В этом доме нет ни души. Гвендолин
Я знаю, что происходит. Вижу это сквозь пелену дыма. Дом пуст. В нем ни души. Лишь мы. Лишь мы… Призраки прошлого. Убитые. Потерянные. Ничтожные. За нами никто не придет. Никто не отыщет. Одни. Мы в этом доме одни. И все же нас тысяча. Мертвые. Безызвестные. Брошенные. Кто мы? Кто ты? Не услышишь ответа. Нас нет. У нас нет имен. Лишь лица. Сплошные лица. Гуляют по дому как ветер. Они – ветер. Вы чувствуете его кожей. Холодные. Ждущие. Уставшие. Вот дверь. Она ведет на волю. Но ни один не преступил порога. Без воли человека (есть иль…) Нет деянья Бога? Застряли. Мы тут застряли. И пепел вокруг – забор наш. Который не в силах мы перелезть. Кто я? Не помню. Зеркало молчит, не видит меня, игнорирует. Пройдусь мимо, а оно не дышит. Так же как я. Вот, кто я. Кто. Я. Мертвец. Всего лишь мертвец. Убитая. Потерянная. Ничтожная. И тело мое спалило пожарище. Дотла. До чертова дна. Адова пропасть на сотню иль тысячу акров. Вниз. И пепел. Он сыпется сверху. И нас застилает, как пух. Коим земля для нас стала. Я знаю, что происходит. Вижу это сквозь толщу пепла. Дом пуст. В нем давно ни души. Лишь мы. Лишь мы.
… Я слышала крики. Крики перерастали в топот. И вот уже никого. Лишь пустота заброшенного дома. И обрывки воспоминаний. Комнаты были пустыми. Мебель все еще стояла на местах. На нее медленно оседала пыль, видимая под лучами восходящего солнца, просачивающаяся сквозь щели наспех задвинутых штор. Зеркала не отражали ни единого силуэта, лишь комнату и пустые кресла, на которых все еще лежали раскрытая книга и чья-то шаль, уже давно не обнимавшая женские плечи. В этом доме не было ни одного живого. Лишь тени, витающие по стенам вместе с рассветами и закатами. И я, что сидела в углу, обняв руками колени. Не помню, сколько времени я провела в таком положении. Сто лет. Двести. Триста. Все потеряло значение вместе со смертью. Люди сновали туда-сюда. Жизнь их начиналась с рождением. Они убегали от цепких рук гувернанток. Учили алфавит. Взрослели. Женились и навсегда покидали отчий дом. Они появлялись в монастыре маленькими и напуганными. Они учили Писание Бога. Становились послушными монахами. Они рождались богатыми и ни в чем себе не отказывали. Взрослели, понимая, что мир будет у их ног. Все было простым и таким сложным одновременно. Жизнь проскальзывала мимо меня, не замечая. Жизнь ничего более не требовала, оставляя на попечение мыслям. И ужасу, что я проживала каждый день. Люди рождались, взрослели и умирали. Их гробы вносили в дом пустыми, а выносили закрытыми. Пока я терялась все больше. Сходила с ума. Кто я? Где я? Я кричала, а никто не слышал. Захлопывала ставни, а они винили ветер. Кричала так, что разбивались стекла, а они молились Богу. Их телефоны разрывались от звуков. Я просила найти меня. Просила простить меня. Я не знала, где я. Потерялась. Я совсем потерялась. Вы видели призрака? Это я. Бледная, убитая, забытая. Я проскальзывала мимо зеркал вместе с вами. Я засыпала рядом с вами, когда вы выключали свет. Переставляла вещи. Открывала двери. Выла в подвалах. Я царапала стены поломанными ногтями и дышала вам в ухо. Вы всегда чувствовали мое присутствие рядом, потому что я умела срастаться вместе с вами костями и духом. Мне нужно было чувствовать контроль, и я использовала ваше тело, заставляя делать вещи, которые вы бы никогда не сделали. Мысли путались, но я не могла себя контролировать. Мне нужны были лишь секунды, чтобы сойти с ума и годы, чтобы вспомнить, кто я на самом деле. Больше не хотела помнить. Зачем мне были нужны бесполезные воспоминания? Но однажды все изменилось. Словно по щелчку пальцев. Я блуждала по дому, стараясь найти себе занятие, хотя в лучшие секунды своего времени я не могла сдвинуть с места даже пылинку. Она, словно смеясь надо мной, продолжала лежать на своем месте, пока я не выйду из себя, вбирая в себя весь гнев, что таится в больших домах. Я находила это забавным. Вот девушка. Длинные темные волосы, острый нос и тонкие губы. Она всегда пила чай у себя в комнате, не закрывала дверь ванной и так неосторожно выключала свет на ночь. Она ненавидела ложь, но часто врала своему отцу. Не терпела наглости, но часто переходила границы дозволенного. Я ходила за ней попятам по всему дому. Заставляла дышать запахом гари. Забиваясь в угол, я заставляла переживать ее вместе со мной дикий ужас. Она слышала мой вой каждую ночь. Она просыпалась от ужаса, а я хватала ее за руку, умоляя найти меня. Лишь раз мне это все-таки удалось. Лишь раз, но я ухватилась за него. Крики стали громче. Сила моя росла. Двери хлопались. Телефоны звонили все разом.Найдите меня. Найдите меня. Найдите меня. Дом пуст. В нем никого. Лишь мы. Лишь мы.
Призраки, что следуют за мной попятам. Они со мной всегда. Окружают меня в темные минуты злости. Воют громче меня. Обвиняют в смерти и поджигают мне платье. Гори в аду. Они кричат мне: «гори в аду». За то, что я сделала с ними.
… Я проснулась после долго сна. Смотрела на него и пыталась понять, что же в нем такого восхитительного, что я не могла отвести взгляд. Он зашел в мое убежище неуверенно. Маленькими шагами пересек галерею, чтобы скинуть с холста ткань. На картине женщина. Она красивее, чем я. Она живая. Счастливая. Любимая. Я стояла позади него, вглядываясь в портрет. Дышала ему в спину запахом гари и старалась вспомнить. Где я его видела? Где могла наткнуться на эти восхитительные зеленые глаза? Но это не все. Нет, не все. Я так хотела попросить у него прощения. Дом начал гореть. Дом был охвачен пламенем. Балки падали вниз, все двери были перекрыты. И я бежала, бежала куда-то прочь от него. Но я просила прощения. Я напряглась, впитывая гнев. Его так много в этом маленьком доме. Словно он принес его с собой. Гнев и… боль. Так много чувств в одном теле. Дом все пылал. Тело болело. Легкие разрывались и превращались в пепел. Его телефон начал звонить. Он взял трубку. Но так было сложно прорваться. Дайте мне сил! В этом доме лишь мы. Лишь мы. Пожалуйста. - Прости. Он уронил телефон. Тот упал с громким треском, но все же уцелел. На дисплее высветилось имя. Чье имя? «Гвендолин Шеферд». Я ли это? Или это лишь видимость? Он развернулся и попытался уйти, но я-то быстрее. Всегда быстрее. Дверь захлопнулась прямо перед его носом. От гнева она чуть не слетела с петель. Он знал, кто я? Найди меня! Зеркало – друг мой. Не живое, как я, но все же здесь, со мной. Зеленоглазый поднял глаза, а я уже там. Бледная, мертвая, забытая. Наши взгляды встретились, и я не выдержала напора. Осколки летят на него вместе с моим криком.И вот я одна. Снова одна. В этом доме нет ни души. Лишь мы. Лишь мы. Мертвые. Ждущие. Смотрящие. Как жизнь утекала у нас из-под пальцев. В никуда. В чертово никуда. И вы убегали так же. Нам нет спасения. Никогда. Никогда.
Иллюстрация: http://radikall.com/images/2014/04/09/TKnrG.png