Глава 31. Сидеть и ждать
2 февраля 2022 г. в 02:02
И ходят призраки вокруг меня, печать молчания на устах. Я тоже призрак для тебя, я существую в твоих снах. К утру растает мгла, луч солнца к нам в окно заглянет, Но верю, верю я, что, наконец, твой сон растает. КняZz — Сидеть и ждать
Маки не дышала, и Обито казалось, что он перестал дышать вместе с ней. Что он умер вместе с ней. Учиха отказывался в это верить. Это он должен быть на её месте. Его жена должна жить, должна улыбаться и громко смеяться, а не остывать у него на руках. К ним уже подошли седьмая команда и примкнувшие Хидан с Орочимару. Вой Узумаки был слышен далеко за пределами поля битвы, чакра девятихвостого быстро покрыла его тело, но эта чакра была пропитана болью, яростью, бессилием… Обито беспомощно смотрел на них, прижимая к груди блондинку. Сакура, быстро справившаяся с потрясением, в один миг оказалась возле него и попыталась положить Маки на землю, но Обито не позволил это сделать. — Нет! Нет, не трогай её, — голос дрожал. — Отпусти её, — Сакура прикрыла глаза, успокаиваясь, — я медик, Учиха, поэтому отпусти мою подругу. Обито плохо помнил, как сенсеи седьмой команды расцепили его руки и отнесли подальше от места, где Сакура принялась реанимировать Маки. На плечах девушки лежали руки Орочимару и Саске, которые щедро делились с ней чакрой. Саннин выглядел постаревшим лет на пятнадцать, на его лице застыла абсолютно непроницаемая маска, а у младшего Учихи ходили желваки, и в какой-то момент его агрессия потребовала выхода, поэтому ближайшие деревья загорелись чёрным пламенем. Ямато вздохнул и, сжав плечо напарника, пошёл успокаивать Наруто, иначе раненых станет больше. В целом победившие шиноби не спешили покидать поле битвы, прямо там разбивая полевой госпиталь. Погибших уносили в одну сторону, чтобы позже опознать и с достоинством и почестями похоронить, раненых начинали оперировать и лечить едва ли не на коленях. Цунаде, Шизуне, Кабуто и ещё несколько высококвалифицированных ирьёнинов быстро распределились по всей поляне, распределяя между собой тяжело раненых и находящихся одной ногой в могиле шиноби, чтобы остальные медики могли лечить других — не сильно пострадавших. Из-за выплеска Аматерасу Саске быстро выдохся, и на его место поспешил Какаши, перед этим кивнув подошедшему Хидану. Язычник, присевший напротив Учихи, выглядел мрачнее тучи, но молчал. И Обито тоже молчал. — Она выживет, — уверенно сказал Хидан, стараясь не смотреть в сторону подруги. Взгляд Обито, напротив, был прикован только к Маки. Сакура, от усердия прокусившая губу, напрямую реанимировала сердце его жены, разрезав грудную клетку сбоку. Обито чувствовал, что его сердце тоже будто сжимали чьи-то очень сильные руки. Невыносимо больно. — Я должен быть на её месте, - тихо обронил Учиха. — Ты знаешь, как бы она на это ответила, — Хидан невесело улыбнулся. — Кому должен — всем прощай. Это был её выбор. Но когда она очнётся, я хорошенько надаю ей по её светлой головке без мозгов за эту хуйню. А когда ты восстановишься, — глаза язычника опасно сверкнули, — мы поговорим. Время тянулось мучительно медленно, стекало, как воск по стволу дерева. Но Маки спасти удалось — сердце вновь забилось, лёгкие наполнились воздухом, но глаза она не открыла. Сакура, спешно залечивающая все остальные повреждения, кликнула Наруто. Она была действительно очень способным ирьёнином, потому что переливание крови в столь непростых условиях провела без осложнений. Наруто, бледный, с абсолютно нечитаемым выражением на лице, молча отдавал свою кровь сестре, готовый, если надо, умереть ради того, чтобы она жила. Ямато стоял рядом с ним, держа технику наготове на случай, если Узумаки вновь взбунтуется, но этого не произошло. Когда состояние Маки стало более-менее стабильным и ничто не угрожало её жизни, все облегчённо выдохнули. — Она сейчас в коме, — Сакура, запястьем откинув со лба волосы, начала проводить диагностику, — сколько она в ней пробудет — я не могу сказать. — Пока душа не будет готова вернуться обратно, — призывной медведь девушки появился словно из-под земли, и все вздрогнули, когда он заговорил. — Она не ушла за грань, потому что ей было, куда вернуться. Там время замерло, — Миша посмотрел на Наруто, на лице которого появились робкая надежда, недоверие, боль. — Она вернётся, когда закончит свои дела. — Так она… там? — Узумаки неопределённо покрутил рукой, на что медведь кивнул. — Даттебаё, я чуть не ушёл вслед за ней! — парень засмеялся, упав не колени, но вскоре его смех превратился в надрывный плач. Наруто спрятал глаза в сгибе локтя, абсолютно не стесняясь проявления своих эмоций. Его сестра будет жить — и это самое важное. Не только для него. Вся седьмая команда, Орочимару, Обито и Хидан облегчённо выдохнули от этой новости, но не все понимали, где именно это там. — Я заберу её, — медведь осторожно поднял свою секкеи на человеческий манер, бережно придерживая лапами под спину и под колени. — В Яманомори время идёт намного быстрее. — Но у вас же нет элементарных медицинских препаратов! — воскликнула Сакура, уже перекочевавшая лечить Обито. Теперь чакрой с ней делился Итачи. — Она же!.. — Маки — дочь леса, он её признал и не даст ей умереть, — медленно, как неразумному ребёнку, объяснял Миша. — Яманомори будет поддерживать её жизнь столько, сколько потребуется. Вам останется только ждать. Чужим нельзя идти со мной! — рыкнул медведь заметив, как дёрнулись сразу все присутствующие. — Только она могла бы взять кого-то с собой, не я. Приводите здесь всё в порядок, — кивнув в знак того, что разговор окончен, он с негромким хлопком перенёсся в свой мир, бережно прижимая к могучей груди тельце своей секкеи.***
Погибших было не много — и это не могло не радовать. Наруто, жизнь которого словно была поставлена на режим ожидания, на коленке клепал печати для неживых объектов, чтобы тела смогли доставить в родные селения и попрощаться с ними, как полагается. Он сам их и разносил бегая из деревни в деревню, параллельно снимая барьеры, которые раннее установил вместе с сестрой. Сидеть без дела он просто не мог — начинали душить ненужные мысли. Всё медленно возвращалось на круги своя. Через месяц после сражения был собран Совет Пяти Каге и примкнувших к ним Яхико как Лидера Акацуки и Какузу как доверенного лица Малого Альянса. Ребром встал вопрос — что делать с биджу, которые находились в Гедо Мазо. Возвращать их в деревни — значит снова нарушить баланс сил, даже примкнувшие совсем недавно Страны Воды, Земли и Молнии это понимали. Но никто не понимал, что нужно делать. Оставлять их в Гедо Мазо — не вариант. Биджу должны быть запечатаны. Но в кого их запечатывать? Каге орали друг на друга, на Яхико с Какузу, на своих советников, и снова друг на друга. Наруто, стоявший у стеночки вместе с Кирой Би, думал о том, что бы предложила Маки, будь она здесь. Все оставшиеся джинурики, включая Гаару, были в хороших отношениях со своими биджу и умели контролировать их силу. Они были сильными шиноби, это да. А Маки точно предложила бы что-нибудь абсурдное. — Биджу должны быть возвращены в свои деревни! — Биджу не принадлежат деревням! — Они монстры, их нужно жёстко контролировать! — По-вашему я — монстр, Райкаге-сама? — Завались, сопляк!.. — Пожалуйста, успокойтесь! — Не дошло бы до рукоприкладства, — флегматично пробормотал Наруто. — Если до рукоприкладства дойдёт, мой брат кому-нибудь морду набьёт! — Би достал блокнот и записал рифму. — Биджу не монстры, с ними можно поладить, главное найти правильный подход и… — Так запечатай всех остальных в себя, раз такой умный! — Чтобы Суна стала самой сильной Скрытой Деревней?! Не позволю! — Эй, Кира Би, — позвал Наруто нового товарища. — А как ты смотришь на то, чтобы вступить в Акацуки? — Уж не знаю, что задумал ты, Наруто, но звучит это весьма даже круто! — последовала в ответ очередная рифма. — Гаара прав, биджу — не монстры, — Узумаки выступил вперёд и за секунду вошёл в Биджу Модо. — Я и моя сестра, — при упоминании Маки в горле образовался тяжёлый комок, который блондин поспешил сглотнуть, — владеем их неограниченной силой, Казекаге-сама и Кира Би близки к такому же уровню. Я могу их… и других джинчурики научить этому. Но для этого джинчурики должны стать частью самой независимой и элитной организации нашего поколения — Акацуки. Элитный отряд, или тяжёлая артиллерия, это можно назвать как угодно, но все биджу будут в безопасности и под присмотром. Я готов заняться разработкой новой печати, чтобы при извлечении биджу джинчурики не умирал, и протестировать её на себе, когда придёт время. Биджу — мудрейшие и сильнейшие существа, но они живые и них есть свои чувства и желания. Если их учитывать, то мир сохранится намного дольше, чем мы можем рассчитывать. — Говоришь словами Маки, — Яхико кивнул. — Она всё же моя сестра, — сварливо заметил Наруто. — А как быть с Казекаге в случае принятия этого решения? — Наруто хмыкнул, зная, что бы ответила Маки. — Внештатный сотрудник, представитель и парламентёр.***
— Вот уж не думал, что так всё пройдёт, — Ямато одёрнул простой чёрный плащ, под которым была простая чёрная форма, и поправил на лбу хитай-атэ с иероглифом «Луна». — Взяли и запихнули в Акацуки. — Вы сами согласились, Ямато-сенсей, — Наруто, стоявший рядом с учителем в аналогичной униформе, потёр ладони. — Запечатывание скоро начнётся. Вы готовы? — Я да, а вот будущие джиннчурики… — мужчина вздохнул и покосился на вошедшего в зал со стоящей в нём Гедо Мазо Обито. — Как они на это решились — не могу понять. Запечатать в себя биджу вызвался основной костяк Акацуки. Яхико аргументировал это тем, что за зло, которое они совершили, надо платить. И против его слов никто не выступил, даже Хидан. Наруто с помощью Орочимару доработал печать, созданную Маки, чтобы при извлечении носитель не умирал. На это ушло ещё пять месяцев, но собственное перезапечатывание с включением темной чакры Курамы, которая была в Гедо Мазо, прошло успешно, Узумаки даже не чесался потом. Эту процедуру прошли так же и Гаара с Кирой Би, после чего приступили к тренировкам для достижения полной гармонии со своими биджу. В это же время Наруто вместе с Би и Гаарой пришлось повозиться, чтобы убедить биджу в том, что они будут в безопасности и их силой никто не будет пользоваться без их согласия. Все они, пусть некоторые и со скрипом, но согласились. Осталось выбрать будущих джинчурики так, чтобы они с биджу подходили друг другу. Обито выпал жребий стать джинчурики Мататаби, так как в основном он пользовался стихией Огня, а единственной стихией этого биджу был именно огонь. Приобретать какие-то новые способности Учиха не хотел, ему хватало двух додзюцу. Ниби, будучи вежливым и довольно флегматичным биджу, нашёл подход к Обито и успокаивал его по ночам, когда его джинчурики мучался кошмарами. Само запечатывание прошло без сучка без задоринки, как и с остальными. Сон Гоку был запечатан в Дейдаре, после чего подрывник с восторгом учился плеваться лавой из ртов на ладонях, а его взрывы стали ещё мощнее. Тсукури безумно уважал и обожал своего биджу, и четырёххвостый отвечал ему тем же, по достоинству оценив искусство своего джинчурики. Кокуо, будучи тихим и спокойным пацифистом, идеально сработался с Итачи. Они исправно тренировались и притирались друг к другу, но предпочитали не применять свои силы просто так. Итачи практически всегда выпускал своего биджу наружу и любил молчать, сидя под деревом в своём поместье в Конохе. Сакура отнеслась к этому спокойно. Пятихвостый идеально вписался в эту семью, став едва ли не домашним питомцем, против чего точно не был. Сайкен был активным и весёлым и с удовольствием работал с Кисаме. Мечник улучшил свои техники воды и любил плавать с шестихвостым. Вместе с Рокуби Кисаме установил очень много ловушек на границах стран, потому что мало ли — недовольных везде хватает. А вот с Чоумеем возникли небольшие проблемы, потому что по характеру он подходил Хидану, но язычнику хватало своих техник и он просто не знал, что делать с семихвостым. Вызвался Сасори, который мог улучшить своих марионеток с помощью техник Нанаби. Они уравновешивали друг друга — Сасори стал более живым в своих эмоциях, а жук-носорог — более спокойным. И все были довольны, особенно Наруто. Маки будет им гордиться. Но сначала охренеет, это да.***
Обито, потирая лицо, чтобы сбросить тяжёлую дымку сна, подошёл к двери. Стоящий за ней Хидан выглядел безмятежно спокойным. — Пора бы уже и поговорить, Учиха, — хмыкнул он. — Десять месяцев почти прошло. — Ты не особо торопился, — вздохнул Обито и, взяв с вешалки плащ, вышел из комнаты. — Давал тебе время немного… успокоиться, — спокойно ответил Хидан и пошёл в сторону выхода. — Ты же сам знаешь, что это невозможно. — Мы все виним себя, не ты один, — продолжил Хидан, когда они уже вышли из убежища и пришли на ту самую поляну, где Маки рассказала язычнику об аборте и разводе. — Ей от этого легче не станет. И вообще, — парень повернулся к Учихе и скрестил руки на груди, — не всё ли тебе равно? Она же никчёмная и слабая. — Она тебе рассказала, — Обито вздохнул. — Рассказала, — Хидан кивнул. — Будь моя воля, я бы с удовольствием принёс тебя в жертву. Я и хотел, а потом спросил себя — они же влюблены друг в друга, как сопливые генины, так в чём же подвох? — Ты пришёл к какому-то выводу? — Обито с равнодушием взглянул на парня. Хидан поёжился — его глаза были всё равно что два провала — никакой жизни, никаких эмоций. — Ты хотел её уберечь. От чего? — От той боли, которую испытываю сейчас сам, — мужчина посмотрел в хмурое небо. … Когда Маки буквально пробкой вылетела с кухни, Яхико обернулся к Обито, который сдавил кружку так, что она лопнула с глухим звоном. Он сильно сжимал осколки, которые глубоко впивались в его ладонь, но физическая боль не могла заглушить душевную. — Что она сказала? — тихо спросил он. — Это я у тебя хочу спросить — чего ты ей наговорил? — Яхико присел напротив товарища. — На ней лица не было. — Всё слышал? — Обито поднял глаза на друга. — Да, — Лидер не стал отнекиваться. Он потянулся к плите и выключил кипящий чайник. — Ты великолепно владеешь собой, Учиха всё же, но ложь я научился чувствовать. Ты лгал. Зачем ты с ней так? — Потому что так надо, — ровно ответил брюнет, невидящим взглядом смотря на свою ладонь. — Кому? Тебе? — Яхико изогнул бровь. — Ты влюблён в неё, как генин, и она отвечает тебе тем же. И, я повторюсь, ты не думаешь о ней так. Только человек, который никогда о ней не слышал, может так подумать, и то его мнение измениться через минуту общения с Маки. Зачем ты ей наврал? — Ты встал на полставки штатным психологом? — огрызнулся Обито, гневно сверкнув шаринганом. — Не твоё дело. — Учиха, зачем ты сказал ей, что она никчёмная? — жёсткость в голосе Яхико немного отрезвила Обито. — Она же тебя возненавидит. — На то и расчёт, — невесело усмехнулся Обито. — Ей будет не так больно… — Куда уж больнее! — …Когда я умру, — закончил Учиха. На кухне повисло тяжёлое молчание, которое Лидер прервал через несколько минут. — Только не говори мне, что ты собираешься пожертвовать собой и убить обоих Зецу самостоятельно. — Именно это я и собираюсь сделать, — Обито прикрыл глаза и разжал пальцы. Кровь капала со стола на пол, продолжала сочиться из ран, но ему было всё равно. — Я нашёл технику для запечатывания в архивах клана и доработал её. — И цена? — Жизнь. Я видел, что она начинает ко мне привязываться и влюбляться, я и сам начал, — Обито посмотрел куда-то мимо Яхико и тот поёжился — в глазах Учихи угасла жизнь. — Если она будет меня ненавидеть, ей будет не так больно. — А ты не думал про другие пути устранения Зецу? — задал очевидный вопрос рыжеволосый. — Нас много, придумали бы что-нибудь и… — Я заварил эту кашу, мне её и расхлёбывать, — твёрдо ответил мужчина. — Я не могу позволить ей умереть. И не смей ей о этом рассказывать. Не посмотрю, что ты мой друг — убью. … — Спешу развеять твои ожидания — она тебя не возненавидела. Как была влюблена до конца, так и осталась, — Хидан тоже посмотрел в небо. Ведут себя, как ёбаные дети! — А ты был бы только рад, — огрызнулся Учиха. — Сам же любишь Маки. — Ты с горы Хокаге ебанулся?! — язычник аж воздухом подавился. — Маки — моя лучшая подруга. Я бы мог стать её мужем, конечно, если бы ты тогда не выступил со своим заявлением. Но я не любил её и не ревновал к тебе, да и сейчас не люблю и не ревную. Но она — самый дорогой для меня человек, за всю мою ёбаную жизнь, — парень вздохнул и взъерошил волосы. — Если бы не она, мы бы все сейчас были в таком дерьме, что представить сложно. Я сказал это ей, скажу и тебе: обидишь её — и ты труп. Эта ситуация — исключение, потому что я поступил бы так же. Не хотел бы, чтобы она страдала. — Но она нас переиграла. — И едва не уничтожила наши души, если они есть, — Хидан снова вздохнул и пристально посмотрел на Обито. — Расскажи ей об этом, когда она вернётся. — Я не… — Расскажи! — настоял язычник. — Она поймёт. А что будет между вами дальше — решите сами. Кроме меня и Яхико никто не знает правды. Никто вообще не знает о твоих словах. — Даже Наруто с Саске? — впервые за долгое время в глазах Обито мелькнули эмоции. — Если бы они знали, ты бы давно кормил червей. Где они сейчас, кстати? — полюбопытствовал Хидан. — Где-то в Стране Мороза, отлавливают нукенинов. — Да, служба в Акацуки — это не шуточки.
