоху Макса, то сразу почувствовала себя сэром Джуффином. Это когда он резко встает с кресла, хлопает тебя по спине, возвращая в правильное состояние духа, будто вывих вправляет. А что? Поиграю в сэра Почтеннейшего начальника. От предвкушения игры хвост радостно пришел в движение, я опять засмеялась, высунув язык.       Спрашивать терпящего бедствие в подобные моменты о поддержке бессмысленно, это как у утопающего интересоваться свободой выбора: «Сэр, вам помочь или дать утонуть?» Вот я не спрашиваю, а передаю солидный кусок спокойствия в распоряжение Макса, так вкусно пахнущего утренним туманом и малиной. Пара мгновений и внутренний сквозняк у него затихает, оконные рамы сердца перестают хлопать, разлетевшиеся листы нервов опускаются на пол. До полного душевного порядка еще далеко, но соображать ему сейчас определённо легче.       Смешной. Теперь он заявляет подружкам, что я не позволяю ему паниковать, хотя почему смешной, вообще то всё так и есть. Значит, чует он и магию, и энергии, и вообще всё, и… Ой! Почти готов рассказать девочкам про меня всю подноготную. Зачем, это не их сказка: «Тихо! Сейчас молчи. Лишнего им знать не надо.» — мысленно кидаю запрет, укоризненно смотрю и тот покорно умолкает. «Эй! Анют! Ты тут?» — слышу безмолвный зов убиенного мной Макса. Это не безмолвная речь, это что-то сродни тихому шевелению ветра. — «Помоги мне улечься удобнее, я вроде оттаивать начинаю.»       Иду на помощь, зубами таскаю за куртку тело Макса, вроде находим с ним вместе удобное положение, мысленно хихикаем надо мной, над нашей рыжей шерстью и что выбранное положение для трупа самое правильное — ногами к выходу, головой к окну. «Посиди теперь рядом, пожалуйста. Мне очень холодно.» — соглашаюсь, прижимаюсь поближе, кладу голову ему на грудь, а после бросаю взгляд на туманного Макса.       Он смотрит на меня, как кролик на удава: «Доделывай дела, если есть такие, заберу тебя скоро. Пока не знаю как, но заберу!» Тот неожиданно меня понимает и пускается в долгий разговор с подружками. Обсуждают мироустройство, путешествия, страхи и чаяния. Слушаю их краем уха. Зачем собаке знать кто что думает про то, как устроен мир? Макс, уже почти оттаявший сердцем, тоже слушает, что говорят девчонки. Когда подходит очередь туманного Макса, то он долго молчит, собирает кусочки паззла, обдумывает как бы понятнее рассказать, да в то же время позаковырестее. «Ой, не дело он сейчас болтать начнет. Аня, слышишь меня? Сделай так, чтобы он молчал.» — неспеша выныриваю из теплых баюкающих волн уже почти нормально бьющегося сердца. Поднимаю голову и тихо рычу, не знаю зачем, но видимо так надо. А еще понимаю, что время пришло.       Странное дело, знания сами выползали на поверхность моего сознания, только бы не зацепить магией Сердца мира девчонок. Сидят, чирикают про то, что Макс умер не в срок, так-то оно так, да ведь не умер он вовсе.       Распускать спираль в этом мире мысленно не получалось, пришлось подняться и начать перебирать лапами. Юная реальность неожиданно испугалась и уплотнилась так, что пробиваться приходилось с матюкам. Забавно, наверное, это выглядело со стороны — голос же собачий.       Сложно разделять реальность на слои, особенно когда они еще в зачаточном состоянии, но сердце моё древнее, оно может, и оно помогает этой малышке совершить невозможное. Я вижу девчонок, всё же их немного зацепило и теперь они вынужденно хихикают, хорошо, что не поют. Вижу перепуганного Макса, его уже закрутило и завертело, он видит, сейчас он видит то, из чего сделан Мир. Теперь лишь одно плавное движение моего хвоста и слои перемешиваются, меняются местами, но как только я соберу магию назад, всё вернётся на свои места, почти всё, кроме двух сознаний, поменявших место своего постоянного жительства.       Всё получилось. Дело сделано. Можно заканчивать топтание и собирать силу назад. Смотрю на лежащего рядом туманного Макса. Совсем немного и он исчезнет, его оттаявшее сердце, да теперь это его сердце, выдернет его назад и всё пойдет своим странным, но наконец правильным чередом. Макс — Спящая красавица смотрит на меня, интересно, вспомнит ли он потом Анну из винного тупичка и ледяные кинжалы? Сомневаюсь.       Ладно, отвожу взгляд и не отвлекаю, интересный у мальчишек момент настаёт. Недавний мой собеседник в винном тупике наконец выдворяет растерянных девчонок за дверь, ну логично, нечего им тут сейчас делать. На всякий случай иду к двери и ложусь на пороге. Тут сейчас никому лучше не появляться и не отвлекать парней. И так времени у них осталось мало. Лежу, слушаю и наблюдаю. Макс в квадрате это самое милое зрелище, которое довелось мне узреть на этот момент: болтают, бумажками шелестят, удивляются. Смотреть на это можно бесконечно, как на огонь, но сердце туманного Макса совсем оттаяло, больше ему тут быть нельзя.       Подхожу, отпихиваю сидящего на корточках когда-то уже давно убиенного мной Макса. Теперь он останется в этом Городе в горах, и мне нет до него никакого дела. Меня интересует засыпающий на полу туманный Макс. Я смотрю в его глаза и мы вместе с ним проваливаемся в темноту. https://mp3mn.com/?id=Y_h8XtngqSFgx2JfbJ1i5u0AnEfqrbCGWfLCkvaSsA8&name=Leonid_Agutin_-_Na_sirenevoj_lune_medlennaya_studijnaya на всякий случай пусть будет и музычка.       Первый раз тащить за собой чье-то сознание было жутко только первые мгновения, потом я освоилась, и доставка прошла на высшем уровне. Простого человека я бы не рискнула вот так запросто, без подготовки, уволакивать в Хумгат, а этого волшебника еще как можно. Мы вываливаемся в квартиру, бедняга Макс вроде как с сознанием, но без него — спит и очень крепко. Это хорошо.       Осматриваюсь, ну наконец я снова я — без лап и хвоста, но с руками и это очень удобно, скажу я вам. В квартире душно, пахнет сандаловыми палочками и сигаретами. У меня пока еще обострено обоняние и этим воздухом сложно дышать. На полу валяются кучи подушек, сооружаю из них новенькому жителю этой реальности гнездо, настольную лампу оставляю включенной. Зачем лишний раз человеку нервничать при пробуждении? Будет ведь шарахаться в темноте, пытаясь сообразить где он, а так лишь зажмурится от яркого света. Разрешаю телу Макса оттаять окончательно. Эх, голова у него потом будет сильно болеть, да и ладно, очухается. Вспоминаю, что умираю от жажды и бегу на кухню, включаю воду и пью прямо из-под крана. Вода невкусная, с привкусом железа, но это наконец вода.       Возвращаюсь в комнату попрощаться, сажусь рядом. Хороший какой, хоть и другой, совсем не такой как наш сэр Макс. Глажу спящего по голове. Жаль, что не встретимся больше: «Эх, дурища, скоро совсем прокуришь свой призрачный запах, ну хоть чай с малиной пей иногда, а не только кофе хлещи. Вдруг я тебя по запаху узнаю? Хотя, какая к лешему разница, если я тебя не помню, то и не вспомню уже, ты ж у меня в прошлом.» Интересно, а в какой момент он ко мне приходил, ведь если у меня всё получилось, то… *** «Ну всё!» — падая в кресло за своим рабочим столом рапортую сэру Мабе. — «Вы уж там заказчику передайте, пожалуйста, что убиенный обосновался там, где ему и положено, а второй перетащен на новое место жительства.» «Справилась, а уж паники нагнала.» — отвечает мне Великий Магистр. «Небеспочвенно, но в целом мне понравилось. Зовите еще.» — кидаю сумку рядом с креслом на пол, со вздохом закидываю ноги на стол и закрываю глаза. — Что-то я умаялась сегодня, пять минуточек посижу и за таблички.       Тем временем дверь кабинета сэра Джуффина открылась и оттуда вышел Макс, самый реальный из всех с которыми мне довелось сегодня встретиться. Смотрю на него, будто вечность не видела, а он даже оступился. — Ну-ка стой! — быстро подходит, отпирается на стол и заглядывает мне в глаза. — Аня, это ты? — Я, а что? — не понимаю. — А мне показалось Анубис. — и смеется так, что даже Джуффин из кабинета выглянул. — Что у вас происходит? — шеф смотрит на меня, брови его ползут на верх. Потом переводит взгляд на мою руку с кожаным браслетом и вовсе теряет дар речи. — Когда кажется, креститься надо, — фыркаю, но мне уже протягивают маленькое зеркальце, в отражении которого, вместо своих серых, на меня смотрят темно зеленые глаза с янтарными искрами зрачков. Интересно это навсегда?

***

      Много лет спустя и столько же лет назад, поздним снежным вечером в московском кафе сидит человек и ждет посетителей. Ждет не всех подряд, а двух определённых: смешных, промокших, уже почти трезвых и очень голодных. Ждёт, чтобы каждому отдать ключ от их двери.       Вот они пришли — такие, как и проложено: смешные, промокшие, уже почти трезвые и очень голодные. Интересно, заметили ли его и каким они его видят?       Человек улыбнулся, подождал пока ребята сделают заказ и уткнутся в свои телефоны, поднялся, пошел к ним за столик. Сел. Смотрит на девушку, та на него. В её серых глазах прыгают смешинки и море вопросов, но пока ни одной янтарной искорки. Ничего, это мы сейчас исправим.       Переводит взгляд на парня и говорит: — У твоей женщины глаза странные. Очень она красивая, но не как все…