***
Разумеется, наблюдающую за ним послушницу Рейстлин заметил. От внимания мага вообще довольно редко могло что-то укрыться, сейчас же он вовсе ощущал себя дикобразом, поднявшим все иголки и бдительно реагируя на любую мелочь. Война представлялась Рейстлину коварной женщиной. Она манила и звала за собой, обещала подвиги, славу и военную доблесть, но в итоге выворачивала всю душу наизнанку, оставляя с пустыми карманами и исковерканным нутром Записываясь в рекруты, маг хотел проявить себя, показать свое искусство и заслужить всеобщее уважение, но в первом же бою его серьезно ранили. Нападение было неожиданным и стремительным. Передовым отрядам пришлось сдерживать значительно превышающий полк противника, пока к ним спешила подмога. Крепко сжимая посох, Рейстлин спешно готовил заклинание. Стена огня как раз позволила бы им выиграть несколько драгоценных минут, отрезав врагов пылающим пламенем. Магия была сложной, требующей концентрации и мужчина изо всех сил пытался не обращать внимания на лязг оружия и раздающиеся крики боли. Ему оставалось прошептать последнюю формулу, когда плечо пронзило острой болью и что-то сбило с ног. Оказалось, что Карамон углядел лучника и во время пришел на помощь, не дав тому всадить в брата вторую стрелу и приняв удар на себя. Это сражение они выиграли. Вернее, выиграл Карамон. Именно мужество и отвага мужчины, храбро бросающегося на противника, вдохновили солдат и помогли отбить атаку. Правда, всего этого Рейстлин уже не увидел. Он потерял сознание и три дня провалялся в горячке, причем выхаживала его та самая черноволосая молоденькая послушница. Ранение заставило обостриться и болезнь. В бреду он задыхался, постоянно чудилось, словно он лежит в могиле и на грудь кладут каменную плитку. Он стонал, хрипел и метался на узкой койке, задыхаясь во время очередного приступа Крисания меняла повязки, клала прохладную руку ему на лоб и уговаривала потерпеть еще немного. У нее был очень красивый голос, мелодичный и теплый. Рейстлин цеплялся за ее голос, и именно это помогло все же выбраться из могилы. Он прекрасно помнил, как осознанно открыл глаза и увидел ее. Коса Крисании растрепалась, под глазами залегли глубокие тени, пухлые губы были искусаны, но девушка улыбнулась ему. Светло, ободряюще, ласково. И эта улыбка словно осветила его солнечным лучом. Помогла поверить, что он выздоровеет, вновь вернется на поле боя и докажет, что стоит чего то и без Карамона. Так и вышло. В следующих сражениях поддержка мага оказалась неоценима, Рейстлин спас немало жизней союзников и оборвав немало у врагов, но на посиделках у костра никто не упоминал его заслуг. И воспоминания о том поражении продолжали скрипеть на зубах, отравляя воздух и делая горькой пищу. А теперь Крисания о чем-то беседовала с его братом-близнецом, звонко смеялась и этот смех, похожий на перезвон колокольчиков, и щекочущий кожу, заставлял мага хмуриться. Впрочем, удивляться было нечему. Карамон неизменно привлекал женские взгляды в их родном городке и в армии ничего не изменилось. Карамон виделся девушкам настоящим героем, способным в одиночку раскидать целую армию, в то время как он, Рейст, ничем не вызывал интереса. И послушница наверняка наблюдала за ним, чтобы убедиться - маг не помешает общению с братом. Рейстлин легко мог представить, как сейчас Карамон предложит Крисанию руку и парочка нырнет в лес, спеша предаться плотским утехам. Но чего маг точно не мог представить, так это того, что послушница вдруг направится прямо к нему.***
Крисанию же разговор с Карамоном оставил в смешанных чувствах. Девушка надеялась, что воин подскажет, как лучше заинтересовать брата, украдкой проникнув в его душу и заняв хотя бы крохотное место в сердце. Карамон же вовсе не сумел понять всей глубины проблемы, сказав подойти к Рейстлину и завязать разговор о чем угодно. - Рейст хороший, вам непременно понравится болтать вместе, - так громко басил мужчина, что Крисания то и дело вздрагивала, опасаясь, как бы маг не услышал. «Лучше спрошу и Ирты. У нее ведь есть жених, она точно разбирается в этом вопросе», - озарило Крисанию. Девушка поспешила к палатке, где должна была находиться послушница. Пройти нужно было мимо Рейстлина и Крисания старательно смотрела прямо, приказывая себе не таращиться на мага. И все же не удержалась, бросив всего один беглый взгляд. Как назло, маг тоже смотрел на нее. Пронизывающе, настороженно, изучающе. Крисания почти физически ощутила, как столкнулись их взгляды. Девушку пробрала дрожь, сердце сделало кульбит, ноги же превратились в желе, и она позорно свалилась на землю. - Тебе помочь? - на лице Рейстлина читалось пренебрежение, но маг все же протянул ей руку - Да, - Крисания поспешно схватилась за протянутую ладонь, жадно впитывая тепло его кожи. Руки у Рейстлина были тонкими и изящными, почти женскими, с длинными сильными пальцами и коротко подстриженными ногтями. - Спасибо, - выдохнула Крисания, поднимаясь. Маг кивнул и отдернул руку, собираясь вновь вернуться к чтению книги. - И спасибо за то, что спас меня. Я не поблагодарила сразу, было не до того, потом пришлось заниматься ранеными, - стоило открыть рот и слова хлынули сплошным потоком. Крисания слабо понимала, что несет, просто ужасно не хотела, чтобы Рейстлин уходил. Стоять рядом с ним, тонуть в золотистых глазах, вдыхать исходящий от него запах полыни. Все это кружило Крисании голову, заставляя чувствовать себя пьяной. - Ты хороший лекарь. Не хотелось бы, чтобы ты погибла, кто тогда станет лечить меня в следующий раз, - криво усмехнулся Рейстлин. Холодный тон, полное равнодушие в глазах, на Крисанию словно вылили ведро ледяной воды. А потом она заметила притаившуюся в зрачках боль, горькую морщинки на лбу и выпалила на одном дыхании. - Пойдем в лес, поищем травы? Маг непонимающе изогнул бровь и покрасневшая послушница продолжила. - Ты ведь тоже знаешь лекарское дело, твой брат сказал. Тебе нужен специальный отвар от кашля, я бы могла помочь найти ингредиенты. Скоро дожди, грудная жаба начнет мучить каждого второго. Твой рецепт спас бы не одну жизнь. Рейстлин слушал, не произнося ни слова, Крисании же хотелось провалиться сквозь землю. Послушать Карамона точно было плохой идеей! Теперь Рейстлин точно решит, будто она считает его больным и слабым или вовсе лишь использует, чтобы облегчить свою работу. - От грудной жабы он не поможет. Этот состав лечит магическую болезнь, - наконец выдавил Рейстлин. День выдался довольно теплым, Крисания даже оставила шаль в палатке, но от Рейстлина явно повеяло холодом. Колючим, пробирающимся под одежду и вымораживающим все чувства. И судя по тому, как мужчина рефлекторно передернул плечами, первой жертвой стал он сам. Крисании настолько сильно захотелось прогнать этот холод подальше, что она встала на цыпочки и поцеловала Рейстлина в щеку. А потом сообразила, что именно сделала. Захотелось поспешно зажмуриться, чтобы не видеть реакции мага. Или упасть в обморок. Вместо этого Крисания кинулась наутек. Вбежав в палатку, рухнула на лежанку, заливаясь слезами. - Какая же я дура. Окончательно все испортила, - вырвался тоскливый всхлип.***
Рейстлин продолжал стоять на месте, ошеломленно глядя вслед убежавшей послушнице. Он бы понял, если бы Крисания рассмеялась, довольная своей выходкой или потребовала что-то, но девушке ничего не нужно было. Маг привык, что девушки предпочитали добиваться чужого внимания и теперь никак не мог понять, почему Крисания поцеловала его. Щека, которой коснулись горячие губы, продолжала пылать и мужчина едва удерживался, чтобы не начать тереть лицо руками. - А она милая, - подошедший Карамон одобрительно улыбнулся. Рейстлин не ответил и брат-близнец продолжил. - Здорово было бы видеть ее почаще. Война закончится рано или поздно, нужно будет возвращаться домой. Восстанавливать жилище, работать, жениться. Издав невнятное хмыканье, Рейстлин покосился на блаженно улыбающегося Карамона. - Ты положил глаз на послушницу и ждешь братского благословения? - саркастические осведомился Рейстлин. Он вёл себя, как обычно, но внутри поселилось какое то противное ощущение. Будто кто-то засунул руку ему в живот и хорошенько перемешал внутренности. - Я? Нет, мне в сердце еще не запала никакая милашка, но как только надумаю скажу тебе первому, - хлопнув его по плечу, доверительно сообщил Карамон. Среди толпы мелькнула хрупкая фигурка. Короткие встрепанные волосы, торчащие острые ушки, не по размеру большая куртка. Даламар бросил на Рейстлина лишь один короткий взгляд и вновь растворился среди солдат. Впрочем, если бы магу что-то понадобилось, паренек понял бы мгновенно и уже стоял бы рядом, ожидая приказов. - Зачем он тебе? Эльфам не место среди людей, тем более, на войне, - Карамон тоже заметил Даламара и неодобрительно нахмурился. - Брат, неужели тебя так смущают острые уши? Я могу приказать своему оруженосцу носить шляпу, - с кривой улыбкой предложил Рейстлин. - А мог бы и отпустить, - продолжал стоять на своем брат-близнец. - Мы еще не настолько прославились, чтобы столь нагло требовать себе мальчишку в помощь. Только у командира есть адъютант, простые воины справляются сами. - Я маг, балда, - в голосе мужчины прозвучали одновременно и насмешка, и снисходительность. - И если я хочу помощника, я его получу. Кто-то ведь должен чинить мою мантию и мыть склянки. Может, когда-нибудь Даламар попадет к магу в ученики и скажет мне спасибо за науку. - Науку управляться с иглой и тряпкой? Ты в самом деле так считаешь? - лицо Карамонта стало растерянным. Он явно не был согласен с братом, только вот и подобрать аргументов также не мог, вынужденный лишь заглядывать в глаза да хмурить лоб. - Никакие знания не бывают лишними, - пожал плечами Рейстлин. Добавлять, что эльфеныш наверняка бы не выжил в одиночку, маг не стал. Сейчас в деревнях крестьянам едва удавалось прокормить родных детей, зачем кому-то чужой рот? Да и вдобавок, личный помощник ведь так ловко подчеркивал его статус мага. Пусть даже не умел совершенно ничего путнего. - Как знает, - все-таки высмотрев что-то в его взгляде, Карамон заметно повеселел. - Пойду опрокину чарку-другую перед обедом. Брат-близнец уже сделал шаг вперед, но потом, спохватившись, оглянулся. - А она спрашивала о тебе. Добавлять что-то брат-близнец не стал и удалился, насвистывая веселый мотивчик. Рейстлин моргнул раз, второй, коснулся щеки. И в груди распустилось крохотное солнце. Солнечные лучи побежали по венам, подогревая кровь, участили дыхание и проникли в самое сердце, впервые за долгое время нарушив размеренный ритм.***
Весь день Крисания провела в одиночестве. Вконец сбитая с толку, с красными глазами, послушница даже не вышла на ужин. Есть не хотелось и девушка продолжала лежать, свернувшись в комок. - А у меня отличные новости! - в комнату ураганом ворвалась Марита. - Никогда не догадаешься, о чем сообщили за ужином. - О чем? - в сторону подруги Крисания даже не взглянула. - Твоё персональное наваждение наконец то тебя покинет, - торжественно сообщила она. Дождавшись, пока послушница повернет голову, продолжила. - Второй отряд переводят. Утром Рейстлин покинет полк.